start over with new heart

— я люблю только тебя, остальные мне не нужны, — усок произносит эти слова далеко не в первый раз. — проблема в том, что у тебя есть эти "остальные" — зачем ты снова искажаешь мои слова? я сказал, что люблю тебя, слышишь? — он тянет руку к щеке джинхёка, но стол слишком длинный, — успокойся. — не говори мне "успокойся", — гнев ему точно не к лицу, — ты можешь объяснить мне это? джинхёк показывает ему свой телефон с раскрытой фотографией в галерее: на ней усока обнимает какой-то парень, весьма собственнически, а это больше всего ненавидит хёк. усок практически закатывает глаза и вздыхает. — это просто с работы. и я даже не помню, как его зовут. — ты так любишь прикрываться своей работой, но... — их прерывает официант: "извините, вы будете ещё что-нибудь заказывать?", "нет, мы уже совсем скоро уйдём" — вот это твоя работа. думаешь, что все официанты лезут к своим клиентам? — сынён был не клиентом, он друг моего сменщика, доволен? — ты же только что сказал, что не помнишь его имени. — чтобы ты прекратил спрашивать меня об этом! — у усока покраснели уши, но он гордо поднялся со своего места, — мне надоело, я ухожу! джинхёк хватает его за рукав нежно-фиолетовой куртки, которую они когда-то давно выбирали вместе. — ты снова виноват, и ты знаешь это. — или просто кто-то не может жить, не ревнуя, — усок с большим усилием выдергивает руку, но его голос выдаёт обиду. правда очень маленькую. и ненастоящую. джинхёк совсем не плохой человек, просто он не может позволить своей любви убежать от него. усок словно настоящий дворовый кот, которого хёк никогда не сможет научить быть домашним. усок следует своей интуиции и эмоциям, джинхёк же привык анализировать и обдумывать абсолютно всё. его мысли любят закручиваться в клубки, а кошки, как известно, — играть с ними и путаться в нитках. усок обижается, но на самом деле любит, когда его ревнует джинхёк. иногда он специально светится в чужих социальных сетях, специально встаёт слишком близко к красивым парням. специально, но уже даже как-то неосознанно. он же уверен, что джинхёк с ним навсегда и будет терпеть все его выходки до самого конца. они познакомились чуть больше двух лет назад, когда университетские друзья джинхёка притащили его в кафе, где работал усок. седжин и бёнчан так расхвалили это заведение, что даже заучка-хёк отвлёкся от своей дипломной работы ради него. тогда усок был другим. нет, таким же красивым, но смотрел на людей испуганно. он будто ждал, что его ударят. ещё больнее, чем раньше. и усок всё ещё был новичком на работе и чужим для всех в сеуле. его глаза наполнились слезами, когда он уронил целую кружку кофе на джинхёка, и холодные капли айс-латте начали стекать у того по джинсам. — извините. я всё уберу, — ему было страшно даже глаза поднять. на звук пришла администратор. — ой, извините! я не хотел привлекать внимание. вот руки у меня кривые, — засмеялся джинхёк. его друзья и усок непонимающе посмотрели на него. администратор только покачала головой и ушла. — спасибо. — я хотел увидеть твою улыбку, — прошептал джинхёк, проходя мимо неудачливого официанта в уборную. даже от такой фразы усок мог покраснеть. он действительно сильно изменился. с тех пор хёк был его опорой в жизни. всегда рядом, всегда поможет, всегда любит. джинхёк рад, что у него есть свой, единственный в мире, ким усок. сейчас же он стал не только его любовью, но и самой большой проблемой. эти игры джинхёк больше не выдерживал. он сам прекрасно понимал, что усок — только для него, но такое поведение могло разрушить всё. он принял решение поговорить с усоком об их отношениях серьёзно, может быть, даже в последний раз. но всё-таки он рассчитывал на позитивный исход и купил своему коту цветущую фиалку в горшке. джинхёк не разбирается в растениях, зато знает, что усок просто обожает фиолетовый. принц (усок придумывал такие же глупые прозвища, как и джинхёк) решил заявиться прямо на работу к своей принцессе под конец её смены, верхом на железном коне и фиалкой в рюкзаке. этот маршрут он выучил, как когда-то учил математику в университете, очень хорошо. у хёка было какое-то странное настроение, будто дуновение ветра могло решить его судьбу. он снял шлем и пытался достать цветок, как вдруг заметил через окно чересчур знакомое лицо за угловым столиком. усок сам цвел ярче этой проклятой фиалки. он был в рабочей форме, но выглядел как-то иначе, красивее, как казалось джинхёку. а парень, сидящий напротив, поправил ему волосы, что неровно лежали под беретом, и фотографировал. усок позировал, как он любит, строя из себя милашку. джинхёк почти что мог слышать их смех сквозь стекло. он мог почувствовать порыв холодного ветра. он зашёл в кафе, бросил на первый стол свой шлем, что нервно вертел в руках всё это время, и подошёл к усоку, выражение лица которого мгновенно изменилось. — привет, можно на минутку? — теперь он мог прекрасно видеть его собеседника, и джинхёк точно знал этого парня раньше. усок истерично засмеялся и пошёл вслед за ним. — я...я помню, что тебе это не нравится, но это просто... — держи, — он сунул ему прямо в руки горшок с фиолетовым счастьем, — это от меня на прощание. — в каком смысле? куда ты? — я так больше не могу. ты не хочешь меня слушать. и я внезапно подумал, что лучше нам будет расстаться. молчание. — нет, нет, нет. ты же меня простишь, да? как обычно? я ничего не сделал. ничего. как ты вообще мог такое сказать? сказать мне, которому нужен ты один, — чувство, будто у хромого забрали трость и заставили подниматься по лестнице. джинхёк сам не знал, как его рот смог выговорить такие слова. слушать слёзы усока было невозможно. он пытался заглушить всё это мысленным "я не могу по-другому", но получалось отвратительно. в разбитых чувствах он ушёл и сел на свой мотоцикл. усок не смотрел на фиалку, он смотрел только на шлем, что остался на столе. он ехал здесь сотни раз, но сейчас почему-то не мог вспомнить дороги домой. джинхёк инстинктивно соблюдал правила, но когда его мысли дошли до "а ведь это и правда конец", он не заметил машину, что появилась внезапно из-за поворота. один миг и — удар. это не может быть концом. белый потолок. белые стены. даже шторы белые. из руки идёт трубка капельницы. рядом на кресле кто-то спит. «почему я в больнице?», — джинхёк пытался сесть, но не получалось — «и долго ли я здесь лежу?» стены голые, какой-то аппарат рядом, на тумбочке стоял фиолетовый цветок, до кнопки вызова врача далеко. он пытался разглядеть лицо спавшего, но из положения лёжа это сделать достаточно трудно. голова болит, думать невозможно. — эй, — тишина, — эй, проснись!!! — кричать точно не стоило, голова закружилась моментально. он закрыл глаза. кажется, прошла всего секунда, но когда он снова открыл их, то увидел прямо перед собой лицо, за которым стояла фигура в халате. — я говорил, что мне не послышалось! видите! — лицо всё ещё было слишком близко. — да, вижу. как вы себя чувствуете? — доктор обращался уже к пациенту. — голова болит. — а как вы хотели? отделаться двумя днями? сотрясение так просто не пройдёт, — он что-то записывал в блокнот, — есть хотите? — хочу ("так, хотя бы аппетит в норме"), но о чём вы? какое сотрясение? что случилось? — вы не помните аварию? парень уже отошёл и сидел, скорее лежал, на кресле и неотрывно смотрел на джинхёка. — кажется, я собирался в университет, моргнул и оказался здесь. — ты закончил его два года назад. — что за бред? ты вообще кто? усок не поверил своим ушам. он вскочил с места и слишком громко для больницы закричал: — кто "я"? ты спрашиваешь это у меня? — молодой человек, будьте тише, или я вас выгоню. — доктор всё писал и писал что-то, — похоже, травма повлекла за собой амнезию. частое явление. не волнуйтесь, память когда-нибудь восстановится. отдыхайте. я уберу капельницу, — он обратился к безымянному парню, — а вы пройдите со мной, раз родственников здесь нет. джинхёк наконец-то мог сесть, но лучше ему нисколько не стало. он не доверял этому человеку и решил узнать настоящую дату у проверенного источника. в одном из ящиков тумбочки лежал его телефон, слишком новый для его старого самсунга. он включил экран, а разблокировать его всё равно не смог. с заставки на него опять смотрело это лицо и очень сладко улыбалось. «как это возможно», — тут дверь открылась. — правда не помнишь? — да. — вообще ничего? — я же сказал. да. парень осторожно сел на край кровати, но достаточно близко к джинхёку: — это странно, но...меня зовут ким усок. и мы встречаемся уже два года. у тебя много вопросов, но могу я... — он поцеловал его, не договорив. хёк опешил, но подходящего слова так и не нашёл, — я думал, что потерял тебя. навсегда, понимаешь? я...мы... — он говорил, а из глаз беззвучно текли слёзы, — ты простишь меня? — за что? — за всё. — хорошо, — джинхёк постарался улыбнуться, — только не плачь. я хотел увидеть твою улыбку. молчание. — пароль: 271096, это мой день рождения, — усок поднялся, — я вернусь скоро. «и больше мне не придётся за себя извиняться, я обещаю» джинхёк опять взял телефон. куча пропущенных, но хотя бы имена своих друзей он помнит. похоже, с работы тоже звонили. «а я ведь уже работаю. надеюсь, усок предупредил кого-нибудь. он же должен был?» заходить в галерею было страшновато, и не зря. его ждала куча фотографий усока, его с усоком, каких-то людей с усоком. его собака изменилась. теперь она фотографируется с усоком. «похоже, что мне повезло с ним» он отложил телефон и закрыл глаза, слишком много всего свалилось на его больную голову. «я забыл всё, но всё равно люблю его» усок успел о многом подумать за эти два дня, которые он провёл в палате джинхёка. он же сам почти умер, когда увидел недвижимое тело в крови, что каждый день обнимало его и забавно ревновало. в этот момент его "джинхёк будет всегда" рухнуло с таким грохотом, что всё внутри перевернулось. если расставание может быть смертью в чьей-то жизни, то настоящая смерть забирает саму жизнь, полностью и без вторых шансов. усок пытался не думать, что из-за него это произошло с джинхёком. получалось ужасно. «неужели я мог ранить свою любовь так сильно?» он беспрерывно думал над своим поведением. теперь ревность не казалась ему развлечением, усок понял, что поступал с счастьем всей его жизни так жестоко, что почти потерял его. он понял это слишком поздно. ему просто повезло, что он может начать всё заново, оставив все ошибки позади. котят очень сложно воспитывать, не так себе джинхёк это представлял.