Дурдом всегда рядом

Му Цинфан отхлебнул крепкого кофе из стаканчика. Неимоверно хотелось спать. Вчера до десяти вечера оперировали любимого кота госпожи Цю. А эта породистая скотина мало того что отошла от наркоза быстрее положенного, так еще и своими воплями перепугала животных на передержке (два сенбернара). Те взбунтовались, выломали дверцы клеток, перевернули стеллаж с медикаментами и новенький акупунктурный аппарат, только пару дней назад привезенный в клинику. К счастью, аппарат вроде бы не повредили, а стоимость медикаментов, стеллажа и нервов персонала лечебницы банковским счетом направили владельцу животных. Но еще полтора часа пришлось потратить на то, чтобы отловить собак, поднять стеллаж, убрать осколки, собрать и проинвентаризировать уцелевшее. Домой Му Цинфан попал около часу ночи. Но на работу вставать все равно пришлось к восьми утра. Поэтому сейчас сидящий в своем кабинете ветеринар немного напоминал медсестрам дождевую тучу и отчаянно пытался привести себя в рабочее состояние крепким кофе. Пока что не выходило. За окном накрапывал мелкий дождь, компьютер вместо нормальной работы активно обновлял программы, медсестры в подсобке дружно обсуждали новость, что неподалеку от их ветеринарной лечебницы в скором времени должны были открыть филиал одной из психиатрических клиник. Ничего из этого не вызывало желания даже настроиться на рабочий ла… Трр-трр! — Алло, — Му Цинфан снял трубку телефона, давя зевок, — ветеринарная лечебница района С…*. Доктор Му слушает. — З-здравствуйте, доктор Му, э-это Шэнь Юа… фу, Бин-Бин, нельзя! Выплюнь! Фикусы есть нельзя! Сонливость моментально слетела с Му Цинфана. — Я понял, господин Шэнь, что это вы, — произнес Му Цинфан, внутренне подбираясь. — В чем причина вашего звонка? Время планового осмотра и полугодичных прививок еще не подошло. — Да, да, я знаю. Понимаете, дело в том, что… Бин-Бин, прекрати жевать робот-пылесос, я только вчера его купил! Фу, плохой Бин-Бин! Все, не буду тебя больше чеса… Му Цинфан оперативно отвел трубку от уха, но собачий вой с той стороны аппарата все равно был весьма громким. Бин-Бин очень пугался, когда его хозяин заявлял, что больше не будет его чесать, или гладить, или сажать на колени, или… список можно было продолжать до бесконечности. Впрочем, эта сволочная зверюга более воспитанно себя от этого вести не начинала, хотя была довольно сообразительной. — Что-то с Бин-Бином? — поинтересовался Му Цинфан, когда собачий вой все-таки прекратился и в трубке вновь послышался человеческий голос. — Да, да, — затараторил Шэнь Юань, видимо, боясь, что его любимец вновь что-нибудь натворит. — Бин-Бин лапку поранил. Скажите, мы можем сегодня попасть к вам на прием? Му Цинфан задумчиво почесал нос кончиком ручки. Лапку поранил, значит. Из-за того, что Шэнь Юань имел привычку все преувеличивать, нельзя было быть уверенным в тяжести ранения. Это могла быть как маленькая царапина от ножниц из-за стрижки, так и кровавая дырища до костей (в отсутствие хозяина Бин-Бин любил сбегать на какой-нибудь охраняемый объект, где всласть сцеплялся с четвероногой охраной). А еще Бин-Бин не давал себя лечить, если не сидел на руках у хозяина, не хотел выходить на прогулки, если Шэнь Юань не обнимал его, не хотел… в общем, и этот перечень можно было продолжать до бесконечности. Очень хотелось сказать, что он занят все время, и поручить напарнику заботу о питомце господина Шэня, но велика была вероятность, что после этого коллега возьмет больничный. По причине полученных травм. А в этом случае Му Цинфану придется не только отдуваться все смены самому, но и оплачивать из своего кармана расходы коллеги и неустойку клинике. Этого очень не хотелось. — Сегодня, в четырнадцать ноль семь, жду вас и Бин-Бина на прием. Оплата стандартная — сто семьдесят юаней в кассу. — Да, да, — обрадовался Шень Юань. — Мы придем обязательно! И повесил трубку. Ну, или Бин-Бину надоело, что любимый хозяин не уделяет ему сто процентов своего внимания, и он перегрыз провод. Вообще, Му Цинфану было даже жалко Шэнь Юаня. Немного. Сложно сильно сочувствовать тому, кто, похоже, мазохист, раз до сих пор не придумал, как ему окончательно и бесповоротно легальными методами избавиться от своего «любимца». А мазохист потому, что Бин-Бин — тибетский мастиф! Несколько лет назад, на рынке, его щенком продали не разбирающемуся в собачьих породах Шэнь Юаню под видом взрослого померанского шпица. Парень, купив свою первую собаку, был неимоверно счастлив. И от того холил пса так, как иные о детях не пекутся. Лучшие корма, спать только рядом с собой на подушке, на ручках на прогулки и за покупками, дорогие витамины, лекарства, даже попонки и те ручной работы. Не бил, не ругал, уговаривал как ребенка, если Бин-Бин пакостил. Лично обучил самым простым командам. В общем, покупкой Шэнь Юань был неимоверно доволен… пока Бин-Бин не начал расти. И если поначалу он оправдывал рост питомца хорошей кормежкой и уходом, то когда зверюшка вымахала ему почти по грудь, обманывать себя и дальше стало невозможно. Ему продали не шпица. А содержание крупной собаки в городской квартире влетает в копеечку. Погоревав от несправедливости жизни, Шэнь Юань решил найти своему питомцу «наилучшего» хозяина. И после нескольких месяцев поисков, объявлений о продаже мастифа на нескольких форумах и сайтах таковой нашелся. Господин Хуа произвел на Шэнь Юаня достойное и благоприятное впечатление и по переписке и при личной встрече. Бин-Бин был передан новому хозяину. Питомец выл и бесновался в вольере, Шэнь Юань ревел и утирал слезы платком, но они расстались. Ненадолго. На три года. Бин-Бин, балованный, плаксивый песик, но с покладистым характером и прекрасной дрессурой, на деле оказался злобной, агрессивной, довольно злопамятной скотиной, плевать хотевшей на всех и каждого, кто не являлся вырастившим его человеком. Господин Хуа понял это буквально спустя пару дней после покупки. Но он жил на другом конце Китая и тратить деньги на то, чтобы вернуть животное «лживому продавцу», не пожелал. Так как мастифы отличаются жестким мясом, никто не согласился купить пса даже за символические деньги. Господин Хуа, конечно, огорчился, но, немного поразмыслив, продал пса на подпольную арену для собачих боев. Там Бин-Бин быстро стал звездой, получив кличку «Демон» за невероятную жестокость и скорость своих поединков. А спустя полгода он сбежал. Перегрыз стальную решетку своего вольера, выбил дверь и сгинул в темноте. На возвращение к любимому хозяину у пса ушло два с половиной года, год из которых злопамятный мастиф потратил на то, чтобы отыскать господина Хуа и хорошенько его покусать (сорок швов), напугав до полусмерти. А потом он все-таки нашел Шэнь Юаня. Одним прекрасным летним вечером тот возвращался с Сяо, своим новым питомцем, с прогулки. Сяо, купленный, чтобы заглушить боль от разлуки с Бин-Бином, оказался, конечно, не чихуахуа, а доберманом пинчером, но все же был меньше мастифа. Они по обыкновению свернули в небольшой проулок, чтобы срезать дорогу, когда из царившей тьмы на них вышло лохматое рычащее чудовище. Один прыжок. Ровно столько потребовалось Бин-Бину, чтобы сбить своего человека с ног и, усевшись на него, так гавкнуть на беднягу добермана, что служба по контролю за животными отыскала его только в соседнем городе (возвращаться к хозяину, за спиной которого маячило зубастое чудище, пес наотрез отказался). А потом, ткнувшись слюнявой мордой в лицо перепуганного почти до обморока Шэня, Бин-Бин принялся жалобно скулить и мять лапами асфальт рядом с его головой. В общем, с горем пополам, но Шэнь Юань таки узнал своего первого питомца. Малость перепугался, конечно, но очень растрогался от такой собачьей преданности и решил оставить Бин-Бина. Характер у пса в пути испортился, он стал непослушным и легко скалил клыки, но у Шэня были на него свои рычаги воздействия. Бин-Бин, напуганный тем, что хозяин завел более послушного питомца и дарил свою заботу ему, тотчас прекращал демонстрировать злобный нрав, стоило Шэню заявить, что большим злобным псам не место на его коленях, их не чешут и боятся спать рядом в кровати. Правда, это также послужило причиной тому, что паинькой Бин-Бин был только тогда, когда Шэнь Юань его касался. Пес решил, что раз хозяину нравится, что он ведет себя с ним как щенок, то вот таким вот милым, добрым и игривым он будет только для него. Остальным повезло меньше (или больше, тут уж с какой стороны на ситуацию посмотреть). Все это было рассказано лично Шэнь Юанем Му Цинфану, когда эта колоритная парочка: тощий очкарик и массивный мастиф — пришли к нему на первый прием. Пес порыкивал, с аппетитом жевал стальной намордник, но сидел смирно, буквально раздавив своей тушей хозяина, и позволил Му Цинфану себя осмотреть. Обрадованный покладистостью Бин-Бина, Шэнь Юань прочно записал Му Цинфана — без его согласия — в лечащие врачи для своего пса и свои личные друзья, которых у парня с возвращением в его жизнь Бин-Бина осталось маловато — не все прошли собачий «фейсконтроль». К счастью, Шэнь Юань большую часть времени был слишком занят для праздных посиделок, а когда не работал, то целиком предавался общению с Бин-Бином и в основном их с Му Цинфаном общение сводилось к врачебным консультациям. Наконец компьютер закончил обновляться и запустился. Му Цинфан тотчас открыл «УСУ» — почти вовремя, так как часы уже показывали восемь ноль пять. Хотелось верить, что поскольку обновление программ было обязательно для четкой и слаженной работы, его не лишат всей премии. Пока программа загружалась, Му Цинфан черкал в ежедневнике. Следовало сверить графики записей клиентов на лечение и на обычные консультации, просмотреть несколько рентгеновских снимков, заполнить формы на закупку антигистаминных и… Трр-трр! — Алло, ветеринарная лечебница района С…*. Доктор Му слушает, — произнес Му Цинфан, попутно открывая в запустившейся программе вкладку с графиками записей клиентов и тотчас натыкаясь взглядом на жирную, обведенную еще и красной рамкой фамилию пациента. Этот день вновь наступил. И вот почему этот господин не переедет в другой город? Это бы избавило лечебницу от многочисленных затрат, а самого Му Цинфана — от лишнего кофеина в организме. — Здравствуйте, доктор, вас беспокоит Шан Цинхуа, — раздался в трубке немного дрожащий мужской голос. — Я догадался, не тревожьтесь. Вы по поводу записи на полугодичный курс прививок? — вежливо поинтересовался Му Цинфан, хоть и больше для проформы. — Да, да. Извините, что отрываю вас от работы, я просто хотел уточнить дату и время приема, а то талон куда-то затерялся, ума, правда, не приложу, куда. Му Цинфан подавил мученический вздох и произнес, стараясь, чтобы в голос не прокралось и капли злорадства: — У вас прием сегодня, в двенадцать ноль пять, господин Шан. В трубке на фоне что-то со звоном разбилось. — Да, мой Король, я полностью согласен с вами, та ваза мне тоже никогда не нравилась. Значит, сегодня в двенадцать ноль пять. Это… это… ой, как мало времени осталось! — Я понимаю и искренне сочувствую вам, господин Шан, но прививки для животного раз в полгода обязательны. Боюсь, придется ускориться. Ну там, украсить переноску, подать лучшие яства. Если не будет пробок, успеете доехать до лечебницы за пятнадцать минут, — произнес Му Цинфан, открыв графу форм и заполняя бланк списания кожаных перчаток. В таких он обычно лечил крупных собак наподобие Бин-Бина и питомца Шан Цинхуа. — Вы правда думаете, что у меня получится? — в голосе Шан Цинхуа звучала такая надежда, что Му Цинфану пришлось приложить усилие, чтобы не рассмеяться. И это один из талантливейших авторов новелл, за экранизацию одной из которых недавно взялась «БилиБили»? Не знал бы правды, в жизни бы не подумал! — Я верю в вас, господин Шан. Когда клиент положил трубку, Му Цинфан позволил себе глубокий вздох. И вновь пришло время для планового приема господина Шана. Вновь нужно лечить его питомца. Вновь списывать бинты, антисептик, шприцы и лекарство от бешенства. Для хозяина. Шан Цинхуа был владельцем кота по кличке Сяо Бэй — хотя Шан Цинхуа обращался к нему исключительно «Мой Король». Сяо Бэй по паспорту был британским короткошерстным котом с неплохой родословной и спокойным нравом. Но на деле это был до такой степени отстраненный, высокомерный и эгоистичный зверь, что британская короткошерстная с ним и его предками и рядом не стояла. Даже человеческие короли старины не дотягивали до высокомерия этого кота, взирающего на окружающее его пространство с таким презрительным снисхождением, на изображение которого только способна кошка. Нет, он не вырывался и не орал. Спокойно позволял себя осматривать, не дергался, когда ставили прививки. Он отыгрывался потом, уже после процедуры. Уж тогда-то «их королевское величество» изъявляли свое недовольство. Без единого мява, бритвенно-острыми когтями, пропарывающими все, исключая плотные перчатки. Чаще всего, точнее, в основном доставалось хозяину. Му Цинфану даже порой казалось, что коту в радость царапать Шан Цинхуа. Во всяком случае, именно ему доставалось больше всего недовольства Сяо Бэя. В любой форме. А Шан Цинхуа? А он, по мнению Му Цинфана, так же, как и Шэнь Юань, был законченным мазохистом (и еще чуть-чуть ненормальным), которому только в радость было получать раны от кота, терпеть убытки от подранных им штор, мебели, расколоченной посуды и прочего. «Я обязан всем Своему Королю! Я не смею оспаривать его решения», — отвечал Шан Цинхуа гордо на все предложения сменить животное. Помимо того, что Сяо Бэй очень сильно царапался, он также не позволял никому себя гладить, не мурлыкал ни при каких обстоятельствах, даже с бантиками не играл. Му Цинфан этого не понимал, а Шан Цинхуа на все вопросы: чем именно он обязан коту, как они встретились, почему, несмотря на пренебрежение всеми и всем, кот от него не убегает, отмалчивался или ловко переводил тему на другое. На руки, Сяо Бэй, правда, давался, но лишь подвластному ему человеку — Шан Цинхуа. При этом выражение на кошачьей морде свидетельствовало об оказании высочайшей чести. А Шан Цинхуа в эти моменты светился таким счастьем, словно включенную лампочку проглотил, при этом он носил Сяо Бэя довольно небрежно для котовладельцев, порой едва ли не под мышкой. Вообще, глядя на взаимоотношения Шан Цинхуа со своим котом, Му Цинфан порой мучился навязчивой идеей познакомить его с Шэнь Юанем и представить их питомцев друг другу. А потом посмотреть, кто кого: порывистый, эгоистичный Бин-Бин со своими габаритами и клыками или юркий, вооруженный острыми когтями Сяо Бэй, аристократично спокойный, но не менее, а может, даже более себялюбивый и эгоистичный. Но почти тотчас ее отметал. Как гуманист он не должен стравливать животных меж собою. А с точки зрения врача это травмоопасно для обоих животных. К тому же Му Цинфан понимал, что одновременно они друг друга не убьют, и ему придется лечить победителя. А встречаться лишний раз с котом, для которого ты — пустое место, недостойное даже незначительной эмоции? Или псом, который пытается быть паинькой, но лишь пока хозяин рядом? Избавьте от такой чести! — Доктор Му, — в двери кабинета сунулась медсестра, — там снова этот чудик пришел. Ну, тот, с питомцем ору… — Ясно, — прервал ее Му Цинфан. — Найдите в справочнике адрес хорошей слесарной конторы и «выпишите» ему туда направление. Также «выпишите рецепт» на набор наждачных шкурок, машинное масло и кусок войлока. Все это вручите клиенту, пусть оплатит прием и идет. — А, ну… — Нет, — качнул Му Цинфан головой, заранее зная (не впервой уже), что медсестра хотела сказать, — у меня нет достаточной квалификации, чтобы лечить меч. Не имею лицензии на контакты с холодным оружием, руководство на обучение не отправляет, а у меня самого очень много работы и выкроить время для этого ну никак не получается. Так господину Лю и передайте. — Хорошо, — медсестра скрылась за дверью, а Му Цинфан залпом допил свой кофе. Лю Цингэ. Неизвестно, сколько у него подохло зверюшек из-за ненадлежащего ухода, да и были ли они у него вообще (Му Цинфан в этом очень сомневался). Да только этот господин повадился в лечебницу с… питомцем по имени Чэнлуань. Поправочка, с именным мечом, который он всем и каждому коротко и ясно представлял как своего питомца. Кем был тот умник, который выдал этому парню лицензию на хранение и ношение холодного оружия, Му Цинфан не знал, но очень надеялся, что компетентные органы уже вызнали его адрес и скоро посадят. Психам нельзя позволять разгуливать с оружием! А в том, что Лю Цингэ перепутал их лечебницу с психиатрическим отделением, Му Цинфан был уверен. Чэнлуань был старинным клинком, плохо наточенным и в дорогих ножнах, но домашним животным он от этого не становился. А ни один нормальный человек ни при каких обстоятельствах не назовет своим питомцем оружие! Му Цинфану хватило одного приема, чтобы решительно не допускать последующих. Как бы настойчиво Лю Цингэ ни желал консультации — даже если этот псих однажды ворвется в кабинет, всегда есть окно, благо второй этаж, напротив ветвистый клен, насмерть не убьешься. Вполне возможно, впрочем, что Лю Цингэ так рьяно пытается попасть на прием не потому, что Чэнлуаню «плохо», но этот вариант Му Цинфана тоже не прельщал. Ему и без рандеву с психом есть чем заняться на работе. К счастью, сталкерство, похоже, было ниже достоинства Лю Цингэ. Взять хотя бы его сестрицу. Лю Минъянь. Умница, спортсменка, «мисс Китай» этого года. Ленточный крайт! Как? Вот как ей взбрело в голову завести в качестве домашнего питомца одну из трех наиболее ядовитых змей на планете — и как удалось это вообще сделать, ведь такие змеи к содержанию не разрешены? Да еще и назвать ее Хуа Лин. Му Цинфан видел эту рептилию лишь однажды, когда девушка приносила ее с собой для подборки нового террариума, а то у старого стыки стенок начали рассыпаться от яда. Лечить Хуа Лин напрямую Му Цинфану, к счастью, до сих пор не довелось, а у Лю Минъянь была хорошая реакция и маленькие дырочки в террариуме. Но сам факт! Чудачеств брата не хватает в жизни, что ли, раз завела такую опасную гадину? Трр-трр! — Алло, ветеринарная лечебница района С…*. Доктор Му слушает, — произнес Му Цинфан, снимая трубку и решительно выбрасывая представителей семейства Лю из головы. — Доброе утро, доктор Му, прошу простить за беспокойство, это Тяньлан-цзюнь, вы можете говорить, или мне лучше попозже перезвонить? Вот так, начнешь думать о змеях, и они тут же врываются в твою жизнь. — Нет, господин, все в порядке, я могу провести консультацию по телефону, — произнес Му Цинфан, стараясь не вздыхать слишком тяжело. — О, великолепное известие. Тогда перехожу к делу. Видите ли, причина моего беспокойства кроется в том, что мой Жужик проглотил автоответчик. Нет, с одной стороны, это хорошо, там было столько спама от бывшей жены, что я только рад, что никогда не услышу этих бранных слов, а у ее адвоката станет на одну улику против меня меньше, но… кхм, речь не об этом. Я беспокоюсь, как бы моему дорогому мальчику не стало плохо. Скажите, доктор, возможно ли сегодня, часикам к трем-четырем, пока окно между встречами, привезти его на рентген? — Эм, да, конечно, я подготовлю аппарат и… Вы террариум привезете свой или вам понадобится врачебный? — Вы ведь понимаете, что, находясь вне дома, я выгуливаю своего мальчика на поводке? Возить с собою на встречи его террариум слишком накладно. Я воспользуюсь услугами клиники. Знаете, к моему счастью, Жужик очень послушный и тихий мальчик. Делает только то, что я скажу, много не кушает, спит сладко. Вот ума не приложу, почему ему захотелось проглотить автоответчик? Вы, часом, не знаете, доктор? — Увы, я не силен в зоопсихологии, — с притворным вздохом сожаления произнес Му Цинфан. — Зато вы хороши как специалист в своей области, и я это очень ценю. Сегодня, в пятнадцать тридцать, я привезу своего мальчика на обследование. Поскольку дело срочное, а питомец у меня специфичный, я оплачу счет в двойном размере. Тяньлань-цзюнь положил трубку, а Му Цинфан со стоном приложился лбом об стол. Жужик. Одиннадцатиметровый сетчатый питон! Раньше жил у старшего брата Шэнь Юаня, Шэнь Цинцю. Но после того, как сожрал его любимую болонку Гуньи, был выставлен разгневанным Шэнь Цинцю на продажу на птичьем рынке. Куда по причинам, так и не озвученным — ну не животинку же для нелюбимого сына он заехал выбрать, — забрел владелец крупного медиахолдинга Тяньлан-цзюнь. И увидел это всеядное чудо. Послушный мальчик на деле обожал, да и обожает до сих пор, лопать разное несъедобное. Корзины, фигурное мыло, тапки, банные полотенца, посуда, ювелирные украшения — чем Шэнь Цинцю, скажите на милость, его кормил, что питон до сих пор не оставил привычки употреблять в пищу гадость? Жужик только за этот месяц умудрился трижды побывать на операционном столе, где Му Цинфан из него извлек: бамбуковый веер ручной работы, плюшевого дракона, наручные часы (швейцарские, милостиво подаренные Му Цинфану), три лампочки, солнцезащитные очки и набор упакованных деревянных вешалок. Му Цинфан уже устал читать лекции о правильном уходе за пресмыкающимися, а его нынешнего владельца, которому юани девать было некуда, действия питомца только умиляли. Единственное, что радовало — Жужик был очень спокойным и не агрессивным змеем и никаких хлопот не доставлял, только места занимал очень много. Трр-трр! — Алло, ветеринарная лечебница района С…*. Доктор Му слушает, — произнес Му Цинфан, снимая трубку — кто еще чем его «осчастливит» с утра пораньше? — Алло, брат Му, это Юэ. Выручай! — Что произошло? — мигом собрался Му Цинфан. — Говори, я слушаю! Юэ Цинъюань, его школьный товарищ, сейчас заведующий одной из кафедр крупного университета в их городе, в рабочее время звонил редко. Они — люди взрослые, у каждого куча дел, тут не до розыгрышей и пустой болтовни. Поэтому этот утренний звонок мог означать только одно — у профессора Юэ появилась проблема, которую мог решить только ветеринар. Правда, хоть убей, Му Цинфан не помнил, когда Юэ Цинъюань завел себе питомца. Он всегда говорил, что ему студентов с профессорами на работе хватает, чтобы не чувствовать недостатка в подопечных. — Сяо Цзю уехал по делам, а мне оставил своих кроликов присмотреть. — И? — спросил Му Цинфан, впрочем, смутно уже начиная подозревать, каких именно кроликов оставил Шэнь Цинцю дальнему родичу. — Я им и воду свежую, и кормов, и молоденькой травки. Ставил приятную музыку, выносил в парк на солнышко, а они… Сидят, нахохлившись, в уголочке своей клетки и все! Никаких действий. Не едят, не пьют, берешь на руки — свисают тряпочкой. Но глазки ясные, носики сухие, шерстка аж лоснится, я помню ту литературу по животным, что ты заставил прочесть для саморазвития. Я в панике и растерянности, мой друг. Сяо Цзю привязан к этим кроликам и, если они сдохнут, пока я на работе, то новыми, магазинными, боюсь, я не смогу их подменить. Что мне делать?! — Для начала успокоиться, у тебя через полтора часа заседание, а ты все еще дома торчишь. Дальше, скажи мне, этих кроликов случайно зовут не Нин и Фань? — Да, да, их именно так и зовут. Ты знаешь этих животных? Сяо Цзю лечит их у тебя? — Да, лечит. — Что с ними может быть?! — Скажи, у тебя есть фотография Шэнь Цинцю? — спросил Му Цинфан. — Да, есть, но как это может помочь крол… — Просто. Нин и Фань — кролики-извращенцы, активно радующиеся жизни, только если на них смотрит хозяин. Я не знаю, где именно Шэнь Цинцю достал эти уникальные экземпляры, но это подтвержденный нами факт. Кролики очень сильно тоскуют без внимания хозяина и приходят в норму, лишь когда он рядом. К счастью, им вполне для этого хватает фотографии и записанного на диктофон голоса. Шэнь Цинцю тебе что, не объяснил, как именно ухаживать за ними? — Эм, ну, не особо. Он спешил на поезд и просто по телефону попросил заехать к нему домой и забрать клетку с кроликами и их ве… — в трубке послышался звук хлопка. — Так вот зачем рядом с клеткой стояло его фото в рамке и лежал диктофон! А я уж было подумал, у брата появились странные пристрастия и с ним не помешает провести беседу. — Провести не помешает, но поможет ли? — буркнул Му Цинфан, припоминая всех питомцев семейства Шэнь, так или иначе, но попадающих в эту лечебницу к нему на осмотр. — Ты о чем? — Не обращай внимания. Повесь им в клетку фото с Шэнь Цинцю, главное, чтобы он там был один и желательно лицо крупным планом. На диктофоне, надеюсь, ты его забрал, настрой повтор фраз через определенное время, обнови корм и воду у кроликов и смело поезжай на работу. Они не пропадут. — О, да, так и поступлю! Спасибо, брат Му, что бы я без тебя делал. — Повесился со своими ненормальными сородичами и их питомцами, — буркнул Му Цинфан, но собеседник его уже не услышал. Му Цинфан тоже положил трубку и некоторое время проработал в блаженной тишине, пока в его кабинет с криками, размахивая какой-то бумажкой, не ворвалась взволнованная медсестра. — Тише, что произошло? — спросил Му Цинфан, когда девушка подбежала к его столу, потрясая документом. — Вы это видели? — вопросила девушка. — Что именно? Бенгальского тигра кто-то на лечение привез? — вздохнул Му Цинфан. — Да нет же, — помотала медсестра головой, — распоряжение мэра города. Через три дома от нас в следующем месяце откроют филиал психиатрической больницы. — И что с того? — Му Цинфан решительно не понимал, в чем причина для волнений. — Вы серьезно? Всего в паре метров от нас будут сновать настоящие психи! Распугивать клиентов, путать одну лечебницу с другой и… — И это прекрасно, — улыбнулся Му Цинфан. — Эм… — Наконец-то рядом с нами появится заведение, которое сможет оказать достойную помощь большинству наших клиентов, и они больше не будут искать ее у нас. Мазохисты, мечелюбы, змеефилы, вуайеристы, все они наконец-то будут определены на лечение! — Доктор Му, вам не кажется, что вы слишком уж некорректно отзываетесь о наших клиентах? — Некорректно — это когда дурдом всегда рядом с тобою, на работе, все остальное можно пережить!