Мой единственный друг

Так поздно на улицах уже никого не было. Обычно — не было. В три часа ночи Салли и сама хотела бы лежать в теплой постели и спать, как все нормальные люди. А вместо этого она щурилась от полицейских мигалок пока натягивала блядскую ленту: ограждала место преступления от неспящих, не мертвых и не полицейских. Кстати говоря. Где, блядь, Лестрейд? Обычно, он приезжал первым и носился вокруг, отдавая чуть раздраженным и страстным — со всем пылом с которым любил работу — тоном приказы. Салли знала, что у него есть проблемы: окончательный разрыв с женой, случай с Холмсом. Но нахуй опаздывать? «Да блядь!» — Салли яростно привязала последний кусок белой с голубыми полосками ленты: «У всех проблемы! Но никто же не игнорирует вызов!». Выхода не было, придется самой. Она прошла к телу под приглушенное цоканье каблуков, вокруг толпились полицейские. Огнестрел в голову, прямо посреди улицы. Живущая в одной из квартир женщина позвонила им с час назад. И после не поленилась спуститься и, тыкая пальцем в лицо Салли, высказать все, что она думает об этой блядской улице. А после один из младших офицеров пытался вякать, посчитав, что сможет самоутвердиться за ее счет. Салли просто не выдержала и нарычала на него: «Захлопни пасть, не ты один устал!», «Я, блядь, тоже хочу домой, в кровать», «С этой ебаной работой никакой личной жизни!». Нужно было брать себя в руки. Салли, нахмурившись, попыталась подавить вспышку гнева. Она отдала короткий приказ офицеру вместо извинений. Лестрейда все еще не было и до его прибытия к Салли больше не подходили. Ждать его пришлось долго. — Прости, прости, прости… Салли, не смотри на меня так. Я уже попросил у тебя прощение, хотя даже из машины не вылез. Пришлось заехать в управление. Лестрейд действительно все еще был в машине — Салли заблокировала дверь и не давала ему вылезти. На ее лице буквально было написано, что она оторвет ему яйца и член, если окажется, что Лестрейд проспал. — А кое-кто, блядь, тут уже час с лишним, осматривает место преступления. Виггинс лезет на рожон; Андерсон, стоит мне отвернуться, посылает нахуй. Лестрейд вздохнул. Салли немного приоткрыла дверцу, давая ему возможность вылезти из машины. И он просто с улыбкой — чуть насмешливой, извиняющейся и теплой — сунул ей в руки кружку с кофе. Но никакой мягкости во взгляде — перед Салли снова был инспектор полиции, расследующий убийство. Кофе был горячим. И она просто отхлебнула из кружки, возвращаясь к работе.