Вальс

Только узкие улицы, нет площадей, Только серые толпы незрячих людей. В этом городе пыльном боюсь заплутать, И таким же незрячим со временем стать. Трансильвания. Тысяча восемьсот восемьдесят восьмой год. Узкие улицы серы и грязны, наполненные больными и такими же серыми людьми, которые живут всю жизнь в страхе. Ведь на улице были страшные времена, когда крестьяне старались выходить на улицу как можно реже, особенно в пасмурные, лишенные солнца, дни. Потому как выйдя в такой день на улицу, можно было распрощаться с жизнью из-за порождений самой Преисподнии. И имя этим тварям - вампиры. Да, не только вампиры были проблемой средневековья, были и другие: оборотни, ведьмы. Но именно вампиры стали напастью Трансильвании и главной ее проблемой. А особенно внушал людям страх один из них. Кровожадный убийца, жестокий и беспощадный граф, имеющий собственный замок на краю Трансильвании - граф Владислав Дракула. И долго люди жили в страхе пред этим именем, пока не появился странствующий охотник, который мог избавить людей от нависающей над ними смерти, да вот только мог ли он? В замке Дракулы сегодня был бал. Один из тех, которые он устраивал для развлечения и знатной пирушки. Созывая всех на свои балы, Дракула имел страшный козырь в рукаве - жажда человеческой крови. Ведь его замок был самой большой ловушкой, и каждый раз в нее попадались. Когда гости были навеселе и полностью расслаблены, Влад и его очаровательные невесты приводили механизм ловушки в действие, и тогда не было шанса ни у кого. Двери замка закрывались намертво, а окна плотно зашторивались плотными шторами, и гостям некуда было бежать. Ночь после бала была наполнена криками ледяного ужаса и предсмертными хрипами, ведь у вампиров был прекрасный пир. Но сладкая жизнь Дракулы изменилась после появления в Трансильвании охотника за нечистью, называющего себя Ван Хельсингом. Влад повстречался однажды с ним темной ночью. Впервые он вышел из замка так открыто, но ему было интересно посмотреть на этого охотника, и лишь увидев его, он понял - кровь. Он жаждал крови Ван Хельсинга так сильно, что впервые за свою долгую жизнь испытал иссушающую жажду, от которой хотелось выть. Тогда они схлестнулись в драке, и Дракула вышел из нее и не победителем, и не проигравшим. Он просто сбежал, но больше ни на секунду не мог забыть этого охотника с полным арсеналом опасных для его жизни вещей. И в этом было что-то искушающее. Мертвое сердце в груди вампира словно ожило, желая лишь одного, и Дракула был готов на все, лишь бы заполучить Ван Хельсинга себе. Испить его крови и навечно оставить при себе. И кто бы знал, что жертва сама придет в лапы хищника. Гэбриэл Ван Хельсинг получил заказ на убийство Влада Дракулы от жителей близлежащей деревни, и не хотел откладывать этот заказ в долгий ящик. Он знал насколько этот вампир опасен - самый опасный из тех, кого он встречал. И единственный из тех, кто как-то подействовал на него. Что же это было? Гипноз? Внушение? Нет. Это было что-то на уровне инстинктов. Опасность, исходящая от Дракулы, завораживала. Она не вызывала страха, она вызывала влечение, и это несколько сбивало охотника с толку. Но Гэбриэл не был из тех, кто копается в собственных чувствах и ощущениях. Он охотник, и единственное его назначение - убивать. В замке Дракулы было светло. Сотни свечей освещали большую залу, где было много народу. Все они были состоятельными людьми, аристократами. Теми, кого терпеть не мог Ван Хельсинг. Но нужно было слиться с толпой, чтобы подобраться к Дракуле поближе. Гэбриэлю повезло, что в этот раз Влад решил устроить бал-маскарад, а поэтому его лицо скрывала серебряная маска. Конечно, вампир мог узнать его по биению сердца или по запаху, но Гэбриэл рассчитывал на удачу. Толпа, словно заведенные куклы, двигалась в ритме вальса по кругу. Пышные платья аристократок подметали и так чистый мраморный пол, а аристократы галантно придерживали их под узкую спину и держали тонкие запястья. Зала гипнотизировала своими алыми шторами на огромных окнах, своей атмосферой некого волшебства, словно существовала в другом мире, а свечи были словно проводниками в этот мир. Мир скрытой опасности, страсти и магии. Гэбриэл осмотрелся, не замечая никого, кто мог бы походить на Дракулу. Вот и минус бала-маскарада. Он не видит лица, а значит, отыскать вампира будет немного сложно. Попытаться друг друга найти нелегко. Пыль въедается в наши глаза глубоко. И вокруг - только холод и ложный покой. Посмотри на меня, будь со мной, будь со мной! Но вампир сам нашел охотника. Среди ударов сотен сердец, он уловил те, что той ночью так ласкали его слух. Во время битвы, сердцебиение Ван Хельсинга было спокойным, лишь немного ускоряясь от физической нагрузки, гоняя такую желанную горячую кровь по венам мужчины. Это значило, что охотник не боялся Дракулы, и это забавляло. И сейчас Влад хотел заставить это сердце биться, словно загнанная в клетку перепелка, но уже от страха. Вампир появился в зале неожиданно. Словно по щелчку, он оказался в центре, а вокруг него кружились гости в вальсе. Голубые глаза вампира неотрывно смотрели на мужчину, который тоже его заметил. Усмехнувшись, Дракула скрылся из вида Ван Хельсинга, вставая на место одного из аристократов, пускаясь в ритме вальса по кругу. Гэбриэл лишь нахмурился. Этот вампир точно решил устроить игру. Что ж, он примет ее. В очередной переход в танце, он перехватил одну из дам, пускаясь с ней в танце по кругу, неотрывно следя за хозяином бала, который также неотрывно следил за ним. Между ними метались искры, и не было ясно, это искры ненависти, опасности или чего-то другого? Музыка несла их навстречу друг другу вопреки всем движениям танца. Я одинок, ты одинок, Нам не сделать шаг навстречу друг другу. Каждый из нас танцует вальс С собственной тенью по кругу, по кругу. По кругу. Они двигались по кругу залы, все также смотря друг на друга, пока очередной переход не столкнул их вместе, и вихрь эмоций не захлестнул их с головой. Прекращать танец и останавливаться нельзя, иначе их просто затопчут, а поэтому, положив одну руку на пояс вампиру, ощущая приятную ткань его праздничного камзола, а второй взяв его руку в свою, Гэбриэл повел Дракулу дальше в танце, ощущая как сердце в груди начинает биться быстрее. Вампир усмехнулся, заметив это изменение. - Ты боишься, охотник, - прошептал граф, смотря в глаза Гэбриэла через прорези черной маски. Гэбриэл и правда на миг испугался такой тесной связи с вампиром, совершенно не ожидая, что вместо того, чтобы убить, он будет танцевать с ним. Но вскоре страх прошел, уступая место горячей и жгучей ненависти. Или это была не ненависть? Не страдаю, не лгу, не хочу, не терплю, Не надеюсь, не плачу, не жду, не люблю. Но пытаюсь упорно сильней и сильней Дотянуться рукой до закрытых дверей. - Я не боюсь тебя, Влад, - уверенно дал отпор Ван Хельсинг, - я пришел, чтобы убить тебя. - О, - Дракула удивленно вскинул брови, но затем его губы растянулись в усмешке. - Так зачем ты танцуешь со мной вместо того, чтобы взять и убить? Вампир нащупал под одеждой охотника его верный арбалет с серебряными освященными стрелами, беря его и поднимая выше, зажимая между их тел и целясь прямо себе в сердце. - Убей меня, охотник. Это ведь твое задание, - играюче растянул вампир, явно ощущая свое превосходство. Он знал, что охотник уже в его власти. Эти человеческие сердца так слабы, ими так легко завладеть. Осталось только завладеть и разумом Гэбриэля, и тогда он станет полностью его. Дракула облизал губы, уже чувствуя вкус крови охотника на них. - Ты ведь не хочешь меня убивать, Ван Хельсинг. Ты хочешь другого, - вновь прошептал граф, приблизившись к охотнику, все также смотря в его глаза. - И я знаю, чего именно ты желаешь. Опусти арбалет и дай мне возможность исполнить твои желания. Одиноки в толпе, одиноки вдвоем, Мы, друг друга не слыша, друг другу поем. Гэбриэл сглотнул. Дракула влиял на него слишком сильно. И если раньше охотник не поддавался никаким уловкам, то сейчас он был готов на все, лишь бы вампир исполнил то, чего хочет. Это было похоже на безумие. Безумие, похожее на спасение. Я одинок, ты одинок, Нам не сделать шаг навстречу друг другу. Медленно арбалет был опущен и вновь скрыт под плащом охотника, а глаза медленно закрылись. Ван Хельсинг позволил себе сделать последний вдох, прежде чем все замерло, а острые клыки вонзились в шею, пронзая тело жгучей болью наравне с жаром. Жаром, который сжег сердце, что билось, словно загнанная в клетку птица. Охотник не слышал толпы, которая в панике стала покидать замок, увидев только вампира среди них, не слышал визга невест Дракулы, которые не собирались так просто отпускать никого. Он лишь ощущал, как его тело пронзают тысячи игл, а разум медленно погружается во тьму. Где тени кружились по кругу. Каждый из нас танцует вальс С собственной тенью по кругу, по кругу.