Будем друзьями, Какеин-кун?

Когда Какеин впервые видит его - сразу понимает, что смотрит не на человека. Такое бывало, когда он еще ребенком наблюдал, как небо затягивают тяжелые черные грозовые тучи, которые несут в себе молнии, штормы, и маленькому Какеину никак не защититься от смертоносной стихии. Он уже вырос и давно не боится грозы - но страх чего-то неумолимого и фатального выползает откуда-то из глубин сознания и сковывает все тело. Он никогда не видел ничего более совершенного. Никогда не видел ничего более ужасающего. В свете луны блестит белоснежная кожа, переливаются золотистые волосы, блики скользят по губам, очерчивают рельеф тела. Видно не так много, но Какеин не уверен, что вообще мог бы в полной мере оценить абсолютную красоту. Он приближается, и Какеина начинает бить дрожь. В моменты опасности он обычно призывает Иерофанта - но не сейчас. Иерофант - это тоже он, а сейчас Какеину так страшно, что он не может вдохнуть, даже само желание бежать не пробивается сквозь вибрирующий ужас в его сознании. - Нориаки Какеин… Кажется, это его имя. Какеин не думает о том, откуда оно ему известно - голос завораживает его. Он звучит, как раскат грома перед молнией, которая вот-вот ударит в тебя и испепелит на месте, но этот голос такой заботливый, такой сладкий, будто Какеин в жизни не слышал никого, кто обращался бы к нему с большей добротой. Он очень близко. Обходит Какеина, заходит за спину. Совсем близко. Волосы за ухом шевелятся от прохладного дыхания. Какеин не думает о том, что может сейчас умереть - в чужой стране, вдали от дома. Не думает о том, что еще так молод и так мало сделал в своей жизни, что все это обидно и несправедливо, что все могло бы сложиться иначе. Даже мысли полностью парализованы страхом. Какеин чувствует только как тошнота подступает к сжатому от ужаса горлу. - Давай будем друзьями, Какеин-кун? Он касается Какеина. Едва ощутимо дотрагивается до шеи, шепчет очень тихо и мягко на ухо, играет пальцами с длинной серьгой. Какеин не готов умереть, но абсолютно уверен, что это вот-вот случится. Тело будто леденеет, кровь будто останавливается, мысли будто умирают первыми в затопленной отчаянием голове. От Какеина остается лишь оболочка - внутри только ужас. - Какеин-кун… Только страх. Ничего больше. - Не нужно бояться. Какеин чувствует, как воздух наконец покидает легкие. Чувствует облегчение. Снова чувствует. Снова дышит. Слова Дио звучат так вкрадчиво и мягко, будто он говорит с испуганным ребенком, но Какеин точно знает - это приказ, и его стоит послушаться. Он улыбается от облегчения и делает глубокие вдохи. Он испытывает все симптомы страха - сердце бьется с чудовищной силой, мысли панически путаются, все нутро кричит о смертельной опасности - но самого страха нет. Он исчез, как только Дио разрешил не бояться. Какеин благодарен за это. Дио задавал ему вопрос. Дио ждет ответа. Какеин знает, что может ничего не говорить, что ответ уже дан и слова теперь не нужны. Ему больше не страшно. Он понимает, что опасность никуда не делась, что Дио может легко убить его - и Какеину даже не нужно давать ему повод. Понимает и с благодарностью принимает свою судьбу. Что-то впивается в его голову и будто отключает некоторые органы чувств - Какеин не видит и не слышит, только чувствует острую боль. Но Дио сказал, что бояться не нужно - и Какеин не боится. Спустя пару дней Какеин уже не может твердо сказать, было ли это реальностью, или ему просто приснился сон, когда он отключился вечером на безлюдной каирской улице. Родителям он ничего рассказывать не стал. Какеин почти уверен, что что-то все-таки случилось. Почти. Почему-то он каждый раз останавливает себя от попыток что-то нащупать или рассмотреть в зеркале в том месте, в которое в том странном сне в него что-то воткнулось. Желание увидеть Дио появляется спонтанно - оно навязчивое и нестерпимое, будто что-то зудит под самой кожей, и ты не можешь остановиться, пока не расцарапаешь себя до крови. Какеин отправляется туда, где с ним предположительно что-то произошло. На той пустой улице никого нет, и Какеин идет дальше. Он почти не видит дороги, не понимает, где находится, только идет вперед. Начинает болеть голова, в ней будто что-то пульсирует. На мгновение Какеин будто вспоминает Дио совершенно трезво. Иссиня-бледная кожа, будто он чем-то болен. Ненормально острые зубы. Глаза, в которых ни капли понимания и человечности. Почему он идет к этому существу? Боль в голове утихает. Какеин вспоминает, что они с Дио друзья, и не может сдержать улыбку. Он в каком-то особняке. Там темно, хоть снаружи уже начал заниматься рассвет. Какеин не понимает, как попал сюда, но продолжает идти, поднимается вверх по лестнице. - Какеин-кун. Я рад, что ты пришел. От голоса Дио Какеин застывает на месте, прохладные мурашки скапливаются у него в затылке и стекают вниз по спине. Сердце громко бьется, дыхание учащается - но он не боится. С трудом он делает несколько шагов и заходит в спальню. Там какие-то незнакомцы, которые сразу же покидают помещение. Какеин не видит их лиц, он видит Дио. Дио сидит в кресле и говорит с ним. - Какеин-кун, ты ведь особенный. Через несколько сильных ударов сердца у Какеина появляется догадка. Он призывает Иерофанта и позволяет ему скользнуть из-за своей спины вперед. Дио устремляет на Иерофанта взгляд и протягивает руку. В его глазах сверкает хищный интерес. Он видит Иерофанта. Впервые кто-то кроме самого Какеина видит Иерофанта. Дыхание Какеина сбивается. Иерофант обвивает лентами руку Дио, скользит по ней дальше под одежду, оплетает грудь. Какеин чувствует все. - Действительно, особенный… Дио не может потрогать Иерофанта, но подставляет ладонь, и Иерофант трется о нее своим странным лицом. Какеину хочется застонать. Он сжимает кулаки так сильно, что не чувствует кончиков пальцев. Дио двигает рукой - знак, что Иерофанта можно отпустить. Теперь он протягивает руку Какеину. Какеин делает еще несколько шагов навстречу Дио. Тело все еще плохо слушается, но он полон решимости. Он никогда еще не встречал кого-то, кто может его понять. Он никогда еще никого так не хотел. Дио встает к нему навстречу. Дио улыбается. Он наклоняется ближе к Какеину и берет его за подбородок. - Я впечатлен, Какеин-кун. Дио снова называет его имя. Снова его голос накатывает на Какеина сладкой волной и почти сбивает с ног. Дио доволен им. Какеин подается вперед и целует Дио в холодные губы, ощупывает его острые зубы языком. Если Дио сейчас убьет его, Какеин не будет жалеть. Его жизнь прервется в момент, когда он впервые почувствовал себя счастливым и не одиноким. В голове что-то слабо пульсирует, разливая по черепу и позвоночнику странное пьянящее тепло. Дио отвечает ему - медленно, основательно, прижимает к себе Какеина одной рукой, надавливая между лопаток. Какеин обнимает его, осторожно запускает пальцы в волосы, легко проводит по шее. Дио вздрагивает. Какеина это могло бы испугать, но приказ Дио не бояться все еще в силе. Какеин медленно убирает руки и аккуратно расстегивает гакуран, в который затянут в любой ситуации, стягивает с себя одежду. Все тело дрожит, дыхание сбивается. Дио смотрит с улыбкой. - Ты сильный, - замечает он. Какеин благодарен за то, что Дио не называет его имени, иначе он бы не выдержал. Он подается вперед и прижимается к широкой груди Дио - она холодная, как его руки и губы. Дио гладит его по волосам и по спине, совсем легко задевая ногтями. В голове у Какеина будто накаляется стержень. Он почти готов заплакать. Дио встает, поднимая Какеина за плечи, и перекладывает на кровать. Простыни еще холоднее, чем Дио. По телу Какеина проходит судорога. Он не знает, чего именно хочет, но желание почти разрывает его изнутри. Хочет, чтобы Дио пользовался им. Хочет, чтобы Дио сделал ему больно. Хочет, чтобы Дио доказал ему, что это все действительно происходит. Где-то на периферии сознания мелькает мысль, что это все совершенно неправильно, но тонет в громком стоне Какеина - Дио наклоняется к нему и проводит губами вдоль ключицы. По всему телу разливается леденящее чувство скованности, но Какеину нравится, он беспорядочно трогает Дио за плечи, грудь, живот, тянется рукой к его паху. - Не стоит, - Дио мягко перехватывает его запястье. - Не нужно… Дио покрывает шею Какеина прохладными поцелуями - и с каждым из них Какеин выгибается все сильнее, будто внутри натягиваются невидимые струны. Дио спускается к его груди, потом к животу. - Не бойся, - повторяет он свой приказ. На этот раз он говорит о чем-то конкретном, но Какеину не страшно. Какеин немного расслабляется. Дио облизывает его член, и Какеину кажется, что язык Дио совсем холодный в сравнении с его телом. Какеину становится немного стыдно, что у него так встал еще от голоса Дио, но стыд тоже смывает новая волна отчаянного желания, которая поднимается откуда-то с внутренней стороны лба и разбивается на мелкие холодные брызги о затылок. Дио берет его твердый член в рот. Какеин не чувствует острых зубов, не чувствует ничего кроме переполняющего его удовольствия, ощущения близости к чему-то совершенному и запретному. Дио выпускает член изо рта и снова облизывает, целует и гладит рукой. Какеин дышит так глубоко и часто, что перед глазами расплываются цветные круги. - Тебе хорошо, Какеин-кун? Какеин хочет ответить, что ему еще никогда не было так хорошо, но не может выговорить ни слова. Дио целует его живот и бедра, немного царапает зубами и снова берет в рот, который теперь кажется Какеину теплым. Какеин вскрикивает, вцепляясь руками в простыни. Его лицо мокрое от слез. Дио сосет, нежно обхватывая ствол Какеина губами, иногда аккуратно оглаживает головку языком. Какеин кусает губы, пытаясь сдержать крики. Он весь в слезах, но улыбается. Ему кажется, он не выдержит больше такого удовольствия, но отчаянно хочет еще. Дио начинает брать его глубже, в самое горло. Какеин задыхается, пытаясь закричать, в его голове будто взрывается фейерверк, и каждая из искр сверкает абсолютным блаженством. Он кончает Дио в рот, и его тело медленно расслабляется, хотя на выравнивание дыхания ему нужно время. Дио откидывается назад и облизывает губы. Прокладывая дорожку из легких поцелуев, он возвращается назад к лицу Какеина, стирает с него слезы, ложится рядом, позволяет прижаться к себе. Какеина бьет мелкая дрожь. Он пытается осознать, что сделал, но мысли путаются. У него никак не выходит согреться, прижимаясь к Дио. Дио тянется за спину и набрасывает на Какеина покрывало. - Какеин-кун - произносит Дио звенящим полушепотом, от которого Какеин вздыхает, чувствуя прилив нежности и восторга. - Сделаешь кое-что для меня?