Мы вместе

Люблю идти, шелестя сухими листьями под ногами, и воздух такой я люблю. Холодный, колючий, пахнущий палой листвой и подсохшими кручёными рожками акации. Сладко-горький. Такой, что дышать хочется с жадностью, и надышаться не получается, только в носу начинает от студёного болеть, и дыхание перехватывает. Руки мёрзнут, точнее, правая. Снова потерял перчатку и даже примерно знаю, где. В кинотеатре, конечно. После сеанса, когда распихивал по карманам оставшиеся конфеты и шоколадные батончики. Это всё Северус, он знает, что я не сильно люблю всё это очень концептуальное арт-хаусное кино, а он что-то в нём находит. И чтобы я мог не ёрзая досидеть до конца сеанса, Сев подслащивает мне жизнь, потому что я жуткий сладкоежка. Так и сидим в полупустом кинозале, я стараюсь не сильно шуршать фантиками и разглядываю картинки на экране, лица людей, профиль Снейпа. Иногда сюжет захватывает и меня, даже если я не всё понимаю в длинных паузах монологов и пронзительных поворотах истории, но Северус мне потом разъяснит, он это любит, только спроси. Так вот, перчатки! Они заговорённые какие-то! Честное слово! Я всегда теряю только правую. С частотой одну в два-три дня. Северус как-то в шутку предложил пришить их мне на тесьму и продеть через рукава. «Знаешь, так делают малышам, чтобы не теряли», — ухмыльнулся он. «Не знаю», — просто ответил я. Действительно, откуда? Северус перестал улыбаться, а на следующий день подарил мне пару красивых кожаных перчаток с утепленным нутром. Чёрт, жалко же их! Я упорно не носил обновку, таская свои трикотажные. Знаете, как некоторые покупают носки на распродажах по пять одинаковых пар в комплекте, так я покупаю перчатки, и довольно скоро у меня остаётся пять левых и ни одной правой. Сев настаивал, чтобы я носил подарок, я упирался, любуясь ими и тайком жадно втягивая запах выделанной тонкой кожи. «Поттер, это просто вещь! Потеряешь, новые купим!» — о, когда Северус переходит на фамилию, это всегда означает, что одному конкретному Поттеру может не поздоровиться. Я носился с этими перчатками, как ярый фетишист, и постоянно проверял, не вывалились ли они из карманов, не выпали ли из рюкзака. Рон ржал с меня до слёз, когда я с остервенением суслика начинал рыться у себя в вещах в поисках завалившегося аксессуара. И не только потому что их мне Северус подарил, и это довольно дорогая вещь, а к подаркам я отношусь трепетно, я искренне старался победить свою рассеянность, и эти перчатки, продержавшиеся в своей парности двадцать три дня, стали символом и венцом этой попытки. Потом были и другие, Снейп же упёртый. И прежде чем я опять перешёл на уже привычные трикотажные, купленные пачкой в супермаркете, в моей коллекции оказалось пять левых перчаток. Я ещё и право их не выкидывать отстоял. Как можно?! Они же такие красивые! Хранятся теперь в коробке на моей полке в шкафу вместе с прочей памятной мелочью. Мы неспешно идём плечо к плечу по аллее вечернего парка, время ещё раннее, но пришедший погостить холодный циклон не вдохновляет подольше задержаться в парке мамочек с детьми, парочки и шумные компании, так что вокруг довольно тихо, и свет фонарей в холодном воздухе кажется каким-то матово-масляным. Хорошо! Северус молчит, наверно, думает о фильме, который мы только что посмотрели, а я — о том, что нужно завтра перед занятиями заскочить с супермаркет по соседству и купить новый пучок изделий трикотажной промышленности. Последняя конфета из правого кармана перекочёвывает за щёку, и я пытаюсь одновременно согреть её дыханием, чтобы шоколад размягчился поскорее, и как-то так вывернуть руку, чтобы в манжет не задувало, и пальцы хоть немного согрелись. Левой-то хорошо, она в тепле! Кручу кулак в кармане и так, и этак, пока сустав на запястье не начинает сводить. Синтетическая внутрянка ничуть не греет. Я и в кровати так верчусь, пока место не утопчу и не устроюсь, Северус посмеивается, что ему и кота никакого не надо, у него Поттер есть, только что не мурчит. Хотя… Снейп знает, что со мной делать, чтобы я замурчал и вел себя более чем непристойно. Сгибаю и разгибаю пальцы, разминая и примериваясь, как бы всунуть их в левый рукав, чтобы идти словно с муфтой. Северус, мельком глянув, перехватывает мою ладонь, проводит своей горячей-горячей. Он всегда такой, как печка, и уже не ворчит, когда я прижимаю к нему холодные ноги под общим одеялом — привык. Он греет и физически, и морально, несмотря на кажущуюся суровость и бескомпромиссность. Это он раньше такой был, потому что у него Поттера не было, точнее, я на его голову не свалился. Растерев мою озябшую конечность ладонями, Снейп, как само собой разумеющееся, оборачивает её пальцами левой руки и пропихивает получившийся «двойной кулак» себе в карман. И вот от этого всего, от морозного воздуха, от неожиданного тепла глаза начинает печь. Я не сопливая девчонка, чтобы сентиментально прослезиться от чувств. Нет. Но от пышущей жаром ладони в его кармане я вдруг отчётливо понимаю — мы вместе! И вовсе не потому, что уже год, с ума сойти, живём под одной крышей и спим на одной подушке, вовсе не потому, что он изучил моё тело лучше, чем я сам, а я — его, жилистое и вытянутое, белокожее и по-своему эстетически прекрасное, как картины Босха. Это нечто другое — внутренняя уверенность, любовь, о которой он, может быть, когда-нибудь и скажет, но которая выражается в заботе, внимании к мелочам. Иногда мне приходится зажмуриваться сильно-сильно и пережидать комок в горле, потому что я всё никак не привыкну, что так бывает. Вообще может быть. — Вот, ты совсем замёрз. Ну её, эту прогулку! — Снейп прижимается губами к кончику моего ледышки-носа, измеряя температуру. — Поехали домой! — и он тянет меня к выходу, к машине. Там он наверняка включит печку посильнее, чтобы его Поттер хорошенько прожарился максимально быстро и не вздумал хлюпать носом и сипеть горлом в ближайшей перспективе. Наш дом… удивительно, правда? У нас общий дом — ещё одна константа в моей жизни, к которой я пока ещё не привык, хотя уже полюбил всей душой. Особняк, доставшийся мне от крёстного, мы не сговариваясь посчитали очень мрачным и старым, а родительский дом Снейпов — и вовсе ветхим, как в нём только Сев жил? Хотя неудивительно, если он всё время на работе пропадал и только ночевать возвращался. Когда мы вывезли из почтенного строения в тупике Прядильщиков все книги Северуса, оно как-будто сдулось и скособочилось, словно на них только и опиралось. Северус арендовал домик в пригороде, вроде как первый подходящий по цене, и вовсе он не выискивал тщательно. Не выискивал… Но отчего тогда наш одноэтажный коттедж с крохотной лужайкой и просторной спальней в мансарде находится в десяти минутах ходьбы от метро и именно той ветки, которая без пересадки доставит меня в университет? И совсем случайно в уютном жилище большие залитые солнцем комнаты, дышащие теплом. Северус знает о моей нелюбви к маленьким и тёмным помещениям. Чего он только обо мне не знает?! Подозреваю, что Гермиона сбалтывает ему то, что считает нужным, ничуть не заботясь о конфиденциальности информации. Будущий врач называется! Хотя, наверно, ей можно, она же наша «фея-крёстная». Именно с её: «Гарри, сходи со мной на лекцию профессора Снейпа!» — вот так, в приказном порядке, всё и началось. Я честно отпирался. Чего я-то?! Вон Рон — её парень, пусть он и мучается, а мне, скромному студенту-историку, химия и поперёк не упала. Рону она тоже до лампочки, он на менеджменте, но ради Грейнджер же! Увы: «У Рона матч по регби между факультетами». Я искренне не понимал, зачем Герми группа поддержки на лекции… Подруга, как оказалось, имела ряд «очень важных, актуальных вопросов в сфере фармацевтики», но до жути смущалась и боялась светила, имеющего по слухам дурной нрав и ужасную внешность. «Насчёт внешности я бы поспорил…» — первое, что подумалось при рассматривании высокого мужика с выдающимся шнобелем, горящими адскими углями глазами и резкими отточенными жестами. Кафедра на возвышении, казалось, сдерживает его, мешает, так что очень быстро приглашённый профессор вышел из-за неё, расхаживая туда-сюда, знакомя набитый битком зал со своими изысканиями и выводами, подтверждёнными лабораторно и на практическом лечении. Я как верный друг честно охранял сумку и куртку Герми, втиснув свою тощую задницу на свободный кусочек лавки. Собрался было покопаться в телефоне, совсем чуть-чуть. Но сначала решил поглазеть, уж очень люблю это дело — с детства, когда мне в руки особо ничего не попадалось и можно было только смотреть, «есть глазами». Удивило, что, помимо студентов, было довольно много преподавателей. Наверно, весь мед тут от мала до велика, внимает, даже что-то записывая. Слова, роняемые в массы густым, несколько хрипловатым голосом, в большинстве своём я не понимал, только предлоги и отдельные части, но на самого профессора залип. Щикааааарный*, как любит говорить наша подруга Луна, мужик! Гермиона рядом на скамье чуть не подпрыгивала от каких-то своих научных восторгов, я искренне боялся, что она впадёт в нервический экстаз, или как там это называется… Потом, когда лекция была завершена и началась часть «вопрос-ответ», она с силой, которую я не предполагал в хрупкой девушке, зажала в одной руке блокнот, в другой — меня с выпадающими из рук сумками и куртками, и потащила сквозь толпу задавать свои очень важные вопросы. Вблизи профессор Снейп оказался ещё более притягательным и загадочным, и всё время, пока мы ждали своей очереди спросить, я ел его глазами и был пойман за этим делом самим источником интереса. Удовлетворив изыскательские нужды Гермионы, профессор изогнул бровь, поворачиваясь ко мне: — А у вашего друга, мисс, нет вопросов? — видимо, Снейп решил, что если я торчу в толпе фанатов химии, то непременно должен их иметь. — Я тут просто вещи держу, сэр, — взопрев от пристального внимания и общего наваленного на меня веса, я, конечно же, выдал вселенскую глупость. А вот нечего меня пугать своими чернющими глазами! И тогда я впервые увидел, как Северус изгибает бровь в гримасе иронии и чего-то типа: «Боже, меня окружают идиоты!» У меня встал. Собственно, это не новость, что у меня встаёт на мужчин. Знаете, у геев это бывает. У меня даже отношения были, целые одни, и секс, не будем считать, сколько раз, чтобы не умалять мою привлекательность. Короче, мне стало стыдно до покрасневших ушей, и как только почтенное общество начало расходиться, я слинял от подруги. А топая через университетскую стоянку к метро, натолкнулся на вышеупомянутого профессора. Тот обвешанный с одной стороны сумкой с ноутбуком, удерживал под мышкой пухлый портфель, балансировал стопкой папок и при этом пытался попасть ключом в дверь минивена. Мокрая крыша авто исключала возможность переложить часть груза на неё. — О! — воскликнул Снейп, ловя съезжающую папку в последний момент. — Молодой человек, подержите, у вас это замечательно получается! Я рта не успел открыть, даже смутиться, если честно, как оказался с полными руками чужих вещей. — Коллеги с кафедры подсуетили, — кивнул на печатные труды профессор. — Вот зараза! — Это было не мне, если что, Снейп воевал с замком. — Всё никак в автосервис не выберусь. Победив дверь и небрежно указав на заднее сидение, куда можно скинуть ношу, профессор вместился в свой транспорт, чинно расправляя полы строгого пальто, а я так и остался стоять, флегматично рассуждая, что, кажется, в топ-10 моих любимых персонажей для дрочки в душе пополнение, и сразу в число фаворитов на ближайшие недели. Снейп наклонился, так, чтобы его было видно в открытую дверь пассажирского места: — А вы чего стоите, ждёте, когда опять дождь пойдёт? Садитесь! У меня, как и положено в таких случаях, язык приклеился к нёбу, но ума хватило усесться куда указывают. Ну, не может же этот шикарный мужик оказаться маньяком?! — Вы не собираетесь осчастливить мир своими будущими достижениями в медицине, как я понимаю, мистер… — Поттер. Гарри Поттер, — ну да, когда я перестаю молчать от смущения, я обычно несу чушь. Джеймс Бонд недоделанный! — Историк. Будущий. — Историк, как интересно… — промурлыкал Снейп и вырулил со стоянки. Куда проф меня везёт, я понятия не имел, сидел и пялился на него. На опыты, наверно, или насиловать. Лучше бы второе… Не угадал. Меня отвезли в кафе, потому что история, а тем более средних веков в Европе, на которой я специализируюсь, это очень интересная тема, требующая самого пристального внимания. Как-то так всё и началось. Я уже после третьей встречи готов был ко всему, что бы мне ни предложили, ну, исключая БДСМ, хотя… Короче, я залип, запал, втюрился. Но мне не предлагали даже БДСМ! Снейп наворачивал круги, словно акула, хотя маленькая рыбка была давно согласна, чтобы её съели. Искренне не понимал, чего он тянет, хотя смотрит так, что у меня неловкость в районе ширинки образуется. Северус упорно выгуливал меня и возвращал к порогу на Гриммо, от предложенных порций чая и кофе стойко отказывался, а более конкретно намекать я стеснялся. Когда Гермиона узнала, что мы, кажется, встречаемся со Снейпом, я боялся, что её припадок накроет… И дело даже не в том, что я потянул свои гейские ручонки к светилу, и что Северус сам, похоже, окрашенный в нежно-голубое, иначе к чему наши почти свидания?! Оказывается, у моей подруги масса вопросов, которые она планировала задать по электронке и не знала, удобно ли. Ну да, по почте неудобно, а «случайно» появиться в кафе — нет… Хотя я не в обиде, так даже веселее — они разговаривают, Снейп не сердится, только бровь иронично заламывает, а у меня появилась возможность заняться любимым делом — смотреть-наблюдать. Полагаю, что с этого дня подруга и начала сливать инфу на меня. Я как бы и не скрывал своей биографии… Да, родители умерли, да, до семнадцати жил у родственников, которые вынужденную обузу терпеть не могли, да, получил дом крёстного в наследство и, как только позволило законодательство, съехал от тётки. Не хотелось выглядеть в глазах Северуса несчастной сироткой «пожалей меня». Я не люблю вспоминать прошлое, Снейп, кстати, тоже. Герми вытрепала даже, что я душу продам за шоколадные конфеты с фундуком и обожаю фильмы с Марлоном Брандо… Северус по каким-то своим приметам решил, что наконец пора уложить понравившегося ему парня в свою кровать. К тому времени я был им уже тщательно выгулян, приручен и не смущался по пустякам. Так что, когда он меня поцеловал первый раз, по-настоящему, как у взрослых положено, я даже не сильно смутился, потому что ждал. Очень. И хотел! «Поехали?» — спросил Снейп, поднимаясь из-за столика в кафе, и я отчего-то понял, что он не в парк меня зовёт уток кормить. Пф! Поехали, побыстрее! Вот так и получилось, что мы вместе. P.S. Я, наверно, не буду признаваться Северусу, что совершенно случайно увидел в его кабинете купчую на дом с нашими именами в графе «собственники». Не знаю, как он это провернул, с моими документами. Недавно я выставил дом крестного на продажу, положу деньги в банк под проценты, но сначала куплю для нас тур куда-нибудь в тёплое местечко: хочу увидеть Северуса с тропическим загаром.