Неожиданная встреча

«Еще два месяца», — мысленно одернул себя Олег, проследив за только что скрывшейся за углом дома Еленой и, закрыв калитку, дошел до своей ограды. Дернув ручку, поморщился — лезть через забор нет ни малейшего желания. Сев на корточки, задрал голову и, задумчиво уставившись на небольшое облачко, вздохнул все еще чувствуя как горят губы от ночных поцелуев. — Ты почему не дома? — Никто не ждет, — окинув переодевшуюся и отчего-то покрасневшую невесту взглядом, он с легкостью поднялся и, протянув ладонь, слабо улыбнулся: — До остановки. — Та-ак, — неуверенно взяв под локоть, отвела в сторону взгляд, — будет намного лучше.  — О-окей, — согнув руку, ощущая при этом какую-то неясную неловкость, он неторопливо прошел мимо соседской машины. Поскольку редко что-либо меж собою обсуждали, молчание не особо-то напрягало — каждый думал о своем когда, спустившись с пригорка, миновав рощу и мост, свернули с дороги в лес, однако… На горизонте маячат хорошие деньги. Олег не мог отказаться от возможности заработать — сильно надеялся на то, что не окажется в пролете. Только из-за того, что все могло сорваться, не стал Лену ни о чем предупреждать, вот только больше тянуть нельзя: если у них с Глебом получится договориться на максимально выгодных условиях, то уже после обеда всей бригадой сорвутся из города. — Послушай, — заговорил он негромко, — у меня нарисовалась подработка. Одновременно остановившись, повернулись друг к другу лицом. — В чем проблема? — слегка приподняв бровь, поинтересовалась она. За пять лет Олег впервые начал подобный разговор. Она всегда считала неправильным то, что он никогда не посвящал её в свои планы. Встречаются ведь! Психуя, высказывала ему свои на этот счет мысли, но ничего не менялось: сначала пропадал и только потом, между делом отзваниваясь, ставил её перед фактом. Нахмурившись — как же все-таки это всё трудно! — он рассеянно посмотрел в спину какому-то пробежавшему мимо пареньку. — Это в другом городе. Я… не смогу приезжать, — стиснув кулак, посмотрел в глаза и, приготовившись к необратимому, глухо добавил: — Совсем. Лена отпрянула. — Я же не бросаю! — кинувшись следом, ухватил за руку почти сразу и, дернув на себя, крепко её обнял, повторяясь: — Я не бросаю… — так и не осознав, что она, вопреки ожиданию, жмется к нему, затараторил: — Всего три недели, Лен. Между нами все остается в силе: экзамены, ЗАГС, свадьба, и я заберу тебя отсюда, — погладив ту по напряженной спине, потерся о волосы, мягко уговаривая: — Потерпи немножко… если будет совсем плохо, переночуешь у меня. — И как ты себе это представляешь? Ввалюсь посреди ночи и ночлега попрошу?! — Ле-ена… да даже если среди но… — Нет! Она развлекается прямо сейчас, понимаешь? Мне уже сегодня некуда пойти! Прижимая как можно крепче начавшую кабениться и довольно рьяно вырываться невесту, Олег добавил: — Я поговорю с Глебом — поживешь вместе с Крис. — Я — ненавижу её! Хотелось наорать, врезать, пнуть его, чтоб знал, как одну её бросать, только… — Выбора у нас с тобой… все равно нет, — приподняв её подбородок, заглянул в наполненные печалью глаза. — Всего три недели, потом придумаем что-нибудь, — принялся сцеловывать слезинки. — Я буду звонить… как можно чаще. — Не надо! — не желая поддаваться, мотнула головой. — В чем дело? Боишься, что уснуть не сможешь, если услышишь меня? — Мечтать не вре… — вредно не мечтать. Хохотнув в поцелуй, Олег тут же облапал ягодицы, и-и Елена — еще минут пять, максимум десять, и он утащит её подальше от тропинки — прекрасно зная о том, что на этом можно считать законченным их разговор, обвила его шею руками. Она ехала в университет в совершенно растрепанных чувствах, растерянная и возбужденная. Крис… Не хочет она с нею жить! Ленивая. Наглая! Везде сует свой нос! А еще… Дома Глеб или нет, у них постоянно кто-то тусуется! Сжала кулак — если Олег после свадьбы хоть кого-нибудь в дом приведет, молчать не станет. Чтоб никого не было после восьми, а не послушает — пожалеет. Плешь ему прогрызет, но своего добьется! Надеясь на то, что сможет хотя бы поесть нормально, Лена вернулась домой с занятий пораньше, однако… зайдя в ограду, столкнулась с матерью. Та была не одна. Сразу же опустив в землю взгляд, прошмыгнула к себе как можно быстрее, где, упав на постель, обняла небольшую подушку. Олег прислал днем смску — все-таки уезжает. Не особо верила в то, что он вернется пораньше, а это значит, что она из трех недель две, стопроцентно, проведет на улице. Что за полоса такая в жизни? Пусть беда и не приходит одна, но что же за напасть-то такая? Звонила отцу. У того пополнение: еще месяц назад у неё появился братик, которого назвали Игорем. Так что папа приютить её тоже не может. К родителям Олега обратиться наглости не хватает, да и общаться с ними в последнее время совершенно не хочется. Хоть Марина не против её присутствия, но стоит представить, как та снова начнет на мозги капать, расхваливая Олега, как руки сами собой чесаться начинают. А вот отец — Сергей Николаевич — наоборот, всегда Олега грязью поливает. Раньше слушала обоих. И поскольку никаких подтверждений правдивости слов Марины не наблюдала, считала её рассказы об Олеге пустой болтовней. А вот его отцу — верила, ведь сама считала Олега едва ли не отбросом, а потому впитывала ненависть Сергея, как губка, однако годы летели, и однажды она поняла — Олег совсем не такой, каким его, обзывая наркоманом и тунеядцем, выставлял его отец. А совсем недавно… озарило наконец: Сергея Николаевича душит зависть. Олег не работает, как другие, но всегда при деньгах, и не малых, а потому Сергею — который, в принципе, не особо-то и утруждался на своем посту — мешало жить понимание того, что сынок оказался более изворотливым и успешным, нежели он. Не хочет она к такому человеку за помощью обращаться: выставит Олегу счет, что она их объела… Может и нельзя так жестоко — будущие родственники как-никак, но такой уж она человек: что видит, то и говорит, особенно, когда злится. Неподалеку раздался мамин смех. Мысленно умоляя — повторяя как мантру «только бы не зашла, только бы забыла о моем существовании. Совсем забыла» Лена свернулась в калачик. — Чего-то ты сегодня рано, — встав в дверях, Евгения поправила прическу. — Чего ревешь? С Олегом что ли поругалась? — Поругалась… — Ну и слава богу, — увлажнив губы развернулась и негромко добавила: — Ты это… к столу иди. Поднявшись, Лена с унынием вздохнула, прогоняя вызванную приглашением матери тихую радость. Наверняка та неплохо ночью развлеклась, вот и настроение хорошее. Как только это пройдет, сразу же поскандалят. Первый раз, как будто. Не собиралась никого злить лишний раз. Раз мама считает её соперницей, значит, надо сделать так, чтоб больше таковой не считала. Открыв шкаф, быстро переодевшись, посмотрелась в зеркало. Вроде все спрятала: юбка длинная, ниже колена; сарафан просторный, так что грудь почти не видно, да и талию тоже. Недавно приобретенная водолазка очень даже кстати пришлась: горловина скрыла засосы, что красовались ожерельем на шее… не любит это все — неоднократно просила не оставлять на видном месте следов, да Олег… Махнув в сердцах рукой, Елена стерла с ресниц тушь; следом расчесавшись, опустила челку на лоб и, криво улыбнувшись отражению, сразу нахмурилась. Сидя за столом, старалась как можно реже голову поднимать. Мама все суетилась, показывая новому бойфренду, какая из неё хорошая хозяйка и мать. Она же… спустя минут десять этого фарса, так и не доев, ретировалась на кухню, где, едва сдерживая отвращение, сначала помыла за собою посуду и только потом вернулась к себе. Перечитывая конспекты, старалась хоть что-то запомнить, однако… Пусть и не разглядывала толком, а все же не смогла не заметить того, что мамин ухажер очень молод. Возможно, младше неё… В принципе, ей совершенно плевать! но этот, как его там? кажется — Гриша… пока мама суетилась, разрезая пирог, полез к ней — ногою! — и ни куда-нибудь, а… кинув в зеркало взгляд даже удивилась немного: глаза-то — глаза-то какие… И что за мужики пошли? совсем не видят берегов. И зачем вообще сунулся, да еще и-и… к ней?! Матери что ли мало? Схватившись за волосы — был бы дома Олег, просто бы ушла с ним гулять, как это раньше делала! — невольно вздрогнула, когда в сумке затрещал мобильник. — Да. — У тебя все в порядке? Глеб разговаривал с Крис… ты к ней до сих пор не пришла. — Дома я… нормально всё. — Тогда ладно. Посмотрев за окно — начало темнеть — Лена стиснула трубку в тот самый момент, как Олег, еще немного помолчав, внезапно выдал:  — Знаешь, я ужасно по тебе скучаю. «Я…» Гудки. Не став раздеваться, она шлепнулась на постель. «… скучаю…» Едва веки прикрыла — содрогнулась: накатили воспоминания о нежных прикосновениях Олега, жарких поцелуях и откровенных ласках — тело заныло, и она зажала руки между ног, а когда тишину разорвал женский стон, начался личный ад. Зажав уши руками, едва сдержала слезы, но долго в таком положении пролежать не смогла. Вскочив, вылетела пулей из дома. Как так можно? Знает же, что за стенкой дочь — взрослая… Обняв себя за плечи, Лена с тоскою посмотрела на соседний дом и, немного постояв у калитки, направилась к Кристине. Не дойдя до ограды брезгливо скривилась — музыка внутри грохочет: Крис отжигает — и, шумно вздохнув, прошла мимо. Глеб — очень хороший парень, а женился на настоящей шалаве. Разве станет порядочная принимать в доме посторонних в отсутствии мужа? Лично она ни за что бы не стала — мало ли что у этих придурочных мужиков на уме? Взять того же Бориса — в открытую посылаешь, а толку ноль! — ускорила шаг. Хорошо, что Олега уважают, а если б не это? Где-то затявкала шавка. Когда мимо пронеслась свора собак, Лена испуганно вжалась в забор. Осмотрелась. Сама не поняла, как так быстро досюда добралась: через пару домов — с правой стороны — кончится улица и покажется таксопарк. В животе жалобно заурчало. Сразу вспомнив о том, что денег с собой не взяла — булочка с молоком отменяются — еще больше приуныв, вышла на освещенную улицу и обеспокоенно вслушалась. Кажется нет никого… да и кто в будни в такое время по улицам шастает? Все нормальные люди спят. «Вот именно — спят только нормальные», — строго напомнила сама себе. Настороженно проводив взглядом проехавшую мимо старенькую волгу, Елена, перебежав дорогу, скользнула к деревьям и-и замерла: кто-то есть впереди — навстречу идет. Вроде бы. Все присматривалась и так и эдак — парочка! — сразу же успокоилась, вот только чересчур уж шумные, а голоса… этого еще не хватало — женские! Опустив голову пониже, прошмыгнула было мимо, как вдруг позади раздалось: — Голубева, а ты чего это не здороваешься?! Напряженно обернувшись на ватных ногах, бесцеремонно выдернутая под яркий свет фонаря, оторопело заморгала. — Че-его? — Я тебя, кстати, почти каждый день вижу. Сразу и не признала… В спортивном костюме, с короткой стрижкой: ни дать, ни взять парень! Анна Тимохина! — Серьезно? — Ну врать-то мне зачем? — отмахнувшись, Аня вытянула из темноты подружку. — Знакомься что ли: моя пассия — Любовь Овчинникова. Одетая в летнее платье девушка, сняв слетевшую с левого плеча кофточку, учтиво кивнула и, взяв под руку, совершенно недвусмысленно прижалась к Анне грудью. Открыв рот, Лена его тут же закрыла: после того, что Аня пережила, винить её в чем-то никто не имеет права. Анна же, глядя на то, как растерялась бывшая однокурсница, а по совместительству и подруга, подставила ей второй локоть, приглашая: — Пойдем к нам: накормим, напоим, даже спать уложим, если захочешь, — улыбнулась открыто и счастливо. — Приставать, как некоторые, не будем. Обещаю. Хоть и смутилась, но от предложения отказываться не стала, идти все равно некуда, а Аня и так все знает об её отношениях с матерью. — Не знала, что ты тут живешь. — Мы, Лена. Мы живем, — поправив её, тут же тихо добавила: — Ты знаешь, я ведь так и не смогла тогда скинуть. Родила. Вцепившись в предплечье — совершенно не хочет, чтоб ради неё бередили старые раны — Елена едва разобрала последующий за этим шепот: — Мальчик… мертвый… Глядя под ноги, не смогла вымолвить ни слова. Да и что она могла сказать? Аня — деревенская девчонка, мечтательная фантазерка, простая и добрая, у которой из родни одна бабушка и осталась. Они подружились, когда сдавали экзамены. Все было нормально, но больше полутора лет назад на одной из вечеринок Аню изнасиловали. Заявлять она ни на кого не стала, не ныла и на жалость не давила, но изменилась до неузнаваемости: из смешливой и яркой девчонки превратилась в серую тень — начав сторониться друзей, замкнулась в себе, а спустя два месяца — беременна! — крышу снесло окончательно: два раза пыталась вены вскрыть, глотала таблетки, из больницы не вылазила, практически сломалась… Не ожидала вообще когда-нибудь увидеть Аню — сильно удивлена её преображением — такая же, как и раньше… Сидя за полупустым столом в уютном однокомнатном домишке, Лена то и дело поглядывая в окно, молча кутила в руках граненный стакан. — Знаешь, я тогда вообще на парней смотреть не могла. — Я помню, Ань. С горечью улыбнувшись, та налила себе еще пива. — Какая учеба? Я за жизнь-то держалась только ради бабушки, — неторопливо продолжила рассказывать вполголоса. — Как поняла, что беременна словно перемкнуло. Вспомнила всё. Так мерзко стало… И вдруг я поняла, что ненавижу. Ненавижу себя, ненавижу их, всех нена… Сидящая рядом Любовь погладила Аню по спине, и та слабо-улыбнувшись, посмотрела на Любу с таким теплом в глазах, что Лена невольно отвела взгляд — видит то, что для других по умолчанию не предназначено. — Однажды просыпаюсь после очередного срыва. Ночь. Больница… рядом медсестричка сидит, — снова заговорила Анна. Спокойно и ровно. — Это Любаша меня на ноги поставила, — опустила взгляд. — Я даже с беременностью смирилась: ребенок не виноват в том, что со мною произошло, — помолчала немного. — Мы с Любой и имя ему придумали. Хотели Ванюшей назвать. Воспитать вместе. И не быдлом каким-нибудь, для которого женщина будет пустым местом… — выдохнув, выпила залпом все пиво, — а не получилось. Поднявшись, с грустью посмотрела в глаза. — Я тебе на полу постелю. — Анют, я лучше домой. — Нет! Я знаю, что домой ты не пойдешь. Не ври — насквозь тебя вижу! — поравнявшись, встала в дверном проеме. — Не хочу, чтоб по моей вине ты прошла через тот же ад, через который прошла в свое время я. Не прощу себя никогда… Не став перечить, Лена опустила голову. — Туалет если что — на улице. Сейчас час почти. Разбужу в шесть. У тебя есть пять часов, так что не дури, а спать ложись. — А я… не помешаю? Вместо Анны, Елене ответила Люба: — Нет, конечно.