Похороненный заживо

Этив не знает, как такое произошло. Она не понимает, что сделала не так, в чём провинилась. Не понимает, чем заслужила подобное. Калб не дышит совсем. Его раны до сих пор кровоточат, образуя под ним алую лужицу. Его кожа неестественно бледная, и Этив это пугает. Она хочет позвать его, дабы убедиться, что он жив, но в душе понимает, что это бессмысленно. Дьявол её чудесного мира мёртв, а вместе с ним умер и весь Серый Сад. Богиня медленно осела на землю рядом с тушкой любимого. Она дрожала, сильно, очень сильно дрожала. Вокруг было невероятно холодно, но далеко не это было причиной её дрожи. Этив дрожала от страха, боли и ненависти к вторженцу, что посмел разрушить их с Калбом мирочек. Её эмоции выливались в горькие слёзы, обжигающие кожу. Маленькие прозрачные капельки катились по лицу, падали на платье, но девушка не спешила их вытирать. Ей было просто плевать на всё, что её окружало. Не хотелось ничего: ни создавать новый мир, ни защищать остатки старого, ни прекращать потоки слёз, оставляющие после себя мокрые дорожки. Это всё уже неважно. — Калб… — побелевшими губами еле шепчет Этив, захлёбываясь слезами. — Эй, Калб, очнись… Открой глаза, слышишь… Ну пожалуйста… -её голос задрожал от наступающей паники. — Не оставляй… Не оставляй меня одну… Слёзы душили, застилали глаза, но Богиня смахивала их только тогда, когда картинка становилась совсем размытой. Сил на что-то другое просто не хватало. Этив из последних сил держалась, чтобы не упасть на холодную землю. Нет, нельзя. Не при Калбе. Хотя, какая разница, если он мёртв? Разум отчаянно не желал верить, принимать действительность, но отмерившее сердце уже поняло, приняло и замерло. Как бы Богиня это ни отрицала, сердце обмануть было нельзя. Оно всё прекрасно чувствовало, а потому отреагировало в первую очередь. Этив с большим усилием протягивает руки к Дьяволу, притягивает его к себе и обнимает так крепко, как только может. От него веет холодом, какой бывает на кладбище, но ей уже всё равно. Она просто хочет быть ближе к нему, хочет касаться его волос и рук. Хочет проститься с ним. — Калб… Калб, пожалуйста… Пожалуйста, открой глаза и скажи, что ты в порядке… — из последних сил, жалобно, словно выброшенный на улицу котёнок, просит Этив. Но ответа она так и не получила. Калб больше не откроет глаза, не упрекнёт её в легкомысленности, не смутится от очередной шутки. Этив глубоко внутри это понимает, но всё равно судорожно шепчет его имя, не желая мириться с реальностью. Впрочем, эта реальность уже исчезла для неё. Где-то далеко истошно вопит Йосаф, бьётся в истерике Фроуз, но Богиня этого не слышит. Все звуки для неё затихли, испарились, будто бы их и не было никогда. Вокруг была лишь мёртвая тишина и холодные серые камни. Ничего больше. Словно этот мир и был таким изначально. Платье Этив запачкалось алой кровью, но она не обратила на это внимание. Сейчас она была полностью поглощена своей печалью, разъедающей её изнутри. Боль, образовавшаяся где-то в груди, давила на уже мёртвое сердце, мешала дышать. Эта боль подступает к горлу горьким комком, который Этив не в силах проглотить. Заполняет собой все сосуды и артерии, сдавливает внутренние органы. Это единственное, на что она реагировала. Слёзы боли и отчаяния она не останавливала. Просто не могла, да и не хотела успокаиваться. Так она сидела очень долго, перебирая белые пряди волос. Мокрые дорожки уже давно высохли, а слёз уже просто не осталось, как и сил на то, чтобы плакать. Этив просто молча перебирала сухие пряди, глядя опустевшими серыми глазами в никуда. Сейчас она была похожа на куклу: бледная, словно фарфоровая, кожа, стеклянный взгляд, не выражающий никаких эмоций, поза, в которой она неподвижно замерла, словно неживая. Вот только куклы улыбаются, а Богиня нет. Этив не хочет уже ничего, кроме покоя. Не хочет вставать, шевелиться. Ей просто нужно, чтобы боль затихла навсегда, чтобы она никогда больше не появлялась в её жизни. И девушка видит только один выход.

***

Кладбище встретило Этив холодом и серыми камнями надгробий. Медленно проходя мимо могил, она невольно цеплялась глазами за знакомые имена. Щербет, Ригатона, Сиэль… Все они стали жертвами их с Калбом ошибки. Они отдали жизнь за то, чтобы потом этот мир погиб снова. И Этив больно признавать, что в этот раз она тоже не смогла ничего сделать. Дойдя до конца кладбища, девушка остановилась, бережно опуская тушку Дьявола на землю. Она долго не решалась сделать задуманное, но всё же взяла себя в руки и принялась копать. Вернее, она просто гребла землю руками. Грязь попадала под ногти, пачкала кожу и одежду, но Этив продолжала рыть яму. Она могла бы сделать это с помощью магии, но ей хотелось вырыть эту яму самостоятельно. Да и сил на магию у неё почти не осталось. Когда неглубокая ямка была готова, Богиня устало выдохнула и вытерла пот со лба. В последний раз оглядела любимого, прежде чем уложить его в импровизированную могилку и засыпать землёй. Этив больно, очень больно. В одночасье она потеряла всё: мир, любовь, смысл жизни. И вместе с Калбом она заживо похоронила остатки Серого Сада. И себя тоже.