Мухи и мороженое

Погода в парке была изумительной. Ты наслаждаешься ей - искренне, даже с завистью, понимая, что сам никогда не будешь цвести так же, как эти цветы на окраинах тротуара. Но какой-то частью внутри себя ты гордишься, гордишься собой и проделанной работой. Быть может, не пройди те 11 лет, не произойди те тяжелые события, это все сейчас не существовало бы, зияло пустотой в вселенском пространстве, сопровождаясь звоном мечей бестелесных небесных существ, чье бессмысленное противостояние должно было, в конце концов, завершиться победой одной из сторон. И, скорее всего, не демонической. Почему парни снизу были столь уверены в своей победе? Потому что они глупцы, завершаешь мысль, проходясь тонким языком по сладковатому лакомству, за которое недавно отдал сверкающую монетку стоящему за прилавком человеку. Они, все до одного, глупцы. Ввязались в битву... вероятно, из страха. У них же даже не было организованности! Скорее всего. Сбиваешься с мысли, понимая, что твоя осведомленность в подготовленности Ада не очень велика. В самом деле, у них же есть лидер. Едва заметно качаешь головой, наблюдая падение кленового листа. Его подхватило ветром и понесло куда-то, вне поля твоего зрения, и решаешь - да, у них был опытный лидер. Возможно, и ты, Кроули, мог бы воевать в рядах его войска. Точнее, её. Ты смутно припоминаешь, что Вельзевул носит женскую оболочку. После выходки на Суде от тебя и правда отстали. Но сейчас время от времени ты ловишь себя на мыслях об Аде, о повелителе мух, кажется, что его - её - взгляд Вельзевула - встречает тебя в лицах прохожих. Ты не можешь и помыслить о том, чтобы за тобой серьезно шпионили, и, хмурясь, списываешь всё на разыгравшееся воображение. Воображение, впрочем, и правда блистает великолепием - пожалуй, любой демон мог бы позавидовать. - Кроули, - обратились со спины. Ты проигнорировал эту очередную злую игру тонкого разума. Ведь голос был похож на голос князя тьмы. Да, пожалуй. И эти глаза, которые встречаешь, повернувшись. И это недовольство, читаемое на лице, в тонких, поджатых губах, и эта выдержанная тысячами лет осанка и общее читаемое на лице презрение - всё это было очень узнаваемо в стоящей в аккуратном комбинезоне низковатой девушке. - Ваша муха у меня в мороженом, - вежливо замечает демон, переводя взгляд, спрятанный за стеклами черных очков, на слегка подтаявший сладкий лед нескольких оттенков. - Оскверняешь храм своего тела человеческой едой, Кроули? Ты отвечаешь не сразу. Слегка мнешься, переводя взгляд на девушку. Да, то самое презрение и недовольство, словно навсегда поселившиеся в этом теле. Но сейчас, рассматривая лицо княгини вот так, в открытую, не прикрытое пучками темных, грязных локонов волос и не спрятанное клочками тьмы, сопровождающей пустующие адские коридоры, ты не видишь в нем желания твоего уничтожения. Разве что любопытство. Любопытство и легкие, танцующие в уголках глаз демонессы искорки, которые притягивают твое внимание. Ты вспоминаешь, хотя нет, это не воспоминание. Ты воображаешь, как вы могли бы кружить вместе так же, как эти проблески в её глазах, схлестываясь в нелегкой танцевальной битве, хватая друг друга за руки. Может быть, она неплохо танцует. Тебе кажется, ей бы подошел костюм. Неловко отвечаешь, отшучиваясь, говоришь - это вкусно. Предлагаешь попробовать. Она не даёт ответа, продолжая смерять ледяным взглядом, от которого ты как-то сжимаешься, боишься излишне вздохнуть, повернуть голову. И это же притягивает. Ты тоже испытываешь любопытство. Чего она хочет? Выясняется через мгновения коротких обрывков фраз. Она вслух подмечает, что ты необычен, говорит, что до сих пор пытается понять, как ты смог избежать казни. Чувствуешь, как ступни наливаются свинцом, когда в её тонкие пальцы из кармана нехитрой одежды скользит баночка с чем-то, что не видно за мутноватым стеклом. Вельзевул держит её в пальцах аккуратно, покачивает, банка дает блик в твои очки. Сердцебиение учащается, рвано выдыхаешь. - Знаешь, что это, Кроули? - ты знаешь. Сглатываешь, перебегая пальцами по краю собственного пиджака, качаешь головой, сопровождаемый внимательным взглядом. Она подтверждает твои опасения. - Святая вода. Дай мне руку. Мы попробуем кое-что. Её тонкие, необычайно твердые в жесте пальцы тянутся к твоей руке, и останавливаются на полпути, когда ты едва качаешься назад. Неповиновение удивляет её. Само собой. За подобное всегда следует наказание. Ты счастлив, что на тебе очки, скрывающие бегающий взгляд. Стараешься держаться спокойно. - Ха-ха, не стоит тратить столь драгоценную жидкость на отброса вроде меня, - словно находясь на равных с ней, замечаешь. Снова отшучиваешься, говоришь о том, что у тебя есть якобы важные дела. Разница в росте дает преимущество, но она игнорирует её. И твои игры тоже игнорирует - молча цепляется за завязки, напоминающие змеиную чешую, на твоей шее, дергает, притягивает к своему лицу. Нет, ты не был готов. - Что ж-ж-ж, - злая насмешка мелькает в глазах, губы искривляются ухмылкой. - Тогда давай испытаем твое физическое тело, если ты с-з-з-толь бессмертен. Представь, как прекрасно будет, когда тысячи мух, тараканов и личинок выедят твою плоть из-знутри, - она улыбается, и ты замечаешь, как блестят её белые, неестественно-белые зубы. Они медленно размыкаются, и ты слышишь нарастающий шум, жужжание. Что-то, поблескивая зеленоватым, красным и кричневым оттенками, ползет прямо из горла повелителя мух, направляясь к тебе. Вздрагиваешь. Она словно видит твои глаза сквозь темные стекла - смотрит немигающе, неприрывно, прожигает. Грудь отдает трепетом, страх парализует, и ты едва выдавливаешь из себя шипящее "с-с-стой, я объясню...". Язык заплетается, во рту вязко, словно ты ел мед. Она так близко, что ощущаешь её дыхание на своем лице и легкий, но различимый запах, который, наверное, никогда не выветрится - запах Ада. Сжимает крепче, притягивает тебя, не дает даже отвернуть лица, словно парализует одним взглядом. Может, так и есть. Её губы слишком близко. - Открой рот, Кроули. Мычишь - неясно, словно пытаясь сказать что-то, хотя на деле в твоей голове пусто. Ощущения пробиваются с трудом, толчками, и ты ощущаешь, как выронил сладость, залившую кисть твоей руки подтаявшим сладким соком. Звук падения словно выводит тебя из забытия. Дергаешься назад, крепко сжимая руки в кулаки и напрягая тело. Она легко выпускает тебя, и убирает баночку в карман, вновь вставая в стойку и выпрямляясь, смотря без тени улыбки, так же холодно. Говорит, пока пытаешься унять тяжелое, сиплое дыхание. - Ты любопытен, Кроули. Моргаешь. Никакой Вельзевул нет и, быть может, не было. Вокруг так пусто, что тебе становится неловко. Сглатываешь, быстрым шагом удаляясь прочь - лишь бы забыть. Забыть не удастся. Ты вновь ловишь взгляд голубых глаз, столь же любопытный, и теперь ты ощущаешь его спиной, иногда раз в неделю, иногда - каждый день, отличая от любого другого. Ничего не скажешь Азирафаэлю. Почему-то хочешь снова увидеть её, поговорить, быть может. Предложить мороженое. Было бы славно, если бы она согласилась.