Before It's Over

Кихиро позвонил Леде как всегда неожиданно. И как всегда предложил встретиться "вот прямо сейчас". За свою жизнь Леда c кем только ни играл и с кем только из музыкантов ни сотрудничал. К Кихиро у Леды остались противоречивые чувства: с одной стороны, как человек и музыкант вызывал он у Леды исключительно уважение, с другой – Леда не любил вспоминать времена, когда жизнь свела его с бывшим вокалистом. Самые тяжелые для него времена. После распада DELUHI у Леды осталась масса наработок, нереализованных идей и набросков текстов. Не успел утихнуть шум вокруг распада старой группы, как Леда объявил о новом проекте, чем наделал шум не меньший. Undivide – как он назвал тот недолгий творческий союз всего из трёх человек – хватило лишь на один альбом. В принципе, Леда и не планировал больше. Вместе с Сойком и Кихиро они выпустили песни, которые Леда не хотел откладывать в долгий ящик, и разошлись. После работы в другом составе, пускай новым там был всего лишь один человек, Леда ощущал себя странно, однако в его чувствах и преобладало некоторое облегчение: неизданные песни больше не мешали ему спать по ночам. А ещё он вынес из этого сотрудничества важное понимание, что с Кихиро никогда не сработался бы надолго. Всё же лидер в группе может быть только один. – Как дела вообще? – спросил Кихиро, когда с приветствиями было завершено, а пиво заказано. Леда не любил подобные вопросы, хоть и понимал, что начать разговор как-то иначе сложно, если не виделись уже несколько месяцев. – У меня ничего не меняется, – пожал плечами он. – А вот у тебя, кажется, татуировок прибавилось. В ответ Кихиро рассмеялся и, мотнув головой, взял свой бокал: – Я за ними не слежу. Их становится больше без моего участия. Вперёд? – Вперёд, – повторив странный тост, Леда отсалютовал своим бокалом. Вообще звонок Кихиро, который прозвучал ровно в тот момент, когда Леда запирал ключом студию, его даже обрадовал. После первой репетиции старой группы Леда находился в столь смешанных чувствах, что едва ли представлял, как доживет этот день. Ехать домой не хотелось – и без того не в меру проницательный Кейта, который благодаря последним выходкам Леды стал наблюдать ещё более пристально, обязательно обратил бы внимание, что с Ледой снова что-то не так. И как назло дел на вечер у него не имелось. – Я тут недалеко от вашей студии, если ты вдруг там, – бодро сообщил ему Кихиро в трубку. У него была привычка всегда звонить и никогда – писать. Леда знал, что многих это раздражало, того же Сойка, например. – Я вдруг там, – улыбнулся Леда, прижимая трубку плечом к уху и проворачивая ключ в замке. Кихиро назвал ему адрес бара, и уже через четверть часа Леда был там, сбросив сообщение Кейте о том, что задержится на неопределенное время. При этом он специально пояснил, куда именно идет, чтобы тот ни в коем случае не подумал, будто Леда не может расстаться с бывшими согруппниками. – Видел недавно Арю, он открыл свой музыкальный магазин, – делился новостями Кихиро. Леда кивал, отвечал, вставлял, когда было нужно, пару слов и снова кивал, пока в голове крутились сотни отвлеченных мыслей. Он подумать не мог, что заведомо ненавистная репетиция пройдет так, что он о времени забудет. Так продуктивно. Сухое и невыразительное слово почему-то наиболее четко описывало процесс совместного творчества с Агги. Ничего в жизни Леда не любил так, как действительно продуктивную работу. Можно было до бесконечности упрекать себя за то, что как лидер в своё время он не раскрыл потенциал Агги, не сработался с ним как следует. Можно было ругать Агги за то, что сидел вечно отмороженный и пожимал плечами, когда его о чем-то спрашивали. Но правильнее всего, как понимал сейчас Леда, было не винить никого. Сегодня на репетиции всё вышло по-другому, потому что они оба изменились – быть может, несильно, в мелочах, но всё равно существенно. Стали старше, в конце концов. Леда должен был радоваться, что задумка Джури не аукнулась им полным провалом, что из записи песни и будущих концертов мог выйти толк. Однако чего он точно не чувствовал, так это восторга, сколько бы ни пытался убедить себя, что всё складывается лучше некуда. – Вы немало шума наделали со своим возрождением, – в какой-то момент коснулся наболевшей темы Кихиро. – Не знаю человека, который бы вас не обсуждал. Даже те, кого и близко на сцене не было десять лет назад. – Это не возрождение, просто пара концертов, – посчитал нужным объяснить Леда. – Почему все вокруг решили, будто мы снова собрались насовсем? – Наверно, всем этого хочется, – насмешливо подмигнул ему Кихиро. – Только не мне, – поморщился Леда. – Серьёзно? – Серьёзно, – объяснять ничего не хотелось, и Леда решил радикально сменить тему: – А что у вас с Кеничи происходит? О вас сейчас тоже часто слышно. Как человек воспитанный, первым поднимать вопрос ухода барабанщика из LOKA Леда не хотел, но как ещё отвлечь Кихиро от темы DELUHI сходу не придумал. – Да то и происходит, – откинувшись назад, Кихиро качнулся на стуле – Леде на миг показалось, что он сейчас свалится прямо на пол. – Кеничи себя с нами больше не видит и уходит. – И что будет дальше с группой? – Группа ищет нового барабанщика, – и, хитро прищурившись, Кихиро поглядел на Леду: – Кстати, как там поживает Сойк? – Даже не думай, – Леда попытался придать своему голову угрожающие интонации, и Кихиро тут же от души заржал. – Шучу я, шучу! Кто ж позарится на святое? – Святое. Так и есть, – припечатал Леда и махнул официанту, чтобы тот принес ему ещё одно пиво. Сопереживать бывшему и временному вокалисту Леда как-то просто не успевал: по правде, до сегодняшнего дня его не сильно заботила судьба группы Кихиро. И он совершенно запамятовал, что LOKA в своё время начиналась как союз двух музыкантов, Кихиро и Кеничи. Долгое время лишь они двое были постоянным составом группы, тогда как все остальные музыканты оставались приглашенными сессионщиками, тот же Леда в их числе. А теперь Кеничи уходил, но Кихиро даже мысли не допускал о роспуске группы. Возможно, LOKA была чуть больше его проектом, чем Кеничи. Леда знал немало других подобных примеров – из жизни знакомых или по слухам. Когда из родного ему Galneryus уходил Яма-Би, Леда был уверен, что группа распадётся, ведь Galneryus тоже начинался с творческой дружбы вокалиста и гитариста. Леда, пускай сам уже давно покинул их, не мог представить группу без голоса Яма-Би, верил, что так или иначе Galneryus конец. И ошибся – у группы всё было прекрасно по сей день уже с новым вокалистом. Мысль о том, что он круто ошибся, что шесть лет назад промазал и поступил вовсе не так, как следовало, посещала Леду и раньше, но сейчас вернулась внезапно и до того невыносимо остро колола под сердцем, что становилось тошно. – Мне кажется, у тебя уже должен быть барабанщик на примете, – заметил Леда и сделал особенно большой глоток. – Можно и так сказать. Кеничи не исчез внезапно, всё к тому и шло, – неопределенно пожал плечами Кихиро и вдруг предложил: – Не хочешь прийти на наш концерт? Через месяц, в декабре. – Почему бы и нет, давно у вас не бывал, – согласился Леда. Кихиро хотел ответить что-то, но у него завибрировал мобильный, и, кивнув в знак извинения, он вышел из-за стола. Проводив его взглядом, Леда бездумно уставился в свой бокал. В баре было почти пусто, за стойкой играло то ли радио, то ли выборка какой-то ненавязчивой музыки, что не мешало Леде прокручивать в голове мелодию их новой песни, снова и снова, по кругу. Предложения Агги были не так уж плохи, как вяло размышлял сейчас Леда. Да что уж душой кривить – они были весьма дельны. Вообще замечательно, когда над песней работает не один человек, а хотя бы двое. Десять лет назад Леда умер бы от счастья, если бы у них случилась хоть одна такая репетиция, как сегодня. Ничто так не выражало чувства, как музыка, никто не мог быть Леде ближе, чем человек, играющий с ним в унисон. Глядя на тающую пивную пенку в бокале, Леда сделал важное для себя самого признание: он не был равнодушен к Агги. Определить каким-нибудь словом болезненное чувство не получалось – не любовь, конечно, давно уже нет, Леда точно не чувствовал то мучающее, грызущее, отравлявшее ему жизнь много лет назад. Но и желанного покоя он не достиг, как ни старался. Какое-то время он ненавидел Агги, однако и это, казалось, было слишком давно – теперь и не вспомнишь, за что именно. "Тоска о несбывшемся", – вдруг пришла на ум фраза из какого-то фильма, или книги, или, может, даже из песни. Перед смертью люди обычно жалеют о том, чего не сделали. Леда не умирал, но в эту минуту тоже жалел, что не решился на первый шаг к Агги – тогда, раньше, когда это было жизненно важно. А теперь несбывшееся имело над ним такую власть, что не получалось от неё избавиться никакими силами. – Так, сейчас еще народ подтянется, – рухнул на стул напротив Кихиро, и Леда от неожиданности вздрогнул. – Как ты смотришь на то, чтобы нажраться? То, что вечер закончится в пьяном угаре, Леда даже не сомневался. Потому что так всё завершалось каждый раз, когда они встречались с Кихиро. – Ни за что. Я никогда не нажираюсь, – строго произнес он, с трудом сдерживая улыбку, а Кихиро рассмеялся в ответ. Несмотря на свой настрой держаться в рамках, уже спустя час Леда признался сам себе, что с треском провалил миссию. Продержаться трезвым, когда кругом рекой лилось виски, было просто невозможно, и Леда чувствовал, как мысли постепенно затуманивались, растворялись в дымке, вытесненные блаженный пьяным расслаблением. Миро и Рю, согруппников Кихиро, Леда знал уже давно, с Наоки тоже пересекался, других двух приятелей видел впервые. Почему-то везде, где бы ни появлялся Кихиро, собиралась без малого толпа. Леда смеялся, когда его друг шутил в своей привычной манере, сам пытался ввернуть интересную историю и без конца опирался на довольно симпатичного парня, имени которого он так и не запомнил. В пьяной голове Леды роились совершенно безумные мысли, что если бы не Кейта, который терпеливо ждал его дома, он бы непременно попытался привлечь его внимание. Или даже зайти немного дальше, благо, лав-отелей в округе хватало на любой вкус и кошелёк. Парень, когда Леда в очередной раз пристроил руку ему на плечо, встряхнул головой, отчего чёрная прядь скользнула по щеке, и пьяные мысли Леды сделали неожиданный кульбит. Ему нужно было Агги в своё время тащить в лав-отель. Вот просто брать за руки и за ноги и тащить силой, хотя бы один раз добиться того, чего так невыносимо хотелось. Насколько проще ему сейчас бы жилось. Леда сглотнул горькую слюну и отстранился, подпёр голову рукой и уставился пустым взглядом в стол. Ему было всё равно, на что смотреть, рядом с кем сидеть и что пить. Он машинально влил в себя очередную порцию, даже не заметив ни вкуса, ни количества выпитого. Зато в его голове творилось нечто совершенно немыслимое. Фантазия, получив ощутимый пинок в виде ударной дозы виски, понеслась вскачь, и теперь уже Леде требовались все его оставшиеся силы, чтобы не натворить глупостей. "Позвони ему", – настойчиво предлагало пьяное подсознание, и не менее пьяный Леда был склонен согласиться с этим. Его не особенно волновало, как он собирался объяснять свой звонок и о чём вообще думал говорить. – …Опять сошлись? – Леда услышал обрывок фразы как сквозь вату, но неожиданно заинтересовался, поднял голову и с трудом сфокусировал пьяный взгляд на рассказчике. Кихиро в этот момент подливал ему виски и задавал наводящие вопросы: – Ты же клялся мне лично, что никогда больше! – Клялся, – пьяно кивал старый знакомый Леды. – Главное, я же сам в это верил. – Так в чём проблема? – не унимался Кихиро. – Ты мужик или нет? – Я мужик, но… – Наоки помолчал. – Я ей просто позвонил, так, поговорить, спросить, как дела. И слово за слово… – Пьяный звонил? – Кихиро хмыкнул. – Трезвый я не такой придурок, – Наоки залпом опрокинул в себя виски и проглотил, выдохнул и неожиданно подмигнул Леде: – А ты чего телефон мучаешь? Тоже хочешь бывшей звонить? – Н-нет, – Леда покачал головой и нервным жестом спрятал телефон в карман. – Не хочу. Зачем мне? – У тебя нет бывшей? – Кихиро удивился. – Был… были, конечно, – Леда помолчал немного, а потом наконец придумал достойный ответ: – Но у меня сейчас всё нормально. – Завидую, – Наоки приуныл. – А я вот опять. Всё равно же разбежимся, нам с ней никак вместе. А порознь тоже хреново. Замкнутый круг какой-то. – А новую найти? – Кихиро с пьяных глаз был внезапно очень заинтересован чужой личной жизнью. – Полно же девчонок разных. – А где гарантии, что хуже не будет? – Наоки вздохнул и печально покрутил в руках опустевший стакан. – К этой я уже привык. Ну и мне нравится, когда у нас всё хорошо. Про Леду они снова забыли, однако в его голове уже снова закружились мысли. Может, и с ним было что-то подобное? В том смысле, что и вместе плохо, и порознь никак? Ведь притянуло же что-то его обратно к Агги, как он ни пытался разорвать с ним всякие связи. Наверное, плохо пытался. Леда тяжело вздохнул, проверил наличие телефона в кармане джинсов, а потом преувеличенно аккуратно выбрался из-за стола: – Я отойду. – Только бывшей не звони, – захохотал Кихиро. – Не буду, – Леда, как ему показалось, довольно уверенно двинулся в сторону туалетов. Набрать номер Агги уже хотелось значительно меньше, но желание как-то связаться с ним всё равно оставалось. Пристроившись в конце небольшой очереди, Леда всё же вытащил телефон из кармана, открыл окошко мессенджера и написал: "Привет. Это Леда. Извини, что так поздно. Надеюсь, я тебя не отвлекаю. Я ещё подумал над тем, что ты предложил, и хотел сказать, что мне нравится". Ни через минуту, ни даже через пять ответа не последовало. Наверное, Агги тоже хорошо проводил вечер, в конце концов, у него даже девушка какая-то была, а значит, он точно не сидел и не ждал чуда – сообщения от Леды. Мысленно похвалив себя за то, что так и не позвонил, Леда наконец добрался до туалета, где смог не только справить естественные потребности, но и умыться. Пьяная голова гудела, но он всё равно чувствовал себя свежее и уже буквально гордился своей стойкостью. Сообщение не в счёт, оно всё равно было про песню, он лидер, по крайней мере, был им когда-то, это нормально, что его волновала судьба собственного творчества. Никто ничего не заподозрит, тем более Агги. Глупый, невнимательный и толстокожий Агги, который и шесть лет назад у себя под носом не увидел Леду с его дурацкими чувствами. А Леда молодец. Леда справился тогда, сдержался и сейчас тоже справится. Он ведь и так справляется! Ну почти, если не считать того нелепого поцелуя, он держался отлично. И дальше тоже продержится. С этими мыслями Леда успел вернуться за стол и влить в себя ещё немного виски. "Привет. Только не говори, что ты до сих пор в студии", – ответное сообщение от Агги так удивило Леду, что тот покачнулся на высоком стуле и едва не свалился. Его сосед по столику – тот самый, чьё имя не желала держать память, – успел подставить плечо. Леда благодарно и слегка – совсем чуточку – кокетливо улыбнулся и снова уставился в телефон. Агги действительно ему ответил. "Нет, я в баре с ребятами. Кихиро позвонил, позвал. Ты знаешь Кихиро?" – Леда едва ли смог бы ответить себе, зачем он написал Агги всё это. "Я знаю Кихиро. С ним вроде не настолько скучно, чтобы даже в баре про работу думать". Леда мог бы ответить, что он всегда думает про работу, но для этого он должен быть трезвее примерно на полбутылки. В его же состоянии ответ получился предельно честным, а оттого и предельно безумным. "Я думал не про работу, а про тебя". Похоже, такой поворот в разговоре выбил Агги из колеи. Леда как можно равнодушнее пожал плечами, засунул телефон поглубже, чтобы не отвлекаться на него больше, и сам налил себе ещё виски. Вообще ему стоило остановиться ещё пару стаканов назад, но Леду уже понесло. Он крайне редко позволял себе напиваться до потери берегов, при этом, что закономерно, чаще всего подобное случалось именно в компании Кихиро и с его подачи. Вот и сейчас Леда методично набирался, поражаясь тому, как много алкоголя мог принять его организм. Ответ Агги он прочитал уже в такси, куда его погрузили Кихиро и Наоки, всё ещё причитавший о своей нелёгкой доле. "Я думал всё это время, но так и не придумал, чем я на сей раз провинился. Или ты хорошо обо мне думал?" "Хорошо, – Леда, которого в тепле салона разморило и даже слегка укачало, с трудом попадал по виртуальной клавиатуре. – Даже слишком, ты не заслуживаешь". "Не сомневаюсь, – Агги прикрепил к сообщению ехидный смайлик. – Не переживай, я знаю, что ты обо мне думаешь. Чаще всего". "Я не настолько предсказуемый", – Леда сглотнул. Его замутило, и в одно мгновение все мысли сосредоточились только на том, чтобы сдержаться и доехать до дома без конфуза. Портить салон такси, а потом платить за химчистку в его планы не входило. Впрочем, мучиться с похмелья он тоже не планировал, но в жизни, как и на сцене, приходилось импровизировать. За оставшееся время в пути до дома Леда успел проверить телефон раз десять, но ответа от Агги не последовало, что Леду немало разозлило. Он даже начал набирать возмущенное: "Эй, куда пропал, я же с тобой разговариваю...", но дописать почему-то не смог. Почему именно он так и не вспомнил: остаток вечера стерся из жизни Леды. Утром, перечитывая написанное, Леда, помимо закономерной тошноты от алкоголя чувствовал, как его мутит от отвращения к самому себе, а заодно от страха. Лишь внимательно пересмотрев короткую переписку с Агги трижды, он немного успокоился, рассудив, что ничего действительно ужасного не выдал. Фразу о том, что он думает об Агги, тот, очевидно, воспринял как неудачную шутку. – Я тебя знаю уже несколько лет, – утром Кейта выглядел необычайно хмурым и раздраженным. – И за последний месяц ты накачиваешься чаще, чем за все годы до этого вместе взятые. Его терпение явно подошло к концу, и хотя Леда утешал себя, что ничем всерьёз перед Кейтой не провинился, он не мог не признать, что у того имеются основания для негодования. – Прости, – сказал единственное, что можно было ответить в такой ситуации, Леда. Он ждал, что Кейта спросит, какого хрена с ним происходит, или задаст какой-нибудь иной неудобный вопрос, на который будет не так уж легко ответить, но тот угрюмо молчал. Обещать, что он больше не будет, что подобное не повторится, Леда не хотел – выглядело бы это слишком нелепо, по-детски. Переходить в атаку и напоминать, что сам Кейта вообще-то тоже меры не знает, когда дорывается до бара, было бы вовсе недостойно. Потому Леда промолчал, а Кейта кивнул, показывая, что извинения приняты, и вышел из комнаты, оставив Леду наедине с похмельем и тоскливыми мыслями. На следующую – последнюю, как надеялся Леда – репетицию он шёл с мрачной решимостью. Волноваться перед встречей с Агги уже не было никаких сил, Леде казалось, что он исчерпал резерв своих эмоций. В студию он явился самым последним, хоть и не опоздал, и застал своих согруппников за активным обсуждением какой-то интересной темы. Джури выхаживал по центру комнаты, тогда как Сойк и Агги его терпеливо слушали. – Леда, у нас блестящая идея! – объявил Джури, едва открылась дверь, и даже поздороваться забыл. – Уже страшно, – честно ответил Леда, старательно глядя куда угодно, только не на Агги. – И не зря, – насмешливо вставил Сойк. – Да ну тебя, – отмахнулся от него Джури и снова повернулся к Леде: – Мы придумали, что было бы здорово устроить совместный концерт Far East Dizain и breakin' holiday! Джури говорил так торжественно, будто собирался с этим планом баллотироваться в президенты, и пока Леда, ожидавший чего угодно, но только не подобных ошеломительных идей, растерянно смотрел на него, тот невозмутимо добавил:– Гениально, правда? – У нас же и так будет концерт, – устало напомнил Леда и наконец снял с плеча кофр с гитарой. – Даже два. – Это другое, – возразил Джури. – На тех концертах мы будем играть старые песни, песни DELUHI, а мы предлагаем, чтобы был концерт с новыми песнями. – Пока что это только ты предлагаешь, – заметил Сойк, сидевший на диване со скрещенными на груди руками и имевший крайне скептический вид, чем немало порадовал Леду. По крайней мере, на сей раз эти трое не сговорились и не пришли к нему, уже всё для себя решив. – Пока что это всего лишь твоя идея. – Вообще-то это идея подружки Агги, – хмыкнул в ответ Джури. – Да что ты? – в наигранном изумлении Леда поднял брови. Идея, и без того не блестящая, стала нравиться ему ещё меньше. – Отлично, теперь подружки Агги будут говорить нам, что делать, – развеселился Сойк, а сам Агги поморщился: – Радуйся, что не подружки Джури. У него их примерно в сто раз больше, чем у меня. Отчего-то Леде показалось, что Агги сам не в восторге от затеи устраивать ещё один совместный концерт, кому бы там она изначально не принадлежала. – Предлагаю обсудить это в другой раз, – решительно пресек дальнейшие разговоры Леда. – Сейчас у нас есть дела поважнее. – Как скажешь, лидер-сан, – в пояс поклонился ему Джури. – Как прикажешь. – Заткнись, а? – беззлобно попросил Леда. – Есть заткнуться! Как пожелаете, лидер-сан! Вопреки невесёлым ожиданиям Леды, что всё повторится снова, и они вдвоём с Агги увязнут в дебатах, репетиция прошла ровно. После прошлого раза Агги казался ему непривычно тихим. Он охотно согласился с предложениями Леды, что-то добавил от себя, а дальше в работу втянулись Джури и Сойк, и на время Леда думать забыл о некрасивом инциденте с пьяной перепиской. Он почти не сомневался, что при возможности Агги спросит, что за дурь на него наскочила в тот вечер, но даже когда они случайно ненадолго остались наедине, он словом не обмолвился. Следующая репетиция стала уже финальной, и в четвёртый раз они собрались ради записи. Джури смеялся, что никогда еще они так долго не мучили одну единственную песню. Сойк ответил, что совсем не мучается, и Леда вдруг поймал себя на мысли, что тоже охотно продолжал бы – тем же составом, в том же ритме репетировать и записывать. Крамольные размышления он погнал прочь и запретил себе думать о подобном. Порой Леде чудилось, что он чувствует затылком взгляд Агги, но сколько ни старался, ничего необычного заметить в его поведении так и не смог. Каждый раз Леда с досадой давал себе мысленного пинка, понимая, что просто накручивает себя – не пялился на него Агги ни раньше, ни теперь. И всё же чувство неловкости не уходило полностью и периодически напоминало о себе неуютным шевелением в груди. Ещё через неделю, когда песня была сведена, Леда сидел в студии и слушал её в наушниках уже в десятый раз, силясь найти огрехи, которые следовало бы поправить, но так и не мог найти, к чему придраться. Пришлось признать, что его всё устраивает. Голос Джури был прекрасен, идеален до мелочей – не зря на записи Леда гонял его чуть ли не три часа. В итоге Джури заявил, что подаст на Леду в суд за издевательства, а Леда получил идеальную вокальную партию. "Мой лучший вокалист", – хотя бы самому себе, в тишине и одиночестве, Леда мог в этом признаться и даже не почувствовал укора совести перед вокалистом нынешним. Кейта был хорош, даже очень, и во всём Леду устраивал, а уж работать с ним было куда легче и приятнее, чем с Джури, который был просто не способен настроиться на серьёзный лад дольше, чем на пару минут в день. Но всё же Кейта был совсем другим, не таким. К Джури Леда испытывал нечто сродни тому, что люди чувствуют к своей первой настоящей любви. Можно сколько угодно убеждать себя в том, что всё давно осталось в прошлом и не имеет значения, и сейчас жизнь стала куда лучше, однако отголосок грусти остаётся навсегда. После двенадцатого прослушивания Леда, вздохнув, выключил музыку и отложил наушники. До выхода альбома осталось всего ничего, и надо признать, они отлично справились. Обложка уже была готова, песня тоже, и теперь до апреля Леда был совершенно свободен и от DELUHI, и от Агги. Жизнь определенно налаживалась. Когда завибрировал телефон, Леда, прежде чем ответить, заметил, что номер ему не знаком. – Да? – полувопросительно произнес он. – Привет, Леда, – радостно произнес женский голос. – Это Мико. Помнишь меня? Разумеется, Леда не помнил и открыл было рот, чтобы в этом признаться, но девушка и не ждала ответа. – Я подруга Агги, мы встречались на дне рождения Рю. – О... привет, – теперь Леда растерялся. Мико он действительно вспомнил. Будь она девушкой того же Рю, и лица её в памяти воссоздать бы не смог, но, видимо, из-за того, что та пришла именно с Агги, Леда не сомневался, что узнал бы её, даже просто встретив на улице. – Мне твой номер Джури дал. Надеюсь, ты не против, – Мико засмеялась, и Леда не понял, чему она так радуется. – Смотря что тебе от меня нужно, – вежливо улыбнувшись, отозвался он. – Ты, наверно, не помнишь, но у Агги скоро день рождения. "Помню", – мог бы сказать Леда. Вот о чём он точно никогда не забывал, хотя пару лет специально делал вид, что не помнит, и Агги не поздравлял. – Мы готовим ему сюрприз, – в чем-то Мико была удобной собеседницей, обратная связь ей практически не требовалась, она трещала без умолку даже в тишину. – Мы все. Не хочешь поучаствовать? Судьба смеялась над Ледой. Стоило ему подумать об освобождении на несколько месяцев, как та снова сводила его с Агги. Сколько там оставалось до тринадцатого декабря? Меньше двух недель, если Леда не запутался в датах. – Конечно, хочу, – он снова улыбнулся натужно, надеясь, что эта улыбка будет слышна в его голосе. – Что надо делать?