автор
Размер:
7 страниц, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
89 Нравится 23 Отзывы 19 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
      Яркие огни Корусанта золотистыми отблесками освещали фиолетовый вечер на среднем уровне планеты, где находилось небольшое, но очень уютное кафе. Рекс и Асока сидели за одним из маленьких деревянных столиков, удачно дополняющимся удобными мягкими ретро-стульчиками, и вольготно распивали каф. Времени у старых друзей было предостаточно, особенно с тех пор, как Эзра спас Тано из холодных лап смерти почти обманным путём, и тогрута, как будто боявшаяся вновь оказаться на грани гибели, сейчас ловила каждый момент жизни, наслаждаясь любой её секундой. Дела в вечной войне повстанцев против Империи шли на лад, было видно, что ситуация клониться к победе добра и справедливости, а потому и Рекс тоже позволял себе лёгкие минуты счастья наедине с товарищем, который был, пожалуй, ближе всех на свете для него, не в состоянии насытиться её компанией сполна, как в данный момент оба они насыщались лёгкими закусками.       Большие чашки кафа, от которых исходили мягкие, вьющиеся клубы пара, небрежно стояли по разные концы маленького столика, рядом с опрятными тарелочками, на одной из которой изящными узорами покоилось творожно-фруктовое пироженное со взбитым кремом, заказанное женщиной, а на второй такой же посудине массивно возлегал крупный сэндвич с ветчиной и листьями салата, приобретённый для мужчины, дразня клона своим аппетитным видом.       Весело улыбаясь, старые друзья неспешно предавались трапезе, вкушая всё изобилие ароматов еды, находящейся перед ними, и мило беседовали о делах насущных, так, будто они не были агентом и солдатом повстанцев, а, словно, были абсолютно свободными и ничем не скованными жителями Галактики, просто проводящими вместе на редкость тёплый осенний день за бестемной болтовнёй в кафе.       Редкие, искусственно выращенные деревья за окном, колыхаемые лёгким прохладным ветерком, дождём роняли золотые листья наземь, которые, кружась в изящном танце, летели где-то по ту сторону стекла. На улице было холодно, но внутри сего маленького заведения мило, тепло и уютно, так, как порой не бывает даже дома. И Рекс и Асока сполна наслаждались этой мягкой, приятной атмосферой за не менее умиротворённым разговором.       Немного отпив кафа и откусив большой кусок от огромного сэндвича, клон, как бы невзначай, решил поведать подруге о предстоящей миссии, что, наверняка, должно было заинтересовать её. В любом случае, находясь в присутствии Асоки, мужчина всегда старался держаться строго и по-деловому, хотя и не получалось, чувства и эмоции, испытываемые к ней, выдавали, но продолжать разыгрывать спектакль неприступности для одного единственного зрителя Рекс так и не прекращал.       — Вскоре мы отправляемся на задание, — имея ввиду себя и других солдат восстания, с улыбкой произнёс клон, — Командование приказало нам уничтожить одну важную Имперскую базу… — продолжая изображать абсолютно непоколебимого человека, глядя, как Тано медленно ковыряет ложкой пироженное, тут же добавил он, — И, возможно… Там будет даже сам Вейдер…       Резкое упоминание такого знакомого и такого болезненного для тогруты имени в один момент заставило женщину вздрогнуть, быстро оторвав от пухлых карамельных губ большую чашку кафа. Едва не подавившись от каких-то мигом нахлынувших на неё эмоций, Асока невольно дёрнула рукой, и молочно-бежевая жидкость небольшой волной выплеснулась на белоснежную поверхность столика.       Видя, как нехорошо она поступила, и чувствуя, что сказал что-то не то, оба собеседника тут же попытались исправить ситуацию. Их руки, его грубая мужская кисть и её нежная женская, спешно потянулись вперёд за салфетками, чтобы тут же вытереть спонтанно образовавшуюся кафовую лужицу, и пальцы старых друзей внезапно встретились где-то поверх металлического держателя. Тяжёлая ладонь клона мягко и заботливо легла на хрупкую оранжевую конечность тогруты, и оба они застыли в это мгновение в неподвижном бездействии, чувствуя, как будто сие соприкосновение рук током ударило каждого из данной своеобразной парочки. Всего ничего, всего какую-то долю секунды Рекс и Асока отчётливо ощущали, как дружеское тепло и нежность переплетаются воедино, превращаясь в яркую, пылающую искру чего-то большего, тех запретных мыслей, чувств и эмоций, которых у них никогда не должно было быть друг к другу. И это пленило, невероятно соблазняло и одновременно пугало каждого из друзей, так сильно, что клон и тогрута буквально тут же захотели это прекратить.       Резко выхватив салфетки из держателя, Тано спешно убрала свою кисть, как-то смущённо переводя взгляд на пятна кафа, так, словно была увлечена только ими. Клон тоже быстро потянул свою верхнюю конечность назад, вновь давая волю пространства подруге. Вот только подругой ли она была ему на самом деле? Со стороны тогруты было всё ясно, она всегда видела в этом мужчине лишь товарища, брата, сослуживца, но хотел ли он быть таковым для неё, или его искусственно выращенное сердце клона жаждало нечего иного? Рекс уже и сам не знал. Но он ощутил весьма весомые досаду и разочарование от того, как спешно женщина разорвала их соприкосновение. Рекс пытался вернуться обратно в прежнее непоколебимое состояние и сделать вид, что ничего не произошло, но его душа кричала и молила не оставлять этого случайного стечения обстоятельств вот так, как обычно, без внимания. Так, как клон это сделал в прошлый раз, как делал все предыдущие разы.       Ещё какое-то время глядя на то, как Асока нервно и быстро вытирает со столика каф, мужчина обдумывал, стоило ли ему совершать поступок, который навсегда изменил бы всю их жизнь и все отношения и, абсолютно взбодрённый той искрой, которая промелькнула между ним и Тано в момент случайного прикосновения, и ведомый осознанием того, что тогрута уже однажды едва не погибла, так и не услышав от него самого важного, решился.       — Возможно, мы больше никогда не увидимся… — начал издалека клон, вновь, на этот раз целенаправленно, ухватив женщину за тонкое хрупкое запястье, тем самым препятствуя её хаотичным движениям, — Асока... Я уже однажды чуть было не потерял тебя и едва не сошёл от этого с ума. Потому, я должен это тебе сказать прямо сейчас, — мужчина на мгновение замолчал, внимательно и очень серьёзно всматриваясь в её глаза, так, будто от произнесённых далее слов зависела его жизнь, впрочем, для Рекса так оно и было.       От фразы, которую он собирался огласить всему миру, зависела их с Тано жизнь, как друзей, как товарищей, как, возможно, кого-то большего друг для друга. И клон долгие и долгие годы не решался её произнести. И смог, наконец-то решиться, лишь тогда, когда понял, что едва не потерял её.       — Асока, я давно и очень сильно люблю тебя, — быстро, но прямолинейно выпалил в лоб он.       Рекс не умел быть скрытным, хитрым или изворотливым, как любой солдат прежней армии клонов он был простым, свойским и абсолютно честным, от чего его признание получилось вот таким пылким, бьющим напрямую и не дающим никаких путей к отступлению, ни себе, ни ей. А хотел ли он отступать вообще? Нет, с того дня, как узнал, что Асока едва не погибла, но смогла выжить, клон был решительно настроен. Однажды его не смелость едва не стоила мужчине того, что любимая женщина так и умерла бы, ничего не узнав о его чувствах, так и ушла бы, потому, что Рекс не сумел, не мог её сберечь. Но теперь, когда судьба и Сила таким чудесным образом подарили ему новый шанс, клон не должен был, просто не мог его упустить. Раньше, стыдясь своего происхождения и своей нечувствительности к Силе, мужчина не решался признаться в чувствах ей, самой очаровательной, самой милой, доброй и красивой, самой идеальной на свете женщине, боясь отказа, но теперь, теперь он решил, что лучше было получить его, чем всю жизнь мучиться от того, что так и не смог, не набрался смелости сказать, от того, что она так и ушла, ничего не зная.       Рекс любил Асоку с самой первой их встречи, она приглянулась ему ещё четырнадцатилетним подростком, весёлой и беззаботной девочкой, присланной в самый разгар боя на Кристофсис, наверное, потому он первый и единственный проявил к ней дружеские и уважительные чувства, даже раньше, чем её хвалёный учитель, к которому клон дико ревновал. Казалось, Тано не боялась ничего на свете, но боялся он, мужчина всегда наблюдал за ней со стороны, смотрел как она стремительно росла и физически, и по службе, как она хорошела день ото дня, как взрослела, и как менялся её характер, и он боялся одного единственного на свете — однажды потерять её. Понимая, что он был просто клоном, не джедаем и даже не человеком, Рекс долгие годы не решался сказать тогруте о самом важном, о том, как сильно он её любил, как не мог жить без неё, как не мыслил мира без этой женщины. Асока стала для него всем, коммандером, товарищем, другом, первой и единственной любовью и заветной недостижимой мечтой, которую, он понимал, что никогда в жизни не получит. Наверное, потому, он столько лет молчал, храня свою тайну за семью замками в душе, скрывая свою любовь от всего мира, которую невозможно было скрыть. Она лилась из Рекса в каждом его слове, в каждом, движении, в каждом поступке подле Тано, и с этим ничего нельзя было поделать. Клон так искренне радовался, когда тогрута сама, добровольно обняла его при встрече на Призраке, мужчина так горевал, когда узнал, что женщина погибла на Малакоре от руки Вейдера. Он так ненавидел самого Вейдера за это, за то, что он отнял жизнь у его любимой, но ещё больше ненавидел этого треклятого ситха за то, что он отнял любовь Асоки у него самого, напрочь лишая Рекса последнего самого крохотного шанса на мечту. И он ненавидел его сейчас, за то, что мысли Тано даже теперь были заняты только им, но несмотря ни на что, спустя пережитую Рексом непростительную ошибку в молчании, клон набрался смелости признаться. Ведь на самом деле, мужчина был прав, они могли больше никогда не увидеться, как тогда после Малакора, и на этот раз тогрута должна была знать о его чувствах, просто обязана, даже если отвергнет его. А в том, что она отвергнет, Рекс уже и не сомневался.       Его резкое признание, его роковые слова, произнесённые прямо в лоб, заставили Асоку на мгновение остановиться и, замерев в немом шоке, поднять на клона взгляд. Тано ничего не говорила, просто молчала, не зная, что сказать, но в её глазах читались недоумение и растерянность. В один момент женщина позабыла о миссии, о кафе и обо всём на свете, лишь внимательно всматриваясь в лицо своего старого друга, сейчас ей было не до чего, она не знала, как себя повести и что должна была ответить. И, хотя, кисть Рекса со своего запястья женщина так и не убрала, лишь замерев в неподвижной изящной позе, сминая в руке мокрые салфетки, мужчина с огромной болью в сердце почувствовал, что она явно этого хотела.       Отчётливо понимая, что всё складывалось именно так, как он и ожидал, Асока, наверняка, была шокирована, обижена и оскорблена его признанием, так как испытывала отвращение к Рексу, ведь на самом деле любила другого, клон медленно и нехотя, с огромным сожалением убрал от Тано свою руку, вновь давая ей свободу пространства. Как же он ненавидел Вейдера за то, что тот отнял у него тогруту во всех смыслах этого слова «отнял», и как же больно было мужчине, что он ничего не мог с этим поделать, лишь молча скрывать, как разрывается на части его многострадальная душа, и держаться достойно. Собственно, а чего он ждал? Наверное, ничего. Эта женщина, эта идеальная женщина никогда бы не согласилась стать его, и всё, на что искренне надеялся Рекс, было лишь то, что она узнает о его чувствах, наконец-то узнает о его любви и хотя бы не засмеёт.       С огромной болью в сердце видя реакцию Асоки на его слова и трезво осознавая, что ничего лучшего уже не будет, клон крайне подавленно и расстроенно произнёс:       — Я знаю, возможно, ты не чувствуешь того же. Ведь все твои мысли всегда были сконцентрированы на нём…       Рекс чисто интуитивно попытался тут же сгладить ситуацию, которую сгладить было уже нельзя. Его признание в любви, его смелое признание в любви… Лишь сейчас клон понял, что оно окончательно рушило всё, в том числе и прочную связь, добрую и тёплую доверительную дружбу между ним и Тано, и до Рекса, вдруг, дошло, что он так сильно боялся потерять тогруту физически, что совершенно не подумал, что своим поступком он потеряет её морально. Слишком поздно, уже потерял, и пути назад не было. Нет, не он потерял, её отняли у Рекса давным-давно, её учитель, этот проклятый Вейдер, о котором он сам сейчас говорил, и вернуть Тано обратно не представлялось никакого шанса, ни единого, ни самого крохотного шанса. Тогрута навсегда ушла из его жизни ради него, ради того другого, и как клон мог только надеяться хоть на что-то, ведь Вейдер был Вейдером — правой рукой Императора, а он, Рекс — всего лишь жалким солдатом восстания, весьма сомнительного происхождения, что он мог значить для своей любимой, обожаемой женщины, да ровным счётом ничего. И, с огромной болью осознавая это, чувствуя, как его душа и сердце рвутся на миллионы маленьких кусочков, клон, внезапно, ощутил огромный стыд за свои слова, не зная, куда и деться от этого.       — Я… — абсолютно растерянная, абсолютно смущённая и не ведающая ни что сделать, ни что сказать, только и смогла произнести Асока.       Её голос дрожал, а в поблёскивающих глазах едва ли не стояли слёзы. Наверняка, слёзы обиды или отвращения, как в тот момент показалось Рексу, и, не выдержав, клон тут же попытался окончательно исправить ситуацию или же довести её до крайности, он уже и сам не знал.       Чувствуя досаду, боль, стыд, смущение и вину, мужчина быстро бросил своей, возможно, уже бывшей подруге:       — Прости, я не должен был тебе этого говорить, я, пожалуй, пойду.       И, произнеся данные слова, резко встал из-за столика, так и оставив недоеденный сэндвич и недопитый каф, до них ли было Рексу теперь, когда он узнал истинные чувства Асоки к себе, не только узнал, но и навсегда разрушил даже ту крохотную малость, которая между ними была, дружбу, тёплую и светлую товарищескую, дружбу, коей уже никогда больше не будет между ними. Нет, клон не жалел о том, что он признался Тано в своей любви, он не должен был и не мог хранить это лишь в тайне в своём сердце, но он искренне сожалел о том, что тогрута всегда и так сильно безответно любила другого. И это отныне уничтожало всё, что Рекса и Асоку связывало, навсегда ввергая клона в вечное беспросветное отчаяние, в нестерпимую боль и отчаяние, которые он испытывал сейчас, стараясь как можно скорее исчезнуть с глаз оскорблённой любимой. А то, что даже теперь Тано была для него любимой, и эту любовь он пронесёт через всю свою жизнь, мужчина неизменно знал. Вот только она не любила и никогда бы не смогла полюбить. А значит, не стоило и лишний раз мозолить ей своей глупой привязанностью глаза.       Тяжело вздохнув, Рекс сделал решительно-нерешительный шаг прочь, понимая, что никто останавливать его не будет, но, о чудо, в этот момент что-то волшебное произошло. Хрупкая и нежная оранжевая кисть Асоки резко ухватила теперь уже его за запястье и, останавливая клона от очередной непоправимой ошибки, Тано сказала, сказала то, что никто не мог от неё ожидать, никогда и ни за что.       — Я тоже люблю тебя, Рекс, — её голос по-прежнему дрожал, но одновременно звучал громко, чётко и решительно, и в её интонации не было ни капли сомнения, особенно в тот момент, когда тогрута ярко и отчётливо выделила слова «тебя, Рекс», как бы давая понять, что она не оговорилась и не ошиблась, а сказала ровным счётом то, что женщина думала.       Спешно встав с небольшого резного стульчика на подгибающихся ногах, Асока подошла к мужчине чуть ближе, теперь уже её очередь была нервничать и волноваться, и Тано волновалась, ведь она никогда ещё не признавалась мужчине в любви, тем более тому, который по-настоящему был ей дорог. Её руки, холодные от нервов, тоже дрожали как золотой лист на ледяном ветру снаружи, всё её тело трепетало от волнения, но тогрута не останавливалась, она была решительно настроена сказать всё, что думает, ведь в этот раз, впервые в жизни она осознала, что Рекса, который вечно был рядом, который любил оберегал и опекал её, теперь она могла потерять навсегда.       Смело, но одновременно с диким страхом, глядя ему у глаза, тогрута заговорила дальше, пытаясь объясниться:       — Я всегда любила только тебя, — честно и открыто с огромной сложностью произнеся эти слова, женщина на мгновение запнулась, слегка отведя глаза в сторону, туда, где на небольшом столике остались мелкие капли пролитого кафа, старательно цепляясь за них взглядом, и внезапно ощутила, что должна бы объясниться и оправдаться перед своим избранником за это, просто обязана.       — Когда сегодня ты заговорил о базе Империи и упомянул имя Вейдера… — с тяжёлым вздохом произнесла она, как будто на плечах Асоки сейчас лежал груз вины всего мира, впрочем, пока Рекс не знал, правду, можно было считать, что так оно и было, — Я вздрогнула не из-за него, а потому, что испугалась за тебя…       Слова, которые она хотела сказать, слова, которые должны были быть произнесены в оправдание Тано, резко и нерешительно сорвались с её губ. И теперь уже тогрута в один момент почувствовала неудобство, смущение и стыд, стыд за то, как сильно она любила этого мужчину, что могла допускать подобные мысли о нём. Слегка краснея и всё дальше и дальше отводя взгляд в сторону, женщина медленно отвернулась, нехотя выпуская руку возлюбленного. Сейчас она испытывала стыд за своё признание, это было первое признание в её жизни, и тогрута отчаянно, подсознательно боялась быть отвергнутой тем, кого она любила, так, как когда-то её отверг её учитель. Да, для Тано Вейдер всегда был лишь учителем, другом, братом, но не более… А свои истинные чувства, свою истинную душу она всегда отдавала другому. Ему, Рексу, который принял её буквально с первого взгляда и полюбил, как человек. Но женщина, тогда ещё бывшая совсем девочкой, в свою очередь тоже боялась, что взрослый военный мужчина никогда не заинтересуется ей. Постоянно теряя близких, она вообще боялась вступать в какие-то отношения, в страхе потерять навсегда и его, как это происходило с другими. Лишь только тогрута проникалась к кому-то чувствами, доверялась, привязывалась, судьба и Сила тут же отнимали сего человека у неё, как это было с Баррисс, как это было с Энакином, как это было со всеми, и женщина ни за что на свете не хотела, чтобы судьба отняла у неё последнего и самого дорогого в мире человека — Рекса, но теперь, после её рокового признания, кажется, так всё и будет. Асока сама всё испортила своими словами о Вейдере, своей постоянной погоней за ним, и теперь понимала и боялась, что Рекс, возможно, никогда её за это не простит.       Чувствуя неловкость за своё открытое, спонтанное, но честное, от всех души и сердца признание, Асока ещё раз мельком взглянула сначала на недоеденное пироженное, затем на большую чашку горячего напитка на столе, а потом на капли пролитого кафа и поняла, что клон не поверит ей, он всегда видел и будет видеть то, что она любила Вейдера, а не его, и никогда не примет её слова за чистую монету, в чём Тано сама была виновата. Испытывая от этого ещё большую вину и ещё большее сожаление и отчаяние, тогрута было дёрнулась, чтобы попытаться уйти, как внезапно, на одну из её нежных щёк мягко легли грубые мужские пальцы. Слегка надавливая на них, так, чтобы не особо сильно причинять женщине дискомфорта, Рекс плавно и медленно развернул её лицо к себе, и их взгляды вновь встретились. Их глаза буквально утонули в радужных оболочках друг друга, видя там отражение целого мира, страха, нерешительности и любви, той любви, которая поглощала всё это целиком, накрывая пару невероятными эмоциями, сотрясающей всё вокруг лавиной счастья и нежности.       Ещё какое-то время, ещё какую-то незначительную минуту, Рекс и Асока пристально смотрели друг на друга, изучая в отражении глаз каждую частичку души, сердца и их общих обоюдовзаимных чувств и осознавая, как одновременно далеки и близки они были, прежде, чем клон, набравшись смелости первым, не рискнул. Резко ухватив Асоку за стройную талию, мужчина властно притянул Тано к себе и, слегка наклоняя её назад, заставляя чуть прогибаться в спине, они слились в страстном, жарком поцелуе.       Поцелуй этот был чувственным и горячим, и он длился, казалось, целую вечность, вечность счастья, радости и наслаждения. Все страхи, все предрассудки, все сомнения были позади… И пару сейчас одолевали лишь истинные чувства, чувства любви и привязанности друг к другу, одновременно такие же заботливые и тёплые, как раньше, и абсолютно новые, страстные, сносящие крышу своей неистовостью и возносящие к звёздам. Их любовь в данный момент существовала лишь для них двоих, хотя и одновременно нежностью и пылкостью разливалась по всему миру, мир сейчас существовал лишь для них двоих, он замер, остановился, под властью их обоюдных чувств и счастья. И оба они понимали, что счастье это будет длиться вечно, теперь вечно. И ничто на свете больше не станет преградой и не помешает им. Ни страх признания, ни боязнь быть отвергнутыми, ни даже сам Вейдер… Ничто и никто!       Нехотя и медленно разорвав такой страстный и горячий поцелуй, абсолютно довольные, безгранично счастливые и безмятежные Асока и Рекс, всё ещё продолжая обниматься, так, будто боялись потерять друг друга навеки, лишь на мгновение выпустив из рук, тут же подозвали обслуживающий персонал.       — Официант, шампанского нам! — в один голос, весело сделали заказ они невысокому тощему зелёному родианцу с подносом, который внимательно прислушался к посетителям.       — И-извините, но в нашем кафе не продаётся шампанское. Только каф, — заикаясь, тут же отозвался и поправил он.       — Тогда нам ещё кафа… — лучезарно улыбаясь и не отрывая счастливого и влюблённого взгляда друг от друга, сделали новый заказ Рекс и Асока.       Ведь ничего нет лучше, чем любовь и каф…
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.