***
В городе было ещё довольно жарко, хотя в свои владения уже вступил первый месяц осени. Хрупкая девочка, рыжие локоны которой были заплетены в две косички, не спеша шла вдоль шумного проспекта. На её плече болтался небольшой кожаный рюкзак, на худых ножках были белые гольфы и простые туфли без каблука. На ней было простое школьное платье, но вся одежда была подобрана со вкусом и выглядела довольно дорого. Женька задумчиво посмотрела на небо и остановилась на секунду. Потом резко развернулась и пошла в противоположную сторону от собственного дома. Сократив дорогу дворами, девушка оказалась около дома Стаса и позвонила в домофон. Уже через минуту девушка разувалась в его прихожей. – Ты же сказала, что больше не придёшь? – вскинув брови спокойно сказал Белов, глядя на Женьку, которая кинула рюкзак в прихожей, а сейчас расплетала косички у зеркала. – Ты слишком злопамятный… – хмуро ответила девушка, поворачиваясь к нему. Её рыжие волосы волнами падали на плечи. – За последнюю неделю от тебя не пришло ни одной сраной SMS-ки! Ты не приходила, на мои звонки не отвечала, в чем дело? Почему после того, как мы с тобой… – парень прокашлялся, не решаясь говорить дальше. – Ну что ты, как закомплексованный подросток, ей-богу. Ты хотел спросить, почему я оборвала нашу связь после того, как мы переспали? – Да, – неуверенно ответил брюнет, тем самым вызвав усмешку Соколовой. Она вдруг остро осознала, что Белов ещё совсем мальчишка по сравнению с Кириллом. – Мне нужно было разобраться в себе, вот и вся причина. – Я волновался, ты могла мне сообщить о том, что у тебя проблемы… – Не было у меня никаких проблем! – вспылила Женька. – У меня вообще никогда нет никаких проблем, ясно? Стас угрюмо посмотрел на девушку и молча прошёл мимо неё в сторону кухни. Соколова выдохнула и поплелась за ним. Парень стоял у плиты и ставил чайник. Девчонка быстро подбежала к нему и обняла его сзади за талию, уткнувшись носом в его спину. – Ты же не будешь на меня обижаться? – хитро спросила рыжая. – С чего бы это? – улыбаясь спросил парень, поворачиваясь к девушке лицом и заглядывая ей в глаза. – Потому что любишь, – ответила девушка с искорками в глазах. – Люблю, очень, – Стас осторожно прижался к её губам, вспоминая их вкус. Он не раз признавался ей в любви, но она ни разу не ответила ему тем же…***
Было уже около десяти вечера, когда разрумянившаяся и немного потрёпанная девушка поднялась на семнадцатый этаж и вошла в квартиру Кирилла. Она спокойно разулась и, не обращая внимания на укоризненный взгляд, прошла в свою комнату. Женя кинула одежду на кровать и подошла к письменному столу, чтобы выложить учебники. Она спиной чувствовала прожигающий взгляд Кирилла. – Подсматриваешь, папочка? – елейным голоском сказала Женька. – Я думал ты дома уже как минимум шесть часов. Я и сам опоздал домой, но никак не мог предположить, что приду раньше тебя. Ты не могла позвонить и предупредить? – проигнорировав реплику Соколовой, грозно сказал Кирилл. – У меня телефон разрядился, – спокойно ответила девушка, доставая из шкафа чистую футболку и шорты. Медленно натягивая на себя домашнюю одежду, она наслаждалась прерывистым дыханием Кирилла, который наблюдал за каждым её движением. – Где ты была? – хрипловатым голосом спросил Громов. Девушка просто промолчала, с равнодушным лицом пройдя мимо Кирилла. Девушка поставила вариться кофе и принялась делать бутерброды, потому что поняла, что проголодалась. – Слушай, ты можешь и дальше кидать свои детские обиды, но отчитаться о том, где и с кем ты была, ты просто обязана! – зло прошипел Громов, входя в кухню. – Я была у Стаса в гостях. Он мой молодой человек и в этом нет ничего удивительного. – Да, отличные у вас отношения. Неделю с ним даже не созванивалась, дома сидела, и тут вдруг вспомнила, приперлась к нему и занималась там с ним Бог знает чем до десяти вечера! – Не тебе судить о наших отношениях, – равнодушно ответила девушка. Поставив на стол две чашки ароматного кофе и тарелку с бутербродами, Женька села за барную стойку. – Садись, ешь, Кирилл. Громов молча сел на стул и принялся за еду. Их отношения испортились окончательно именно после того памятного разговора. Прошло уже чуть больше месяца, а отношения восстановить так и не удалось. Кирилл был бы счастлив, если бы она с ним хотя бы ругалась, но она все время либо молчала, либо говорила так спокойно, словно ничего не произошло. Тем временем Громов просто выходил из себя. С одной стороны он понимал, что так будет лучше, что Женя должна от него отвыкнуть, но тупая боль, которая распространялась по всему телу в её присутствии, не давала ему успокоиться. Он чувствовал вину перед ней за то, что она страдала из-за него, хоть и не подавала вида. Но и злила его Женька просто неимоверно. Особенно когда сказала, что теперь официально является девушкой Белова. Громов понимал, что этот Стас вовсе не плохая партия для Жени. Понимал, что так и хотел, чтобы Женька забыла его и нашла себе новую любовь. И все равно, как бы Кирилл себя не убеждал, он хотел, чтобы Соколова принадлежала только ему, но с каждым днём, руководствуясь своими правилами и принципами, он отталкивал её всё больше. Лара извивалась подо мной, словно змея. У неё было невероятное, упругое и гибкое тело, приятная на ощупь кожа, восхитительный запах. Я резкими толчками входил в её плоть, стремясь получить разрядку. В стеклянной панели у изголовья кровати образовалась полоска света от открытой двери и тень от тёмного силуэта. Я понял, что это Женька, которой не спится ночью, решила подглядеть за нами. На миг я представил какую боль она чувствует сейчас, сколько слез в подушку она выплачет, когда вернётся в кровать. Я стал ещё более остервенело вколачиваться в податливое тело, сделав вид, что не заметил, что за нами следят. Пусть она видит, что я не люблю её, пусть поймёт наконец, что нужно меня отпустить. Нужно… Насколько я знаю, именно в этот день, после увиденного, она впервые занялась любовью со своим новоявленным парнем, а потом пыталась разобраться в чувствах около недели. Именно этот день отложился в моей памяти, как один из самых отвратительных дней в моей жизни. Они медленно потягивали кофе из чашек, стараясь не смотреть друг другу в глаза. Женя молча помыла посуду и так же молча удалилась в свою комнату. Ей снова снились кошмары. Не о старой жизни в детском доме. Во всех кошмарах был Кирилл, который уходил от неё, оставлял одну, а она умирала или долго падала вниз, по законам странных человеческих снов. Женька резко открыла глаза, отгоняя от себя видения сна. В нос ударил острый коньячный запах, на тело давила приятная тяжесть. Это был пьяный Громов, который перепутал двери и случайно вошёл в спальню Соколовой. Он обнимал её со спины, прижимая к себе своей рукой. Носом он уткнулся ей в шею, пуская мурашки по всему её телу. Девушка лишь грустно улыбнулась и прижалась поближе. Во всяком случае, это же не она виновата, что он ошибся дверью. А ошибся ли?