Ночь тёмным полотном укрывает землю. Тихая и немного холодная она прячется в каждом уголке шумного городка, ходит тенями по переулкам шумного города, забредая в многочисленные тупики и исчезая в порывах ветра, ночь убаюкивает город и его обитателей. Но, увы, она не в силах усыпить тревоги и боль где-то рядом с сердцем, где порхают бабочки, когда его охватывает огонь любви.
Теторе не спалось: он ворочался с боку на бок, погружал комнату в кромешную тьму, закрывая плотной светлой тканью штор окно, вновь ложился и снова вставал, чтобы закрыть, ведь в темноте мысли съедают гораздо быстрее. Голова болела от недосыпа и напряжения, наполненная сотнями фраз и их обрывками, которые запомнились лучше, ввиду особой важности, трепета в груди, воспоминаний, не исчезающих из памяти даже по ночам, и мыслями (ох, эти мысли!). И хотел бы он остановить свои мучения и, наконец, отправиться в объятья царства Морфея, но сомкнуть глаза не получалось — перед ними тут же появлялся силуэт Куро. Взгляд полный печали, тревоги и даже стыда. Губы, малейшее вздрагивание которых переворачивало в тот момент маленький внутренний мирок Теторы, говорили такие фразы, что в груди становилось пусто и до чертиков больно.
«Я плохой пример для такого как ты.» «Жалкий человек, не заслуживающий даже твоего внимания.» Юноша проигрывал всё это в голове снова и снова, не в силах прогнать грустные мысли о дорогом человеке. «Тайшоу, как ты там?» — тихо шепчет паренёк, кидая взгляд уставших глаз на небо. Он не видел выпускника уже дня два. Ватару вчера сказал Эйчи, проходя по коридору мимо, мол, у него какой-то особый номер, но почему Тайшоу не предупредил, что исчезнет? Он не мог не рассказать об этом. Но Тецу всё уверял себя, что его выпускной номер слишком сложный и грандиозный. Возможно, он хотел сделать для
своего Тецу сюрприз. Да, Нагумо хотел так думать, ведь это отгоняло отрицательные мысли, заставляя думать только о хорошем. Первое время это спасало, но… совсем скоро начнётся
конец всего этого.
Он ловил себя на мысли, что ночь сегодня особо тихая, будто бы весь шумный город, да что там город, весь мир в секунду замолчал, прекратив движение автомобилей, будто прислушиваясь к тихому шепоту ночного ветерка, едва колыхавшего траву. Возможно, было уже слишком поздно, и Тетора просто сбился, упав глубоко в пучину своих мыслей. Но даже когда он отвлёкся, образ Куро не пропал.
Юноша закрыл глаза и тяжело вздохнул, перевернувшись на другой бок, надеясь всем сердцем, что это поможет. Полежав так минут пять, он вновь открыл глаза, думая про то, чтобы выпить снотворное. Достав телефон, он взглянул на электронный циферблат, желая узнать, сколько ещё мучатся ему осталось, если сон так и не выиграет битву с плохими мыслями, пожирающими изнутри. Ещё восемь часов до начала выпускного концерта. Ещё восемь часов до
начала конца.
Вовсе не круто будет прийти на выпускной не выспавшимся и с мешками под глазами, но сон, похоже, проиграл. В сухую. Тетора садится на кровать, подминая под себя ноги, и достаёт скомканные листочки с нотными станами со стола. В комнате темно, пусть даже шторы не закрывают окно, оставляя паренька в кромешной тьме. Но свет ему сейчас не особо нужен. Он просто сидит и думает, поглаживая большим пальцем лежащий сверху листик. «Стоит ли делать это ночью, даже если никто и не услышит?» — спрашивает он у самого себя и кидает взгляд на плохо освещенную гитару в углу комнаты. В его руках листы из нотной тетради Куро с неудавшимся, по его словам, текстом и мелодией. Он даже в шутку назвал своё недоработанное произведение «проклятым» из-за того, что даже Эйчи не придумал, как можно его изменить, чтобы звучало лучше. Но сейчас оно было в руках Теторы. Оборванная в некоторых местах мелодия, текст с отсутствием рифмы почти везде и номера пальцев, проставленные, похоже, чисто для вида — всё, что было. «Ну, попробуй. У меня ничего не получилось, » — пожимал Кирю плечами, передавая месяца три назад его в ладони Нагумо, ведь в его руках многое становилось лучше по его мнению, хоть об этом он и говорил редко.
Когда ещё, если не сегодня? Больше возможности сыграть для Тайшоу не появиться. От этих мыслей стало грустно. В голове всё стояла картина трехдневной давности и последнее занятие клуба карате. «Вот и всё, » — сказал он тихо, складывая с собой кимоно для карате. Белое каратэги отправилось в сумку, а не на специальную полочку. В их зале стало пусто уже через час. Он ушел, оставив после себя только пустоту в груди Теторы, оставив его одного и теперь уже навсегда. Может ли существовать клуб карате только для одного человека? Юноша в любом случае не отчаялся бы, развешав по всей академии пригласительные, но той атмосферы уже он не сможет достичь, даже если очень захочет, пусть в клубе будет десять новичков. Второго Кирю не может быть. Второго такого человека, которым мог бы восхищаться юнец настолько сильно, быть не может, ведь он только один и единственный для юного айдола.
Хмыкнув, Тетора опустил голову. «Что будет дальше?» Он, действительно, не знал, хотя бы примерно, как распорядится его судьба. Он станет второгодкой, Каната с Чиаки покинут RYUSEITAI, выпустившись из Юменосаки вместе с
Куро. Он просто надеялся, что его нежно любимый Тайшоу не забудет, что Тецу существует и всегда будет ждать его в клубе, на концертах, на фестивалях, просто после уроков… Не забудет, что
его Тецу будет ждать его
всегда.
Тетора встаёт с кровати и включает свет. Если сон не идёт, то тогда юноша хотел бы заняться делом, может, даже закончить песню Тайшоу. Натянув на себя толстовку, он тихо, чтобы не разбудить родных, пробрался к своему столу, прихватив с собой гитару. Он не хотел попасть под влияние своего вечного проклятия под названием «Хотел как лучше, но получилось как всегда». Он тихо провёл пальцами по грифу, едва затронув другой рукой струны. Гитара отозвалась приятным и мелодичным звуком- это означало, что инструмент не требует повторной настройки. Это радовало паренька, ведь фортуна повернулась к нему лицом, и этот факт придавал ему уверенности, и на губах появилась довольная уверенная улыбка. «Я смогу, Тайшоу!» — прошептал Нагумо и тут же сел за текст, положив листики на стол и едва дотянувшись до включателя настольной лампы из такого положения. Вздохнув, он посмотрел в ноты, поставив пальцы левой руки на гриф, а второй взял карандаш, чтобы сразу исправить что-то особенно выделяющееся.
Тетора тихо напевал мелодию себе под нос, боясь пока что притронуться к инструменту. Он играл не очень хорошо, но это не мешало ему неплохо разбираться в аккордах и том, как можно поставить их, чтобы звучало красиво и гармонично. Притронуться к достаточно сложному инструменту Теторе бы всё равно пришлось, но после окончания его маленькой и такой важной работы для него и, он искренне надеялся, Кирю. Вчитываясь, по памяти он напевал основную тему, с нот переходя на текст. Для первого раза получалось довольно хорошо, но сам текст был, мягко сказать, не очень. Обрывки фраз, которые, кажется, имели за собой что-то важное для Кирю, но непонятное для Тецу. Он точно знал, нет, предчувствовал, что там что-то скрыто, словно только в душе Куро можно найти сами ответы, понять его самого. Тетора вздрогнул. А должен ли он это изменять? Должен ли он переписывать текст, возможно, уничтожая что-то очень дорогое для наставника.? Но, с другой стороны, зачем отдавать это Тецу, если он вложил туда свои мысли, которыми он не любил делиться с остальными? Тетора остановился, оборвав фразу «Так дороги друг другу» на половине. Опустив голову, он поджал губы, не зная, что и делать. Хмыкнув, он тихо шепчет: «Здесь можно было бы сыграть по септаккорду», словно обращаясь к Куро. Он взял карандаш в ладонь и начал исправлять мелодию, перечитав вновь текст. Это придавало ему сил. Приподняв уголок губ, он тихо хмыкнул. Всё, что написано где-то без рифмы, где-то без связи, было так эмоционально. Он не хотел это признавать, но если бы Куро сказал эти слова ему, то Тецу был бы счастливее всех в мире уж точно.
Забыв про время, он усердно работал до самого утра, улыбаясь своим маленьким успехам и тому, как хорошо ложатся его фразы на текст Кирю, пусть немного переделанный. Мелодия лилась так, как того желал Тетора, он и подумать не мог, что получится настолько хорошо. Паренёк был чертовски рад, что фортуна осталась с ним до самого конца. И, дописывая последний такт, он уснул. Уснул прямо за столом, обнимая красный корпус гитары и положив голову на чёрный гриф (хорошо, что тот не сломался). Хотел как лучше, но получилось как всегда, да? К превеликому счастью Теторы, нет, пусть он и не дописал последний аккорд. Кажется, черная полоса закончилась.
Или нет?
Всё бы было потеряно, если бы он проспал. Но и тут фортуна не отворачивалась от него — будильник сработал именно тогда, когда юноша должен был проснуться и начать собираться к выходу, приводить себя и костюм в порядок. И Тетора с болью в пояснице из-за неудобнейшей позы для сна просыпается, потирая глаза и чуть не роняя гитару на пол. Он даже и не заметил, что грустные мысли о выпуске отступили как только он взялся за текст, а тот страшный день наконец настал.
Широко распахнув глаза, он подскочил, тут же начиная собираться на свой первый выпускной. Только подумать: целый год прошел! Сколько всего произошло: взлёты, падения, знакомства с новыми друзьями и товарищами и… знакомство с Куро. Почему-то он всегда стоял на особенном месте, Тетора даже не особо понимал на каком по счёту именно. Через полчаса он привёл себя в порядок и уже стоял на выходе, проверяя всё ли он взял и одновременно продумывая стоит ли брать с собой гитару. Именно это он всё-таки и сделал, предварительно убрав инструмент в чехол. Гитара тоже напоминала о Куро, ведь первые уроки игры на неё ему проводил именно он, решив, что парочка занятий карате может и подождать. Это воспоминание вызвало улыбку на губах юноши. Как же здорово было тогда играть простенькие ансамбли с Тайшоу, сидеть и разбирать что-то сложнее, смеясь и смущаясь от случайных ошибок. Он, действительно, дорожит этими воспоминаниями. Вот только… что будет дальше? По пути в Юменосаки Тетора крутил в руках мобильник, не решаясь написать Тайшоу, отговаривая себя тем, что он, возможно, сейчас репетирует и не сможет ответить на сообщение.
Потом же всё начало происходить слишком быстро. Яркие цвета и их оттенки на сотнях декораций, сотни людей с разнообразными костюмами, тысячи гелиевых шариков, что полетят в небо после концерта, музыка ото всюду, даже в столовой слышалась чья-то игра на синтезаторе, чаруя своей прекрасной мелодией, взрослые, несущие огромные коробки с фейерверками. Похоже, день обещает быть грандиозным. А вот там, кажется, только что проехал лимузин Эйчи. Слишком много учащихся по всюду, даже как-то непривычно становится. Он пытается найти в толпах хоть кого-то знакомого, но получается это не очень-то хорошо: где-то мелькают знакомые лица друзей, но погонишься, а след уже простыл… Найти бы Куро в этом сумасшедшем параде красок и людей. И так происходит в Юменосаки каждый год? Удивительно просто!
Тетора направляется в клуб карате. На самом деле, он не хотел быть там и вовсе появляться, но вещи на первое время можно оставить там. Кто знает, может, Куро ждёт его? С этими мыслями он уверенно зашагал туда, по пути чуть не упав из-за пронёсшейся взбудораженной толпы выпускников. Его настроение сложно было описать. С одной стороны, он был счастлив, что вот и закончился успешно первый год его обучения, что выпускной выглядит очень круто, и за этим хочется наблюдать и наблюдать. С другой же стороны, на душе было пусто. За это время он встретил столько замечательных людей, с которыми грустно было бы расставаться, ведь теперь они станут настоящими айдолами и будут ездить по всей Японии, а, может, по всему миру с концертами, поражая миллионы людей по всему свету своими способностями и прекрасными голосами.
Кирю как-то раз сказал, что не особо хочет своей популярности. Да, он пришёл в Юменосаки, чтобы стать лучше, чтобы забыть не самое приятное прошлое, но куда он дальше отправится? Об этом он никогда не рассказывал Тигрёнку, умалчивая, ведь прекрасно понимал, что Тетора не любит это тему, ведь совсем скоро лишится дорогого друга и наставника, с которым провёл слишком много времени, чтобы просто забыть друг друга и разойтись по разным дорогам жизни. Нет, Куро вовсе не хотел этого. За этот год с ним, правда, случалось куча проблем, которые отпечатывались какими-то мерзкими ранами где-то глубоко в душе, но Тетора обладал странной способностью залечивать их, сам того не понимая. «Вот же малец!» — удивлялся он мысленно, когда Тецу вызывал очередную улыбку. На душе становилось тихо и спокойно, пусть несколько минут назад он с радостью бы забылся, исчезнув где-то в городе, может, даже в каком-нибудь баре. Вот так просто он мог одной только счастливой улыбкой изменить его полностью, добавить в серый мир Куро краски, которых он и не видал прежде.
Именно поэтому он отдал ту «Проклятую» песню, желая того, чтобы юноша увидел в строчках обращение к самому себе, и то, что Куро чертовски сильно дорожит пареньком, ставшим ему, возможно, слишком близким за этот год, который, увы, промчался слишком быстро. И хотел бы он растянуть занятия в клубе, остановить время, чтобы больше посидеть с парнишкой и просто поболтать. Обсудить даже то, что из их окна открывается отличный вид на закат. Забавно, да? Вот только он так и не сказал об этом. Фразы, которые иногда вообще никак не рифмовались, имели слишком много обращений к будущему редактору песни. Понял ли он это? Смог ли прочитать между строк и увидеть, насколько сильно дорог он Кирю. Куро не знает и даже не хочет думать об этом сейчас, продолжая наигрывать на бас-гитаре свою партию. Да, мысли лезут в голову, скребя там, внутри, открывая старые раны прошлого, на которые так усердно приклеивал пластыри словами и искренней улыбкой Тетора.
Увидит паренька он только со сцены, когда тот счастливо будет кричать выпускнику о том, какой он крутой, желая только того, что Кирю услышал это и улыбнулся ему, помахав ладонью. Тетора споёт вместе с ребятами, особо выделяя выпускников. Но Куро вновь не сможет увидеться с ним и поговорить нормально, даже за кулисами они не смогли встретиться, а как обоим хотелось.
Тетора широко улыбается, видя то, как нереально круто играет и поёт Тайшоу, поражая своим мощным голосом публику. Вот его победа над собой. Он там, на сцене, сияет ярче всех, хоть раньше не мог и подумать о том, что выберется из ужаса прежней жизни. Тетора всегда хотел быть похожим на него, быть таким же сильным, преодолевая все трудности, что только преподносит хитрая жизнь.
Они не договаривались о встрече. Они даже не обдумывали место, в котором попрощаются. Оба на мысленном уровне знали, что именно в клубе карате произойдёт их расставание. Они оба знали, пусть и не хотели верить, что это, действительно, конец, и именно сейчас их дорожки разойдутся в разные стороны, и они, к сожалению обоих, никогда больше не увидятся.
Открыв дверь в ставший родным клуб, Куро видит Тецу в выпускном костюме RYUSEITAI. Он сидел на мате, повернувшись спиной к двери, словно зная, что Куро придёт, и наигрывал, кажется, знакомую Кирю мелодию. Едва улыбнувшись, выпускник вздохнул, подходя и садясь рядом, положив свою гитару рядом.
— Ты замечательно сыграл, Тайшоу, — он улыбается широко-широко, но Куро читает по глазам и видит в них только грусть.
— Ты был круче, — он треплет его по голове, пытаясь хоть как-то его развеселить, но, похоже, это слишком сложно осуществить сейчас.
Молчание повисло в воздухе. В головах обоих было слишком много всего, но никто не решался начать, именно поэтому, собрав всю волю в кулак, диалог начал Тецу, ведь он мужчина и не должен вот так мяться.
— Я твою песню закончил, — тихо говорит он, глядя в окно, а потом переводя взгляд на Куро.
Куро вздрогнул. Именно этого он никак не ожидал в последний день своего нахождения в Юменосаки. Он достал гитару, рассчитывая на то, что играть будет сам, но Тецу остановил его, положив ладонь на гриф его инструмента.
— Я хотел бы сыграть её для тебя, — он с грустью опускает взгляд, — В последний раз, — внутри Куро что-то обрывается. Почему это звучит настолько печально.?
Тецу вздыхает тихо и сглатывает, пробегаясь глазами по нотам и самым сложным моментам произведения. Через минуту от начинает. Тихий приятный голос всегда нравился Куро. Он часто слушал его партии в совместных треках, слышал то, как он напевает очередную песню, тренируясь. Нагумо говорил, мол, так запоминается лучше.
Понял ли ты, что это для тебя?
Тетора не изменил текст Куро, а лишь только добавил своё, украсив и соединив песню в одно цельное и красивое произведение. Их совместную, действительно, прекрасную работу. Тетора ошибается пару раз, кидая взгляд на Куро, но тот его тот же подхватывает, посмотрев в ноты и соединяя музыку и голоса вместе. Они поют, наслаждаясь каждой секундой, проведённой вместе и эмоциональностью обоих. И Тецу понимает только сейчас, насколько был глуп, не поняв, что Куро всё это время обращался через песню только к нему одному. Он улыбается, продолжая петь, ловя краем глаза на себе взгляд юноши рядом. Он слишком дорог ему. И это взаимно.
Куро смотрит на него с нежностью, именно так всегда смотрел он на Тецу, наполняясь изнутри светлым чувством радости и чего-то ещё, непонятного пока что.
Они заканчивают в унисон, будто так, словно играли эту песню всю свою жизнь вместе и сыгрались уже давно, отрепетировав её, доведя до идеала.
— Тецу, ты, правда, вырос, — он откладывает гитару, это делает и Тетора, и обнимает его, молча прижимая к себе. Ему давно не было так спокойно. Только с ним он мог почувствовать это.
***
Уже вечер, солнце заходит за горизонт, окрашивая небо в оранжевый цвет с розовыми пятнами-облаками. Тетора продолжает обучение. Клуб опустел, но он не отчаивается, ведь новичков очень много, и хотя бы один из них захочет стать сильнее, как когда-то захотел этого сам Тетора, смотря завороженно на своего Тайшоу.
— Осу! — громко выдаёт он, выполняя выученное движение.
— А ты всё такой же упорный, Тецу, — говорит кто-то тихо, а Тетора вздрагивает, ощущая каждой клеточкой своего тела, что рядом стоит его самый дорогой человек.
Юноша разворачивается медленно, не веря своим глазам. Перед ним стоит Куро, держа в руках какие-то бумажки, похожие на документы, и улыбается так нежно-нежно, сведя брови чуть к переносице. Счастье в глазах обоих читается ясно.
— Угадай, кто у вас теперь костюмер? — он хмыкает, улыбаясь шире.
Тетора давно не был так счастлив, в груди — приятный трепет.
— Ну ладно тебе, — Куро смеётся, поглядывая на своего Тецу, — Иди сюда, — говорит он, кладя документы на полку рядом и расставляя руки в разные стороны для объятий.
— Я даже подумать не мог, что ты решишь работать здесь, Тайшоу! — он чуть ли нее прыгает не него от счастья, прижимаясь к грудной клетке близко-близко, кажется, слыша то, как бешено колотится его сердце.
— Найдётся ли для меня местечко в клубе карате? — всё улыбаясь говорит он, гладя одной ладонью его по голове, а второй прижимая к себе.
— Ты ещё спрашиваешь! Конечно! Для тебя у меня всегда найдётся место!
— Сегодня красивый закат, да?
