Мне не нужно будет моё сердце, если я не буду слышать твоё

На улице стояла прекрасная погода, впервые за несколько дней. Народ уже провожал последние тёплые деньки осени, уже приготавливаясь к достаточно прохладной осени и зиме, ведь весна и лето в этом году выдались особенно тёплыми. Повара уже доготавливали наивкуснейший ужин, а на втором этаже огромного замка династии Тодороки уже приятным ароматом отдавала жаренная индейка. Энджи Тодороки, правитель достаточно большого царства, был сегодня в хорошем настроении, а это означало, что все из персонала, что работали в этом доме, или дети хотя бы в этот вечер могут быть спокойны. — Давай, Момо, осталось пара-тройка комнат, и пойдём на ужин! Уверена, Эрнест сегодня приготовил что-то неимоверно вкусное! — восторженно говорила Азуми — мать Яомомо. Ещё много лет назад Азуми устроилась работать в этот дом обычной служанкой, и в возрасте семи-восьми лет ей активно принялась помогать маленькая Момо. Отца у неё не было, поэтому её помощь была очень кстати для них. За много лет мать и дочка уже привязались к этой работе, людям, живущим здесь, и остальному персоналу. Это место для них стало полноценным домом. — Хорошо. Пойду заново наберу воду. — привстав с пола, сказала девушка, и взяв ведро, быстрым шагом направилась из комнаты. Немного зайдя за угол, задумчивая Яойорозу даже не заметила, как она во что-то врезалась. Быстро метнув взгляд вперёд, она увидела перед собой одного из сына короля — Шото Тодороки. Он всегда был достаточно отстранённым, холодным ко всему, и многие из слуг, что работали тут давно, знали, что сам король не щадил младшего сына в воспитании (поговаривали, что именно он в порыве гнева в детстве оставил ему уродливый шрам над левым глазом). Все уже знали и понимали, что Шото — наследник престола, но многим казалось, что он был слишком равнодушен ко всему, и в какой-то степени даже жесток, но за то очень справедлив. Мало кто понимал, почему именно он стал любимчиком среди всех четверых детей, но своего решения Энджи уж точно не стал бы менять. — Принц Шото? — немного растерялась Момо, отводя взгляд, а потом снова переведя на него. — Господи, извините меня! Девушка сразу отошла в сторону, осматривая его, одновременно покрываясь розовым, почти красным румянцем. Грязная вода, что находилась в ведре, немного вылилась на неё и на недавно вымытый пол, но это была не беда. Главное, что не на него. Ей даже показалось, что красная была она вся, а не только щёки. Жар охватил всё тело, но после оно резко облилось холодным потом. — Всё в порядке, Яойорозу. — тихо обратился к ней Шото, поглаживая исцарапанную от большого количества проделанной работы руку. Яомомо не впервой замечала, что к ней он относился иначе, чем ко всем остальным. Нет, он не в коем случае не грубил и не был несправедливо жестоким. Он был очень холоден ко всем и ко всему. Но не к ней. — Вас внизу уже ждёт король. Поторопитесь. — выпалила немного испуганная от всей этой ситуации Момо, боясь даже посмотреть на младшего Тодороки. Аккуратно положив руку на талию девушки, он неспеша подвинул её горячее от стыда тело, и тихо нашептал возле уха: — Ещё увидимся. * * * Красные, оранжевые и жёлтые листья шуршали под ногами, попутно мешаясь с землёй и грязью. Осень во всю поражала своими оттенками, и погода через раз вполне радовала. Сегодня, на удивление, сквозь серые тучки выглянуло тёплое солнце. Конечно, оно грело не сильно, но настроение определённо поднимало. Сегодня у младшего Тодороки была тренировка езды на лошади. Но с седлом что-то неожиданно приключилось, а человека, отвечающего за это сегодня, как назло, не было в замке. Поэтому, эта работа была поручена как раз свободной на этот момент Момо. Натянув на себя коричневое пальто и еле как закрутив вокруг горла чёрный шарф, Яойорозу вышла из замка, направляясь в конюшню. Около входа стоял как обычно задумчивый Шото, который уже в который раз перебирал пальцы на руках. Изредка он делал так, когда оставался наедене с собой, и Яомомо иногда замечала эту привычку, но Тодороки этого, конечно же, не знает. — Доброе утро, Принц Шото. — с тёплой улыбкой поприветствовала его Яомомо, немного поклонившись. Этот жест был обязателен, будучи являясь слугой в их замке. Приоткрыв калитку в конюшню, Момо отошла, показывая жестом, что он должен зайти первым. — Давай без этого, хорошо? — с пренебрежением сказал Шото. Он с настороженностью относился к таким жестам, особенно от девушек. Он осознавал, что это было обязательно, иначе им не поздоровиться, но ему всё равно было неудобно. — Что Вы имеете ввиду? — когда парень зашёл, она покорно прошла за ним следом, прикрывая калитку. — Когда мы наедене, не делай это. — Что? — Не поклоняйся мне, словно я выше тебя. — Вы и есть выше меня. — То, что я родился в такой семье не значит, что ты должна делать этот ущербный жест. Напряжение так и чувствовалось от парня, он был раздражён. Яомомо была очень удивлена его реакции на обыкновенный для слуг жест, и обычно все наследники короля или сам король были польщены поклону, но не этот принц. — Это моя обязанность, и я должна выполнять её. — Об этом никто не узнает, если ты не будешь это делать наедене. При других — ради Бога. — Шото повернулся, останавливая серьезную Яойорозу. Она была неприклонна, и младший Тодороки прекрасно знал, как она дорожит работой здесь, а ещё как она его уважает. — Договорились? — Как Вам будет угодно. * * * Поздним вечером, уже после ужина обычно собирался весь дворецкий персонал, чтобы наконец поесть остатки после семейного ужина семьи Тодороки, да и просто отдохнуть. Именно это время было самым блаженным и приятным для всех слуг. Каждый день уборка посуды лежала на разных людях. Было создано отдельное расписание, кто и когда моет посуду после их сборища, и всех это вполне устраивало. Сегодня настала очередь младшей Яойорозу, и пожелав всем спокойной ночи, остальные слуги и повора с облегчением удалились с кухни. Хоть и в столовой и кухне стояла абсолютная тишина, Момо как-то умудрялась пританцовывать какие-то движения, а музыка будто сама играла у неё в голове. Было достаточно поздно, часы показывали двенадцатый час. В замке стояла гробовая тишина, и казалось, будто все уже давно погрузились в глубокий сон, но это было не так. Услышав три чётких стука пальцем по деревянной двери, Момо мгновенно обернулась, думая ранее, что все уже давно спят. На пороге комнаты стоял вполне бодрый Шото. На нём не было пижамы, одет он был, как обычно. Только одно не укладывалось в голове — почему он в такое время пришёл именно сюда? — Принц Шото? — обратилась к нему Момо, вытирая руки об полотенце. — Вам что-то нужно? Яомомо не забыла про его просьбу обойтись без поклона при их личных встречах, поэтому этого жеста в этот раз не последовало. — Доброй ночи, Яойорозу. — спокойно поприветствовал Шото, вынув руки из карманов домашних штанов. — Сегодня твоя очередь мыть посуду, я понимаю? — Вы абсолютно правы, — подтвердила его слова Момо, — но повторю свой вопрос, что вас привело сюда в такое время? — Я бы хотел чаю. Если тебе не сложно… — Сию минуту. Можете пройти в столовую, я подойду буквально через пару минут. Шото кивнул, немного отойдя от порога комнаты. Однако, он видел, с какой спешкой служанка пытается сделать чай, из-за чего невозможно было сдержать улыбки. Но вспомнив, что дверь всё ещё открыта, он поспешил удалиться, чтобы девушка случаем не заметила его эмоции. Спустя две-три минуты горячий чай стоял перед принцом, а служанка протягивала ему сахарницу. — Благодарю. — сделав глоток напитка, всё горло резко заболело — чай был слишком горяч. Однако, спустя несколько секунд Шото почувствовал приятный вкус, а аромат чая с ромашкой ударил в нос. — Очень вкусно, Яойорозу. — Я польщена. Допив напиток, парень решил не заставлять девушку бегать туда-сюда со всей посудой, поэтому сам отнёс к ней кружку с только что выпитым чаем. — Вам не стоило её приносить! Это моя обяза… — сразу начала заверять парня Момо, но что-то не дало ей договорить. Кружка была небрежно поставлена на тумбу, а руки девушки несильно прижаты к холодной стене. Открыв глаза, Момо видела перед собой самого Шото. Их лица находились на расстоянии нескольких сантиметров, а тела почти соприкасались. — П-принц… — начала что-то говорить Момо, но палец, прижатый к её розовым, немного искусанным губам заставил её замолчать. Ещё немного наклонившись, вместо пальца на её губах оказались чужие губы. Такие сладкие, немного отдающие ромашковый чаем, который был ещё не до конца слизан с губ. Чужие руки то сильнее, то слабее вдавливали её тело в стену. Он словно боялся, что она убежит от него. И наверное, правильно боялся. Отстранившись от губ, Шото ещё не отходил от неё. Рот Момо жадно глотал воздух, а девушка сама ещё плохо осознавала, что произошло. Половинчатый немного наклонился к её уху, обжигая горячим дыханием, и тихо произнес: — В следующий раз я сделаю немного больше. Немного отойдя от неё, он ещё раз облизал губы, и одарив девушку своей улыбкой, скрылся за дверью, оставляя служанку на растерзание собственных мыслей. * * * Холодный ноябрьский день уже подходил к концу, на улице давно стоял мрак и лил дождь. Однако, огонь, пылающий в каминах и свечах помогал замку согреться. Через пару часов всем людям в замке будет велено ложиться спать, поэтому время никто зря терять не хотел. Домывая последнюю комнату на втором этаже, Момо была просто вымотана. Вытирая со лба небольшие капельки пота, Яомомо встала, довольно осматривая комнату. Она была горда собой после каждого дня, ведь работу старалась выполнять добросовестно. — Жду тебя в комнате. Можем сегодня поиграть в карты, так, для развлечения, если хочешь. — предложила мама Яомомо, подойдя к дочери. — Хорошо. Я буду через несколько минут. — кивнула девушка, наблюдая за удаляющимся силуэтом матери. Момо, как обычно, напевала какую-то мелодию себе под нос, не замечая движения около себя. Снимая с себя повязку, что помогала убирать волосы во время уборки, Яомомо услышала какие-то звуки. Это мог бы быть кто-то из других слуг, поэтому особо значения она этому не придала, и возможно, зря. — Яойорозу, — обратился к ней мужской голос. От звучания и тембра этого голоса по коже Момо пробежались мелкие мурашки. Мгновенно обернувшись, она видела перед собой такого же спокойного, рассудительного Шото. — Моё величество… — начала Момо, словно позабыв, как правильно себя вести с ним. Он — принц, и уж точно выше по рангу неё — обычной служанки. — Просто Шото. — продолжил парень, прикрывая дверь комнаты. Это помещение было чисто техническим, в нём хранились различные вещи для ухода за бытом, швабры и прочее. Пройдя внутрь, он немного осмотрелся, а потом вновь переводя взгляд на молодую служанку. — Я не могу так к Вам обращаться. — сразу протороторила Яомомо, отводя взгляд от молодого принца. Хоть она и была достаточно стеснительной, но свои обязанности знала и приговаривала без запинок. — Яойорозу. — парень подошёл к ней почти вплотную, не давая прохода. Горячее дыхание обожгло сначала щёку, а после ухо. — Я хочу, чтобы ты обращалась ко мне по имени. — Я не могу. — ещё тише проговорила Момо. — Момо. — томно произнёс её имя Шото, резко впиваясь в её губы своими. Одна рука держала руку девушки, а другая аккуратно гладила левую щеку служанки. Время от времени парень вдавливал её в стену, чувствуя частое биение её сердца. — Ш-шото… — прошептала, почти прохрипела девушка, немного отдалив голову. Осмелевшись, она всё-таки взглянула в разноцветные глаза юноши. Никогда она не смотрела на него так близко, не чувствовала на своём лице его горячее дыхание. Она чувствовала его сердцебиение, слышала каждый его вдох и выдох. Парень вновь накрыл её губы своими, впиваясь в них уже более настойчиво. Почувствовался металлический привкус крови, и дотронувшись языком до её губ, он понял, что, кажется, немного переборщил. Притянув лицо Момо, он погладил её бархатную и бледно-белую, словно как у фарфоровой куклы, кожу. Прохлада отдавала на её щеках, но изнутри она чувствовала, будто горит, горит каждым участком своего тела. Губы, что уже отдавали красноватым оттенком из-за немного потёкшей крови, были жадно искусаны. Адреналин, волнение ударило в голову, поэтому боль абсолютно игнорировалась. Словно сейчас есть только он и она. И больше ничего. Момо не успела моргнуть, как оказалась в спальне самого Шото. Ранее ей было даже запрещено заходить и наводить уборку здесь, этой «привелегии» удосуживались другие служанки. Но пару раз она видела комнату, когда дверь была открыта. Помещение, в котором спал сам принц было действительно богато обустроено. В какой-то момент ей даже стало как-то неудобно, ведь она вновь вспомнила свой уровень, и уровень человека, который сейчас нависал над ней. — Момо? — откликнул из своих мыслей девушку Шото. Он перебирал её чёрные, будто смола волосы, находя в этом действии что-то успокаивающее. Девушка перевела взгляд на парня, попытавшись немного привстать. Парень был явно удивлён, но ограничивать её он не стал. — Ты куда? — спросил Тодороки, видимо, уже поняв, что она хочет уйти. — К себе. — Зачем? — Шото взял её руку в свою, и взглядом яростно добивался, чтобы она посмотрела на него в ответ. — Это из-за наших общественных статусов, верно? — Мы не можем быть вместе, ты же это понимаешь? — Почему? — Потому что ты — принц, будущий наследник престола, и жена у тебя будет соответствующего уровня. Может быть, какая-нибудь иностранная принцесса. А я — обыкновенная служанка, которая из-за самой мелкой провинности уже может попрощаться с работой, или жизнью. Шото ничего не ответил. Он понимал, что всё, что она говорит — чистая правда. Но он не мог её отпустить, или упустить. Переместившись немного ближе, он аккуратно навис над ней, даря нежный поцелуй. Она не отвечала, но и не отбивалась. Тихий, еле слышный вдох раздался в ушах Шото. Зарывшись руками в разноцветные волосы, она с диким желанием вдыхала его запах всей грудной клеткой. Тодороки чувствовал, как её руки дрожали, а сердце билось с бешеной скоростью. Прерывая поцелуй, она вдыхала воздух, которого ей не хватало. Целовать покрасневшие щёки и кроваво-красные губы, гладить бледную кожу лица и терять разум от одурманивающего запаха — это всё, что им оставалось. Аккуратные, нерезкие толчки с каждым разом приобретали всё большую силу. Перебивчивое дыхание, отдающее собой негромкие признаки голоса ещё раз показывали, как ей волнительно и одновременно хорошо в этот момент. На красную простыню понемногу стекала красная кровь, которая придала немного уверенности Шото. Он у неё первый, и она ему доверилась, как маленький ребёнок. Она прекрасно понимала, что он мог ей поиграться и бросить, но всё равно пошла на это. Горящие тёмно-карие глаза Момо рассматривали его лицо. Вся кожа была бледная, практически белая, не считая шрама вокруг левого глаза. Она могла увидеть, насколько безобразным был этот ожог, но из-за этого «изъяна» во внешности он не становился менее красивым. Аквамариновый и серый глаза смотрели глубоко ей в глаза, словно пытаясь найти в них что-то. Найти ту самую искру, с помощью которой она притягивала его к себе, как моль к лампочке. Крепко вцепившись в её слабые ладони, он наклонился, вновь подарив поцелуй. В губе Момо разгорелась острая боль, но вскоре она развеялась. Заключетельные толчки. Буря, или же угаран играл внутри них. Волна совершенно непонятных им чувств накрыла с головой, словно чёртово цунами. Прижавшись всем телом, весь мир вокруг них словно пропал. Они лишь слышали томное дыхание друг друга, и биение их сердец. Если бы кто-то из них вдруг исчез из их жизней, то любой просто вырвал бы сердце из своей груди. — Мне не нужно будет моё сердце, если я не буду слышать твоё.