***
Элизиум на грани войны. Балерий, мерзкий и гнусный повелитель драконов, сеет всюду семена раздора, натравливая Высших существ друг на друга, преследуя свою личную выгоду. Он желает править Элизиумом. Ангелы, Драконы и Целестиалы готовые сражаться, пока не закончится эссенция в их сердцах, ступают на грани шаткого терпения друг-друга. И лишь первые Ангелы, в чьих жилах есть человеческая кровь, взывают к ней, ища новые души. Души, которые вновь принесут мир и покой в райскую обитель. Прошли столетия с тех пор, как Аврора в последний раз обнажала свою гильотину. Ей всегда казалось что, использовать своё оружие против собратьев — кощунство. Божественный дар был создан для того, чтобы искоренять зло, не больше. Но Балерий затуманил разум многим воинам Элизиума, многие из сильнейших существ их обители перешли на его сторону, и не гнушаются обножить свои клинки против собратьев. Аврора ясно ощущает как мир теряет баланс, как свет Элизиума медленно угасает. И лишь люди и их светлые души способны спасти мир от раскола. Верховные Ангелы сотворили людей с самыми бескорыстными, светлыми и чистыми чувствами. Они вложили все самое лучшее в человека, пока Балерий снова не помешал. Он извратил людские души и разобщил их, и теперь, лишь горстка светлых душ осталась, все еще не покорённая им. Аврора знала, он попытается прибрать каждую из этих душ себе, попытается испить каждую до дна, не оставляя и проблеска света. И если подобное случится… мир погрязнет в хаосе, а её собратья выступят против друг-друга. И тогда, лишь Пустота будет им спасением.***
Поля Элизиума были пусты. Не проросла в них трава, не благоухали цветы. Оставалась лишь выжженная адским пламенем почерневшая земля и могучий дуб, в кроне которого Аврора и заметила Ювенту. Верховный Ангел под чьим покровительством были природа и времена года, вперила взгляд в горизонт, крепко обхватив руками своё оружие. Отсюда она казалась Авроре совсем юной и беззащитной. Хрупкие плечи подрагивали, а броня её из эльфийского шёлка и платиновых пластин совсем не придавала ей грозный вид. Короткая и открытая, она казалось всего лишь прелестным платьем, сотканным лесными нимфами для своей прекрасной Госпожи. Но Аврора знала, это обман. Броню для Ювенты создала сама Гласия, ангел Войны. — Аврора? Это ты? — певчим голосом прошелестела листва позади притаившейся Авроры. Она не хотела нарушать покой своего Ангела и все же, у них слишком мало времени. Аврора неспешно подошла ближе, водрузив свой божественный топор на правое плечо. — Тёмный Рыцарь выжег все, не оставил и травинки. Все они погибли. Все звери что обитали на этом поле, цветы и другие прекрасные растения погибли несмотря на то, что я наложила своё самое сильное заклятие, — огромные глаза Ювенты цвета изумруда печально взглянули на неё, отражая в себе скорбь. Длинные пальцы прошлись по арфе, легендарному орудию. — Даже моё оружие, моя арфа Зелёных теней не может пробудить жизнь в этих полях. Мы ослабли, Аврора. Нас осталось слишком мало. Пальцы Авроры крепче сжали рукоять топора, она и не заметила, как та покрылась инеем. — Ты должна выстоять. Ради Нас, ради наших собратьев и ради этого мира, — Ювента вложила ангельские чары в эти слова, ведь иначе, почему её бросило в дрожь? — Гласия спустилась на землю под покровом ночи. Она побоялась говорить об этом кому-либо кроме меня, сейчас нигде небезопасно. Гласия отправилась на поиски душ, чтобы не позволить Балерию и его приспешникам поработить их. Но я знаю, ей нужна помощь. Она не сможет выстоять одна против них. И кто как не ты, первый ангел Аврора, её главный соратник, поможет ей? Сапфировые глаза опасно блеснули. Аврора любила битвы, Аврора была рождена для того, чтобы защищать мир. Она была яростным, безжалостным воином когда дело касалось зла. И Гласия была такой же. Верховный Ангел под чьим руководством творились самые жесточайшие и яростные битвы во имя добра всегда восхищала её своей отвагой и храбростью. — Ювента! Аврора! — обеспокоенный возглас послышался вдали, вырисовывая силуэт Верховной Жрицы. Она была чем-то напугана. — Что случилось? — Ювента взяла Жрицу за руку, успокаивая. — Одна из человеческих душ… Этот человек в беде. Он заплутал и зашёл слишком далеко. Балерий, я видела как он отправил Тёмного Жнеца за этой душой! Аврора тут же вся обратилась в слух. — Где эта душа? — Он — воин. Его душа одна из самых чистых, его храбрость спасала его множество раз, Гласия всегда сопутствовала ему в битвах. Но в этот раз, у неё не осталось сил и он потерял весь свой легион в песчаных дюнах, пока сражался с дюнными воинами, — Жрица все ещё дрожала. Аврора и Ювента молча переглянулись. — Ступай, — прошептала последняя. — Я благословляю тебя. И если тебе придётся восстать против своего собрата, пусть рука твоя не дрогнет, — мерцающие зеленые искры посыпались из рук Ювенты, опыляя Аврору. И первый Ангел, первый воин Элизиума, отправился в путь сквозь Вселенную.***
Солнце палит нещадно. Синие глаза вперяют взгляд в небо. На нем нет и тени облака. Оно выжигает человека, заставляя того хрипеть от жажды и боли. Ноги переставляются сами собой, он прошёл больше сотни километров за эти дни, и кажется, двигался лишь на одной силе воли. Боль души отошла на второй план, куда сильнее болит тело. Язык в привычном жесте облизывает губы в поисках влаги, но вместо неё слизывает лишь песок. Мелкие вкрапинки оседают во рту противным привкусом и скрипом. Он крепче сжимает зубы. Песчаные дюны так похожие на морские волны лижут ноги, впиваясь в окровавленные раны. Ему страшно смотреть на свои ноги, подошва обуви давно истерлась, открытые и удобные сандалии не защищают, напротив, лишь добивают. Но песок слишком горячий чтобы так просто расстаться с этой несчастной парой. Он ступает по пустыне подобно умирающему, что вероятно, так и есть. Жалко волочит своё тело. И лечь бы, да и умереть. Но ноги продолжают упорно двигаться маленькими шажками, тело словно выдыхает последние силы, лишь бы не отдаваться так просто на милость пустыне. Глаза слипаются, сознание плывет, когда вдали он замечает блеск стали. В груди внезапно бьется сердце, появляется цель. Дойти во что бы то ни стало. Он надеется на помощь. И когда солнце уже склоняется к закату, он наконец разглядывает одинокий шатёр. Подойдя еще ближе, он замечает на пороге женщину. Её серебристые волосы достают земли, а белое, слишком бледное лицо застыло в пугающей маске. Она одета странно. Верхняя броня исписана странными символами из чёрного метала, длинный подол чёрной юбки колышется на ветру, делая её выше. В руках она сжимает оружие — Косу. Теперь он замечает металический венок на голове. Она насмешливо кланяется ему и отойдя от порога, приглашает его внутрь жестом руки. — Воды… — хрипит он. Женщина пристально смотрит на него, будто бы решая что-то для себя. Спустя долгие секунды в её руках возникает кувшин и она намеренно трясёт его, позволяя путнику услышать всплеск воды. Воин тянет руки, когда внезапный взмах Косой заставляет его тело отпрыгнуть назад. Он и сам не понимает что случилось, знает лишь что, тело было ему не подвластно. В том месте, где он только что стоял зияет глубокая дыра, оставленная этим странным орудием. — Кто ты? — хрип режет его горло, однако, кажется что задать этот вопрос очень важно. Женщина ядовито усмехается. — Неважно кто я, — её голос тяжелый, словно бы она старица. Женщина неспешно подходит ближе, путник не в силах сделать и шага, застывает на месте. Он с замиранием сердца наблюдает за тем, как она взмахивает рукой в которой виднеется рукоять смертоносного оружия. Не отводит взгляда когда оно почти нависает над головой, и наверное потому, в ужасе замечает как его отбивает другое. Первое что он ощущает, живительную прохладу. Тело опутывает холод, принеся наконец истому. Морозная свежесть сковывает собой всю округу, а иней вырисовывает под его ногами причудливые узоры. Наконец, он поднимает взгляд и смотрит на устрашающий топор в чужих руках. — Назад! — властный голос заставляет его выйти из оцепенения и отпрыгнуть назад. Кажется, мир вокруг застыл. Ему думается, что все это игры разума. Однако, холод исходивший от стоящей рядом второй женщины, мерцающий топор в её руках и иней под ногами доказывают обратное. — Аврора… — женщина с Косой в руках опасливо шепчет чужое имя. Её смоляные глаза сузились и вся она подобралась, будто бы готовясь отразить атаку. — Ты опозорила весь Элизиум, — спокойным тоном проговорила её соперница. — Ты, та, что зовётся Тёмным Жнецом, та, что собирает души по справедливости, даря праведным покой. Ты нарушила баланс, перешла черту и из-за тебя, Балерий почти добился своего. Сапфировые глаза опасно сузились, на миг, воину показалось что он заметил исходящее от неё сияние. — Элизиум никогда этого не простит. — Мне не нужно прощение ничтожных Ангелов! — женщина названая Тёмным Жнецом в один миг воспарила в небо и взмахнув рукой, отправила в них чёрный полыхающий шар в котором стрекотали заряды молнии. — Глупая! — Аврора отразила удар своим огромным топором, рассеяв сгусток темной энергии. Повернувшись к воину, она тихо проговорила: — Спрячься и жди меня. Я найду тебя. И взмахнув подолом своего звёздного плаща, она укрыла его след морозным паром. Аомине недолго брёл, будто бы по счастливой случайности найдя углубление в земле. Рассмотрев его поближе и потыкав затупившимся клинком, он настороженно застыл, боясь потревожить какое-либо песчаное животное. Однако, яма оказалась пустой и он с облегчением пролез внутрь. Широкая выбоина в земле размером с древесным медведем идеально вместила в себя грузного воина, чьи раны вновь завыли, стоило скрыться от ужасающей схватки двух Ангелов. Воин устало отклонил голову назад и прикрыл глаза, позволяя боли охватить тело. Сил не осталось, и все же, мозг продолжал лихорадочно соображать. Он не был человеком верившим в благословение Ангелов, ему казалось, что каждый сам вершит свою судьбу. Но то что он видел мгновения назад, заставило его переосмыслить хотя бы сам факт присутствия подобных существ. Множество вопросов ломили голову, он устало потёр переносицу. Наконец, послышался оглушительный звук металла, в небесах появились всполохи молнии. Неужели именно так и сражаются Ангелы, сотрясая своей битвой весь мир? Лязг и звон металла длились более часа, в последний раз, он разглядел в небе воронку и появившийся оттуда звездный луч. Мороз тут же обжег кожу и затем, все стихло. Битва окончена? Кто же победил? Пытаясь высвободиться, он краем глаза заметил движение внутри своей норы. Разглядев, наконец, змею притаившуюся под камнем, он стремглав попытался отползти назад. Но было слишком поздно, змея бросилась на него, вперяясь зубами и выпрыскивая свой яд.***
От чего-то ей доставляло удовольствие находиться рядом с этой душой и наблюдать за ней. Аврора не могла не заметить, как сильно они похожи внешне. Она признала его, храбрость его души и чистоту сердца. И это странное признание подарило ей приятное волнение. Её охватили доселе невиданные чувства и желания. Вдруг, совершенно точно, она ощутила как всколыхнулась эссенция в сердце, наполняясь чем-то новым. Она и не заметила, как нежно и ласково перебирает чужой, мягкий волос, цветом так похожий на её. Опомнившись, она в испуге отдёрнула руку от спящего мужчины и вышла на улицу из своего укрытия. Луна сияла ярче обычного, мгновенно одарив её покоем. — Аврора, — раздался тихий шелест. Аврора обернулась и увидела позади себя маленькую посланницу Ювенты. — Здравствуй, Лесная Драконица, — поприветствовала Аврора малышку. — У тебя есть для меня послание? Посланница кивнула, прежде чем заговорить. — Верховные Ангелы шлют тебе своё благословение.Чародейказаклинает тебя остаться с этой душой до скончания её времён. Гласия и Ювента молят тебя быть с ним и вместе воссоздать род человеческий. Только ты, Первый Ангел, в силах противостоять чарам Балерия и защитить души людей. Только так мы сможем сохранить Элизиум и спасти этот мир! Аврора кивнула. Задание, для неё важное задание и она обязана выполнить его, чтобы спасти мир и сохранить равновесие. — Нет, это не только задание! — маленькая посланница, будто прочитав мысли ангела, подлетела к ней ближе, шелестя своими прозрачными крыльями и заглянула в звёздные глаза. — Верховные Ангелы прежде никого не благословляли на такой союз. Ты — первая, а это значит, они хотят, чтобы ты была счастлива. Чародейка уверена в тебе, — улыбнувшись, посланница склонилась и исчезла, оставляя после себя слабое мерцание. Счастье? Что такое счастье? Она никогда не задумывалась об этом слове и о смысле, что оно несёт. Ей казалось, что все так, как и должно быть. Иного она и не знала. Счастье… это ведь, так по людски.***
Когда он открыл глаза, то первым что заметил — женщину, нет же, юную деву сидевшую у своих ног. Её прелестное лицо застыло в неком умиротворении, сапфировые глаза всматривались вдаль. Длинные, иссиня темные волосы колыхались на ветру. Его взгляд блуждал по телу, Аврора застыла, позволяя рассмотреть себя. Казалось, от этого взгляда броня испарялась сама по себе, будто плавилась. И снова это странное чувство. Она никогда еще прежде не испытывала подобного, волнение тугим узлом перекатилось в низ живота, сворачиваясь клубком. Тонкие плечи были оголены, доспех из одного нагрудника казался лишь соблазнительным одеянием. Она была подобна Луне, холодная и прекрасная. — Полагаю, стоит представиться, — вдруг заговорила она, и Аомине пришлось отвести взгляд. Её голос — звонкий, властный и все же, отдающий чем-то странным, волнительным, пленил его. — Я — Аврора, лунный ангел именующийся Первым. Я покровительствую храбрым и смелым душам. Твоя душа всегда была под сохранностью Гласии, Верховного Ангела. Благодаря ей ты выжил в самых отчаянных своих передрягах и теперь, твоя душа передана мне дабы я смогла защитить людской род. Аомине нахмурился. — Где связь? Причём тут я и людской род? И что значит «передана мне»?! Аврора снисходительно улыбнулась, заметив как красивое лицо исказилось в злости. Пусть он и был благословенной душой, он все же был человеком. — Это значит, что теперь, я — твой ангел-хранитель. Я буду оберегать тебя, служит тебе верой и правдой, я буду заботится о тебе, пока не придёт твоё время. А когда оно настанет, я заберу тебя с собой в Элизиум, где ты станешь почётным воином. Синие глаза Аомине расширились. — Хочешь сказать, теперь я принадлежу тебе? — Хочу сказать, теперь тебе принадлежу я, — Аврора вновь мягко улыбнулась, больше не в силах сопротивляться сладкой истоме внутри себя. Аомине же поспешил выйти на улицу чтобы хоть как-то усмирить поток мыслей в голове. Прохладный воздух освежал, даря покой. Он лишь сейчас заметил лесную чащу вокруг, хижина в которой они находились стояла на опушке леса. И как, черт возьми, она это сделала?! Перенесла их?! Последнее что он помнил, гадюка вцепилась ему в плечо и он потерял сознание. Аомине лишь сейчас разглядел себя, заметив отсутсвие ран и прочих былых повреждений. Он был одет и обут, на на нём не было ни единой царапины. Это пугало, пугало настолько, что услышав тихие шаги позади себя, он поспешил отойти в сторону. — Ты боишься меня? — властность в её голосе исчезла, оставляя место ноткам грусти. Он отвернулся, вновь вперяя взгляд в небосвод, и ничего не ответил. — Прости. Я знаю, это сложно. Поверь, для меня это тоже впервые. Аомине задумался. Наверное, тяжело осознавать тот факт, что после мирной и безоблачной жизни на небесах, тебя отправили охранять человеческую душонку на землю. В любом случае, перспектива у неё не самая радужная. — Почему именно ты? Она улыбнулась. Аомине удивился. Он знал, раз она зовётся Первым ангелом, ей должно быть немало лет. Однако, её ангельский лик был так юн и прекрасен, что у него начинало биться сердце чаще. — Я не знаю. Быть может, это Судьба? Ты веришь в Судьбу? — Нет, я верю лишь в то, что каждый человек сам вершит для себя свободу и каждый расплачивается за причинённое зло. Аврора вновь улыбнулась, её мысли обратились к тем временам, когда Балерий был заперт в Древе Времени. Еще один Верховный Ангел, Фортуна, был тогда с ними. Повелительница времени и удачи, она была для Авроры наставником и другом. Фортуна повелевала самой Судьбой, она была справедлива и щедро одаривала радостями и почестями те души, что были достойны, и жестоко наказывала тех, кто сеял смуту и раздор. Не передать словами ту боль, что испытала Аврора, когда узнала о её предательстве. Фортуна освободила Балерия, она помогла ему во многих злодеяниях, пока остальные три Верховных Ангела не свергли её, заточив в самоцвет в оружии Гласии. — Когда-то повелительница Судьбы была прекрасна… — горько улыбнулась она. — Ты знала её? — казалось, Аомине больше ничего не удивит. — Когда-нибудь я расскажу тебе свою историю. — Ты можешь начать прямо сейчас. Думаю, нам будет полезно узнать друг о друге чуть больше, — Аомине попытался ободряюще улыбнуться, получилась кривая ухмылка. «Возможно, он прав», — Аврора взглянула на своего человека, всматриваясь в его лицо. Она не сомневалась, Аомине был красив не только по человеческим меркам. Она не раз видела союзы Высших существ, каждый и каждая были красивы. В Элизиуме не может быть иначе, и все же, в этом человеке таилось нечто иное, большее, чем просто красота. Он был ладен и статен. Его широкие плечи и крепкие руки дарили странное чувство покоя. Омут синих глаз, так похожих на её, затягивал, завлекая ангельский разум. Его лицо, спокойное и не искаженное злостью, все равно походило на звериную маску. Похож на хищника, на зверя. Она видела его ауру, видела цвет его души. Видела её яростный огонь что полыхал ярче любой ангельской звёзды. Этот человек был полон сил, отваги и храбрости. В нём сумели отразиться мощь присущая Гласии и доброта, присущая Ювенте. В нём сохранилось все то, за что Ангелы борются. И эта чистота, все эти качества так поражают её, ибо прежде она еще не встречала таких душ, что волнение бурлит в венах, оплетает нутро, опаляя нервные окончания в томительной неге. Она знает, она чувствует как этот человек ощущает все то же самое, что и она. Его взгляд говорит громче любых слов. Звёздное небо свидетель этой странной любви. Она подходит первой, встаёт ближе, почти впритык перед ним. Дыхание учащается, она слышит как бьется в неровном ритме его сердце, и как заполняется благословенной эссенцией собственное. Рука не дрогнет, когда он вплетает свои горячие пальцы с её, прохладными. Она — словно звёздная зимняя ночь. Это головокружительно. Искры между ними мерцают синей пыльцой. — Ты светишься, — изумленно шепчет Аомине, заворожённый её красотой. — Я волнуюсь, — чуть улыбнувшись, говорит она. — Это мой первый раз. Аомине поражённый услышанным, застывает. — Ты что, серьезно? Хмурый взгляд Авроры говорит лучше всяких слов. — Я — Ангел, я могу жить сотни, тысячи лет не испытывая людских потребностей. Все мы так можем жить, пока не встретим тех, кто нам предначертан. И снова Аомине поражённый, но теперь уже улыбается. Значит ли это, что они созданы друг для друга?! От раздумий его отвлекает холодное касание к своим губам. Аврора целует нежно, её прохладные касания губ подобны хлопьям снега что кружатся в ночи. Но жар внутри них размывает границы нежности, требуя иного. Страсть захватывает их с головой, целуясь, они словно пытаются испить друг-друга. Её руки шарят по телу, срывая одежду, оглаживая горячую кожу. Он горячий, его жар греет её, заставляя окунуться в этот омут с головой. Она такая тонкая, хрупкая. Её стан умещается в одной его руке. Он целует её с жадностью, зубы вонзаются в мраморную кожу, оставляя следы. Руки сжимают, прижимают так близко, насколько это возможно. Кровь внутри бурлит, мир исчезает, оставляя лишь её, Аврору, так сладко стонущую в его руках. Она чувствует его дрожь, когда усевшись сверху, трется об него. Его желание импульсом передаётся и ей, пробуждая еще больше отчаянной страсти внутри. Нижняя одежда мокнет, она почти испуганно и в наслаждении скулит, когда Аомине ладонью оглаживает её плоть. Мысли улетучиваются насовсем, лишь инстинкты и желание. Желание ощутить его. Все её существо стремится к нему, она стонет громко, не сдерживаясь. Он входит плавно, но ей не хочется нежности. Она нуждается в другом, ей нужно заполнить себя им, до дрожи в руках, до хрипа в горле. Аврора стремительно двигается, и его тихий рык заставляет её лицо вытянутся в хищной улыбке. Аомине, будто бы ощущает её желание, прижимает бёдра к себе плотнее и насаживает резкими толчками. Аврора кончает протяжно, откинувшись назад. Упругие груди колышутся в такт учащенному дыханию и Аомине, прижавшись к ним губами, кончает следом. Объятия не хочется разнимать. Аврора лишь крепче сжимает его, как и он её. — Теперь я знаю, что такое высшее наслаждение, — чуть севшим голосом говорит она. На смуглом лице Аомине расцветает коварная улыбка. — О, это лишь начало. У нас с тобой целая жизнь впереди, чтобы познать истинное наслаждение. Он смеётся и его голос отдаётся в ней вибрацией. «Ювента, так вот что ты задумала?»***
Ювента смотрит на двоих спящих в неком благоговении. Она с нежностью рассматривает как светится лицо спящей Авроры. С теплотой смотрит на тугое кольцо рук вокруг её талии, с лаской оглаживает лицо спящего мужчины. — Я создала тебя для неё. Так спаси же её и нас всех, — тихий шёпот остаётся не услышанным. Выйдя на улицу, она смотрит на Гласию. — У нас всё получится. Мы будем им помогать, — говорит Ангел Войны и Ювента улыбается.