Райское яблочко

- Ну, здравствуй, - таковы были слова красивого длинноволосого шатена с густой бородой, как только он переступил порог своего, увы, теперь уже бывшего дома. Оглядевшись вокруг, мужчина ласково улыбнулся, черные глаза его засветились теплом и нежностью, понятной лишь ему одному. Чуть понизив голос, дабы никто из чересчур любопытных соседей не услышал, мужчина еле слышно добавил: - Любимый... И тут же на него налетел, едва не сбивая с ног, ураган. Даже не просто ураган - вихрь, тайфун, торнадо! Что угодно - но лишь бы связанное с каким-нибудь масштабным стихийным бедствием. Но Томас знал, что ему нечего бояться. Ведь этот ураган - худенькая катастрофа с взъерошенными белокурыми волосами, блестящими от возбуждения карими глазами и идентичным его собственному лицом - его самый любимый ветерок. Его Зефир, которого ему так не хватало в последнее время - и которым он никогда, за всю свою жизнь, не сможет надышаться... - Наконец-то, - страстно прошелестело светловолосое создание, повисая на шее у Тома и осыпая его смуглое бородатое лицо мелкими поцелуями. - Любимый, я так ждал, так соскучился по тебе... - Билли, малыш, - ласково улыбался Том, прижимая себе своего хрупкого блондинчика, - ты не представляешь, как я рад... рад, что наконец смог вырваться хотя бы на денек... рад, что эту ночь мы снова проведем вместе... Мой маленький, - потерся бородатой щекой о мягкую щечку любимого, - прости меня, прости... - Ты не виноват, я знаю... - шептал Билл и терся носиком о шею своего мужчины, - кто же знал, что вся эта история с контрактом так обернется? Ничего, главное - что ты сейчас здесь, мы вместе, а на остальное наплевать. - Мой Билли... - Том заставлял своего мальчика краснеть, жарко зацеловывая нежную шейку и мочку маленького ушка, играясь языком с колечками. - Мой самый родной, самый любимый мальчик, моя частичка... Ты - это я... - ...а я - это ты, - добавил Билл, жадно глотая воздух в перерывах между поцелуями. Билл и Том Каулитц. Близнецы. Однояйцевые. Идентичные. Рожденные в один час, лишь десять минут разделяли их. Еще с пеленок они всегда так тонко чувствовали друг друга, говорили на каком-то своем, особом языке, который никому, кроме них самих, было не понять. С раннего детства Том, старший из близнецов, всегда защищал хрупкого младшенького, заботился о нем, берег. В школьном возрасте они всерьез увлеклись музыкой и вскоре собрали группу, прежде чем в пятнадцать лет на них обрушилась всемирная слава. А потом, в один прекрасный день, их стало тянуть друг к другу еще и на физическом уровне. Нет, для близняшек еще в детстве не было чем-то из ряда вон выходящим, например, обниматься, целовать друг друга в щечку или даже в губы. У них даже была своего рода традиция - перед тем, как пожелать друг другу спокойной ночи, поцеловаться в губки. Они даже спали в одной кровати - впечатлительному Биллу часто снились кошмары. Просыпаясь в объятиях любимого старшего братика, мальчик чувствовал защиту и быстро успокаивался. А если он не мог заснуть, Том поглаживал и почесывал ему спинку, и разморенный Билл уже через пять минут сладко засыпал, посапывая своим хорошеньким носиком. Это было их своеобразным ритуалом - после утомительных концертов, длинных мировых туров, бессонных ночей в автобусе Тому достаточно было лишь почесать Биллу спинку, чтобы тот заснул сном младенца. И вот, в один прекрасный день, близнецы решили переступить ту самую запретную черту. Их невероятно тянуло друг к другу чисто инстинктивно - ведь кто так может прочувствовать тебя, как не твоя идентичная копия? Плюс еще сказалась бьющая ключом подростковая гиперсексуальность. Секс для них был не чем-то грязным и плотским - нет, он лишь подчеркивал их близнецовскую связь, укреплял ее, делал еще сильнее. И для Тома не было наслаждения слаще, чем стоны Билла, когда он исступленно брал любимого братика, брал страстно, но нежно, дарил ему всю свою любовь - и получал обратно. Билл дарил себя брату, так сладостно отдавался, что один этот факт неимоверно возбуждал Тома. Близнецы надеялись всю свою жизнь провести вдвоем. Только они одни и никого больше. Но злодейка-судьба распорядилась иначе. Про Билла и Тома поползли странные слухи, их тайная любовь едва не стала явной. Выход из положения был только один - немедленно жениться! Контракт с известной моделью Хайди Клум буквально спас братьев от разглашения их секрета. Но, увы, дама оказалась жуткой собственницей, почти до мании. Она всерьез приняла ухаживания Томаса за любовь, буквально продыху ему не давала, а также всеми силами давала Биллу понять, что он здесь лишний. Бедняжка так сильно страдал, так мучился от одного осознания факта - Том больше не принадлежит ему одному!.. Но, судя по всему, Всевышний все-таки принял сторону близнецов. Хайди срочно понадобилось улететь в Германию, чтобы уладить кое-какие дела. У Билла и Тома в распоряжении появилась как минимум одна ночь. Одна ночь - только для них двоих... - Как я скучал без тебя, - шепнул Том прямо в розовые губки близнеца. - Я же не смогу насытиться тобой... - и вновь жадный поцелуй, рваные выдохи, сильные руки, блуждающие по совершенному телу брата, нежные розовые лепесточки, трепещущие в глубине поцелуя... Билл так невинно и сладко выглядит во всем белом. Белая футболочка, свободная сидящая на хрупком тельце, белые же трусики-шортики - и пушистые белые носочки в голубую полосочку. Прелестный ангел и развратный чертенок в одном лице. Надолго близнецов не хватило - рыкнув сквозь поцелуй, Том сорвал с младшего футболку. Он старался исцеловать все тело любимого, не упустив ни одного миллиметра, ласкал нежную кожу, легонько касаясь губами. - Ммм... Ты ходил на шугаринг, малыш? - спросил Том, невесомо касаясь языком розового сосочка близнеца. - Агааааа... - простонал Билл. В последнее время младшему было наплевать на количество растительности, что покрывала его тело - но в то же время он знал, что Том любит, когда он гладкий везде. Ради Тома он в кои-то веки и записался на сахарную эпиляцию. Лишь бы любимому было приятно. - Ты у меня самый вкусный... самый, самый вкусный, ты знаешь это?! - прорычал старший брат, прикусывая сначала один сосочек, затем другой - Билл под ним изогнулся дугой и закинул свои бесконечные ножки ему на плечи, - затем лаская и зализывая покрасневшие и припухшие горошинки, теребя золотистое колечко с левой стороны. - Мрррр... детка, у тебя самые сладкие сосочки, - страстно шипел Том, не отрываясь от своего излюбленного лакомства. - Моя бы воля - сосал бы их вечно, не переставая. - Младший близнец уже стонал во весь голос, чуть ли не выл от неописуемого ощущения горячего языка на своих призывно заострившихся сосках. - Том... ммммммм... возьми же меня наконец... мммммммм... - постанывал Билл, но старший брат тут же закрыл его болтливый ротик нежным поцелуем. - Еще рано, малыш, - с садистским удовольствием проговорил Том, - сначала я хочу тебя поласкать. - И пусть его собственный член уже готов был порвать штаны - плевать, Том держался. Сейчас самое главное - сделать приятное любимому братику. Старший спустился пониже, минуя поцелуями тонкую шейку и точеные ключицы, припал к мягкому животику близнеца. Вот он, еще один его фетиш... - Аххххх... - младший чуть ли не кричал он наслаждения, когда Том принялся вылизывать ямочку его пупка. Маленький круглый пупочек заблестел от влажных ласк, принимая в себя язык Тома, худенький плоский животик взволнованно дрожал от дичайшего возбуждения. - Тооооом, Томми... - Билл чуть ли не бился в конвульсиях, когда Том ласкал его пупок и гладил животик, и уже потянулся было рукой к колом стоявшему члену, но старший брат тут же остановил его. - Ну уж нет, малыш. Сегодня ты кончишь без рук! - и снова припал к пупочку Билли, страстно вылизывая и чмокая прямо в серединку, затем спускаясь еще ниже, обводя языком контуры своей любимой звездочки на остром бедре. Как же он обожал эту блядскую татушку с того самого момента, как Билл задумал ее набить! Когда близнец лежал в кресле тату-мастера, а иголка вбивала чернила в его нежную кожу, Том мысленно имел своего прелестного маленького братика во всех возможных позах, вдоль и поперек вылизывал эту развратную звездочку, чтобы затем кончить прямо в ее середину... До сих пор эта татуировка была особенной любимицей Тома, несмотря на огромное количество наскальной живописи на теле Билла. - Маленькая моя, - ласково прошептал Том, целуя по отдельности каждый лучик своей любимой звездочки. Наконец, он забрался под кромку трусиков Билла. Братик раздвинул ножки пошире - Том избавил его от столь незначительного предмета одежды. Оставались лишь только носочки, придававшие Биллу особую прелесть, некий задорный, детский шарм. Том очень медленно снял с любимого носочки и подхватил за тонкую щиколотку. Теперь он решил заняться еще одним своим любимым местечком. Том целовал тонкие пальчики, нежные подушечки, осыпал поцелуями розовые пяточки любимого, такие изящные и маленькие для его высокого роста. Старший провел пальцами по ножке братика, тотчас же проделал тот же путь языком. Его мальчик и впрямь был гладким везде... - Перевернись на животик, - жаркий шепот на ушко, - и подыми повыше попку... - Билл послушно меняет позу. Маленькая, кругленькая попка теперь оказывается прямо перед лицом Тома, манит его, соблазняет... Том раздвигает нежные половинки, мягкие и упругие, как молодой персик, открывает себе вид на маленькую, так трогательно сжавшуюся розовую дырочку. Он поглаживает напрягшуюся аппетитную попку, целует ямочки на пояснице братика. - Расслабься, маленький... - Билла словно током прошило от горячей, влажной ласки прямо вокруг дырочки. О да, его детка любит, когда едят ее попку. И Том не будет Томом, если не доставит своему любимому мальчику такого удовольствия! - Ты такой сладкий... сладкий везде... - Том с такой страстью вылизывает шелковистую розовую дырочку, она так сладко пульсирует, раскрывается для него одного, будто маленькая розочка. Билл уже практически кричит в голос, опьяненный наслаждением, остервенело насаживается на ласкающий его мокрый язык. Он такой чистенький, сладкий, немного мускусный, самый-самый вкусный. Том так любит пробовать близнеца на вкус, любит дарить ему это ни с чем не сравнимое удовольствие, сам наслаждаясь при этом чистым и чуть-чуть пряным вкусом его попки. - Том... ааааахххх... черт, Том, возьми уже меня!!! - эта фраза буквально сносит старшему тормоза. Билл оплетает любимого своими бесконечно длинными модельными ножками, Том осторожно, чтобы не сделать больно, входит в мокрую, такую узкую и горячую дырочку близнеца. Да... это была удивительная особенность Билла. Каким бы длительным ни был их секс-марафон - Билл всегда оставался умопомрачительно узким... - Ахххх... Томми, да... дааааа... - старший начинает толкаться в совершенное тело любимого, вырывая из тонкого, нежного горлышка безумные стоны. - Аааааааххххххх... - Том меняет позицию, переворачивая их, теперь Билл стоит перед ним на четвереньках. Его сочная попка и раскрывшаяся розовая дырочка убивают к чертовой матери остатки Томова разума. Старший брат входит на полную длину своего немаленького достоинства, буквально насаживая младшего на свой член. Билл же подмахивает попкой, ему самому не терпится заполнить свою ненасытную розочку до краев. Том не выдерживает и кусает близнеца за белое хрупкое плечико, словно голодный Альфа, оставляющий свою метку на прелестной Омежке, шлепает его по попке, сминает упругие ягодички. Первым не выдерживает Том, изливаясь прямо внутри близнеца - следом за ним кончает, извиваясь всем телом, Билл - между прочим, ни разу не прикоснувшись к себе... ...Том и Билл, изморенные таким огромным количеством бешеного секса, лежали в объятиях друг друга, не в силах и словечка вымолвить. Едва близнецы пришли в себя после первого раза, в них снова заиграло желание, и они заново набросились друг на друга. Не успели перевести дух - опять захотели друг друга. Небольшой перерыв - и опять секс, горячий, крышесносный, с небольшими нотками грубости - но все же нежный и страстный. Выдохлись они лишь под утро, когда за окнами уже начинало светать. - С тобой я готов заниматься любовью все ночи напролет, - сказал Том, легонько касаясь губами виска Билла. - И я тоже... - младшенький еще сильнее прижался к любимому - а тот, по привычке своей, поглаживал братику спинку, обводя пальцами бусинки позвонков, выпирающие крылышки лопаток, ямочки на пояснице, зарываясь кончиками пальцев в пушистые светлые волосы, так вкусно пахнущие яблочным шампунем. - Мой запретный плод, - выдохнул Том в волосы Билла, - мое райское яблочко. Ты даже пахнешь яблоком... - Наверное, именно поэтому, - хихикнул блондин, зарываясь носиком в шею Тома. Тот аккуратно приподнял его за подбородок - и захватил в поцелуе мягкие розовые губки близнеца. Все-таки нет ничего слаще того самого запретного плода...