в кабинете у директора.

После зачисления Харли Кинера в Мидтаунскую школу, жизнь Питера Паркера непоправимо изменилась. На каждом совместном уроке. На каждой перемене. На каждой, чёрт возьми, экскурсии они были вместе. Питер Паркер был одержим Харли Кинером. Он любил его полностью: от макушки и до кончиков пальцев на ногах. Эти кудрявые блондинистые волосы просто сносили герою крышу, вызывая желание зарыться в них и никогда не отпускать. Выпирающие вены на руках тенессийца заставляли вновь густо краснеть под смешки их обладателя. Этот блестящий чёрный лак, которым блондин красил ногти. Сколько раз Тётя Мэй говорила о плохом влиянии Кинера? Наверное миллиард. Конечно же Питер не обращал на это внимание. Сколько раз их уже оставляли после уроков? И каждый из этих разов проходил под шумные ругательства Мистера Харрингтона об их прогулах, побегах с экскурсий. Томпсон больше не трогал Питера. Снова начав свою песню, хулиган не заметил Кинера, готового постоять за своего парня в любой ситуации. Харли Кинер был готов убить чёртового Таноса ради Питера Паркера. Он любил его за всё. За эти постоянно вьющиеся карие волосы. За прекрасные оленьи глаза. За то как он краснел от каждой фразы тенессийца. Поцелуи. На переменах, в туалете, на стажировке. В е з д е. Сколько бы их не пытались разделить учителя, они снова оказывались за одной партой. Друзья Паркера уже смирились с этим. Даже не пытаясь противостоять. Сейчас в кабинете директора, назло всем Харли притянул Паркера в страстный поцелуй. Крики учителей были всего лишь жужжанием на фоне. Существовали лишь они и шёпот: " Завтра нас, наверно исключат..."