ты меня любишь?

— Ты меня любишь? Спросил как-то невзначай Танджиро, лежа в постели рядом с любимым. За окном было до сих пор темно, только редкие фонарные столбы могли освещать путь точно таким же редким прохожим и служить хоть каким-то источником ненужного в этот час света. Но, как ни странно, Камадо ещё ни разу не сомкнул глаза, раздумывая о проблемах насущих и так же стараясь приплести к ним их личную совместную жизнь. И у него получилось. — Да, — тихо пробубнил чутко спавший до этого момента Шинудзагава, прекрасно понимая, что лучше ответить на этот вопрос, нежели после страдать от нахлынувшего на рядом лежащего паренька недо-депрессии в перемешку с неозвученной обидой и злостью. — А сильно? Продолжил свой, в лучшем случае, короткий расспрос явно не любитель поспать, осторожно повернувшись лицом к предмету, к которому эти вопросы адресовывались. В комнате ровно на секунду повисла напряжённая тишина, но выжидающий взгляд любопытного парниши заставил продолжить отвечать. — Сильно. — А как сильно? — Камадо, блять! — именно в этот момент что-то с шумом лопнуло и Генья соизволил повернуться к Танджиро лицом, искажённым от лёгкой раздражительности. — Дай поспать, время 4:37. — Понятно, как ты меня любишь… Из-под одеяла послышались жалобные всхлипы, не сулящие ничего хорошего тому, кто их вызвал. Камадо редко когда позволял себе подобное поведение, но во время собственного самокопания он решил, что раз ему не спится, то почему бы не построить из себя на пару минут вредную неженку. — Ой, не начинай. Я люблю тебя сильно-сильно — А как сильно-сильно? — Аргх… — Всё ясно… — Дорогой Танджиро, я люблю тебя так сильно, как никого раньше не любил, - с мимолётным нежеланием произнёс младший Шинудзагава, тихо вздохнув. Он, конечно, говорил искренне, даже если этого можно было не сказать с первого взгляда, но сонливость всё таки брала вверх. - С тобой я чувствую себя прекрасно. Все эти года были для меня, как вечность. Счастливая вечность. — А... - решил не оставлять ещё какое-то время в покое твёрдолобый, выдавая свои видом и каждым произнесённым звуком, что желает ещё большего. — Я бы умер за тебя, если что. — И... — И отправился бы на край света за тобой. — А ещё. — А ещё, я бы всё равно остался с тобой, будь ты инвалидом. И от всех бы отказался, и посвятил всю свою жизнь тебе и так далее в этом роде. А сейчас, давай спать, пожалуйста. - Закончив свою коротенькую, с виду сказанную не серьёзно и от балды речь, он устало прикрыл глаза, повернувшись к Танджиро всем телом и приложив грубую, мозолистую ладонь к его щеке. — Хорошо-хорошо. На его миловидном лице засияла аккуратная улыбка, от которой на душе моментально становилась теплее. Даже пышущий до этого момента раздражённостью Генья восхищённо охнул, любуясь этим прекрасным зрелищем, предоставленным только для него. — Генья, а если бы я умер, ты бы совершил суицид? На этот раз всё было ещё хуже и младшего из Шинудзагав уже пробрало на негромкий, но истошный крик в подушку. — Всё с тобой ясно, ты меня не любишь. По всему дому разнёсся звук ломающейся кровати.