Неведомые дорожки

Город закончился внезапно, как будто отделённый от леса невидимой чертой. Казалось, вот они, дома — за спиной, но стоило мне захотеть обернуться, как по позвоночнику пробежала стайка неприятных мурашек. Оборачиваться перехотелось. Мерный городской гул (фабрика хлопчатобумажных тканей, оживлённая трасса, футбольная площадка), слышимый ещё минуту назад, сменился ласковым шёпотом ветерка, шуршанием ветвей и еле слышным плеском где-то неподалёку. Я даже замер на секунду, оперевшись на ближайшее дерево, чтобы не слезать с велосипеда. Кора бука под ладонью пульсировала летним теплом. Что же, о своём присутствии в этом месте я «уже-ещё» не жалею. Хотя друзья искренне недоумевали, когда я взял велик и поехал в неизвестность. На самом деле, мало найдётся дураков, отправляющихся «на деревню к дедушке» - в моём случае, выражение стоило понимать почти буквально — в этот лесок я поехал к пожилой тётке своей бабушки (двоюродной, вроде). Вот только ни мэйла, ни телефона, ни даже почтового адреса эта тётушка не имела, так что «езжай, Митенька, вдоль речки, дорожка выведет» предстояло воплотить в жизнь. Так что ждёт меня дорога дальняя, неизведанная. А что? Бакалавра закончил, от подработки в инженерном бюро-однодневке открестился (в самом деле, они думали, что спасут себя от закрытия, если я отработаю два месяца сверху? Наииивные), впереди свободная от учёбы жизнь. Друзья после успешного выпуска разъехались по родным-знакомым, а меня ждала только бабушка, Глафира Андреевна. Вот только бабушка моя - всем бабушкам была бабушка — вырастила меня, да пустилась во все тяжкие — то на Тибете медитирует, то в Австралии кенгуру подкармливает, то в Австрии Моцартом проникается. В общем, последние два года со своего совершеннолетия предоставлен я был сам себе, о чём ничуть не жалел. Куда я только не влипал за эти два года! Назюзюкаться, отмечая свои 18, и валяться всю ночь в луже, разговаривая с дворнягой о теории струн? Умеем и практикуем! Помесь бульдога с носорогом, кстати, даже отвечал. Что там ещё? Попасть в лапы служителей порядка как неопознанный трансвестит аккурат на колядки? Да пожалуйста! Я виноват, что на меня треть девчонок в тот вечер охоту открыла? И закидывали они меня всем, чем попадётся — за час ежевечерней пробежки такую коллекцию собрал — впору магазин открывать. И как профессионально по кустам шухерились, заразы, когда меня под белы рученьки «для разбирательста» увели. Ещё и документов не было при себе... Прикормить муравьёв, чтобы те заползали в окно к нелюбимому преподавателю? Нарядиться Иваном-дураком на вечеринку, попасть в автобус с трио народных исполнителей, которым не хватало гусляра и укатить с ними на гастроли на всё время каникул? Спасибо, бабушка, за музыкальную школу! И это не считая моего девиза «день прожит зря, если не над чем посмеяться»! В общем, человек я весёлый, приключения везде найду. А этот лес мне определённо нра… -Ай, чтоб тебя! Блин, на ровной дороге ухитрился с велосипеда навернуться! О, речка! Вот тебя-то мне и надо. Видимо, то, по чему я ехал, и есть обещанная дорожка. И как я её сразу не заметил? Хотя, с моим великом — зверь машина — даже по бурелому можно без особых проблем ехать, не обращая внимания на трассу. Горный, не хухры-мухры! - Ай! - Да ладно, что за хрень?! - Ну что, испугался? Опа, а лес, кажись, обитаемый. Маргиналами населяемый… стоит девчонка, стоит в сторонке… хотя это скорее женщина, у которой «не все дома» - в оранжевой хламиде, с причёской пострадавшего от электрического удара… и ржёт. Клиника, приехали. Так, с психами нужно вести себя дружелюбно. - Вы кто будете? Из местных? Женщина скривила лицо и, пританцовывая, пошла навстречу. Ну, ножа нет… к горлу не подпускать… - Лихо! Одноглазое! Их-ха-ха-ха, - женщана снова засмеялась, не переставая корчить рожи. Да ей с такой мимикой только в театральный… Лихо, блин. - Митя, очень приятно. Подскажите, пожалуйста, тут Варвара Егоровна где-нибудь живёт? Женщина резко встала прямо и начала покачиваться из стороны в сторону, пристально глядя на меня. М-м-м, предложить ей, что ли, пирожок? Егоровна от одного не обеднеет, вряд ли она их считать будет. Лихо (ну и позывной себе придумала) от пирожка не отказалась, заглотила, даже не жуя, и указала рукой вдоль дороги. Ну, спасибо, я, в общем-то, и так туда ехал. Вежливо поблагодарил и укатил от греха подальше. По-моему, она, когда орала, на другую реакцию рассчитывала. Ну и ладно. Психология и ОБЖ нам в помощь, не будем обижать больных на всю голову. Ну их, такие встречи. Долго сказка сказывается, недолго дорога стелется — особенно при соответствующем транспортном средстве. Упёрся я в… домик. Избушку на курьих ножках. Реальных. Стоит, чуть заметно переминается. Такое не подделать — ноги громадные, шершавые, когти — каждый с мою голову... Приплыл. Это к кому меня бабушка послала? Захотелось оглянуться. Опять холод по позвоночнику. Понял, не оглядываюсь, просто обхожу избушку по кругу. Как там по мифам? Оглянулся, навсегда останешься? Два раза предупредили, третьего не будет? Бабушка-бабушка, а я ж, твою мать, доверчивый. Я ж реально во всех Леших, Водяных, Кощеев, Горынычей всё детство и юность верил… так, Сидоров, взял себя в руки. Сначала пробный камушек. - Избушка, повернись к лесу задом, ко мне передом. А наличники красивые, с резьбой, солнышки там всякие, ромбики, насечки. Потрудился неведомый мастер. Вау, она реально крутится! Да быть не может! Вот здорово! - А теперь налево! На месте шагом марш! Раз, два! Раз, два! - Я в сказке, я в самой реальной сказке! Кому расскажешь — не поверят! Марширующая избушка! - Это кто хулюганит? Кто тут хулиганит, а? Сейчас как выскочу, как выпрыгну, тебя метлой прочешу! - Оппа, а вот об обитателях я чёт не подумал, каюсь… ну… симпатичная такая тётушка-старушка, видно, что добрая, лукавая. Больше для проформы злится. Так, грудь колесом, ножкой шаркнуть. - А вы, бабушка, случайно не Варвара Егоровна? Старушка оставила в покое метлу и с интересом присмотрелась ко мне. - Ну, я Егоровна. А ты кто таков? Нда, невежливо получилось. - Я — Митя Сидоров. - А что мне с тобой делать? - Мне показалось, или она втянула носом воздух? Не удивлюсь, если это Баба-Яга. Лихо я, кажись, уже повстречал, и это не я долбоящер, два раза с велосипеда на ровной дороге упавший, а реально та дамочка как-то подшаманила. Эх, хочу также! Я ж говорил, что везде приключения найду? Кажись, нашёл. Йес! - Как что? - Был бы ты Иван-царевич, я бы тебя чаем напоила, да спать уложила. Был бы ты Ивашка-дурачок, я бы тебя в котле сварила. А что я буду делать с тобой, Митя, да еще какой-то Сидоров? - Ни фига ж себе. Так, тут могут сварить, про УК РФ явно не слышали. Надо взять на заметку. - Варить меня не надо. Я от Глафиры Андреевны гостинцев вам принёс, - и вообще, бабуль, я пай-мальчик, не смотри, что рыжий и косая сажень в плечах. Это я просто кашу в детстве хорошо кушал. - Гостинцев? А по какому такому праву ты от Глафиры гостинцы несёшь? - Баба… Егоровна перестала принюхиваться и скинула лесенку. Диалог налаживается, однако. Хотя словесные обороты интересные... - Я её племянник, она меня к вам послала с гостинцами, - Егоровна всплеснула руками и заулыбалась ещё на слове «племянник». В котле не зажарят, и то хлеб. Живём-с. Старушка приветливо указала на лестницу. - А я-то тебя метлой хотела! Выходит, и гостинцы мои, и ты - мой родственник. Внучок племянчатый. Милости прошу к нашему шабашу, - шустро залез по лесенке. А ничего так, чисто, прибрано, светло. Печь, травяные веники по стенам, то ли солнце, то ли «ж» над потолком вырезано, подкова над входом, простая лавка с валяющимся под ней топором… ну, традиционненько, что я могу сказать. - Шалашу! Что это я сегодня всё оговариваюсь! Садись-ка, - Егоровна предложила мне садник. Интересно, сколько дураков (не обязательно Иванов) окончило на нём свой жизненный путь? - Ох, привычка, никак не отвыкну. С юмором старушка, как я погляжу. Да и разговаривает странно, будто в последний момент слова заменяет, чтобы я понимал. Передал гостинцы, был усажен за стол. Решился всё-таки спросить про ту мадам из лесу. - Что это у вас в лесу за ужас такой? - Изобразил сие непотребство. Егоровна схватилась за сердце: «Батюшки! Лихо Одноглазое встретил?» Вдруг она пристально глянула на меня прямым изучающим взглядом. - Как же ты цел остался? Ведь от него спасения нет. На мост взойдет - мост провалится. В избу войдет - пойдут драки, ссоры. - Пирожком угостил, дорогу спросил. Она мне, собственно, дорогу и показала. Старушка осела на ближайшую лавку с округлившимися глазами. Надеюсь, я никакой этикет местный не нарушил? Кстати, хорошо, что я тогда Митей представился. Было в сказках что-то про полное имя... Из угла донёсся чуть слышный смех. Как там было сказано? К нашему шабашу? Домовой, что ли? Вгляделся в угол, а там воздух будто рябью поддёрнут. - А это кто такой? - Кивнул в угол. - Приметливый какой! Это соседка, - Егоровна прищурилась. - А ты, что ты видишь, укротитель Лиха Одноглазого? Я даже фыркнул. Скажет же тоже, укротитель. - Воздух рябью, смех слышу. И ничего я не укротитель. Просто ласковое слово и кошке приятно. В углу материализовалась симпатичная женщина с кучерявыми мокрыми волосами. Она была в зелёном платье, на вид тоже влажном. С трудом удержался от того, чтобы не протереть глаза. Хотел приключений — пожалуйста. - Явилась, не обсушилась, - Женщина приветливо наклонила голову. Егоровна добавила, - свой он. Внучок племянчатый. - Болотная. Кикимора Кикиморовна, - голос у женщины был мягкий, грудной. - Митя. А я про вас слышал. - Да? - Вы с Лешим в лесу людей пугаете, - выхожу на разведку. Надо узнать, какие личности ещё в этом лесочке водятся. Кикимора засмеялась и мне показалось, что где-то заухала сова. - Какой там вместе! Всё одной делать приходится. От него помощи не дождёшься, - голос у женщины был как ручеёк, журчащий, совсем не вяжущийся с ухающим смехом. - Так что с Лихом? Я у вас первый раз, как вести себя не знаю. Женщины переглянулись. - Митя-Митя, - Егоровна пожевала губами, видимо, раздумывая, что сказать, - обычно люди в тридвадцатое царство разумеющими не попадают. Или дитё за кромку заглянет, когда по лесу заплутает, или отшельники-инакие, которые мир, душе любый, ищут. Лихо таких не трогает, только страху наводит маленько. А ты не дитя и не ищущий, и прошёл, да не пришел. - Не оглядывался? - Тааак… - Догадливый, - Кикимора одобрительно закивала, - али знал? - Не, хотелось два раза, но жутко становилось, - получается, если бы оглянулся… - Дар у тебя. Чуешь. Разумела Фирочка, кого посылает, чтобы назад воротился, разумела. Вот как. Оглянулся бы, не поверил себе — и всё, остался бы тут… - А разве тут так плохо, что все вернуться хотят? - Нет, - Баба-Яга, а сомнений, что это именно она, у меня уже не осталось, улыбнулась, - просто взрослые в разуме не примиряются с тем, что ни их наука, ни их навыки тут не надобны, и уходят рано или поздно за Калинов Мост. Довольно одной Лиха-людоедки, чтобы до нас не дошла большая часть таких инаких. А кто остаётся, кто душой нашу науку и уклад вбирает, тот лета «там» забывает со временем. Однако какое доброе место… интересно, как Лихо тестирует тех, кто «примет», а кто нет? Не, лучше не спрашивать, меньше знаешь — крепче спишь, как говорится. А забавный у старушки язык… и обороты странные, сказочные. Только сказка эта для взрослых. И когда она говорит… такое ощущение, как будто слова — живые. Пощупать можно. Так бабушка, когда сказки рассказывала, говорила — только закроешь глаза, и всё как в кино видно. Калинов Мост — жар и покой, Лихо — страх, но такой, липкий, который стряхнул — и дальше пошёл. Кстати про Лихо... - А я? Я вроде нормально всё воспринимаю… и мне она не показалась особо страшной. - А ты чародей. Необученный, молодой да ранний чародей. Морок мой, вон, приметил, страх Лиха преодолел, не дал пути-дорожке тебя закружить, - Кикимора начала расставлять на столе разные вкусности. Печёные яблоки, тонко нарезанная буженина, ягодный морс… - Да и Вера в диво Яви в тебе живёт, дух крепок, лучинка души ярко палит, - Егоровна подхватила, а я уже не знал, куда деваться под этими изучающими и добрыми взглядами. Захвалили. Что-то я в себе сил особых не чувствовал. Раздолбай обыкновенный, каких у нас половина потока была. Ничего не учил, «халява ловись» кричал, с представителями обоих полов любился, с представителями своего пола, бывало, дрался, окружающих стебал, авторитеты не уважал… - Ничего, раз привела сюда дорога, значит, и дальше поведёт. Выучишься, - Кикимора поставила всё на стол и присела. - А, может, и у нас останешься, да Глафиру увещевать сможешь, а то я старую, кажись, в ревун аккурат десяток лет назад обнимала, когда новый год чествовали. Как она там? - Егоровна жестом предложила угощаться. Ну, раз спрашивают, чего бы и не рассказать? Сказочные обитатели реагировали на удивление здраво, со словом «медитация» были знакомы, «Китай» по описанию переименовали в «Царство Дракона-Змея», кенгуру обсудили, музыкальные пристрастия бабушки после наигранных мелодий одобрили (нашлись у Егоровны гусли за печкой). Про моё образование поговорили, счетоводом уважительно обозвали, про собаку, что со мной у лужи говорила, всё расспрашивали. Пришли к выводу, что это не местный был, местного Серого Волка с бульдогом не спутать при всём желании. И с носорогом тоже. А из собачьих с человеческой речью в тридвадцатом только он и водится. Тоже, как и Лихо, границы стережёт. Тут вообще, как оказалось, у каждого свои обязанности. Егоровна, вон, знахарь и ведунья — она же эвтаназия для смертельно больных. Сказано это было вскользь, но я понял и проникся. Кикимора с Водяным следят, чтобы воды питьевой всегда было вдоволь, а вот места, куда людям ходить не стоит — чтобы топкими и непроходимыми были. Серый границы патрулирует. Леший с берегинями в лесу за порядком следят. Есть и неприятные личности, конечно, которых не шибко любят — как то же Лихо, но и они при деле. В основном, правда, дела эти весьма кровавые и неприглядные. Их остерегаются — но относятся с почтением. По оговоркам Кикиморы (всё-таки её язык было понимать куда проще) я понял, что лет им всем много. Бабе-Яге так особенно. Потому что так подробно вспоминать особенности архитектуры Китая времён империи Тан может только человек, который там был. Тогда вообще тридвадцатого не было, потому что «Вера была Законом, Закон — Наукой, Наука — Душой, а Явь и Навь— одна на всех». По нашему миру все сказочные личности, не скрываясь, бродили. Проболтали мы часа три, не меньше, уже день в самом разгаре был, когда опомнились. - Ох, уже солнышко на ели, а мы еще не ели! - по столу торжественно была расстелена скатерть, на которой сами собой появились различные блюда. Борщ я продегустировал, ватрушки и сырники тоже. Какие-то маленькие бутончики, отдалённо смахивающие на помесь каперсов с оливками и странные завёрнутые листья с приправами* не опознал. Но было вкусно. Пока вкушал прелести местной кухни, всё не сводил взгляда с тарелки с яблоком, которое хозяйка извлекла посередине беседы, да так и оставила лежать. Вот что-то мне подсказывает, что это изобретение местного Стива Джобса. Рискнул спросить. Егоровна радостно начала нахваливать сие чудо магической техники. - Яблочко по блюдечку. Подарок от племянницы моей Василисы Премудрой. Она у меня гостила, вот и подарила, всё «Эпль» называла. По нему всё видать, что в нашем царстве заповедном делается! Вот, - старушка повесила тарелку на крючок на стене и ловким движением бывалого фокусника запустила по ней яблоко. Повинуясь магической центробежной силе, яблоко шустро начало наматывать круги по тарелке. - А теперь садись поближе и смотри. Оно всегда показывает то, что важно. Тарелка-айфон показала какого-то странного мужика «я только проснулся» с сапогами на шее. - Кто это? - Этот-то? А, это Гаврила, слуга царский. Стало быть, будем дела государственные смотреть. Нда, а яблочко-то — мечта КГБ. В помещенье, как оказалось, был ещё мужчина в годах. Впрочем, этот тоже о нормальной одежде не слышал. Но осанка, взгляд… вот могу поспорить — венценосная особа. Вот, как показало его яблоко, так сразу к слуге прикопался, что неправильно натирает. Да ещё и сам демонстрировать взялся. Во даёт мужик! - Это Макар. Макар Иванович, царь наш. - Стоящий мужчина, - Кикимора кокетливо закатила глазки и показушно вздохнула. Слуга щётку отстоял, на что царь разразился целой речью на тему своего жития-бытия. Хорошо построенной и, видимо, давно уже придуманной. Гаврила только поддакивать успевал. - Что за жизнь у меня? Топором работать нельзя, не солидно. Полы натирать нельзя, не прилично. На телеге ездить нельзя, не престижно. Скажи мне, Гаврила, есть мне житье в этом доме? Скажи мне, видел ли я в жизни что-нибудь хорошее? - Вот тут Гаврила лоханулся, тут поддакивание не прошло незамеченным. Мда, слуга — ни рыба ни мясо. О, новое действующее лицо. Вот этот точно щёгол — весь с иголочки одет, весь такой из себя важный, прилизанный. Чиновник, небось, не из последних, хорошо, если не советник. - Не царское это дело - полы натирать. - А я полы не натираю. Я катаюсь. Может царь кататься? - Никак нет. Вас царем поставили, вот Вы и стойте. - Вот, есть у человека своё мнение. - Поставили - стой. Посадили - сиди. А положат - лежи, значит. Я-то думал, заживу царем, буду делать, что захочу. А тут ничего делать не дают, - да, знать, совсем царя припекло. Хотя, с таким окружением... - Дел полно - вся боярская дума собралась, Вас одного дожидаются, - голос у него приятный, как мёдом мажет. - Гаврила, зови всех сюда. Все-таки знаешь, Чумичка, быть царем так же плохо, как и не быть царем, - Чумичка? Серьёзно? Не повезло парню с именем, ничего не скажешь. А Макар Иванович всё-таки соизволил надеть корону. Нет, он, конечно, и так видный, но с короной ему лучше. - Прекрасная мысль! Я ее запишу, чтобы не забыть, - от такого лизоблюдства перед тарелкой скривились мы все. Царь, впрочем, тоже. - Глупость это, а не мысль. - Не спорьте, мне виднее. Это же моя работа - ваши мысли записывать для внуков, - а, так этот тип писарь. Бедный царь. Надеюсь, внукам перепадёт лишь «ТОП 10 мыслей царя», а не полное собрание сочинений на тему каждого предложения. Бояре неспешно собрались. Классические такие бояре. Здесь русский дух, здесь Русью пахнет... - Кто присутствует, я вижу. А кто отсутствует? - Боярин Голилов. - У него бабушка заболела. - То у него бабушка, то у него дедушка. Посажу его в чулан, у него все бабушки сразу поправятся, - вот! Вот это я понимаю, решения на государственном уровне. Мда. Может, я уже головой… того? Ну детский сад же, штаны на лямках. Ладно, продолжаем смотреть сей утренник, может, это я такой предвзятый. Вон, новости пошли. - Соловей-Разбойник объявился. Видно с каторги сбежал, уже двух купцов ограбил, - просто прелесть. Лихо-людоед, котёл, каторга. Да это просто рай на земле, а не царство... Чумичка полез с советами, царь послал к Василисе Премудрой, бояре не знали, за кого голосовать. Типичная политика. Хотя, Василиса тут явно не дура - «Нарисуем картинки нашего Соловья, вот так и вот так. И по деревням пустим, мол, сбежал разбойник Соловей, лет ему столько-то, обе ноги имеет левые. За поимку - полбочонка серебра. Его мужики сразу выловят». Сдаётся мне, что сия дама контактами с нашим миром не чурается. Надо будет её навестить, расспросить… откуда «Эпль» взялся... так, чего я пропустил? - Прислала тебе Василиса Премудрая подарок ко дню рождения - клубочек волшебный. - Где ж подарок? - Это ты у своего писаря спроси! - О, начинается трэш. Не так всё спокойно в Датском королевстве! - Не верь ему, царь-батюшка, врет он всё! - Значит, боярин врет? - Врет! - А Василиса, подарок приславшая, тоже врет? - Врет! Все врут, батюшка, все! - Ну всё, сам себе яму вырыл и соломку не подстелил. Редкостный идиот. - А давно он у царя? - Интересуюсь у родственницы. - Дак сорок сороков, считай, отслужил. Крыса, конечно, но своё дело знает, - Егоровна неодобрительно покачала головой, наблюдая, как вора порят. - Эй вы, хватит писаря парить! Гоните его из нашего города, нам воров не надобно! - Не к добру это, - Кикимора насторожилась, вглядываясь в сузившиеся глаза Чумички. Тот, подождав, пока стражники захлопнут ворота, злобно зашипел, как самая настоящая крыса, загнанная в угол: - Ну, твое величество! Ну, батюшка, берегись! Я в отместку твоего самого лютого врага выпущу! Кощея! Экран потемнел и яблоко замерло на месте. На самом драматичном моменте. Эх, вовремя я сюда попал… буду участвовать в государственном перевороте, вон, старушка моя уже на стрёме, ругается. - Змей-Горыныч на охоту вылетел. Теперь две недели ничего видно не будет. Чтоб ты провалился, замечательный! - Почему замечательный? - Кто его ругать станет, того он съест. Да неприятностей не оберешься, - Прям Волдеморт местного разлива, только трёхголовый. - Что ж делать-то? Нам за Чумичкой проследить надо, а то ведь он, злодей, Кащея выпустит. - У меня на болоте все сороки по-вороньи закаркали. Примета верная - быть беде, - Кикимора встала и начала суетливо ходить по комнате, взмахивая руками. Только сейчас заметил, что кожа у неё чуть зеленоватая. - Лететь тебе надобно, Егоровна. А вот на это бы я посмотрел… ан нет, стара стала. Подкинул идею с самоходной избушкой, но она, как оказалось, памятник старины, охраняется ЮНЕСКО. Сговорились на Емелину печку. Ох, и интересно… мне всучили бездонную флягу и отправили за водой. Воды набрал много, на всякий случай, козлят на берегу водоёма погладил. Подошёл к концу наставлений: - Если царевич какой явится, скажи, нет меня, в столицу уехала. Да и надоели они. В день по трое наведываются, всё накорми да спать уложи. Постоялый двор устроили. - Верно, житья от них нет, от царевичей этих. А за огород не беспокойся, всё сделаю. Женщины обернулись на меня. Продемонстрировал им синюю фляжку. - Чего это вода синяя? Где брал? - Егоровна подозрительно осмотрела флягу. - В озере, там по берегу козы бегали, - а какая вода ещё должна быть? - Это вода заколдованная. Кто её ни глотни, сразу козой станет, - Кикимора подняла вверх указательный палец. Я проникся. Это ж… так, приезжаю, иду к Ваське-соседу, у него дофига тараканов. Всех в коз — и, вуаля, свой бизнес. И бабушке отвезу, а то у неё коз нет, зато мух навалом. В общем, взяли воду из старых запасов и поехали. Печка была большая, я сзади ещё и велик присобачил. А вдруг где понадобится. Может, у этого кирпичного монстра бензин кончится? Кстати, а что мы по приезду делать будем? - Мы к нощи приедем. Ты будешь печку сторожить, а я Макара предупрежу. Он охрану усилит у темницы, там в подвалах царских уже 200 лет прикованный Кощей на цепях висит. Только - тсс, это у нас тайна. - А Чумичка о ней знает? - Про тайну у нас все знают. Интересная логика. Бедный Кощей — 200 лет, это ж полный неадекват выйдет. Люди за меньшее время с ума сходили. А Чумичка — мда. Не царю, всему царству свинью подложить хочет. Вот паразит… Правильно его назвали. Я вот чего думаю… печку, если она такая знаменитая, итак никто не угонит. А вот посмотреть, что за Кощей, интересно. Очень уж странный образ в словах Егоровны. Там более, знаю я эти «предупрежу». Чаи гонять пойдут, про меня и забудут. Решено, сегодня по плану Кощей. *** Пока ехали, здорово выспался. Специально, чтобы ночью быть во всеоружии. Наконец, въехали в местный белокаменный Кремль, правда, в темноте ничего видно не было, кроме колодца по центру, да факелов на стенах. Деловая Егоровна, подпрыгивая от предвкушения, уже за полчаса до приезда начала проявлять активность, всё несколько раз сложила-разложила, два раза поменяла причёску и три — платок на голове, нацепила перстенёчек… не каждую ночь к царю в гости ездит, не каждую. - Вот что, внучок, сиди тихо до моего прихода. Я во дворец. Посмотрю вдоль да поперек, чтобы делу вышел прок. - В разведку? - В оглядку. Сиди на печке как приклеенный, а то сварю! Вот прямо боюсь-боюсь. - А где Кощей-то? Я туда смотреть буду, чтобы ничего не пропустить! Егоровна смерила меня недоверчивым взглядом. Улыбаемся и машем, улыбаемся и машем. Не знаю, насколько невинно я выглядел, но в сторону царских темниц она указала, прежде чем отчалить. Естественно, на печке я долго не задержался. Проход к темнице охраняли всего два солдата, причём один самозабвенно посапывал, облокотившись на секиру, второй же лежал, свернувшись калачиком. Солдаты спят, служба идёт, да-да. Не успел я присмотреться к двери (и попытаться её открыть), как она начала открываться сама. Тэк-с, писец. Похоже, солдатик не просто так под луной загорает. Шухер, прячемся и не отсвечиваем. Вышли двое. Ну, Чумичку я опознал, даже в лунном свете было видно, что он весь потный, взъерошенный, искривлённый… бррр. Второй скорее полз, чем шёл. Сил, видать, совсем мало. Лысый, в доспехах, эх, жаль, больше не разглядеть… ну выйдите под факел, придурки! Блин, о чём я? Али не ходил все 7 классов на самбо? (Посмотрел я потом на ютубе, что такое самбо… фиг его знает, чем я в школьном кружке страдал). Вперёд, на преступников! Шаг, захват со спины, подсечка — отдохни, крысёныш. - Кто таков? - Я аж вздрогнул. Вот это голос у мужика… хриплый, до костей пробирающий. Я таких модуляций в жизни не слышал. И начинать с него надо было... Кощей отступил от меня на шаг и содрал факел с ближайшей стены. Реально содрал, с держателем. А факел, кстати, оружие. Недооценил. Глаза красные, как от недосыпа, узкие губы, впалые щёки, на шее каждая жилка сквозь кожу просвечивает. Но вообще видно, что мужчина в самом расцвете сил, а не лич, скелет или иная нежить. Уже легче. - Митя Сидоров. - Чей будешь? - Кажется, мы оба тянули время. Я просто тупо не знал, что делать. С преступниками раньше не общался. А он на что надеется? - Внук племянчатый Варвары Егоровны, - Баба-Яга тут явно персона серьёзная, надо сразу с козырей ходить. Убивать, может, не станет. Моего "самбо" хватает только на ситуационный нежданчик. - А Вы Кощей? Мужчина кивнул, с интересом меня разглядывая. Хм, адекватный. 200 лет провисеть на цепях и такое самообладание. - А за что Вас так не любят? Кощей вставил факел куда-то в стену, возвращаясь в тень, и вернулся к разглядыванию меня. - Хорошенький мальчик. Рыженький. Меня не любят за то, что я власть люблю. - Эй, я совершеннолетний, возраста согласия достиг! - Возмущаюсь на мальчика, отслеживая его движения. Но он стоит, облокотившись на стену. - Слушайте, Вы, может, сядете? И мне спокойнее, и Вас шатать не будет. - Ещё и добрый. Полный набор юного героя, - Кощей хмыкнул, но не сел. - Воды нет попить? - Коне.. - Я потянулся было за флягой, которую повесил на плечо, но быстро вспомнил, что она с секретом. - Нет, нету. Только отрава есть, в козла превращает. Кощей хрипло расхохотался, и у меня от этого смеха подогнулись колени. Так страшно и интересно одновременно мне никогда не было. Хотя угрозы от этого типа я не чувствовал. Видимо, мой бедный мозг решил воспринимать «всё как в сказке». Ага, где я герой и у меня есть кнопка esc и последнее сохранение. - Ещё и честный. Я эту воду зачаровывал. На меня не подействует. Я безропотно отдал, что мне, жалко, что ли. Кощей, посмотрев на просвет флягу, улыбнулся, как будто вспоминая что-то хорошее. Потом сел на корточки и влил в Чумичку пару капель. Крысёныш в пару мгновений стал белоснежным ободранным козлом с рыжеватой бородой. Козёл очнулся и, не разбирая дороги, побрёл к ближайшему дереву обгладывать кору. Может быть, я покажусь излишне жестоким, но так ему и надо. Кощей внимательно за мной наблюдал, неторопливо попивая из фляги. - Со мной пойдёшь, внук Егоровны? - А куда? - Хм, захватывать престол? - Во дворец, конечно. - Ну нет, там бабушка. А она мне велела на печке Емелиной сидеть и не рыпаться. Попадё-ёт. А я, конечно, взрослый, но нет, спасибо. А зачем Вам вообще царство? Вон, мы по яблочку на блюдечке видели, как это царствование проходит. Ясли, честное слово! Боярина в подвал, а единственная неприятность — Соловей Разбойник и вечно скучающий царь. Кощей, сначала грозно нахмурившийся, с каждым словом всё выше и выше поднимал брови. - И что ты предлагаешь? И тут мне попала вожжа под хвост. Нет, серьёзно, кто бы удержался? Спасти мир от злодея, стать супер героем и всех помирить! Не давая себе передумать, я выдохнул: - Пойдём путешествовать? Новые знания, дела будем делать… и хорошие, и плохие, для равновесия. Медитировать, дзен постигать. Потом книжку о приключениях напишем, известными станем и своё царство построим, - пока я нёс эту ересь, удивлённое выражение на лице Кощее сменялось глубокой задумчивостью, - с соседями обещаем сохранять мир-дружбу, народ сбежится, всякие Соловьи-Разбойники, думаю, тоже придут, всю нечисть построить можно будет… Я думал, выше брови подняться уже не смогут… смогли. - Я могу получить царство прямо сейчас. - В перспективе невыгодно. - В перспективе я его всё равно захочу. - Но все увидят, что ты одним царством управляешь, значит, хороший царь. Может, сами присоединиться захотят. И вообще, царь — известный путешественник и писатель априори обладает лучшей репутацией, чем злодей тысячелетия. Последние слова я говорил на всякий случай шёпотом, приблизившись к Кощею. Идея захватывала меня всё больше и больше. Вдруг он с необычайной для недавнего задохлика силой схватил меня и прижал к стене. Его лицо оказалось прямо напротив моего. А глаза красивые, ярко синие, колдовские… глаза ведь отражение души? Он отпустил меня так же резко, как и схватил. - Парень, у тебя все дома? Не все. Явно не все. Я хочу его рук и дыхания на своей коже. Ещё. Приплыли. - Неа. Но я удивлён, что они у тебя за 200 лет все дома. У меня бы уже крыша поехала. - Она у тебя и так гостит где-то далеко, - Кощей сходу уловил значение этого выражения. - Спасибо за понимание, - я постарался обезоруживающе улыбнуться. Меня несло. - Просто ночь, романтика, красивый мужчина рядом. Кощей снова рассмеялся сухим, трескучим смехом. Похолодало. - Ну у тебя и вкусы, Митя. Что же, уговорил. Пойдём создавать царство. Точнее, путешествовать. С чего начнём? - Митя-я-я! - Недовольное ворчание Егоровны раздалось раздалось прямо у печки. Ну, вот и здорово. Сейчас отпрошусь и двинемся. Стоящий рядом Кощей напрягся. Сам восхищаясь собственной наглостью, кладу руку ему на плечо. - Сейчас договоримся. Я с тобой. Кощей скептически покосился на мою руку, но не отстранился, наблюдая, как к нам приближается взволнованная Егоровна. Не доходя до нас десятка шагов он встала, уперев руки в боки. - Что ты, ирод костлявый, с моим внуком сделал? Кощей с прищуром посмотрел на неё. - Твой внук, Егоровна, сам всё, что хочешь, сделает. Предложил мне медитировать, писать книги и своё царство основывать, как тебе? Старушка Яга, получив от меня подтверждающий кивок, сбавила обороты. - Я так чую, когда ты Лихо пирожками кормил, ты только тренировался? Стоящий рядом Кощей поперхнулся и, скинув мою руку, уставился на меня. - Егоровна-а-а, а можно поподробнее, что мне от этого мальчика ожидать можно? А то я уже своё согласие дал. Бабушка недоверчиво посмотрела на нас, стоящих друг от друга на расстоянии вытянутой руки. Однако репутация у Кощея… и у меня теперь. - Сегодня впервые в яви увидела, он Фирин внучок. Ухитрился поладить с Лихом, путём-дорожкой и разглядел Кикимору. - А ещё я вышивать умею и крестиком тоже… - так, это я зря сказал, советских мультиков они не смотрели… надо поправлять ситуацию. - Мне сказали, что я чародей, но без образования. Научишь меня? Егоровна всплеснула руками, будто пытаясь остановить, но что-то ей помешало. На дворе неожиданно стало темнее, а по стенам начали гулять тени. Летняя прохлада стала напоминать зимнюю… это на что я сейчас подписываюсь? Так, на будущее: следить за языком. Тут у некоторых слова живые, вылетят воробьём — не поймаешь. Кощей посмотрел на меня, как баран на новые ворота. Скосил глаза на Егоровну. Заглянул мне в глаза. - Ты понимаешь, о чём и кого просишь? - Нет, не понимаю. Явно какой-то ритуал. Но отступить? Не на того напали. И вообще, учиться надо? Надо. Буду фаерболами пулять и страшные заклинания произносить, бессмертным стану. Царство заделаем всем на зависть. Ух, приключения! Да нафиг мне конструкторские бюро, разговоры о бабах и рыбалка с бухлом, когда тут такое?! - Об ученичестве, Кощея Бессмертного - да, я тоже стоять на своём умею. И сказки помню. Третье подтверждение будет последним. Попал ты, Кощеюшка, просто сам ещё об этом не знаешь. - Егоровна? - Знаменую о намерении, - Баба-Яга в тенях изменилась, черты лица её смазались, почти скрывая всё, кроме глаз, которые в свете факела отсвечивали алым. - Ты точно хочешь стать моим учеником, сопровождать мой шаг везде, пока не станешь равным, быть вместе и в горе и в беде, и в бою, и у очага? - Кощея же, наоборот, стало видно как днём. Я мог разглядеть даже собственное отражение в его зрачке. И в горе, и в беде? Готов. Маленький мальчик Митя, который зачитывался сказками с фонариком под одеялом, готов. Взрослый мальчик Митя, у которого шило в одном месте, и подавно готов. Ничто меня не держит, а бабушке Глафире я весточку отправлю, через ту же Василису. Принимаю подачу, чувствуя, как сильно колотится сердце и потряхивает от волнения. - Да, я хочу, и в горе, и в радости, хоть где, - что-то я сказал не так, судя по расширившимся глазам Кащея, но... - Знаменую о согласии, - мне показалось, или Егоровна подавилась смехом? - Принимаю… - Кощей почти выдавил из себя это слово, беря меня за запястья. - Беру тебя, - я почувствовал, как дрогнули его руки, и сам схватил его покрепче, чтобы он не передумал. Егоровна сбоку закашлялась. Я явно делал что-то не то. Кощей судорожно вздохнул. - Беру, кем захочешь, да кем Макошь направит. В ушах раздался звон, а наши руки на мгновения засветились сиреневым светом. Миг — и снова стало тепло, а тени замерли там, где им положено было быть. Егоровна, наконец, отсмеялась, точнее, откашлялась. - Как ты там балакал когда-то? Ловить не буду, само прибежит? Получи-распишись, касатик. - Это вы о чём? - цепко удерживаю Кощея, пытаюсь разглядеть в темноте выражение его лица. - Ну, и где я накосячил? - О горе и радости на свадьбе говорят, дубина. И за руки держит учитель — если держаться оба, то уже равный договор, - Кощей выдохнул, как будто всё это время задерживал дыхание, и пробормотал себе под нос какое-то ругательство. Егоровна довольно захихикала, как умеют хихикать только вредные старушки. - И если бы ты Кощея только как учителя желал, то свет был бы синим, даже с нарушением обряда. Если бы неискренен был, вообще бы не вышло. Ты, кстати, Коща, сам тоже не далече ушёл. Больно цвет ярко пылал. Хотя выкрутился, да, - Кощей дёрнулся, но я успокаивающе сжал его ладони. Прорвёмся. - То есть, у нас помолвка с ученичеством, два в одном, я правильно понял? Кощей в темноте хмыкнул, но руки не отнял. - Правильно. Пятьсот лет от всяких Василис и прочих Маревн бегал, чтобы в тебя вляпаться. - Так я лучше всех Василис вместе взятых, - обиделся я за себя. - Свет… кхм… тьма вам да любовь, как говорится, - Егоровна пришла в необычайно хорошее расположение духа. Кощей осторожно высвободил руки и пошёл в сторону печки. - Ты мне царство обещал. Изволь организовать. Проводив его взглядом, бабушка подошла ко мне. - Люб хоть тебе? - Да вроде да, сам пока не знаю. Посмотрим. - Вот и хорошо, вот и правильно. Берите печку, да поезжайте. Я Макару расскажу, сапогами-скороходами потом сама дойду. Шутка ли, оба непутёвых — и сразу пристроены, - последнюю фазу она сказала так тихо, что я предпочёл сделать вид, что не услышал. - Спасибо, Варвара Егоровна! - Как представил Кощея сзади на багажнике сейчас, за пояс меня держащего, так не по себе стало. *** Кощей сидел на печи, уставившись в небо. О чём он думал? На мои расспросы он отмалчивался, только скомандовал печи, куда ехать. Да я и не настаивал на ответах. Сел рядом, прислонился плечом — не отогнал, и ладно. Кто ж знал, что так повернётся? Хотя… негативных эмоций я не чувствовал. Люб, не люб… ромашка судьбы, блин. Ничего, разгребём. Спустя некоторое время, я всё-таки осмелился вернуться к вопросам. Звёздное небо, конечно, штука красивая, но ожившая легенда под боком заманчивей. - Почему у тебя доспех тёплый? - От плеча, закованного в сталь, действительно исходило тепло. - Можешь сам подумать, - Кощей нехотя чуть повернул голову. Привык мужик к вечной тишине у себя в темнице. Мизантроп теперь. Ничего, выколупаю тебя из раковины, крабик, социальные навыки не утеряны. - Или он у тебя с подогревом, или ты очень горячий (чего при обряде я не заметил). - Более умные варианты есть? - Ну… - в свете луны доспех вдруг блеснул зелёным. Хм, за столько лет он должен был или проржаветь, или… - ложки нет? Кощей посмотрел на меня, как на психа. Но фишку я уже просёк. - Доспеха нет, он наколдованный. Кощей задумчиво улыбнулся. - Расскажешь как-нибудь, почему мой доспех ты связал именно с ложкой, - он дождался моего воодушевлённого кивка. - Да, его нет. Любая одежда истлела бы за такое время. Поэтому, когда сдавался, я заранее разделся и наколдовал доспех. Блин, он что, голый?! Так, думать об Англии, срочно думать об Англии. Щекам стало жарко. Кащей неожиданно расхохотался. - Какой впечатлительный мальчик! - Сам… провокатор. И вообще, чего ты на цепях висел, если у тебя сила осталась? Кощей отстранился и лёг на печку, устраиваясь поудобнее. Я постарался не смотреть ниже пояса. Кощей хитро блеснул глазами. Зараза. - Потому что доспех я сделал заранее и с запасом. Да и знал я, что рано или поздно придут за мной. Это кошки-мышки тридвадцатого царства. Круговорот добра и зла в природе. Равновесие. А ты — неизвестная переменная. Это интересно. А мне просто нужно было время для того, что ты называешь медитацией. - Слушай, а почему ты разговариваешь нормально? Не как Варвара Егоровна? Тебе же лет сколько! Кощей расфыркался. Он вообще оказался очень смешливым. Прямо белый и пушистый, если не вспоминать выдранный с корнем факел и тот его первый взгляд — жёсткий, жестокий. Если честно, вот эту его сторону я узнавать не очень хочу. Чумичку мне, в целом, не жалко, но мягкосердечностью мой будущий муж явно не страдает. - Нормально? Что есть норма? Страшное слово, когда-нибудь ты это поймёшь и перестанешь пытаться всё привычное называть нормальным. Когда сделаешь шаг в сторону… я говорю так, как резонирует твоя душа. Ты научишься подстраиваться. Так легче донести до собеседника свою точку зрения. Да и Слова у тебя интересные. Силы в них ещё мало, не впитал их язык ещё целиком, но меня радует, что прогресс - Кощей произнёс это слово так, как будто говорил о любимой конфете, - не стоит на месте. Язык развивается, значит, по ту сторону развивается и народ. А Егоровна тоже может. Но она старше, много меня старше. И это мы под неё подстраиваемся, а не она под нас. - У неё слова странно ощущаются… - Да. Он не говорит, она сказывает. Каждое слово, сказанное ей, прожито её душой, наполнено её силой. В тридвадцатом царстве почти все чародеи так говорят, от души. Души только разные. - Но тебя я чувствую слабее… - от бабушки как холод по загривку. Я неосознанно обхватил себя руками. Ночь была прохладной. - Да, я употребляю много слов, понятных тебе, но не наполненных силой. Смотри, когда я говорю «Слово», - Кощей, приподнявшись на локте, произнёс это сочетание букв, и по позвоночнику прошел уже знакомый мороз. - что ты понял? Говори как говорится, что первое в голову придёт. Ну! - Суть, речь, облик… э-э-э, не знаю. - Да, - В одно мгновение я оказался под Кощеем, - Сказанное сказывающим Слово действительно отображает, думаю, ты уже понял, как, саму суть понятия. Кощей неторопливо провёл рукой по моей скуле. Я постарался не слишком сильно показывать, что в голове вместо первого урока ванильная кашица. Видимо, не получилось… - Поцелуй, - Кощей даже не наметил прикосновения, но от одного слова я уже ощутил прилив желания — его желания. Это ж сколько у него никого не было? - Соитие. Блять, нельзя ж так. Сердце зашлось рванным ритмом, холода уже совсем не чувствовалось. Ничего, сказывающий, в эту игру можно играть вдвоём… Кощей прошептал следующее слово... - Дарение, - когда я опрокинул Кощея на спину, тот поддатливо выгнулся. Подпрыгнувшая на кочке печка впечатала нас друг в друга. Горячо. - Обладание, - я уткнулся ему в шею, поскуливая, как озабоченный подросток после первой дрочки. По телу проходили волны жара, стояло так, что можно было сваи забивать. Нет, он не колдовал. Я чувствовал, что могу остановить это безумие в любой момент, но… это было добровольно. Эти Слова, то, что он понимал под ними, какие образы вкладывал, будили во мне то, что я — обычный обыватель — забыл в далёком детстве. Когда мир казался прекрасным, радостным и дружелюбным, чашка какао была божественной амброзией, родительский поцелуй в лоб — мгновением чистого счастья. Только "Соитие", пожалуй, было сейчашним ощущеним - разделённым между нами. Я почувствовал, как он сам задыхается от своих образов. Сказывать? Собрать всего себя в одно целое. Почувствовать. Увидеть. Пусть ещё рано, но это то, к чему стремиться каждая душа. Вдох. На выдохе, как будто взрыв сверхновой… - Любовь. То, что наполняет нас каждый миг нашего существования — пусть мы этого и не ощущаем. Кощей обхватил меня руками и накинул на нас плед. Я растворился в этом объятии. Тело к телу, душа к душе… а ведь говорила мама моей первой пассии, что, мол, не прыгай, доча, в койку на первом свидании… блин, какая хрень в голову лезет. Передоз. Если меня уносит от одного ощущения его кожи, так, что из горла рвётся наружу вой, то что же потом будет? - Ты понял, как сказывать… - Кощей убаюкивающе шептал на ухо, поглаживая меня по спине. - В этом суть чародейских деяний — только проводником уже не Слово выступает, а Мысль. Это сложнее, потому что требует контроля. Если Мыслью Равновесие нарушить, то так Законом прилетит, волком взвоешь. - Серым? - Я попытался пошутить, собирая информацию воедино. Его руки — горячие и сухие — этому всячески препятствовали. - Как вариант, - Кощей усмехнулся, приподнял моё лицо за подбородок и легко поцеловал. - Думаю, ты станешь отличным учеником. А сейчас Тише. Наше время ещё придёт. Я посмотрел на эту довольную жизнью физиономию, хозяин которой вознамерился спать, и не смог удержать смех. Зараза. Взбудоражил и сам же и остудил, как будто пену с пива сдул. Ничего, нам ещё царство основывать, муженёк. Никуда не денешься. А утро вечера мудренее, это да.