Ложные боги

Говорят, случайности приводят к великим открытиям. Глядя на величественный Хорт, врезанный в вулканическую породу, с трудом верилось в счастливое стечение обстоятельств: именно клирики выстроили на руинах старого мира высокотехнологичную крепость, собрали по крупицам знания и отточили технологии; роботы заменили в боях живых людей и только они удерживали границы с альбами. Здесь столкнулись лёд и лава — воистину великолепное зрелище представало перед путниками, торговцами и паломниками у врат Хорта! Большую часть дня Ева просиживала в тёмном кабинете и портила зрение перед ярким экраном терминала, однако время от времени выходила к мосту, чтобы полюбоваться на своды чёрных скал и лавовую реку под ногами. В Хорте достаточно застеленных металлом пустых площадей, однако мосты перекинуты сетчатые, чтобы каждый прохожий видел, что лежало внизу. Легко сорваться вниз — легко и погибнуть в пустошах, — но только клирики понимали символизм архитектуры их столицы. Дух захватывало от битвы технологий с самой разрушительной стихией. Стальные массивы, точно рёбра, выпирали из скал, держа своды вулкана, и лава бурлящей, горячей кровью струилась вниз к плато, одаривая энергией и естественной защитой. Они ближе всех фракций поселились к кратеру метеорита, словно бросив вызов самому опасному месту в Магалане. Даже альбы не изучали последствия столкновения, радиационный фон и мутации, а лишь собирали элекс с поверхности; берсерки выращивали растения и уничтожали технологии с озлобленностью обиженных детей; изгои гнили в пустыне под действием радиации, стимуляторов и жадности и, как стервятники, копались в отбросах. Мир просто выживал, ожидал очередного удара, но клирики — задавались вопросами. Это и отличает человека от животного. Ева считала, что её вопрос важнее прочих, ведь Калаан — не просто их божество, а культурное наследие ещё со времён старого мира, опора в эпоху огня и хаоса. Калаан сделал их подобными себе — могучими, мудрыми и стойкими. Что же плохого в том, чтобы узнать его получше? Из группы паломников всегда кто-то не возвращался домой — даже в вере они придерживались курса «выживает сильнейший», — но в этот раз на лицах не было радости от пройденного испытания. Молодёжь не понимала, зачем продолжать традицию и чтить несуществующего бога. У Евы тоже не было ответов. Как же она хотела, чтобы Джакс, этот бродяга с пустошей и бывший альб, которые, как казалось, бывшими не бывают, отыскал святая святых — местонахождение Калаана — по её наводке! Подсказки, начертанные чьей-то рукой на старых фотографиях, ещё отпечатанных на бумаге, казались такой захватывающей загадкой, частичкой материального в мистическом… В конце пути они разрушили не просто учение, а целый мир; в один миг разбили застывшую корку под Хортом, но выпустили из неё не лаву, а гной. Наверное, Ева получила наказание за гордыню, запустила процесс распада, поручив бывшему альбу поиски Калаана — и в отличие от клириков тот нашёл бога. Бога из ракеты. Шепотки о новых испытаниях заполнили все уровни крепости; говорили, что Джакс похож на пророка, посланного в минуту кризиса веры. Никого не волновало, откуда он пришёл — наоборот, альб, отринувший рабство элекса, идеально подходил на эту роль. Страх, стремительно перетёкший в безумие, заполнил пустые лавовые русла нижних уровней и пополз выше. Правда походила на глупую шутку. Раньше Ева посмеивалась над историями о древних людях, поклонявшихся зверям или грому, а теперь в один миг сама стала живым ископаемым. Такие новости распространяются лесным пожаром; соседи точно поднимут их на смех и перестанут уважать, а следом — падут последние защитные барьеры. Весь Магалан увидит, что клириков почти не осталось, и проигранная война с берсерками практически их изничтожила. Лёд ведь совсем близко, нависал над сводами Хорта; уже за горным хребтом раскидывались земли альбов. Удавка затянется быстро, почти безболезненно. Клирики разделились на несколько групп, пытаясь переосмыслить свою веру. Зная, что это Ева помогла расшифровать подсказки, многие озлобились, со временем она привыкла и к упрёкам, и к отсутствию в пайке будто случайно забытого протеинового батончика, но не к пустым взглядам, направленным в никуда. Другие же решили смириться, сделать вид, что ничего не случилось — или же отрицать изменения: как-то перед отбоем Бальдр выступил с речью о вреде поспешных изменений и хаоса, ведь клирики, говорил он, поколениями держались именно на вере в Калаана и технологии. Были и те, кто чересчур рьяно принял нового бога и решил закончить его миссию — унести избранных с Магалана и спасти от метеорита. Возможно, так они хотели получить хоть какой-то смысл, исполнив волю предков. Пусковую площадку, обросшую за десятки лет элексом, ржавчиной и мхом, облюбовали паломники. Настоящим учёным, историкам не хватило там места — его вскоре заняли инженеры. Работа закипела. В своем закутке-кабинете Ева на время отгородилась от внешнего мира, по кругу воспроизводила записи, добытые Джаксом, но так и не свыклась с тем, что слышала настоящий голос Гибрида. Богом альбов оказался древний спятивший учёный, у клириков же — ракета. Точно чья-то дурная шутка. Один-один, бледнолицые ублюдки! Если кто-то и не верил, что древняя колымага взлетит, раз не смогла раньше, то потомки учёных старого мира быстро развеяли все сомнения. Слишком поздно спутники и локаторы обнаружили метеорит, слишком долго люди прошлого гадали, пронесёт или нет — Гибрид сказал, что у них не было шансов. Ева даже не поймала себя на мысли, что больше верит ему, будущему богу из плоти и элекса, нежели в технологии и волю клириков, как говорил Бальдр. Ну и что с того? Она — учёный, а перед ней — неопровержимая часть истории, в которую нужно верить больше, чем в Калаана. Однако для верующих его физическое воплощение было куда притягательнее легенд, пошли толки об истинном пути клириков, о покорении космоса. Теперь Калаан в прямом смысле стал для них спасителем. Для Джакса тоже нашлась доля славы, его торжественно повысили до клирика-регента, однако Ева, глядя на него из проёма своего кабинета, замечала в улыбке одно ядовитое ехидство. Альба так просто не вытравить кровопусканием — глаза выдавали холодную, равнодушную бездну. Все повторялось. Как историк, хорошо разбирающийся в людях, Ева прекрасно понимала, что человечество не выходит из циклов, словно по заданной кем-то программе — определённо не богом-героем, — и безумие вокруг Калаана так и будет им якорем. Пусть эта ракета, напичканная фанатиками, взлетит и унесёт их подальше — остальные жители Хорта вздохнут свободно. Страшнее будет, если они преуспеют в своей безумной миссии, ведь клирики лучше развиваются в экстремальных условиях. Тогда уже Хорт станет помехой, рецессивным ответвлением, как альбы. У Евы есть последнее задание для Джакса. Теперь он стоял выше и в ранге, однако она не боялась доноса: кривая усмешка, которая так по-звериному красила его загорелое лицо, говорила обо всем наперёд. Когда-то альбы вышли из клириков, забрав и усовершенствовав их технологии, однако повернуть кровь вспять невозможно. Они глядели друг на друга с далёких берегов, но всё же видели одну и ту же проблему — ложных богов. Только у клирика-регента… нет, «пророка» Джакса хватит полномочий для допуска на пусковую площадку и достаточно сноровки для саботажа. Если Калаан упадет на логово Гибрида, Ева от души посмеётся над очередной шуткой судьбы — возможно, последней.