Привязался

      Ещё минут двадцать назад он сидел в баре и глушил боль в алкоголе, хоть он и помогал мало, а сейчас исполнитель Портовой Мафии сидел в каком-то переулке, тонкие пальцы, обтянуные чёрной кожей перчаток зарылись в длинные рыжие волосы, сильно сжимая их. По щекам на холодный асфальт стекали слёзы. Голова адски болела, сам Чуя дрожал. Он понимал, что не сможет в этот раз справиться с Ним один. Дазай, единственное нормальное средство, ушёл два года назад, и всё это время Накахара сдерживал Его, как мог, но сейчас ничего не получается. Земля уходит из под ног, а сознание и восприятие медленно отходят на задний план. Нет! Нет! Нельзя! Если Чуя потеряет сознание (именно потеря сознания, а не сон), то пиши - пропало. Тогда Арахабаки даже усилия не потребуется прикладывать, чтобы получить контроль над телом мафиози. Пальцы на руках уже оплетают кроваво-красные линии порчи. Накахара уже слышит рык демона внутри себя. Он кричит, просится на свободу, пытается уговорить, но всё в пустую и продолжает силой захватывать контроль.Ему мог бы помочь сон, но спать он в таком состоянии в одиночестве не может. Тут плеча юного мафиози касается рука, и до его слуха долетает вопрос: – Это снова началось? – на него Чуя еле заметно кивает. – Почему ты ничего мне не сказал? – босс опустился на одно колено рядом с Накахарой. – П-прос-стите, Мори-сан. – голос дрожит, но слегка возвращает в реальность. – Тебе страшно? – спрашивает мужчина и, получив в ответ лёгкий кивок, начинает успокаивать парня. Огай аккуратно поднимает юношу, и тот тихо простанывает от боли. Голос и рык в голове стихали в голове рядом с этим человеком, а самому рыжему становилось спокойнее. – Ч-что вы д-делаете? – Не могу же я оставить тебя здесь в таком состоянии. Чуя сильнее прижимается к Мори, хватаясь за него, как за последнюю нить, связывающею его с этим миром, на что Огай успокаевающе поглаживал его по плечу, неся в штаб Мафии. Одного Чую сейчас оставлять нельзя, а у Мори ещё гора работы, поэтому вариант с домом Накахары отпадает, а в штабе есть свободные комнаты, таблетки и, если потребуется, врачи. Огай хотел лично позаботиться о Чуе, ведь одно неверное действие, и погибнет не только сам юноша, но весь город, а может и не только. Хотя это не единственная причина.       Восприятие окончательно вернулось к Накахаре уже в спальне на последнем этаже высотки в центре Йокогамы в спальне. Рядом на кресле сидел Мори с ноутбуком и состовлял, проверял или подписывал какие-то документы. – Уже пришёл в себя? – с улыбкой спрашивает мужчина, откладывая ноутбук и подходя к кровати. – Ага... вроде. – На тумбочке обезболивающее и вода. Выпей. – Спасибо. – Лежи здесь, пока голова не пройдёт. – голос Мори строгий, но с явными нотками беспокойства. Он уже сидел на кровати рядом с Накахарой, откинувшимся на ней назад, и слегка поглаживал голову и рыжие волосы. – Ты слышишь Его сейчас? – Нет. Наверное, пока что Он успокоился, но вряд-ли на долго. – Чуя понимал, что нет особого повода для радости или облегчения, но ему было хорошо. Хорошо ощущать себя человеком и не слышать голос и рык на задворках сознания, к тому же обезболивающее подейсвовало, а движения руки Мори по волосам успокаивали. Как и само его присутствие.       Всё таки он слишком сильно привязался...