Чакра

Они вышли из зала и Неджи зажмурился от ярких красок. Он специально приглушил внутри освещение, чтобы дать отдых глазам, а здесь широкие арки беспрепятственно пропускали солнечный свет. Когда он шел тренироваться, рассвет только занимался, поэтому путь был преодолен без каких-либо неудобств. Черт, солнце печет даже сквозь веки! – Ты в порядке? – Да, – он сбросил легшую на плечо руку. – Я не беспомощный! В своем имении я и вслепую найду дорогу. В доказательство своих слов он пошел вперед. Неджи столько раз ходил этими коридорами, что выработанная память тела помогала ориентироваться в пространстве. Свернув за угол, они наткнулись на служанку. Неджи был поглощен "солнечными" страданиями, поэтому попросту не заметил девушку, вжавшуюся в стену. Вид уверенно шагающего с закрытыми глазами хозяина с исчерченными темными линиями лицом напугал ее. Шикамару ободряюще улыбнулся и приложил палец к губам. Он не хотел разбираться с неминуемой истерикой, которую закатил бы друг, в очередной раз из-за гордости попавший в глупое положение. Неджи триумфально распахнул дверь и открыл глаза. – Вот видишь! – Поистине неисчерпаемы твои таланты, Хьюга! – Шикамару поклонился, и Неджи пришлось бороться с недостойным желанием дернуть его за волосы, чтоб не издевался. Он опустил тяжелые занавеси и уставился на злосчастный сверток. Несмотря на досадные недоразумения, которыми изобиловало время, проведенное с Гаарой, о той ночи он сохранил хорошие воспоминания. Не хотелось бы омрачать их. – Ты не умеешь обращаться с подарками, – заявил Нара. – Их разворачивают и радуются, хотя у вас, аристократов, могут быть какие-то другие правила на этот счет. – Замолчи, а? Хватит уже сарказма… – Что ты опять себе навыдумывал? – уже совсем другим тоном спросил Шикамару. – Неджи, что бы там ни было, неужели его мнение так важно? Он же Казекаге без году неделя, а до этого был отъявленным социопатом. Открой, и дело с концом. Действительно, он снова ведет себя, как девчонка. Он решительно развернул плотную ткань. – Ах, любовное письмо! – томно вздохнул Шикамару. При мысли о Гааре, пишущем романтическое послание, Неджи не удержался от усмешки. – Я могу прочитать его сам или ты так и будешь заглядывать через плечо? – Так и буду. Когда дело касается по-настоящему интересных вещей, стыд мне неведом. – И такт, и приличия, и элементарное понятие о манерах тоже, – проворчал Неджи, раскатывая маленький свиток. Написанное песком письмо гласило: "Неджи Хьюга, я заметил, что омовения тебе по вкусу. Я испортил твою одежду и прошу принять это в качестве небольшой компенсации. Гаара Песчаного Водопада" – Мило, что он подписался, – заметил Шикамару. – А то я знаю еще пару сотен парней, способных проделывать такие штуки с песочком. Неджи молча свернул свиток, и песок тонкой струйкой высыпался из образовавшейся трубки. Нара присвистнул: – Чудеса конспирации! Слушай, а что там про одежду? – Он разорвал ее на мне, – задумчиво ответил он, размышляя о том, не считать ли подобный способ возмещения ущерба оскорблением. – У них это что – семейное увлечение? – возмутился Шикамару. – Вот и Темари тоже… Ладно, что там внутри? – Юката… – растерянно сказал Неджи, развернув тонкую рисовую бумагу. Он узнал эмблему – деревня Поющего Тростника. Тамошние умельцы изготовляли самую лучшую одежду, и их изделия ценились на вес золота. Он благоговейно провел по шелковистой ткани, проследив темно-красную вышивку. Такая роскошь… Ой, что это? Изнутри выпала темная бутылочка. – Вряд ли я хочу знать, что в ней, – сказал Шикамару, но так и прилип к Неджи, опровергая свои слова. Тот отложил юкату подальше, чтобы невзначай не испачкать, и аккуратно вытянул пробку. По комнате поплыл приятный аромат. – Это масло, – Неджи капнул содержимое флакона на ладонь и растер. Знакомый запах. – Масло для ванны. У Гаары было точно такое же. Шикамару вздрогнул: – Не представляю тебя с ним... И по этому поводу не могу не радоваться своей скудной фантазии. Перед этой новостью меркнет даже роман Чоджи с Ино. – Что-что? – он был ошарашен. – Они встречаются? – Если и нет, то скоро будут. – Но они же совсем разные! Худышка Ино и толстяк Чоджи?! Более неподходящих друг другу людей трудно было представить. Вечно сидящая на диетах Ино, с идеальной фигурой, и перманентно жующий Чоджи, похожий на шар. И эти двое вместе? Шикамару усмехнулся: – Если сболтнешь такое ему в лицо, то пожалеешь. Уж кому-кому, а тебе следовало бы знать, что внешность бывает обманчива. Чоджи – мой лучший друг, он добрый и верный. Этой стрекозе нужен именно такой человек – надежный, как скала. – Скорее, как мясной танк, – буркнул он, оскорбленный напоминанием о том, что в очередной раз является вторым. Шикамару как-то сказал, что не стоит проводить параллели между собой и Чоджи, потому что его отношение к ним совершенно разное, но Неджи все равно обижался. – В любом случае, твоя интрижка с господином Казекаге их обставила. Неджи, ты снова покраснел? – Вовсе нет! – Ла-адно, я поверю тебе на слово, – он облокотился Неджи на спину, бесцеремонно перебросив его волосы через плечо, чтоб не мешали. – Нара! – Что? Никто же не видит, – он зевнул. – Разбуди, когда приготовят поесть… с утра рисового зернышка во рту не было… госпожа Цунаде… вызвала… спал… Бормотание Шикамару затихло. Неджи вздохнул. Заткнув узкое стеклянное горлышко пробкой и разобравшись с необычным маленьким устройством, надежно ее фиксировавшим, он отставил бутылек и опустил подбородок на сложенные руки. Гаара понял, насколько ему нравится купаться, хотя видел его в ванной всего один раз. Неджи уже знал, что Казекаге уделяет внимание мелочам. Конечно, банные принадлежности – не очень благопристойный подарок, но и то, чем они занимались, никак нельзя назвать пристойным. Он перевел взгляд на светлую ткань, украшенную изысканным узором, и опять вздохнул, но на этот раз от удовольствия. За такое чудо можно было поступиться приличиями.