Константин: Судный день.

Перелет Рим- Мадрид не занимал много времени и камерарий был этому рад. Летать он не любил. И, хотя, по складу своего характера, полученному образованию он был фаталистом (" все в руках Божьих, неисповедимы его пути") он всю жизнь боялся погибнуть в авиакатастрофе. Лишь когда шасси коснулись бетонной полосы и самолёт медленно покатил к зданию терминала Франциск вознёс короткую молитву Господу и едва слышно выдохнул с облегчением. В зале прилетов его ждали двое встречающих. Пожилого он узнал сразу же. Это был аббат одного из монастырей Мадрида. Молодой монах, наверняка принадлежал к братии этого же монастыря. Отец Игнациус троекратно прикоснувшись своими сухими губами к щекам камерария, почтительно и слегка подобострастно спросил: - Как долетели, монсеньор? - Добрый вечер, Игнациус. Слава Господу, без проблем. Игнациус сказал:" Слава Богу " и перекрестился. Взяв Франциска под руку повлёк его к выходу. - Но...- начал было Франциск - Не беспокойтесь, монсеньор, ваш багаж получит Амбросио. Нам надо поспешить, дорога до Саламанки, в лучшем случае, займёт почти два часа. Шагах в двадцати от выхода их уже ждал черный лимузин. Несмотря на то, что уже наступил вечер жара не спадала и камерарий слегка вспотел. Но включенный в машине кондиционер быстро охладил лоб монсеньора. Минут через десять Амбросио, бережно поставив чемодан кардинала Франциска в багажник,сел на переднее сиденье.Машина медленно ускоряясь направилась к выездной дороге. Франциск откинулся на спинку мягкого кожаного сиденья и прикрыл глаза. - Устали?- участливо осведомился отец Игнациус. - Да, немного,- отозвался камерарий. Нервное напряжение потихоньку отступало. Игнациус решил не докучать расспросами. Машина быстро и плавно ехала по шоссе и кардинал задремал. Аббат разбудил его на въезде в Саламанку. - Мы почти приехали, монсеньор. Где вы остановитесь? - В гранд отеле " Дон Джорджио". - Это недалеко от университета!- оживился отец Игнациус. - Я знаю, - мягко улыбнулся Франциск. Он приезжал в Саламанку уже не первый раз. В памяти всплыло описание из путеводителя:" Саламанка- город на северо-западе Испании.Это место исключительной красоты с почти магической атмосферой и, буквально, музей под открытым небом. К тому же это знаменитый университетский город, который славился со времён Средневековья, когда он привлекал студентов со всей Европы. Город считается одним из самых впечатляющих городов эпохи возрождения в Европе. Многие здания построены из песчаника. На закате они начинают сверкать золотым и розовым. Именно поэтому Саламанку называют Ла Дорада, что означает " золотой город". Университет Саламанки, в котором должна была проходить конференция по богословию считался одним из древнейших учебных заведений Европы. Был основан в 1218 году Папой Римским Александром IV и в Средневековье являлся одним из центров европейской науки. - Золотой город,- чуть слышно прошептал Франциск, - а вы где остановились, Игнациус? - На Авенида Саламанка, отель " Хорус". Ой, чуть не забыл, - всплеснул руками старый аббат. Он открыл дипломат, стоявший сбоку от него, протянул чёрную кожаную папку монсеньору. - Здесь программа конференции и тезисы докладов. Простите, монсеньор, мою забывчивость. - Ничего страшного, - вновь мягко произнес Франциск и небрежно засунул папку между собой и дверцей. - В принципе, с программой я ознакомлен, мне прислали ее по факсу. - Позвольте напомнить монсеньор, сегодня вечером в Университете состоится торжественный обед для участников конференции. - Благодарю, Игнациус, я помню. И позвольте вас поблагодарить за встречу и трансфер. Машина остановилась у входа в отель. - Не провожайте,- положив руку на колено аббата промолвил его высокопреосвященство,- до встречи на банкете. Амбросио выскочил из машины и метнулся к багажнику. Дорогой одноместный номер ласкал взгляд ненавязчивой роскошью. - Скромное обаяние буржуазии,- про себя усмехнулся Франциск, - но Noblesse oblige. Камерарий принял душ, облачился в парадную сутану и присел за невысокий столик из красного дерева. До банкета осталось ещё полтора часа и Франциск решил посмотреть тезисы докладов. Он открыл папку, достал небольшую книжечку и углубился в чтение. Ближе к назначенному времени его высокопреосвященство позвонил портье и попросил заказать такси до университета Саламанки. Ждать пришлось недолго. Десять минут спустя в номере раздался звонок и почтительный голос дежурного сообщил, что такси ожидает у входа. Франциск надел пилеолус, захватил любимые чётки из сандалового дерева и не торопясь, с достоинством проследовал к машине. Вся поездка заняла не более 15 минут. Несмотря на позднее время здание университета было ярко освещено. У входа в здание камерария встретил молодой студент и проводил в столовую. Там уже находилось довольно много народа. Кардинала Франциска вот уже в который раз поразило многообразие одеяний и наречий служителей культа. Католические священники одетые примерно как и он сам, православные- в белоснежных рясах, переливающихся золотом и серебром, буддийские монахи в шафрановых кашая, представители мусульманского духовенства в скромных белых льняных одеяниях и чалмах. Все они стояли небольшими группами по несколько человек, вежливо обменивались приветствиями с вновь прибывшими. Неожиданно к камерарию подошёл Хаим Беркович, одетый в строгий черный костюм, белую рубашку с гластуком, накинутым на плечи белом с черными полосками шарфе он выглядел вороном, непонятно каким образом попавшим в стаю райских птиц. - Ваше высокопреосвященство,- воскликнул он, стараясь соблюдать официоз,- душевно рад вас видеть. - Взаимно,- церемонно наклонил голову кардинал. - Нам надо срочно поговорить, - шепотом проговорил ребе. - Не сейчас,- так же тихо отозвался Франциск, - всё завтра. В этот момент особый служка проводил его на место, рядом с архиепископом Мадрида Эухенио Марией Дельгадо. Во главе стола, на председательском месте сидел декан факультета богословия Фелипе Лопес, который поднялся дабы произнести приветственное слово. - Уважаемые участники нашей конференции. Я рад приветствовать вас в стенах этого прекрасного университета, который имеет честь принимать вас в четвертый раз. Благодарю за то, что нашли время и возможность приехать. Надеюсь, что вы как и прежде проведёте время приятно и с пользой. Торжественный банкет продлился далеко за полночь. После обеда слегка осоловевший камерарий решил, что прогуляется до отеля, благо ночь была тёплая, а следовательно располагала к прогулкам. Франциск шёл не торопясь, вдыхая ночные ароматы и прислушиваясь к разнообразным звукам. Он любил этот древний город с юной душой, очаровательными улицами и тихими площадями, неумолчным людским гомоном. Впервые в Саламанку он попал семнадцатилетним юношей, чтобы поступить в знаменитый на весь мир университет на факультет философии. Учился он прилежно и усердно. В то время, когда его сокурсники пропускали занятия и крутили романы с сокурсницами и местными красотками, молодой человек не вылезал из библиотеки. Книги - вот всё, что его интересовало. Но судьба большая шутница. На третьем курсе он без памяти влюбился в восемнадцатилетнюю красавицу Эделмиру Рамирес с медицинского факультета. Высокая, гибкая, с иссиня черными волосами, спускавшмися ниже спины, с глазами напоминавшими молодую листву, вишневыми чувственными губами и смугло- матовой кожей, она считалась первой красавицей не только на своём факультете, но и в университете. Многие молодые люди молча страдали по ней, не многие решались пригласить ее куда-нибудь. Она оставалась холодной и недоступной для всех. Франциск даже не помышлял не то, чтобы заговорить с девушкой, но не смел надеяться, что она обратит на него внимание. Неожиданно, к великой досаде большинства несостоявшихся ухажёров, Эделмира подошла к нему в библиотеке и спросила, не мог бы он помочь ей с латынью. Сама просьба была настолько простодушной, что отказ выглядел бы оскорбительной грубостью. И молодой человек с радостью согласился. " А боги смеялись все утро и вечер. Смешила их фраза: случайная встреча". Дальше- больше. Он осмелился предложил ей прогулку по городу и, к его немалому удивлению и восторгу девушка согласилась. Они гуляли рука об руку и разговаривали обо всем на свете. Оказалось, что у них много общих интересов, нравилась одна и таже музыка, книги. Проголодавшись они перекусывали в маленьком кафе и продолжили прогулку. Побывали на Пласа Майор- главной площади города, посетили сад Калисто и Мелибеи, прокатились на лодке по реке Тормес. Когда стояли на Римском мосту и любовались пламенеющим закатом и зажигающимися в небе первыми звёздами молодой человек неожиданно для них обоих поцеловал свою возлюбленную. Да, про себя, никак иначе, он называл девушку своей. Почувствовав непреодолимое жгучее желание, они с трудом сдерживая себя едва добрались до университетского кампуса. В эту же ночь они стали любовниками. Оба были на седьмом небе от счастья, позабыв обо всем на свете, самозабвенно отдаваясь друг другу. С этого дня они стали неразлучны. Университетские воздыхатели хотели было проучить наглеца, но в нем пробудилось нечто доселе неведомое и они отступились. Дни протекали за днями, складывались в месяцы. Однажды, во время очередного свидания, Эделмира сообщила, что беременна. Франциск сразу же сказал, что они поженятся, хотя и сомневался в согласии как своих, так и ее родителей. Но решил, что сумеет убедить их. Он отправился домой на каникулы в родной Марсель, а когда вернулся ему сообщили страшную новость. Эделмира Рамирес, которая должна была уехать немного позже него оступилась на лестнице и упала. У неё началось кровотечение, а поскольку не сразу поняли в чем дело, скорая приехала через полчаса. Девушку забрали в больницу, но спасти не сумели. Молодой человек обезумел от горя. Это было тяжёлым ударом. Дважды пытался покончить с собой, но не смог. Понимая, что в таком состоянии он заниматься не сможет, взял академический отпуск. А по прошествии года перевелся на факультет богословия. По окончании университета он вернулся домой и занял освободившееся место настоятеля в аббатстве Сен Виктор. Но тщеславному молодому человеку этого было мало и, спустя три года, он сумел попасть в главную курию ордена Иезуитов в Риме и получить должность младшего помощника генерала ордена Артуро Бергольо. Усердное служение принесло своих плоды. В свои неполные сорок лет он получил сан кардинала и стал правой рукой синьора Бергольо. А ещё несколько лет спустя, при поддержке того же генерала Артуро, пройдя сложное испытание, получил почетную должность камерария его Святейшества папы Римского. Всю ночь Франциска мучал тягостный, и, казалось, бесконечный сон. Одетый в выцветшую форму без знаков различия он шёл по бесконечной пустые, страдая от жажды и ощущения полной безнадёжности. Куда и зачем шёл он не понимал. Сон прервался внезапно. Выработанная десятилетиями дисциплина заставила камерария открыть глаза. На электронных часах прикроватной тумбочки мигали цифры 5:30. Кардинал резко встал и побрёл в ванную. До начала конференции было ещё 3, 5 часа. Первый доклад " Экуменизм- явление XXI века" мало интересовал старика. Будучи умным человеком он отдавал отчёт, что рано или поздно произойдет та или иная конвергенция основных религий. Но всем сердцем молил Бога, чтобы это произошло после его смерти. Слова доклада журчали где-то на переферии его сознания, а перед глазами простиралась пустыня из тягостного сна. " Куда ты идёшь, Франциск?..." И не было ответа. Во время кофе- брейка кто-то мягко коснулся его руки. От неожиданности камерарий чуть не выронил чашку. Он стремительно обернулся и увидел Берковича. - Нервничаешь, камерарий?- вместо приветствия произнёс Хаим. - Нервы...- сквозь зубы пробормотал Франциск. - Выйдем поговорим?- склонив голову к плечу Беркович впился буравчиками своих глаз в лицо кардинала. " Он сильно сдал за последнее время", - с грустью и какой- то непонятой нежностью подумал старый ребе. - Я хотел бы прослушать следующий доклад,- сказал Франциск, - поговорить предлагаю перед перерывом на ланч. - Хорошо, - неожиданно легко и быстро согласился Хаим и не применул ехидно заметить,- думаешь почерпнуть что-то полезное касательно наших проблем? Франциск неопределенно пожал плечами. Второй доклад к проблемам отношение таки имел. " Апокалиптика христианского вероучения: новый взгляд на старую проблему". Камерарий слушал докладчика внимательно, но к его большому сожалению ничего нового для себя не узнал. " Слова, слова, слова... Мы тонем в этих убаюкивающих словах, а когда сталкиваемся с ужасающей реальностью, то оказываемся наедине со своей трепещущей от страха душой... и Богом", - услужливо подсказало сознание. Окончание доклада кардинал слушал невнимательно, ерзал на сиденье и крутил головой, пытаясь отыскать взглядом Берковича, что впрочем, к его досаде не удалось. После довольно вялых и скупых аплодисментов, не дожидаясь ответов на вопросы, кардинал встал и направился к выходу из конференц зала. Холл был практически пустой, если не считать монашек и монахов, обслуживавших конференцию и быстрым шагом проходивших мимо камерария, не обращая на него никакого внимания. Франциск налил себе ещё одну чашку кофе и снова ощутил прикосновение к своей руке. " Просто deja vu какое-то..." - Как вам удается бесшумно подкрадываться, Хаим?- сказал он оборачиваясь. - Профессиональная привычка, - ухмыльнулся тот. " Действительно, глупый вопрос. Ведь до своего служения Хаим считался террористом N 2, и закончил службу в чине полковника. - Хаим, кофе будешь? - Да,- коротко отозвался ребе. - Я поухаживаю,- усмехнулся камерарий. Взял кофейник. - Сахар, сливки? - Нет, спасибо, Франциск. Пойдем на воздух? - Да, пожалуй, посидим снаружи. Они прошли в анфиладу внутреннего двора и расположились на одной из скамей. - Твой звонок, Франциск, не застал меня врасплох. Все эти годы я ждал чего-то подобного. - Насколько все серьезно?- проговорил камерарий и отпил из чашки. - И ты таки думаешь, что я скажу: это ужасно? Таки я скажу, что это невообразимо ужасно. - И? - Я не буду пересказывать тебе, мой друг, Тору и Библию. Всем известно описание Апокалипсиса. Но, есть вещи, о которых имеет представление не более десятка узколобых схоластов- христиан и талмудистов. Все то, что описано в Ветхом завете- это история для туповатой, не рассуждающий и не владеющей истинной информацией паствы. Многие знания- многия печали. Он запрокинул голову и замолчал. - Ты умный человек, Франциск, - спустя какое-то время заговорил Хаим,- я не знаю насколько ты сведущ в эзотерических тонкостях наших религий, но я уверен, некие избыточности текста Библии ставили тебя в тупик. Франциск похолодел. Этот кошмар преследовал его с момента окончания факультета богословия и начала служения. Он читал и перечитывал Библию и не мог найти для себя рационального зерна во многих библейских текстах. " Воистину- верую- потому что абсурдно". Холодный, аналитический ум камерария никак не мог примириться с библейскими противоречиями. - Возьмём, к примеру, - тоном лектора проложил Беркович, - описание ковчега Завета. Как ты думаешь, почему десятки страниц посвящены детальному описанию его постройки? Франциск пожал плечами. - Ответ, если вдуматься, лежит на поверхности. Ковчег Завета это не ящик для транспортировки каменных скрижалей. Это сложное сооружение изготовленное с использованием утерянных для нас технологий. По всей вероятности он хранит в себе источник невообразимой энергии. - Что-то по типу атомной батареи?- перебил его Франциск. - Да. Срок годности этой батареи подходит к концу. - На сколько достоверны эти факты?- сухим, бесцветым голосом спросил кармеленго. - Стопроцентная достоверность,- безапелляционно заявил Хаим, - проблема лишь в деталях. Нет единодушного мнения для чего это устройство и являлось ли оно лишь хорошо защищённым контейнером. Но эти частности не существенны.Если этот источник взорвется, он сам по себе приведет к ужасающим разрушениям и заражению огромной площади земной поверхности, а кроме того послужит детонатором для начала третьей и, явно последней мировой войны. Его взрыв руководителями держав, обладающих ядерным оружием, в том числе, кстати и Израиля будет расценен как попытка нанесения превентивного удара неизвестным противником и немедленно повлечет за собой обмен ядерными ударами между собой. Камерарий поднял глаза и увидел, как с неба на лужайку пикирует голубь. Он беззвучно и, как казалось, бесконечно долго падал и падал на землю. - Воистину гнев Господень,- сказал Франциск и кадык его судорожно дернулся. Он скосил глаза в сторону и увидел монашка, у которого что-то блеснуло в ухе. " Серьга?- вдруг изумился кардинал,- да нет же, просто клипса переговорного устройства. Наверняка это кто-то из обслуги конференции". Он повернулся и посмотрел на Хаима в упор. - Это ведь только часть проблемы? - Да. Основная проблема заключается в том, что никто не знает где ковчег Завета находится в настоящее время. Франциск рванул воротничок сутаны, встал и быстро пошел к выходу из дворика. Хаим тяжело вздохнул и покачал головой.