5XG

      — Они ЧТО?!       Перидот морщит нос, делая шаг назад. Пёрл часто повышает голос, особенно когда спотыкается о что-то, чего не должно быть на полу, и каждый раз Перидот хочет заткнуть себе уши или изобрести пульт, который позволит делать сестру тише или заглушать ее полностью. А когда Пёрл начинает злиться и говорить без умолку, хочется застрелиться.       — Я знала, что не надо было тебе рассказывать… — Перидот вздыхает, падая на диван и ложась на спину. Она переоделась в домашние шорты и майку, и случайный гость точно воспринял бы ее, как вышедшего с листов комикса киборга. Поначалу она не могла заставить себя даже взглянуть на собственное отражение в зеркале, потому что вид протезов вместо конечностей напоминал ей о произошедшем, но со временем она смогла убедить себя в том, что теперь это — норма, и надо с этим жить. — Но и держать в себе не вышло. Не ори, пожалуйста, у меня был тяжелый день…       — Поверить не могу, они просто сошлись на том, что ты умерла! Да как они…       Пёрл сжимает и разжимает кулаки, будто готовясь ударить невидимого врага прямо в челюсть. Перидот демонстративно затыкает уши.       — Ох, как же мне хочется позвонить им и высказать все, что я думаю!       — Хэй! — Перидот поднимает в воздух руку и грозится указательным пальцем. — Не надо! Серьезно, сегодня так много дерьма уже произошло, не подливай масла в огонь. Я просто делюсь с тобой, а не прошу идти бить им лица. Это моя работа, бить лица. Твоя работа быть мозгом команды и дать мне совет, что, мать твою, мне делать дальше.       — Дальше? Смотря какого финала истории ты хочешь достичь, — Пёрл расслабляет руки, возвращаясь за свой стол, где среди чертежей и многочисленных отверток лежит точная копия правой руки Перидот, только еще не покрашенная в зеленый. Пёрл работает над ней уже некоторое время; она почти не будет отличаться от того протеза, которым Перидот пользуется сейчас, но, по ее словам, иметь «запаску» всегда полезно. — Я рада, что ты пытаешься наладить личную жизнь, но я не могу не напомнить…       — …быть осторожной, я знаю, знаю. Ладно, просить у тебя совета в плане личной жизни было глупо. Откуда тебе знать, как люди общаются друг с другом, когда ты не выходишь на солнечный свет, а сидишь тут, как вампир в своей пещере…       Перидот смеется, ловя прилетевшую в нее отвертку.       — Продолжишь так со мной разговаривать, и я обязательно встрою в твою новую руку какой-нибудь датчик, который будет бить тебя током по нажатию кнопки.       — Ох, смилуйся.       — И отдам пульт Аметист.       — Хорошо, хорошо, я прошу прощения, твой опыт в отношениях достоин сложения о нем легенд и песен…       Ловя вторую отвертку, Перидот, наконец, замолкает. Слова Пёрл застряли в голове. Не про датчик, бьющий током, Пёрл, конечно, легко такое устроит, но и она сама достаточно умна, чтобы быстро этот датчик найти, вытащить и прицепить на костюм Аметист.       Какого финала истории она хочет?       Встречаться с Ляпис? Она уже это делает.       Рассказать Ляпис про то, кто она на самом деле? Теплее.       Получить адекватную реакцию на это? Именно.       И чтобы достигнуть такого финала, нужен аккуратный подход. Она не собирается рассказывать про 5XG в ту самую минуту, как наладит отношения с Ляпис вне своей маски. Перидот улыбается сама себе, вертя в руках отвертку. Если все пойдет так, как она хочет, ей вообще не надо будет ничего рассказывать.       — Кажется, у меня есть план.       — Вот и прекрасно, — бубнит Пёрл настраивая лампу и идеальный свет для работы. — Верни отвертки, они мне нужны.       — Волшебное слово?       — Сейчас же.       ***       — Как прошел разговор?       Ляпис посылает Аквамарин «зачем ты спросила» взгляд, но никакой реакции, конечно, не следует. Аквамарин невинно улыбается, подпирая щеку ладонью. Лекция еще не началась, но они не сговариваясь пришли заранее, и в аудитории кроме них всего пара человек.       — Считай, что его еще не было… Вчера я… Сорвалась на нее, сегодня хочу попросить прощения. Оказывается, все куда сложнее, чем я думала.       — Ох?.. — в глазах Аквамарин плещется любопытство, но, хвала небесам, Аквамарин умеет сдерживаться. — Судя по твоему лицу, ты мне не расскажешь, потому что это слишком личное.       — Скорее, запутанное. И личное. Нет, не расскажу.       — Настаивать не буду. Так, когда планируешь разговор?       Ляпис смотрит на часы. День не обещает много свободного времени, и перерыв на ланч придется потратить на домашку, делать которую вчера у нее не было сил и желания.       — После пар. Надеюсь, Перидот никуда не собирается.       — Ох, она наверняка завалится на какую-нибудь вечеринку сразу после последней лекции. Она же точно не выглядит как человек, который сидит дома и учится сутками.       — Вау, это было грубо.       — Не так уж и грубо, я могу хуже. Хэй, говоря о Перидот — кажется, она тоже решила прийти пораньше.       Аквамарин кивает на передние ряды, и Ляпис замечает уже знакомый рюкзак с инопланетянами и растрепанные светлые волосы. Рука по-прежнему в гипсе, и Ляпис чувствует укол в сердце — Перидот пришлось нелегко по всем фронтам, а она еще и сорвалась на нее.       Собрав все свое мужество, она спускается к первым рядам парт. Перидот сразу замечает ее и делает пару шагов вперед, но вовремя вспоминает, что на ней нет шлема и ей нельзя выглядеть неоправданно счастливо. 5XG должна обрадоваться Ляпис, а Перидот должна выглядеть обиженно после вчерашнего происшествия. Она кое-как заставляет уголки губ опуститься, чтобы выглядеть хотя бы нейтрально, а не в предвкушении чего-то.       — Л-ляпис?.. — выдавливает она. — Ты…       — Перидот, нам нужно поговорить. Не как вчера. Мне… Мне жаль, что я накричала. Я не знала всей правды, — Ляпис мнет рукав своей рубашки, смотря куда угодно, но не в глаза Перидот. — Я поговорила с мамой, и… В общем, нам с тобой нужно много чего обсудить… Много лет прошло, нужно как-то… Восполнить то время, что мы провели порознь. Если ты, конечно, не против…       Ляпис поднимает взгляд и улыбается, и это первая настоящая улыбка, которую Перидот видит адресованной самой себе, а не супергерою в крутом шлеме. Ляпис тепло улыбается ей, Перидот Гринвуд, как улыбалась раньше, когда они устраивали ночные посиделки с просмотром сериалов и глупых фильмов.       — Я буду очень рада, — отвечает Перидот, и Ляпис видит, как за стеклами ее очков, в уголках глаз блестят слезы.       — Тогда увидимся в библиотеке после лекций, хорошо? Я буду занята весь день, так что…       — В библиотеке. Поняла. Хорошо, — Перидот кивает, вытирая глаза рукавом здоровой руки. — Буду ждать.       Ляпис возвращается на место и сразу же звенит звонок, с которым входит преподаватель, и день начинается, начинаются лекции и семинары, пробежки из одного корпуса в другой, нескончаемые подколы от Аквамарин и отсчитывание минут до конца последней пары. Ляпис замечает, что очень ждет этого разговора. Будто не было этих семи лет злости и ненависти, будто Перидот вернулась из поездки и им нужно рассказать друг другу, что происходило за время их разлуки. Ей хочется, чтобы Перидот чувствовала то же самое.       ***       Перидот ждет ее в библиотеке, раз за разом пытаясь читать потенциально интересную книгу, но все мысли не о том, и она читает одно и то же предложение трижды. Ляпис должна появиться минут через десять. Ее последняя пара — плавание, и нужно время, чтобы переодеться и высушить волосы, и…       Ляпис появляется спустя три минуты. Ее влажные волосы зачесаны назад, спортивная сумка перекинута через плечо, и от униформы с логотипом их клуба плавания все еще чувствуется запах хлорки.       — Привет, — говорит она, снимая сумку и вешая ее на соседний стул. — Я забыла, что плавание последним… Прости, что пришлось подождать.       От осознания, что Ляпис даже не высушила волосы, чтобы побыстрее прийти, Перидот забывает о существовании слов и предложений. Все, что она может — это глупо улыбнуться и поправить очки. Ляпис, в свою очередь, понимает, что не придумала никакого плана, но деваться некуда.       — Так… Ты исчезла не потому, что твои родители решили сбежать в Европу, верно?..       Она задает главный вопрос сразу, даже не присев рядом, и видя, как изменилось выражение лица Перидот, жалеет, что не начала с чего-то попроще. Перидот все еще улыбается, но по ее глазам видно, насколько это болезненная тема.       — Раз уж ты уже знаешь правду, нет смысла что-то таить… — она вздыхает, закрывая книгу и отодвигая ее от себя. — Мы разбились не доезжая по Эмпайр Сити. Никто не знал, выживу ли я. Когда я пришла в себя, и Пёрл рассказала мне обо всем, я была… Даже не знаю, как сказать. Мне не хотелось жить дальше. Чудо, что я осталась жива, но мое состояние каждый день заставляло меня хотеть умереть. Твоя мама наверняка просто сказала тебе, что не знала, что я жива… Я не понимаю, откуда взялась история с «побегом», но… Теперь ты знаешь правду.       Ляпис делает глубокий вдох. Она не ожидала такого прямого ответа. Отодвинув, наконец, стул, и сев рядом, она смотрит на Перидот, которая, по всей видимости решила быть предельно честной.       — Не всю правду, Перидот. Мама рассказала мне все, что знала, но всю правду сможешь рассказать только ты. Почему… Почему ты не рассказала обо всем раньше? Почему нужно было ждать столько времени, чтобы снова появиться?..       Несмотря на то, что весь день Перидот пыталась придумать, что ответить, когда вопрос все же был задан, все заготовленные ответы испарились.       — Когда… — начинает она, поворачиваясь к Ляпис. — Когда все это произошло… Ты бы не хотела меня видеть в том состоянии, в котором я оказалась. Меня собирали по кусочкам, Ляпис, никто не верил в то, что я когда-нибудь вообще смогу встать или держать ложку. Я была беспомощным телом на кровати. Когда я думала о тебе, и о том, как же мне хочется тебя увидеть, я сразу же думала и о том, как бы тебе не хотелось видеть меня такой. Мне было страшно от одной мысли, что ты увидишь меня. Мне было страшно думать, что, может быть, я окажусь тебе не нужна. Пёрл проводила со мной сутки напролет, но мы семья, у нас никого больше нет, а ты… У тебя была своя жизнь. Мечты, желания, и я не хотела, чтобы беспомощный мешок разломанных костей мешал тебе. Так что я решила не рассказывать тебе. Пёрл сказала, что дала твоим родителям наш номер, и что они знают, о моем состоянии… Судя по всему, у них был какой-то другой план, раз они рассказали тебе совсем иное. Когда спустя месяцы от тебя все еще не было ничего слышно, я решила, что ты сделала свой выбор… Через год мое состояние улучшилось, я обрела какую-то самостоятельность, но… Мне казалось, что все уже в прошлом. Что врываться в твою жизнь, зная, что ты этого не хочешь — неправильно, так что… Я старалась жить дальше.       В тишине библиотеки, в которой после пар только они одни и пожилой библиотекарь за столом возле выхода, слышится тиканье настенных часов и шелест веток за окном. Они смотрят друг на друга, и в этом взгляде все: грусть, обида, радость. Ляпис понимает, что со следующей фразой, которую она скажет, наружу выйдут все те эмоции, которые хотелось высказать все это время, что они были порознь.       — Но почему сейчас?.. — выдавливает она из себя, изо всех сил стараясь сдержать слезы, которых, как она думала, уже не осталось после вчерашнего дня. — Почему спустя столько лет, ты решила…       Перидот хмыкает, и последующее выражение лица, которое она делает, возвращает Ляпис в детство, в многочисленные моменты, когда Перидот оправдывалась за что-то, что не было ее виной. Когда она хотела, как лучше, а получалось плохо, и ей было жаль, но ее мотивы всегда были ради чего-то хорошего.       Ляпис вспоминает, что точно такая же виноватая улыбка была у Перидот, когда она принесла ей несколько сорванных цветов, вырванных с корнями, и сообщила, что не удержалась и, если их соседка узнает, что это она, ей влетит.       Такая же улыбка у нее была, когда Ляпис завалила тест, потому что не спала всю ночь, чтобы помочь Перидот с другим заданием.       Чертова «прости, что так вышло» улыбка, прошедшая с Перидот все те ужасные события, которые с ней случились. Ляпис уверена, что если бы она знала, что произошло, если бы приехала ее навестить, то, войдя в палату, она увидела бы именно это выражение лица.       — Я… Не сдержалась. Увидела тебя в городе, узнала, захотела поговорить, но… Не набралась смелости. В то же время я выбирала, куда бы перевестись из предыдущего универа, и я… Нашла твой инстаграм и выяснила, где ты учишься. Звучит странно, но поначалу я просто хотела узнать хоть что-то из твоей жизни. Просто знать, что у тебя все хорошо было достаточно. А потом мне захотелось узнать, почему же все произошло именно так, и… Дальше ты знаешь. Все пошло не так хорошо, как я думала.       Ляпис открывает рот, чтобы сказать что-то еще, но издает только приглушенный вздох. Ком в горле не дает ей ничего сказать, и лишь когда она всхлипывает и чувствует, как по щекам катятся слезы, ей удается выговорить фразу:       — Мне так жаль.       Она закрывает глаза ладонями.       — Мне так, так жаль.       — Мне тоже, — шепчет Перидот. — Все произошедшее… Абсурд, да и только. Я надеюсь, мы можем начать сначала. Рассказать друг другу обо всем, что пропустили, снова быть… близкими людьми. Если ты не против моего возвращения в твою жизнь.       — Я… — Ляпис садится прямо, оставляя бесполезные попытки избавиться от слез. — Я не могу просить о большем. Так что… Добро пожаловать обратно.       ***       Библиотека закрывается в семь, когда небо только-только начинает менять свой цвет.       Они выходят за пару минут до закрытия, и то только потому, что сторож пригрозил их там закрыть, и слезы уже высохли, а слова не кончаются. Слова, которых, кажется, никогда не будет достаточно, чтобы восполнить все те годы, что прошли мимо.       Они расходятся на перекрестке, и все, чего хочет Перидот, это сесть на байк и с радостным криком промчаться по шоссе.       Что она, собственно, и делает, когда добирается до безлюдного места, чтобы надеть костюм.