***
«Сегодня День Перемирия! Все вы, охотники и выжившие, каждый день усердно трудились, чтобы завершить игру в свою пользу, поэтому сегодня вы получите заслуженный перерыв!»
— Я думал, что «перерыв» означает, что нам хоть раз дадут выспаться, — пробормотал Наёмник, протирая глаза. — Кто-нибудь видел девушек? — спросил Пророк. — Фиона снова взяла одно из моих колье.«Для вас подготовлена весёлая игра! Она особенная, потому что впервые охотники и выжившие будут работать вместе!»
Раздался коллективный ошарашенный вздох. И стон, полный страха, — по другую сторону. — Неслыханно! Мы должны сотрудничать с этими психопатами? — возмутился Адвокат. — Я не хочу работать с людьми, — сплюнул Бейн. — А я хочу умереть! — Джокер засмеялся так сильно, что начал хрипеть. Бёрк рядом с ним продолжал решительно заливаться алкоголем.«Мы распределим вас по командам и перенесём в разные места. Всего будет десять «Личностей» — по две на каждой карте, как и самих команд. Карты же теперь не имеют чётких границ, так что при желании вы беспрепятственно можете перейти из одной местности в другую».
— Нет-нет, подождите, а если серьёзно, — влез Нападающий, — где девушки? Почему здесь только мы и… — он показал на охотников, — …они?«Вы узнаете во время игры».
— Лучше бы с ними не случилось ничего плохого! — пригрозил Наёмник.«Они все в безопасности. Вашей задачей будет найти как можно больше «Личностей». Они будут засчитаны только в том случае, если вы найдёте их вместе со своей командой — должно быть как можно меньше одиночной игры. Имейте в виду, что поскольку это День Перемирия, то ракетные кресла не работают, и вам запрещено причинять вред вашему товарищу по команде».
Несколько охотников тихо заворчали; Бёрк открыл очередную бутылку.«Готовы? Давайте объединяться!»
«Первая команда: Нападающий и Клоун!»
Джокер громко хихикал, приближаясь к Уильяму, всем своим видом выражающему отвращение. — Что за кислое лицо? Смени-ка этот хмурый взгляд на более радостный! — Заткнись, чел. Молись, чтобы ты не отставал от меня.«Вторая команда: Старатель и Ткач Душ!»
Нортон поморщился, наблюдая, как Виолетта проворно сократила расстояние между ними с помощью своих странных ног. — Надеюсь, мы хорошо сработаемся, — с придыханием сказала она своим высоким голосом, и он прозвучал неожиданно нервно. — Да, я тоже… — парень неловко поправил шляпу.«Третья команда: Путешественник и Лесник!»
— Не путайся под ногами, — коротко кинул Бейн. Его крюк висел сбоку. Путешественник попытался небрежно кивнуть, но не смог перестать смотреть в сторону крюка: — Я знаю своё дело.«Четвёртая команда: Вор и Архитектор!»
— П-пожалуйста, не бейте Критчера! — заикаясь, попросил Вор. — Я могу искать «Личность» для вас, только не делайте мне больно! — О чёрт, — Бёрк, похоже, был крайне разочарован тем, что его бутылка успела опустеть.«Пятая команда: Наёмник, Гейша и Потрошитель!»
— Вы шутите что ли? — возмутился Наиб. — У меня два охотника? — Нам попался прелестный мальчик! — пропела Мичико. — Разве мы не можем немного помучить его? — Боюсь, что нет, — ответил Джек. Он посмотрел на Наёмника так, словно вместо него было какое-то долгожданное блюдо. — Но я верю, что есть и другие способы развлечься.«Шестая команда: Ковбой и Чёрно-Белая Гвардия!»
— Мне что, не могли дать девушку? — пожаловался Ковбой. Ву Чанг бросил взгляд на единственную «девушку», оставшуюся на стороне охотников, — Идру, которая на данный момент извивалась среди всех тех лиц, находящихся на её теле. — Вы уверены, что хотите этого?.. — пробормотал он.«Седьмая команда: Адвокат и Адский Уголёк!»
— Не могу поверить, что мне придётся работать с этим неповоротливым придурком, — фыркнул Фредди. Лео «случайно» задел его, пока выходил к своему месту, сопроводив действие клокочущим смехом, вырвавшимся из его груди.«Восьмая команда: Маг и Ведьма Снов!»
— Хм, надеюсь, мы хорошо сработаемся вместе… миледи? — Маг с тревогой поправил бабочку и шляпу. — Да, «миледи» как раз подходит, мой дорогой маг, — радостно прошипела Идра.«Девятая команда: Пророк и Осьминог!»
Хастур со всеми его щупальцами отсюда выглядел высоким и внушительным. — Вы тот, кто обладает пророческой силой… и постоянно докучает мне во время наших совместных матчей. Как вы будете работать в команде со мной? — Мне не нужна «пророческая сила», чтобы понять, что я уже ненавижу всё это, — не оказался впечатлён Илай.«Десятая команда: Бальзамировщик и Фотограф!»
Джозеф, едва сдерживая волнение, изо всех сил старался не подскочить к своему напарнику слишком резко. — Как поживаете, mon cheri²? Выживший безучастно взглянул на него. Он казался довольно жутким в своём чёрно-красном наряде, но даже это показалось Джозефу чертовски эффектным. — Всё в порядке, — ответил Бальзамировщик. — Должны ли мы представиться заново? Джозеф Десолньерс. Фотограф, художник, граф, — он протянул руку. — Эзоп Карл, — представил себя парень и кивнул, проигнорировав рукопожатие. — Прекрасно. Давайте подружимся в этот День Перемирия, Эзоп! — Безусловно. Он пошёл вперёд, не дожидаясь Фотографа. Внутри больно ёкнуло: этот парень умел разбивать надежды… Но Джозеф быстро опомнился и бросился догонять его.***
Их перенесло в парк развлечений, и это было здорово! Подобные места прекрасно подходили для того, чтобы лучше узнать друг друга. — Стоит ли нам прокатиться на аттракционе? — спросил Джозеф, потому что ему, честно говоря, хотелось опробовать здесь абсолютно всё. — Не думаю, что мы найдём там «Личность», — ответил Эзоп. — Лучше посмотреть в другом месте. Фотограф почувствовал себя немного грустно от того, как бесцеремонно поступал с ним этот выживший. В теории он должен был идти быстрее него, но почти всё время впереди шёл Эзоп, который словно спешил покончить с этой игрой. Печально, потому что он симпатизировал Джозефу ещё до Дня Перемирия, так что тот был бы рад узнать его ближе. — Кхм, итак… Эзоп, — сделал ещё одну попытку охотник. — Вам нравятся парки развлечений? — Не особо. — Оу, — Джозеф немного сник. — Зато мне — очень. Их не было в то время, когда я ещё был жив. Ох, они бы определённо понравились моему брату… Кажется, его слова привлекли внимание Эзопа. — Хотите сказать, что вы мертвы? — Я чувствую себя так, будто должен был умереть, но воспоминания моих последних дней очень смутные, — ответ прозвучал невнятно. Бальзамировщик остановился на полпути. Он поставил свой кейс на землю и взял Джозефа за руку — это оказалось самым откровенным его действием за всё прошедшее время, отчего охотник почувствовал себя немного неловко. Руки Фотографа выглядели совсем не так, как раньше: его ногти стали длинными и острыми, больше напоминая когти, а ведь когда-то он старался держать их короткими и практичными. Но Эзоп, похоже, не зацикливался на этом. Его пальцы переплелись с пальцами Джозефа, накрыли гладкую ладонь, а потом скользнули вниз по запястью. Ласковое прикосновение заставило охотника по какой-то причине чувствовать в том месте покалывание. — Ваша кожа холодная на ощупь, у вас нет пульса, а ваши вены ненормально тёмные и заметные, — голос Эзопа звучал так, будто он зачитывал диагноз. — Вы определённо мертвы. Он посмотрел на Джозефа так, будто увидел в нём другого человека, в то время как охотник заметил сильно расширившиеся зрачки парня. С чего бы вдруг? — Разве? — переспросил мужчина со смешком. — Не могу сказать, что удивлён: некоторое время я чувствовал себя немного мёртвым. — Вы как отлично сохранившийся труп… — в голосе Эзопа проскользнул трепет, пока сам выживший продолжил гладить охотника по руке. На данный момент это уже перестало выглядеть как нечто, соответствующее профессии бальзамировщика, потому что его прикосновения ощущались довольно интимно. К тому же, он до сих пор не отпускал его руку. — Да, наверное?.. — Джозеф не был уверен, что должен ответить на столь сомнительный комплимент. Вместо этого он аккуратно забрал руку у Эзопа, из-за чего вид последнего стал каким-то… разочарованным? Он прочистил горло и продолжил: — Может, нам стоит вернуться к поиску? Его напарник выглядел так, словно успел забыть, зачем они здесь оказались. — Да… конечно, — ответил он. Теперь охотник шёл впереди, а выживший следовал за ним. Всё время пути Джозеф чувствовал на себе чужой взгляд, что заставляло его нервничать, но он старался не придавать этому значения. Он уже должен был привыкнуть к чужому вниманию, не так ли? В конце концов, при жизни его не смущала излишняя популярность. Они зашли в двухэтажное здание, где в одном из шкафов оказалась простая кукла с пуговичными глазами. Джозеф поднял и осмотрел её. — Выглядит знакомо, — констатировал он. — Эта кукла похожа на Доктора, — заметил Эзоп. — Доктора? Ах, эта женщина. Вы дружите с ней? — Вроде того, — пожал плечами выживший. Пока кукла находилась в руках Джозефа, она начала меняться, словно что-то другое пыталось вырваться изнутри неё, что заставило мужчину бросить её на пол. И он, и выживший настороженно наблюдали, как она разрасталась, становясь всё больше и больше, пока в один момент её живот не лопнул, выпустив из себя настоящего Доктора. — Ой, меня нашли, — хихикнула она. — Так ты в команде с Фотографом, Эзоп? Я должна кое-что отдать в качестве награды за то, что вы обнаружили меня. Эмили выползла из остатков куклы — на ней оказался белоснежный костюм ангела — и протянула симпатичную маленькую пуговицу цвета её глаз, которую вложила в ладонь Бальзамировщика. — Полагаю, в этой игре нашей задачей является найти девушек, — задумчиво предположил Джозеф. — Да. Всё-таки должно быть весело, когда охотники и выжившие работают вместе. Да и вы сейчас выглядите намного дружелюбнее, мистер Десолньерс, — неуверенно улыбнулась Доктор. Охотник галантно поклонился ей, на что девушка снова хихикнула и ответила неуклюжим реверансом, заставив Джозефа задуматься о том, что он никогда раньше не слышал смех выжившего. Эзоп наблюдал за происходящим с самым невозмутимым выражением лица. — Мне нужно идти к воротам, — сказала Доктор. — Должны ли мы проводить вас, ma cher³? — поинтересовался мужчина. — О, нет, всё в порядке. Вы должны двигаться дальше и найти другую «Личность» в этом парке развлечений. — Если вы так уверены… Берегите себя, mademoiselle⁴. — Удачи вам! — и на этих словах Эмили покинула их. Джозеф вздохнул. — Было бы весело, если бы она присоединилась к нам, — пробормотал он. — Кажется, эта девушка — прекрасный компаньон. — Нет. Нас двоих вполне достаточно, — твёрдо сказал Эзоп. — Хорошо?.. — охотник прищурился в его сторону, но ничего не сказал. — В таком случае, давайте двигаться дальше?***
Уже успели объявить, что Доктор, Эмили Дайер, была найдена. Эзоп обсуждал с Джозефом полученную от неё пуговицу, когда та внезапно выскользнула из его рук. Они оба подняли головы и уставились в спину стремительно убегающего Вора. Охотник был шокирован таким поведением, но почти сразу его привела в чувство злость, и он бросился в погоню. Вор был достаточно хитёр и петлял меж препятствий так, словно его вознамерились посадить в ракетное кресло, поэтому поимка заняла некоторое время, прежде чем Джозеф наконец достал выжившего. Он слишком поздно заметил, что стальное лезвие его сабли заменено на тупое дерево, но это не сыграло роли — Вор всё равно упал от удара. — Невероятная грубость, — заключил Фотограф, изящным движением поднимая пуговицу с земли, куда она успела вылететь из рук выжившего. — Мы с моим напарником заработали это честно, так что вам должно быть стыдно за себя! Вор застонал; из-за ближайших палеток показался Бёрк Лападур, который выглядел обеспокоенным ровно настолько, насколько обеспокоен владелец собаки, заметивший клок шерсти на чистом ковре. — Лападур, вы должны научиться контролировать своего товарища по команде! — раздражённо произнёс Джозеф. Бёрк хлебнул из своей заново наполненной фляги. — Какая разница, если я всё равно не имею ни малейшего желания участвовать в этой игре, — ответил он. — У меня нет сил постоянно бегать за этой мышью. — Вы всё ещё должны не позволять ему воровать у других. Архитектор пожал плечами: — Глядя на тебя, как будто у него был шанс, что это сойдёт ему с рук. Лови, — он что-то бросил в сторону Джозефа, и тот едва успел поймать небольшой предмет. — Я пойду блевану где-то на карусели или около неё, а его возьму с собой, если это тебя достаточно успокоит. Бёрк икнул, неровным движением схватил Вора за рубашку и потащил прочь. Фотограф перевёл взгляд на свою ладонь, в которой оказалась зажата чёрно-серая пуговица с белой нитью, пересекающей её по центру. — Джозеф! — он обернулся на звук и заметил приближающегося Бальзамировщика, который выглядел вымотанным и тяжело дышал от продолжительного бега. Лицо охотника тут же прояснилось; он даже не заметил, как его волчий хвост радостно завилял. — Смотрите, Эзоп! — Джозеф поспешил ему навстречу и показал пуговицу. — Я нашёл ещё одну «Личность»! Над картой пронеслось очередное объявление:«Механик, Трейси Резник, была найдена! Собраны все доступные «Личности» из Лунного Парка!»
Кажется, Эзоп улыбнулся, но это нельзя было сказать точно из-за скрывающей его лицо маски. — Отлично сработано, — похвалил он. — За такое короткое время мы уже получили два очка. Естественно, меньшего и нельзя ожидать от moi⁵! — засмеялся Джозеф. — Но представьте себе, какая наглость: этот воришка думал, что так просто может отнять у вас «Личность» мисс Дайер, и это в мою-то смену! Совершенно бестолковая попытка. Не волнуйтесь, я обязательно защищу вас на случай, если какой-нибудь другой паршивец попробует сделать что-то подобное, мой дорогой Эзоп. Бальзамировщик сдержанно посмотрел на него. — Я должен убедиться, что с вами ничего не случилось, — произнёс он, после чего неожиданно поднял руку и убрал несколько прядей волос с лица охотника. Джозеф замер, потому что прикосновение к его лицу отдало слабым электрическим разрядом. — Ваши волосы спутались во время погони, — как ни в чём не бывало объяснил свои действия Эзоп. — Ах… ха-ха, — скомканно отреагировал Джозеф. Он на самом деле не ожидал, что Бальзамировщик окажется таким… тактильным. Ещё некоторое время назад он отказался пожать ему руку, а теперь резко перешёл на такой уровень, как поглаживание чужой ладони или прикосновения к лицу. Может… они становились ближе, чем друзья? Или для Эзопа было нормально контактировать со своими друзьями подобным образом? Даже если так, Джозеф хотел бы ответить ему подобающе! Фотограф уверенным движением поймал руку парня до того, как он успел убрать её, поднёс к губам и запечатлел лёгкий поцелуй на костяшках пальцев — как раз в том месте, где светлую кожу не закрывала ткань перчаток. Просто прикосновение губ — привычный для охотника жест, которым он баловал придворных дам ещё в те времена, когда в его особняке проходили грандиозные вечеринки. — C'est vraiment gentil de ta part⁶, — произнёс он. Эзоп отдёрнул руку; его лицо было таким же красным, как и маска, а глаза широко распахнуты. Джозеф стушевался, пытаясь понять, не перегнул ли он палку, и старательно скрыл своё волнение. — Прошу прощения, кажется, это было чересчур, — сказал он, наклонив голову. — Я воздержусь от подобного в будущем. — Н-нет, это… — голос Эзопа дрогнул, но он продолжил: — Всё в порядке. — Может, нам стоит двигаться дальше? Думаю, настало время перейти к следующей карте. Выживший кивнул, и они продолжили путь: Джозеф снова шёл впереди. Несколько раз он оглядывался проверить, следует ли за ним Эзоп, и замечал, как парень крепко прижимает свою руку к груди. Именно ту руку, которую он поцеловал. — Эзоп, вы уверены, что в порядке? — поинтересовался мужчина. — Да, всё хорошо… — но выживший выглядел как-то заторможенно. Его взгляд был расфокусирован, и Джозеф не смог понять, чем вызвано такое состояние. Они двигались дальше, пока вдалеке не показалась деревня на берегу моря.***
«Жрица, Фиона Гилман, была найдена! В Прибережной Деревне осталась лишь одна «Личность»!»
Джозеф и Эзоп не ожидали столкнуться с Хастуром на разбитом корабле, но он там был: раздражённо нависал над вымотанным Пророком, который был поднят в воздух одним из множества щупалец, окружающих его. Сова выжившего в панике металась вокруг, пока он сам безуспешно пытался вырваться из чужой хватки. — Ты издеваешься надо мной, Пророк? — прорычал Хастур. — Думаешь, правило против физического насилия сможет остановить меня? — Прекрати… Стой, я не… — Илай закашлялся. Щупальца сорвали с него капюшон, оставляя влажные следы на щеках и поддевая повязку. Отсюда Джозеф смог увидеть глаза выжившего, и, о боже, они были великолепны — словно насыщенное ночное небо с мерцающими на нём звёздами. — Оставь его в покое! — закричала Жрица, тоже находясь в плену у нескольких щупалец. Они не причиняли ей никакого вреда, но и не давали возможности помочь. — Я могу победить в этой игре самостоятельно, не тратя на тебя своё время, — не обращая внимания на девушку, насмешливо произнёс Хастур. — А для усвоения урока выставлю тебя в столь унизительном положении на всеобщее обозрение. Чтобы ты знал своё место. Пророк издал сиплый звук, когда охотник крепче сжал его шею. — Хватит! — вмешался Джозеф. Щупальца замерли на месте. — В чём дело, Хастур? Сегодня День Перемирия! — мужчина подошёл ближе так, чтобы его заметили. — Нам запрещено причинять вред выжившим! Из-под капюшона морского бога вырвался рык: — Он думал, что сможет опозорить меня. — А как насчёт того, чтобы поговорить для начала? — спросил Джозеф. — Потому что это уже перебор. И, пожалуй, не стоило привлекать в свои разборки Жрицу… Чёрт возьми, я уверен, что вы все вполне могли бы подружиться! — Это не смешно, Десолньерс. Одно из щупалец бросилось вперёд и, прежде чем Джозеф успел блокировать его, с силой ударило охотника в живот, после чего с хлюпающим звуком вышло из образовавшейся раны. — Джозеф! — Эзоп невольно покинул своё укрытие и со страхом посмотрел на мужчину. — Ты в порядке? Фотограф только безмятежно улыбнулся. — Всё хорошо, дорогой Эзоп! — он похлопал по ране на своём животе. — Это что-то вроде пощёчины, если можно так выразиться. — Станет хуже, если вы не уйдёте, — предупредил Хастур. — Если серьёзно, monsieur⁷, это было предельно грубо с вашей стороны, — вздохнул охотник. — Мне казалось, у вас есть дела поважнее, чем подобные глупости? На этот раз щупальце попало ему в глаз.***
Пришлось потратить какое-то время на уговоры, прежде чем Хастур смог успокоиться. Сбросив Пророка на пол, как мешок с мусором, он отпустил Жрицу и стремительно покинул корабль, наконец-то оставив их в покое. Если честно, абсолютно никто не огорчился его уходу. — Фу, эти щупальца были мерзкими, — девушка попыталась стряхнуть хоть немного слизи со своих рук. — Илай, ты в порядке? Пророк скривился, вытирая лицо. Его глаза оказались действительно восхитительны; Джозеф мысленно сделал пометку не забыть сфотографировать их как-нибудь позже. — Всё нормально, — пробормотал Илай и повернулся к охотнику: — Вы действительно спасли мне жизнь… спасибо. — Это не было проблемой! — искренне улыбнулся тот. Эзоп коснулся лица Джозефа в том месте, куда щупальце нанесло удар, и его бледные пальцы покрыла чёрная кровь. — Ох, этого не должно было случиться… — пробормотал он себе под нос, что заставило мужчину рассмеяться. — Дорогой Эзоп, всё порядке! Со временем я стану как новенький: оно зарастёт само, вот увидишь. — Он испортил тебя… — Бальзамировщик выглядел действительно расстроенным. — Кажется, вы двое хорошо сблизились, — заметила Жрица, всё это время наблюдающая за ними. — Конечно. Мы теперь друзья! — воскликнул Джозеф. — Если бы у меня был более сговорчивый напарник, как вы… — проворчал Пророк. — Такой, что не хватал бы меня щупальцами и не пытался задушить. Он покрутил в руке пуговицу — «Личность» Жрицы. — Мы отыскали только одну, пока с этим мудаком не стало слишком тяжело работать. — Всё ещё забавно осознавать, что среди многих именно Эзоп нашёл себе столь подходящего напарника, — заметила Жрица. — Почему вы считаете это забавным? — Джозеф в удивлении поднял брови. — Оу, знаете… неважно, — девушка неловко отмахнулась от него. Охотник почувствовал, что она не хотела говорить то, чем могла бы обидеть Эзопа. — Вы как хотите, а я сыт по горло этой игрой. Так что пойду и займусь чем-нибудь, так как что угодно лучше, чем работать с этим придурком, — заявил Пророк. — Фиона, не возражаешь, если я проведу тебя до ворот? — Я рада, что ты предложил это, если честно. — Что ж, ещё увидимся, — выживший напоследок устало обернулся в их сторону и вместе с девушкой вышел через дыру в разрушенном корабле; сова неспешно пролетела над его головой. Эзоп и Джозеф остались наедине. Парень взял руку охотника в свои ладони. — Присядь, — попросил он. Он хотел немного передохнуть? Если так, то Джозеф был совсем не против. — Хорошо, — мужчина сел, скрестив ноги. Разместившись рядом с ним на коленях, Эзоп открыл свой кейс и начал доставать множество различных предметов, пока Джозеф с интересом наблюдал за его действиями здоровым глазом. — Ничего из этого не излечит меня, Эзоп, — заметил он. — Ты не врач. — Верно, я бальзамировщик, — ответил парень. — И от бальзамирования здесь будет больше толку, чем от медицины. Эзоп действовал быстро и точно, стараясь залатать глубокую рану на лице охотника. Пока не было способа восстановить глазное яблоко, он зашивал рваные края обвисшей вокруг кожи, отчего ему пришлось наклонить голову Джозефа и подвинуться ближе. Теперь их лица находились совсем недалеко друг от друга. Фотограф смущённо наблюдал за выжившим, замечая, как он сосредоточенно хмурится во время работы. — Ты очень талантлив, Эзоп, — с улыбкой сказал Джозеф. — Я давно хотел сказать тебе это. Даже во время матчей, когда я вижу, как ты возрождаешь своих товарищей по команде… — …Джозеф. Фотограф не заметил, как его волчьи уши дёрнулись от произнесённого имени. — Quel?⁸ — Пожалуйста, будь осторожен в следующий раз, — в тоне Эзопа проскользнули умоляющие нотки. — Эта рана очень уродлива, она испортила твоё лицо. — Уверен, что я достаточно красив, даже несмотря на это небольшое происшествие, — заметил он. Бальзамировщик перевёл пронзительный взгляд своих красных глаз на Джозефа и встретился с его — голубыми и внимательными. — Я имел в виду, что… — выражение лица парня заметно смягчилось. — Мне больно видеть, когда тебе больно. Что-то затрепетало в желудке охотника. Это действительно казалось слишком нереальным — слышать подобное от Эзопа, когда сам Джозеф знал его менее суток. — Мне тоже больно видеть, когда тебе больно, мой дорогой Бальзамировщик, — всё-таки отшутился Джозеф. Хотя кто вообще решился бы навредить выжившему в таком жутком костюме… Вскоре Эзоп закончил работать и с помощью зеркала продемонстрировал, как кровь и рваные чёрные раны исчезли с бледного лица — теперь там осталась только пустая и оттого неестественно выглядящая глазница. Хорошо, что рана не была сквозной, потому что Джозеф не мог представить, как бы он ходил с лысиной всё оставшееся время. По совету выжившего была надета повязка, чтобы скрыть отсутствие глазного яблока. Затем Эзоп вдруг протянул руку и попытался стянуть галстук Джозефа, на что последний перехватил чужую ладонь, не удержавшись от скомканного смешка. — Mon cheri. Ты слишком спешишь, — пошутил он. Выживший разгорячённо взглянул на него, упрямо не отпуская галстук. — Я хочу взглянуть на вторую рану. Ту, что на животе. — Разве ты уже не достаточно помог мне? Она вполне зарастёт сама, — с беспокойством заметил Джозеф. Ему чертовски сильно не хотелось раздеваться перед Эзопом. — Я не могу перестать думать об этом, — выдохнул парень. — То, как испорчена твоя идеальная кожа… Его вторая рука упёрлась прямо в вышеупомянутую рану, из-за чего пальцы сплошь вымазались чёрной кровью. Он нарочно оттянул пальто, жилет и рубашку в том месте, где была дыра, чтобы добраться до обнажённой кожи и прикоснуться к ней дрожащими кончиками пальцев. Его рука надавила на разорванную плоть, выпачканную в остывшей крови, но боли всё равно не было. Джозеф лишь продолжил наблюдать, как Эзоп шумно дышит через свою маску. — Это то, что я должен исправить, — прошептал тот. — Так что, пожалуйста… Он настойчивее потянул охотника за галстук. — Позволь мне… Кейс Бальзамировщика со стуком опрокинулся. Джозеф прижал Эзопа к полу, удерживая за запястья, и их тела теперь разделяли лишь несколько сантиметров. Удивление на лице выжившего смешалось со страхом. И это выглядело восхитительно. Чувство, смесь из адреналина и возбуждения, распространилось по венам Джозефа, как яд. Он замер над Эзопом, потому что внутри него всплыли воспоминания и радость — радость от настоящей охоты, от наслаждения тем страхом, что источают последние выжившие, разбегающиеся от него, как скот. Он прекрасно осознавал, насколько хрупкие руки Бальзамировщика, насколько тонкие его запястья, и как его колени била предательская дрожь, когда Джозеф зафиксировал его бёдра своими ногами. И этот покорный стон в ответ на то, как колено охотника ощутимо упёрлось там, внизу… В определённый момент Эзоп выглядел слишком живым, слишком ярким, как свежая кровь. И Джозеф готов был признать, что этот простой бальзамировщик сейчас казался ему чем-то самым красивым, что он когда-либо видел в своей жизни. Он хотел покрыть его кровью. Он хотел мучить его, пока тот не охрипнет от мольбы. Он хотел запомнить каждую черту его испуганного лица. Он хотел сломать его. Но затем Эзоп медленно прикрыл свои глаза, и Джозеф почувствовал, как его страх ушёл. Вместо него появилось какое-то гнетущее ожидание, которое заставляло серебро в глазах Бальзамировщика гипнотически переливаться. Это было похоже на предвкушение чего-то пугающего, чего-то… отвратительного. И Эзоп смотрел на него именно так. Внутреннее пламя постепенно угасло, оставляя опустошённого охотника с целым комком спутанных эмоций, которые он даже не мог описать. Очередной неловкий смешок разорвал гудящую от напряжения атмосферу. — Прошу прощения, мой друг, — сказал он. — Я снова перешёл черту. Отпустив парня, Джозеф без особых усилий отстранился от него. — Может, нам стоит выйти и присесть где-нибудь снаружи? На этом корабле так дурно пахнет, — предложил он, поправляя пальто. На самом деле он не собирался ждать Эзопа. Тот даже не успел подняться с деревянных половиц, когда Джозеф уже покинул корабль и пересёк доки, углубляясь всё дальше в деревню. Без него.***
Джозеф всё более чётко осознавал, что его напарник, в некотором роде, ненормален. Причём ненормален исключительно для него. Это было довольно печально, потому что Джозефу следовало почуять неладное с самого начала… Но его слишком отвлёк восторг от приобретения «нового друга», который смешался с энтузиазмом от предстоящей игры, отчего Эзопу буквально пришлось попытаться снять с него одежду, чтобы до её обладателя наконец дошла вся степень интереса к его «мёртвому» состоянию. Это очень и очень дурной тон — оставлять своего напарника посреди игры, но Джозефу нужно было время, чтобы подумать. Дело было лишь в теле или, как выразился Эзоп, в его «идеальной коже»? В том факте, что он мёртв (если он был мёртв)? Нравился ли он ему вообще как личность? Ведь Джозеф определённо хотел сблизиться с ним! Ради всего святого, некоторое время назад он даже думал о том, чтобы «сломать» его. Все эти размышления удручали. А тот факт, что он целенаправленно бросил Эзопа, заставлял его чувствовать ещё и вину. Он даже не обратил внимание, что Чародейка, Патриция Дорвал, была найдена кем-то другим. Скорей всего, очередной командой в этой деревне, которой посчастливилось не встретиться с Бальзамировщиком, тоскующим по «трупу», и Фотографом, старающимся не поддаваться сегодня никаким садистским наклонностям. Он подошёл к выходу из деревни в одиночестве. Единственное, в чём он был уверен, это что дальше его путь проходил через заброшенную психиатрическую больницу. Пока он шёл, из динамиков донеслось, что Координатора, Марту Бехамфил, уже отыскали. Должно быть, она находилась где-то на этой карте, что автоматически означало, что здесь оставалась лишь одна «Личность». Честно говоря, Джозеф не был уверен, стоит ли ему продолжать участвовать: было бессмысленно искать что-то без Эзопа, ведь он не мог самостоятельно принести своей команде дополнительные очки. Тем не менее, он всё ещё в какой-то степени оставался одним из участников этой игры. Он заметил Бейна и Путешественника, покидающих здание, и решил, что ему не будет лишним немного поговорить. Да и этот выживший всегда отличался своим дружелюбием. — Ага, это мы нашли «Личность» Марты, — Путешественник показал на пуговицу в своей руке. — Для получения приза нам пришлось выполнить её задание, так что мы играли в стрелялку, пока она не решила выбраться из куклы. Это была короткая и вежливая беседа, в которой почти всё время ему отвечал выживший. После прощания и пожеланий друг другу удачи Джозеф ушёл, жалея о том, что у него нет такого напарника как Путешественник — с кем было бы легко ладить и в то же время держать определённое расстояние. Неудивительно, что кто-то вроде Бейна смог найти общий язык с этим парнем. Как только он вошёл в больницу, то отчётливо услышал музыкальную шкатулку Танцовщицы где-то в глубине здания. Следуя за звуком, Фотограф вышел в просторное помещение, где когда-то располагалась шифровальная машинка. Шкатулка находилась в центре зала, и в этот раз она не замедляла и не ускоряла движения, воспроизводя ритмичную и оттого более оживлённую мелодию. Вокруг кружилась Мичико, и, кажется, её танец уже подходил к концу, потому что через несколько секунд после прибытия Джозефа она закончила свои движения глубоким поклоном. Прозвучало несколько завершающих нот, и шкатулка закрылась. Наблюдающие за представлением Джек и Наёмник разразились аплодисментами. Последний сидел рядом с охотником в его образе парикмахера и был одет в весенний костюм, который, по мнению Фотографа, выглядел намного привлекательней, чем тот обычный наряд с капюшоном. — Вышло неплохо, — признался Наёмник. Хоть он и неловко отводил взгляд, его овации всё ещё были достаточно искренние. Мичико раскрыла веер, наслаждаясь похвалой. — Раз я закончила, — заметила она, — сцена теперь полностью ваша. Глаза Наёмника удивлённо расширились. — Подождите, но я думал, чтобы получить «Личность», станцевать должен лишь кто-то один! — Боюсь, что вы неправы, мистер Субедар, — ответил ему Джек. — Через это должен пройти каждый. Я тоже не уверен в своих силах, потому что танцы — не совсем тот вид искусства, который давался бы мне достаточно хорошо… — Глупости! У тебя вполне сносно выходит танго, — отмахнулась от его слов Мичико. — Вы умеете танцевать танго? — недоверчиво взглянул на него Наёмник. Джек пожал плечами. Джозеф почувствовал себя слегка задетым, потому что был уверен, что он (Джозеф) до этого дня не имел конкуренции в подобного рода танцах. И, наверное, лишь потому, что до сих пор не находил повода поделиться своим увлечением с другими охотниками. — Вы умеете танцевать, Наиб? — переключила внимание на себя Мичико. — Ну… отчасти. Я изучал многие разновидности, — ответил он, — но не уверен, что хорош хоть в одной из них. — Борьба очень похожа на танец, так что для вас это не составит труда. Пожалуй, вам стоит попробовать станцевать с Джеком. — Что? — Интересно… — начал размышлять вслух Потрошитель. — Мы можем убить двух зайцев одновременно, если музыкальная шкатулка засчитает нам этот дуэт. Он отступил назад и с глубоким поклоном протянул наёмнику свою нормальную руку. — Позвольте? Вид выжившего явно говорил о том, что он хотел отказаться, но тогда его поведение со стороны выглядело бы как ребячество. Наблюдающий за чужими метаниями Джек, кажется, старался подавить улыбку за своей маской. Наконец Наёмник взял охотника за руку, и они оба подошли к музыкальной шкатулке. — Мне достанется роль девушки? В смысле, если мы будем исполнять танго… Мы же его планируем? — Наёмник явно нервничал. — И как вы собираетесь двигаться с этими туманными лезвиями? Вам придётся постоянно спускать их? — Не усложняйте всё, Наиб, — отвлекла его Мичико. — Вам просто нужно двигаться в такт музыке. Наёмник сделал глубокий вдох и встал напротив Джека. Музыкальная шкатулка снова открылась; в комнате прозвучали первые ноты, но на этот раз в них отчётливо можно было разобрать звуки скрипки. — Хорошо, — сказал выживший. Музыка проникла в него, пульсируя в такт с сердцем. — Не надейтесь, что я буду вас ждать — у меня свой темп. Джек понимающе кивнул, а потом плавным движением притянул Наёмника к себе, тем самым начиная танец. Первое время парень выглядел застигнутым врасплох столь резким началом, но, в конце концов, его поза перестала быть такой напряжённой, а движения наполнились плавностью. Каждый его шаг совпадал с шагом охотника, в некоторых случаях позволяя выжившему перехватывать инициативу. Музыкальная шкатулка поменяла темп, воспроизводя более энергичную мелодию: разнообразие ударных отражало как стремительные движения Джека, так и более проворный темп Наёмника. Этот ритм выглядел знакомо, напоминая Фотографу о матчах, где один играл роль охотника, заводящего свою жертву в ловушку, а второй — разыскиваемой добычи. — Ах, Десолньерс-сан, — кивнула Мичико охотнику, приближаясь к тому уступу, откуда он смотрел выступление. — Просто Джозеф, madame⁹, — ответил он. — Джозеф, где ваш напарник? — Он… у него дела в другом месте, — смущённо пробормотал охотник. — Вижу, вы пытаетесь получить «Личность» Танцовщицы? — Да, так что если вы хотите найти остальные, то вам стоит посетить другую карту. — Мы никуда не торопимся, так что я решил остановиться и посмотреть на представление, — мужчина проследил, как Джек опускает Наёмника в очередной эффектный прогиб. Кажется, тело этого выжившего могло согнуться как угодно. — Мы тоже не спешим, — ответила Мичико. — Я, Наиб и Джек в последнее время неплохо наслаждаемся обществом друг друга. — Наёмник? Но ведь он всегда был одним из самых… ярых ваших противников. — А теперь мы друзья, — улыбнулась женщина. — С ним приятно гулять вместе или сидеть где-то и делиться историями. Да и забавно видеть, как Джек смущает его. Она нежно вздохнула: — Такой милый мальчик… Рука Джека легла на талию выжившего, и он резко притянул его к себе, практически опуская на пол в глубоком па. Используя один из своих острых когтей, мужчина наигранно смахнул мешающую прядь волос с лица напарника, на что тот раздражённо щёлкнул пальцами по его маске, прежде чем снова вернуться в вертикальное положение и продолжить их игру в «охотника-жертву». — «Друзья»… — повторил Джозеф, задумавшись. — Кажется, вы что-то не поделили со своим напарником? — заметила Мичико. — Скорее, не сошлись во мнениях. — Он вам нравится? — Даже очень! — воскликнул Фотограф. — Его просто… как бы сказать… немного трудно понять? — Вам стоит попытаться найти с ним общий язык, — посоветовала ему охотница. — Уверена, что вы сможете прийти к согласию. В чём именно они могли найти общий язык? Джозеф не увлекался трупами. Эзоп — да. Джозеф предпочитал общение с живыми людьми, а Эзоп… Как же всё сложно. — По крайней мере, вы можете поговорить с ним — объяснить свои чувства. Уверена, что он поймёт, а при желании ещё и поделится в ответ. Его дорогой Эзоп абсолютно не умел поддерживать диалоги, но в нём должно было быть что-то такое, что помогло бы им сблизиться, если бы Джозеф смог заставить его выразить это «что-то» словами. Точно! Тогда они снова станут друзьями! Ну, наверное… — Merci¹⁰, Мичико, — охотник глубоко поклонился. Гейша улыбнулась в ответ так, будто подумала: «Воу, он серьёзно не додумался до этого сам?». — Всегда пожалуйста, Джозеф.***
Эзоп случайно наткнулся на оружейный завод. Он не мог сказать точно, здесь ли находится Джозеф, но почему-то был чертовски уверен, что скоро сам об этом узнает. Его вновь заняли размышления о причинах столь внезапного исчезновения охотника. Пока что все факты сводились к тому, что-либо его тайно похитила другая команда для допросов и пыток, либо… Джозеф избегал встречи, потому что считал Эзопа слишком стрёмным, чтобы находиться рядом с ним. И это неудивительно, но Бальзамировщик всё ещё пытался отыскать в памяти тот момент, когда он пересёк невидимую черту. Это случилось, когда он постоянно бросал на охотника взгляд во время их совместного путешествия? Или когда Джозеф наклонился, чтобы показать пуговицу Трейси Резник, а Эзоп вдохнул запах его волос? А может, в тот момент, когда он схватил его за галстук, нащупал ладонью открытую рану и попытался сорвать пальто? …вероятно, дело было во взгляде. Да, точно. Эзоп где-то читал, что пристальный взгляд заставляет людей испытывать беспокойство. Должен ли он был извиниться? Наверное, да… Это было показателем вежливости, если он правильно помнил. Кажется, ему захотелось поговорить об этом с кем-то другим. С кем-то более проницательным. Это довольно… странное для него желание. Эзоп никогда не был приверженцем обсуждения своих проблем с другими людьми. Неожиданно он столкнулся с Эммой Вудс, как раз выбравшейся из своей куклы в шкафу. — О, привет, Эзоп! — она улыбнулась и протянула руки. — Здравствуй, Эмма, — ответил Бальзамировщик, взяв её ладони в свои. Это была своеобразная замена дружеских объятий, которая возникла сразу после того, как девушка узнала о его нелюбви к физическому контакту. — Прекрасно выглядишь. Хах, а мы неплохо подходим друг другу, да? — Эмма указала на свой тёмный с красными вставками наряд, который прекрасно дополнял костюм Эзопа. — Я бы хотела сфотографироваться! Не то чтобы ему это нравилось, но он всё равно решил согласиться со сказанным. — Как ты? — Отлично, а ты? — девушка нахмурилась и обернулась. — Где твой напарник? — Кажется, я его потерял. Она поражённо ахнула: — Потерял? Нет-нет, так нельзя, мы должны найти его! К тому же, мою «Личность» не засчитают, если твоя команда не будет полной. Идём! Взяв парня за руку, Эмма пошла вперёд. Чем дальше, тем больше это напоминало собой обычную прогулку, чем поиски в стиле: «Нам нужно найти охотника, и это странно, потому что неужели охотника так сложно обнаружить? Мог бы твой друг-охотник стать невидимым? Твой охотник — Джек? О, это Джозеф?! Ого, как интересно! Каково это быть с ним?». — Он очень хорош, — наконец ответил Эзоп, когда девушка пихнула его локтем. — Прекрасен, как и всегда. — Да, мистер Десолньерс довольно симпатичный, — согласилась она. — У него нежное прекрасно сохранившееся тело, а кожа цвета слоновой кости совершенно холодная, не имеет запаха и очень гладкая на ощупь… Он бы прекрасно выглядел в окружении красных или, может быть, синих роз. Да, именно синие — они бы подошли к его глазам… — Эзоп, почему ты говоришь о нём как о трупе? Бальзамировщик моргнул и посмотрел на Эмму так, будто это она спросила какую-то глупость. — Потому что так и есть. — Но он не покойник, хотя может быть чем-то вроде вампира? Или зомби? — Я совершенно уверен, что он мёртв, — нахмурился Эзоп. Нет, не уверен. — Если бы он действительно умер, то тогда бы не двигался и всё такое, — возразила Садовница. — Может, он где-то между жизнью и смертью. Немного живой, немного мёртвый. — «Бессмертный»? — Да, это слово! Холодный нетронутый образ Джозефа в сознании Эзопа начал понемногу угасать. «Бессмертный» не был «мёртвым», что означало, что человек в каком-то роде был живым. Или, по крайней мере, всё ещё среди живых. Это… звучало не так привлекательно для Бальзамировщика, как «мёртвый», но всё ещё включало в себя некую интригующую загадку. Что для него представлял собой этот охотник, кроме того факта, что его красоту можно было сравнить с глянцевым гробом? Джозеф всё ещё дышал, говорил и смеялся, как живой человек. Он просто не имел резкого запаха. И не плакал слишком много. И не нервировал Эзопа. Он вспомнил тот момент, когда Фотограф прижал его к полу. Страх, что он почувствовал, будто с ним играли в игру, из которой не было выхода. Потому что охотник поймал его в ловушку. Выживший почувствовал необъяснимую дрожь, и страшнее всего оказалось то, что он не понял, понравилось ему это или нет. — Эзоп? Эй, Эзоп! — Эмма встала перед ним. — Витать в облаках нормально, но я всё ещё разговариваю с тобой здесь, на земле. — Я н-не витал. — Ты довольно неумело врёшь. — Клянусь, я ничего не делал. — Да-да. Эзоп, ты говорил то же самое три дня назад, когда я поймала тебя вместе с Эмили за кражей кошачьей мяты из моей комнаты. Он почувствовал, как его уши покраснели при одном только воспоминании о той неловкой ситуации. — Эмма…«Слепая, Хелена Адамс, была найдена! Во всей игре осталась последняя «Личность»!»
— Вот она! — воскликнул кто-то рядом. Выжившие обернулись, чтобы заметить быстро приближающихся Адвоката и Лео. — Последняя «Личность»! За ней! — Бежим! — крикнула девушка, и они с Эзопом сорвались с места.***
Итак, существовало множество мест, где мог бы оказаться Бальзамировщик. Джозеф уже обыскал оставшуюся часть психиатрической больницы и даже вернулся в деревню, но застал там только Пророка в старой небольшой постройке, обсуждающего со своей совой питательность осьминогов и желание зажарить Хастура. Он отправился на оружейный завод, где наконец-то встретил Эзопа: тот убегал от чего-то так, словно сейчас проходил матч и хотел добраться до ворот как можно скорее. Вот только преследовал его не охотник, а визжащий как свинья Адвокат. Фотограф нанёс удар, сбивая преследователя с ног, и для убедительности связал его с помощью воздушных шаров. — Я требую, чтобы меня поставили на землю! Эта «Личность» принадлежит мне — мы нашли её первыми! — закричал Адвокат, безрезультатно барахтаясь в воздухе. Бальзамировщик остановился и обернулся на звук. Он обрадовался, заметив Джозефа, но почти сразу вспомнил произошедшее между ними и заметно сник. — Эзоп! Почему он преследовал тебя? — поинтересовался охотник, как только парень подошёл к нему. — Я и тот остолоп Лео вместе нашли мисс Вудс, но мистер Карл попытался забрать её «Личность» себе! — выплюнул Адвокат. — И это несправедливо, потому что он был без своего товарища по команде! Хм. По правилам эти двое должны были получить «Личность» Садовницы, но вдруг Эзоп всё ещё мог претендовать на неё? Судя по тому, что он так боролся за эту пуговицу, она осталась последней во всей игре, и, в таком случае, Джозеф просто не имел права отступить! — Они преследовали нас, — сообщил Бальзамировщик невозмутимым голосом. — Я попросил Эмму спрятаться и попытался увести команду от неё, но охотник, видимо, вернулся обратно… — Боже, разве это не означает, что мисс Вудс в беде? — встревожился Джозеф. — Мы должны найти её! Мужчина бросил Адвоката в нерабочее ракетное кресло и последовал за Эзопом. Разочарованные крики Фредди затихли вдали. Чем дальше охотник с выжившим продвигались по карте, тем больше на них давила повисшая тишина. — Я хотел бы извиниться, Эзоп, — признался Джозеф. — С моей стороны было невероятно грубо уйти без тебя. — Ничего страшного, — выживший поправил воротник. — Я… тоже хотел бы извиниться. Мои действия могли показаться странными. — Думаю, мы оба вели себя дико, — вздохнул блондин. Он даже не догадывался о том, как в этот момент кончики его волчьих ушей грустно опустились вниз. — Но теперь мы можем продолжить игру. Как друзья, конечно. — Конечно, — повторил за ним Эзоп. — Ты не так привлекателен, как я думал, так что я хотел бы узнать тебя лучше как личность, а не как хорошо сохранившийся труп, неожиданно разгуливающий среди живых. — Стоп-стоп. По-твоему, я не привлекателен? — Просто я понял, что ты всё ещё в некотором роде живой, отчего в моих глазах ты стал выглядеть менее привлекательно. Ну, по сравнению с тем, как если бы ты был мёртв. — Ты хочешь сказать, что я был бы удивительно привлекательным, если бы был мёртв и неподвижен, но сейчас я привлекателен лишь отчасти? — Да, как-то так. Джозефу всё ещё хотелось доказать, что ему не обязательно быть мёртвым, для того чтобы оставаться достаточно привлекательным, но его останавливал тот факт, что Бальзамировщику, по большей части, было всё равно. И это грустно, но всё ещё лучше, чем когда он пытается сорвать одежду с его «трупа». — Ну, раз я лишь отчасти привлекателен для тебя, — начал Джозеф, — то хочу сказать, что… Фотограф перечислил в своей голове все оскорбления, которые только смог вспомнить. — Tu es le plus beau garçon que j'ai jamais vu! Salaud!¹¹ — Что это значит? — Я сказал, что ты противный. Va te faire foutre¹². Эзоп бросил на него насмешливый взгляд; в его глазах плясали искорки веселья. — Твоё лицо довольно красное. — Подожди, что? — Джозеф потрогал свою щеку — она оказалась немного теплее, чем обычно. Особенно когда его «обычно» — это «абсолютно холодно». — Похоже на румянец. — Румянец? — Он почувствовал, как это (боже, нет!) начало распространяться на его уши и шею. — Я не краснею даже после долгого бега! Пудра, у тебя есть пудра? — Это выглядит не так плохо, — сделал попытку убедить его парень. — Эзоп! Сюда! — окликнули его. Они заметили Садовницу около одного из зданий: абсолютно невредимая девушка сидела на небольшом уступе, пока Лео заплетал её волосы. Джозеф и Эзоп с удивлением посмотрели на эту картину. — Это и есть твой напарник? Рада вас видеть, мистер Десолньерс! Наконец-то вы нашли друг друга. Джозеф моргнул, возвращаясь к реальности. — Ах, bonjour¹³, mademoiselle! — сказал он. — Вижу, вы не в опасности?.. — В опасности? Нет! — засмеялась Садовница. — Мистер просто хотел заплести мои волосы. Лео издал невнятный звук в качестве согласия с её словами. — Кстати, а куда делся мистер Райли? — спросила девушка. — Он… отстал от нас где-то по дороге! — ответил Джозеф. — Не волнуйтесь, он больше не будет преследовать вас. — Уф, это хорошо… Думаю, вам нужна эта вещь? — она достала из своего кармана пуговицу. — Забирайте, — Эмма вложила её в ладонь Бальзамировщика. — Мистер Охотник не захотел брать её, так что… — Спасибо, Эмма, — поблагодарил Эзоп и крепко сжал пуговицу в своей руке. — Это очень любезно с вашей стороны, mademoiselle! — Фотограф драматично поклонился, заставив девушку захихикать. — Вы приложили к этому намного больше усилий, чем я, — возразила она, — так что полностью заслужили награду. Лео позади неё закончил свою работу: несмотря на его огромные пальцы, французская коса была сделана с хирургической точностью. Садовница спрыгнула с уступа. — Спасибо, мистер! — поблагодарила она с улыбкой. Мужчина невнятно ответил что-то похожее на «пожалуйста». — Мне нужно добраться до выхода, — обернулась к ним Эмма. — Не хотите пройтись со мной? — С удовольствием, — весело сказал Джозеф; Эзоп только согласно кивнул в ответ. Пока они шли к воротам, Фотограф и Бальзамировщик невольно оказались впереди всей компании, просто потому что эти двое не имели привычку собирать попавшиеся по пути цветы. Садовница же отвлекалась почти на каждый и оттого постоянно останавливалась, чтобы сорвать и показать свою находку Лео. Тот вкладывал цветок в её волосы, и они оба хихикали. Цикл повторялся. — Вы с мисс Вудс близкие друзья, Эзоп? — спросил Джозеф. — Что-то вроде… — парень сделал паузу и поправился: — Да, думаю, так и есть. — Эзоп действительно милый, не так ли? — оживилась Садовница за их спинами. — Он просто немного стеснительный. Да и раньше все считали, что его привлекают исключительно трупы, но на прошлой неделе я узнала, что он любит ещё и животных! Я пару раз замечала, как он обнимал сову Илая. Хвост Джозефа снова завилял, но он не заметил этого, с интересом наблюдая за тем, как лицо выжившего приобрело насыщенно-красный цвет. — Это сова обнимала меня, а не наоборот, — пробормотал парень. — А один раз мы обнаружили котят в шкафу Наиба — думаю, он спас их от дождя. В любом случае, теперь один из них живёт у Эзопа. Они с Эмили даже стащили из моей комнаты кошачью мяту, чтобы поиграть с ним… — Это б-была её идея, — голос Бальзамировщика стал выше из-за смущения, и это звучало чертовски мило. — Она втянула меня в авантюру. — Была и другая ситуация, когда этот котёнок умудрился последовать за своим хозяином в один из матчей против Гейши, из-за чего Эзопу пришлось почти всё время бегать с ним на голове… Бальзамировщик зажал рот Садовницы рукой. Она рассмеялась, Лео издал булькающие звуки, отдалённо напоминающие смех, а Джозеф вовсю развлекался, даже не пытаясь скрыть широкую улыбку. Возможно, в будущих матчах он поймает эту девушку в ловушку просто для того, чтобы услышать ещё несколько подобных историй. Затем Лео поделился своим собственным рассказом, который кратко уместился в двух словах: — Танец с зонтиком. Эмма и Эзоп в замешательстве посмотрели на него. — Танец с зонтиком, — повторил охотник с глупой улыбкой и показал пальцем на Джозефа. Тот громко ахнул и оттолкнул его руку в сторону. — Нет, то был не я! — О чём он, мистер Десолньерс? — поинтересовалась Садовница. — Я не буду объяснять, — надменно ответил блондин, задирая нос. Лео изобразил кого-то, скачущего по дорожке и крутящего в руках зонт. — Танец с зонтиком! — он направил невидимый предмет на Джозефа, и тот отмахнулся от него. — Очень любезно было со стороны Ву Чанга держать язык за зубами, — пробурчал он. — Не могу поверить, что из всех людей именно ты напоминаешь мне об этом! Несмотря на то что оба выживших практически не понимали, о чём идёт речь, вся эта сцена выглядела настолько нелепо, что за ней всё равно было весело наблюдать: Джозеф кричал что-то о бессмыслице, в то время как лучащийся самодовольством Лео явно подражал чьему-то глупому танцу, который блондин никогда в своей жизни не делал. А если и делал (но это не так!), то в его исполнении он явно выглядел лучше, спасибо. Мужчина мог поклясться, что его лицо снова стало предательски красным. Сейчас ему, как никогда, хотелось взять зонт Ву Чанга и переместиться как можно дальше от этого бардака. Но вместо желаемого весь оставшийся путь придётся провести рядом с этим нахально хихикающим охотником. Но всё это стоило того, чтобы прогуляться вместе с Эзопом и узнать о его восхитительно глупой любви к кошкам. Которая, кстати, никогда не будет выглядеть настолько же неловко, как танец с зонтиком под проливным дождём, продолжающийся ровно до того момента, пока рядом не ударит молния (и он был полностью уверен, что этого никто не видел, но всё оказалось совсем наоборот, проклятье!). Большущее спасибо, Эзоп Карл, ты чёртов милый засранец. Пожалуй, стоит остановиться на том, что этот глупый бальзамировщик теперь у него в долгу за столь нелепую историю.***
Оказалось, что Джозеф с Эзопом так и не вышли победителями в этой игре. Старатель и Виолетта собрали целых четыре Личности: Слепую, Парфюмера, Чародейку и — какого чёрта? — Счастливчика. Как в этот список попал парень? Хотя какая разница, если победители получили действительно красивые торты. День Перемирия завершился праздничным ужином, во время которого всем обитателям особняка было разрешено находиться за одним столом. Некоторые охотники, вроде Джозефа, не нуждались в пище, но это не мешало им наслаждаться праздничным настроением и ароматом еды. Одна часть выживших не возражала и даже была рада сидеть со своими противниками, другая отсаживалась как можно дальше. Джозеф как раз пытался найти себе место, когда заметил Эзопа, а дальше — Садовницу и Лео в углу стола. Он поймал взгляд выжившего и почувствовал облегчение, когда тот незаметно махнул ему рукой. Тарелка Бальзамировщика была практически пустая, наполненная лишь простым хлебом и небольшим количеством мяса, а Джозеф не мог допустить такого положения вещей! Совсем скоро он начал сетовать на то, что Эзоп ещё ни разу не пробовал французскую кухню («Что, чёрт возьми, ты имеешь в виду под тем, что никогда не ел французскую еду?!» — «У меня не было времени, и это дорого…» — «Что за глупые оправдания, Эзоп Карл?!») и сгребать такую кучу изысканных деликатесов для выжившего, что ему пришлось принести вторую и даже третью дополнительную тарелку. А когда Эзоп признался, что совершенно наелся, осилив лишь одно блюдо, Джозеф, как и следовало ожидать, сразу же вышел из себя. Но ужин всё равно проходил весело. Фотограф заметил кучу интересных моментов, таких как то, что Мичико учила Джека и Наёмника пользоваться китайскими палочками, а Пророк собирал со стола всю еду, связанную с щупальцами, и с удовольствием грыз её. В какой-то момент охотник пересел к Садовнице — Эмме, теперь он запомнил, как её зовут, — и они обменивались забавными историями об Эзопе, что заставляло парня пытаться отчаянно оторвать Джозефа от этого занятия. Всё было замечательно и больше всего напоминало нормальную жизнь, которая с приходом в особняк стала давно забытым воспоминанием. Именно поэтому, когда наступило одиннадцать вечера, Джозеф решил незаметно остаться и где-нибудь переждать. Он крутил в руках глазную повязку: его лицо, как и ожидалось, было полностью восстановлено, так что эта полоска ткани теперь оставалась лишь чем-то на подобии сувенира, воспоминанием об этом дне. Он действительно не хотел, чтобы День Перемирия заканчивался. Тем не менее, с завтрашнего дня он снова станет Фотографом. Эзоп нашёл его в саду; на удивление, тут не оказалось больше никого, кроме них. Выживший давно снял свою маску (ещё во время ужина), так что его лицо ничего не скрывало. Какое-то время они с Джозефом просто сидели на ступеньках и смотрели на луну. — Мне действительно нравилось представлять тебя в гробу, — внезапно признался Эзоп. — Ты просто… выглядел так идеально. Такой потрясающий: в лучшем гробу, с лучшими цветами и с лучшей похоронной процессией… Он повертел свою маску в руках. — Но ты не труп, так что… это означает, что меня заинтересовал кто-то… не мёртвый. — «Не мёртвый»? В смысле, «живой»? — уточнил Джозеф. — Нет, ты не жив, — поправил парень, — …но ты здесь. — Тебе достаточно этого, Эзоп? — Более чем, — согласно кивнул он. Бальзамировщик посмотрел на охотника. Его тёмно-красный взгляд, когда-то острый и напряжённый, сейчас выглядел мягче при лунном свете. В его глубине всё ещё горело что-то яркое и горячее, но не такое обжигающее, как раньше. Широкая улыбка расплылась на лице Джозефа, когда он наклонился вперёд, выдыхая слова в чужие губы: — Ты слишком спешишь, Эзоп, — прошептал он. — Скажи просто, что хочешь ненавязчиво уложить меня в свой гроб. — Я не могу сделать это с тем, кто не мёртв, — как само собой разумеющееся ответил выживший. — Тогда чего ты хочешь? Снова этот знакомый горящий взгляд. — Я хочу тебя. Джозеф не удержался. Расстояние между ними резко сократилось; его губы накрыли чужие в мягком обжигающем поцелуе. Эзоп растаял в нём с тихим стоном, распаляющим огонь в венах охотника, и тот решительно углубил поцелуй. Он вспомнил тот момент на корабле, когда подумал, что Эзоп никогда не был более желанным, чем наполненный своим острым страхом и абсолютной покорностью к судьбе. Теперь эта мысль казалось смешной, потому что происходящее сейчас нравилось охотнику намного больше: вкус и запах Эзопа, его тихие сводящие с ума вздохи заставляли мужчину удерживать медленный изучающий темп, а не забирать всё принадлежащее ему сразу. Хоть ему и хотелось этого слишком сильно. Не прерывая поцелуй, Джозеф оттеснил выжившего со ступенек и навис над ним. Так казалось, что он лучше контролировал ситуацию, когда на самом деле ею руководил Эзоп — тот, чья рука нежно прошлась по щеке, шее, а потом и ключице охотника, чьи пальцы зарылись в светлые, как волчий мех, волосы. Он весь был таким мягким и податливым, и это вразрез шло с тем, с какой обжигающей страстью он целовал Джозефа. Всё это заставляло мужчину рычать, продолжая оттеснять выжившего назад. — Я хочу остаться с тобой, — признался Джозеф прямо в его губы. Глаза Эзопа были прикрыты: — Но ты не можешь. Это была правда, и Джозефу стало больно от неё, но в ответ он только крепче прижал Эзопа к себе. Охотник жалел о том потраченном времени, когда они ходили кругами, не понимая, зачем они в этой жизни, когда единственное, что ему следовало сделать — это наконец-то поцеловать его любимого бальзамировщика. — Могу. До полуночи. — До полуночи, — согласно кивнул Эзоп. Джозеф коснулся нежной кожи на шее парня, почувствовал под губами чужой пульс и, не удержавшись, прикусил, чтобы услышать в ответ громкий прерывистый вздох. Скорее всего, там будет синяк, и, скорее всего, он не сойдёт до завтра… Но всё, чего хотел Джозеф — это оставить на Эзопе свой след, как на фотографиях остаётся след чужих воспоминаний. «До полуночи» было совершенно пустым обещанием, потому что они всё равно потеряли счёт времени в объятьях друг друга.