***
Сидя за барной стойкой на кухне, Женя пила кофе с молоком. Она провожала тяжёлым взглядом блондинку, которая со счастливым лицом о чём-то болтала с Кириллом, собираясь покинуть их дом. Соколовой совсем не нравилась эта Лара, хотя понимала: кроме того, что она ревновала к ней Громова, причин ненавидеть её не было. Блондинка была довольно дружелюбна и имела красивую улыбку, на Женьку она никогда не смотрела надменно, скорее снисходительно и по-доброму. Но рыжую это не особо смущало, потому она продолжала мечтать о том, как выдерет ей её блондинистые волосы с победным криком «За Громова!» Ревность вообще странная штука. Вот понимаешь же, что не твоё и это трогать может кто угодно, а всё равно обидно. И брови хмурятся, и челюсти сжимаются до того, что зубы начинают скрипеть. Кирилл развернулся, прошлёпал босыми ногами до стойки и сел напротив Жени. – У тебя есть какие-нибудь планы на сегодня? – участливо спросил Кирилл, внимательно глядя на девушку. – Есть, – последовал довольно грубый ответ. – Можно поподробнее? – Нельзя. – Если ты так будешь разговаривать со мной, то я посажу тебя под домашний арест, – спокойно парировал парень, невозмутимо разглядывая хмурившуюся девчонку. – Запрёшь в комнате, привяжешь к кровати и отшлёпаешь? – перебила Женька, с вызовом глядя на парня. – А я смотрю, ты только этого и ждёшь? – вскинув брови, ответил Громов, ничуть не смутившись. – Ну, а что, я не против, – пожала плечами Соколова, наигранно грустно уставившись в чашку. – Но ты ролевые игры устраиваешь только со всякими Ларами-шмарами… – По губам получишь, – перебил Кирилл. – А я, может, скоро загнусь от недостатка твоего внимания? – саркастично протянула девушка, театрально вздыхая. – Ты мне зубы не заговаривай: говори, что у тебя там за планы. – Я пойду сегодня к Стасу в гости. На ночь, – она не спрашивала разрешения: она констатировала факт. Констатировала надменным тоном, чтобы вызвать клокочущую ярость в Громове. На последней реплике девушки брови Кирилла взметнулись вверх. Он выжидающе смотрел на девушку, ожидая ещё более шокирующих подробностей, но та молчала, спокойно глядя на него. – Ты собираешься к Стасу на ночь, я правильно понимаю? И чем же вы там будете заниматься, позволь поинтересоваться? – В шахматы играть, – фыркнула девушка. – Потом почитаем книжки, порассуждаем о ранней поэзии Блока, поедим яблочный пирог и ляжем спать в разных комнатах. – Какое искромётное чувство юмора, – ехидно ответил Кирилл. – Пошли я дам тебе какую-нибудь интересную книгу, в любом случае тебе надо будет заняться чем-то сегодня вечером, который ты, к сожалению, проведёшь в одиночестве. – Я пойду к Стасу, – упрямо ответила рыжая. – Ты останешься дома. Я приду ближе к десяти вечера, можем посмотреть фильм. – Ты действительно мудак или просто издеваешься? – Просмотр фильма отменяется, ляжешь спать в девять – ты наказана дважды. – Как же ты меня бесишь! – со злостью Женька опрокинула чашку с остатками кофе на столешницу и быстро спрыгнула со стула, направляясь в свою комнату и громко хлопая дверью. Кирилл только вздохнул, вытер со стола, убрал посуду и двинулся за ней. Осторожно зайдя в её комнату, он обнаружил хрупкое тельце девчонки, закутанное в одеяло на кровати. Громов улыбнулся уголками губ и присел на кровать рядом с ней. – Ну что ты обижаешься на меня? – Ты не пустил меня к Стасу. – Какой нормальный отец пустит свою дочь на ночь к парню? – Не строй из себя примерного папашу. Какой ты мне нахрен отец? У нас разница в семь лет! – зло прошипела девчонка, продолжая лежать спиной к Кириллу. – Иди ко мне, – прошептал Громов. Женька немного поколебалась, но желание снова почувствовать тепло его тела перевесило гордость. Она медленно села на кровати и подползла к парню. Тот осторожно взял её ладошку в свою руку и положил её себе на плечо. Он притянул девчонку к себе ближе за талию так, что она уткнулась носом в его шею. Кирилл тихонько поглаживал Женьку по непослушным рыжим кудряшкам. Он понимал, что эти объятия она воспринимает совсем по-другому, но близость этой девчонки сейчас казалась необходимой, как воздух. – Глупая, неужели ты хоть иногда не можешь быть нормальной девчонкой, а не капризной врединой? – тепло прошептал Громов прямо в ушко Женьке, отчего её спина покрылась мурашками. – Не могу. Не могу я быть нормальной девчонкой. Я ненормальная, понимаешь? – она с улыбкой посмотрела на него и, прикрыв глаза, легонько чмокнула его в губы, а потом прижалась лбом к его подбородку. – Ты прекрасно знаешь, что я снова сделаю всё по-своему. – Я прошу тебя, не ходи к нему. Он молодой парень, не хочу тебе объяснять, зачем мальчики зовут красивых девочек к себе на ночь... – Я знаю, зачем иду туда, Кирилл, – необычайно серьёзно сказала Женя, заглядывая ему в глаза. Очень сложно было выдержать на себе этот тяжёлый взгляд, но Соколова не отвела глаз. Громов лишь недоверчиво покачал головой и отпустил Женю из объятий. Когда руки перестали касаться её тела, девушке показалось, что у неё забрали всё тепло, и стало сразу холодно и неприятно. – Мне не верится, что это ты мне говоришь… – прошептал парень и отвернулся. – Значит, придётся запереть тебя дома сегодня. Не хочу, чтобы ты по собственной глупости превратилась в чью-то подстилку. – Хорошего же ты мнения обо мне. – Я складываю своё мнение о тебе, исходя из твоих слов и поступков. Ты права, мнение о тебе у меня сложилось не самое лучшее…***
День выдался действительно тяжёлым. Отец завалил Кирилла кучей макулатуры: что-то на подпись, что-то на выброс. Громов еле доволочил свои ноги до квартиры и со вздохом открыл ключом дверь. Включив свет, он медленно побрёл по коридору в сторону Женькиной спальни. Было уже десять вечера, и он всё-таки хотел провести этот вечер вместе с ней за просмотром какой-нибудь комедии. Но в комнате девушки не было. Её не было ни в ванной, ни на кухне, ни в кабинете. Женьки вообще не было в квартире. Кирилл сердито захлопнул дверь своего кабинета и подошёл к собственному письменному столу. Верхний ящик был открыт, бумаги в нём разбросаны и перепутаны. Но самым интересным было то, что он не нашёл запасных ключей от дома. Сейчас Кирилл даже не знал о чём переживать больше: о собственном идиотизме, позволившем ему оставить запасные ключи в столь ожидаемом месте, то ли за Женьку, которая сейчас делала неизвестно что неизвестно с кем.***
Найти адрес Стаса Белова не было сложной задачей для Кирилла: всё-таки неплохие деньги и неплохие связи всегда были в его распоряжении. Ни на секунду не задумываясь «а стоит ли?», Кирилл рванул к собственной машине и дал по газам, направляясь в сторону нужного дома. Дом Беловых находился в пятнадцати минутах езды от квартиры Громова. Это было небольшое трёхэтажное здание в спальном районе этого южного городка. Дверь с кодовым замком: нужные цифры угадать было не сложно, потому что кнопки, которые чаще всего нажимались жильцами, немного выцвели и стёрлись. Кирилл долго жал на звонок нужной ему квартиры, пока не услышал за дверью тихие шаги. На пороге Громова встретил семнадцатилетний мальчишка с растрёпанными тёмными волосами, в одних спортивных штанах и голым торсом. Он приоткрыл рот в немом вопросе, хотя Кирилла узнал сразу же и причину его визита тоже. Не обращая никакого внимания на оторопевшего парня, Громов быстрым шагом пошёл по коридору к комнате, в которой горел свет. Женьку он застал в кровати, кутающуюся в одеяло и боязливо смотрящую ему в глаза. Он резко стащил с неё одеяло, подметив, что рыжая ещё была в нижнем белье. Схватив девчонку за шкирку, парень подтолкнул её к креслу, где лежала её одежда и сухо кивнул ей, мол, одевайся быстрее. Соколова не стала спорить и молча натянула на себя рваные джинсы и черную майку. Она сердито посмотрела на Кирилла, выражение лица которого было холодным и равнодушным. Грубо схватив её под локоть, парень потащил девушку в коридор. Он смотрел на неё сверху вниз, пока она зашнуровывала кроссовки. Сняв с крючка легкую ветровку, Женька накинула её себе на плечи и бросила взгляд на Стаса, который стоял в проходе и хмуро смотрел на неё. – Стас, прости меня. Я позвоню тебе завтра, только не обижайся… – стараясь не обращать никакого внимания на сжимавшие её предплечье руки Кирилла, виновато проговорила девушка. – Конечно, Жень, – растерянно произнёс парень, переводя взгляд с Громова на Женьку. – Правильно, щенок. На что тебе обижаться? На то, что не успел её выебать? Ну, уж извините, что прервал ваше веселье, – сквозь зубы сказал Кирилл. Рыжая рывком выдернула свою руку из цепкого захвата Громова и кинулась в объятия Стаса, который буквально на мгновение прижал девчонку к себе, успев поцеловать её в лоб. В следующую секунду она была насильно выволочена из квартиры Белова под тихие ругательства Кирилла. В машине оба ехали молча, Женька лишь замечала, как напряжены костяшки его пальцев, как плотно сжаты его челюсти. Так же за шкирку Соколова была кинута на кровать в собственной спальне. Кирилл громовой тучей возвышался над ней, яростно глядя Женьке в глаза. – Ты совсем охерела, да? – Да перестань уже! Мне шестнадцать! Ты не имеешь права мне запрещать! – Шестнадцать! Чёрт возьми: шестнадцать! Какая взрослая стала! И уже трахаться неймётся. – Да! – Не выводи меня из себя! – А с какой стати ты так со мной обращаешься? С кем хочу, с тем и сплю! – заносчиво прокричала девчонка. – Тебя, видимо, мало имели в детдоме, – зло прошипел Кирилл и осёкся, заметив, как почернели глаза Жени. Казалось, брошенная со злости фраза перевернула что-то внутри у них обоих. Громов стоял и ловил воздух губами, пытаясь осмыслить то, что только что сказал. А девушка пыталась понять, не ослышалась ли. – Не смей ко мне приближаться, урод. Ты мне противен… – она пыталась вложить в свои слова как можно больше грубости, но ей казалось, что она снова выглядела жалко, потому что глаза начали наполняться слезами. Ей было обидно, как никогда. Он же знает, что она любит его, знает, как ей тяжело, что она пытается забыться и позлить Кирилла, общаясь со Стасом. Как же он может так говорить, зная, что пережитое Женькой в детдоме было таким кошмаром для неё? Она держалась из последних сил. Смотрела ему в глаза, пыталась быть сильной, сжимала в кулачках одеяло. Кирилл тоже не двигался с места, испуганно глядя на девушку, понимая, что сказанное им перешло все границы. Он злился сам на себя, но слова обратно вернуть уже не мог, как бы ни хотел. Женька понимала, что сейчас сорвётся. И это случилось буквально через секунду. После того, как она первый раз шмыгнула носом, девчонка почувствовала, что из глаз катятся крупные слёзы, а из горла вырывается полухриплый вой. Это нельзя было назвать рыданиями или плачем: она действительно выла, буквально кричала от того, что творилось внутри. Было так больно, что она скорее согласилась пережить ещё раз издевательства в подсобке, чем одну такую реплику из уст любимого и самого дорогого человека. Кирилл упал на колени рядом с кроватью, утыкаясь носом в её колени, что-то невнятно бормоча ей и целуя её ладошки. А она смотрела в пустоту, не имея сил остановить собственные слёзы.