Твоя боль.

      Леви медленно вошел в комнату тихо скрипнув дверью. Пустая комната, с белыми стенами, на которых давно образовались трещины. Кровать, на которой вторую неделю лежала девушка, и окно, вид из которого был серым и неважным. В него давно никто не смотрел, не наслаждался подступающей осенней атмосферой. По улицам сонно ходили немногочисленные прохожие, которым спешить было уже некуда.       Он ведь помнил ее, когда она была еще здорова. Хоть она и не показывала своих эмоций и чувств, цеплялась за жизнь всеми силами, у нее были мечты, страхи, которыми она ни с кем не хотела делится. Парень часто засматривался на ее грустный задумчивый взгляд. А сейчас глаза, вызывающие у парня столько чувств выражали только глупое безразличие. От огонька, от стремления жить не осталось ни следа. Ее черные короткие волосы были раскиданы по вспотевшему лбу и подушке. Алые губы стали бледными и сухими. Глаза закрыты. Эта болезнь медленно и мучительно забирает ее жизнь. Леви тихо стукнул по деревянной двери, и с некой хрипотой спросил: - Микаса, я войду? Приоткрыв глаза девушка кивнула. Парень зашел, и взял стул, затерявшийся где-то в углу, под толстым слоем пыли. Он поставил его у кровати и сел на него. - Как ты себя чувствуешь? Микаса молча посмотрела на него, будто отвечая "А ты сам не видишь?". Леви опустил глаза. Было так больно смотреть на ее состояние.       Вдруг на лице девушки возник легкий румянец. - Леви.. капитан.. извините.. вы не могли бы дать свою руку? - прошептала она. Парень удивился, но затем послушно протянул свою ладонь. Девушка переплела их пальцы. И Леви впервые почувствовал прикосновение. Ее прикосновения. Теплые, и нежные. - У вас такие холодные руки... - посмотрев на парня все еще шепча произнесла Микаса. - Ты можешь прекратить звать меня на "вы", у нас не такая большая разница в возрасте.. - ухмыльнувшись сказал парень. - Хорошо... Леви. - девушка улыбнулась.       Пустая, мрачная комната освещенная лишь скудным светом свечки. Парень, погруженный в свои мысли сидит на стуле, устремляя взгляд в небо. - Я тебе завтра обязательно все скажу. - улыбнулся он. Вдруг дверь открылась с протяжным, неприятным скрипом. На пороге, опустив голову стоял Армин.* Его руки дрожали. - Капитан Леви... - всхлипывая сказал он, и закрыл лицо руками. - это первый человек... которого я не смог спасти... - Армин, что случилось? - взволнованно спросил парень. - М-микаса... Аккерман... она... - заплакал парень. Сердце Леви бешено забилось, он вырвался из комнаты и побежал по длинному, казалось бесконечному коридору. Он бежал, и думал, сейчас он тихо постучится, откроет дверь и увидит ее. Услышит голос, возьмет ее за руку, и скажет то, что мучает его по ночам. Подбежав до нужной двери он остановился. Он тихо постучал. В ответ не раздалось ни звука. Он постучал громче, и с дрожью в голосе спросил. - Микаса, я могу зайти? Ответа снова не последовало. - Микаса, я войду? - уже громче спросил он. Слезы блестели на глазах, ком подступал к горлу. Леви распахнул тяжелую, деревянную дверь, которая по-прежнему предательски скрипела. На кровати лежала Микаса. Парень подошел к ее кровати и упал на колени. На холодный пол тяжелыми, горячими каплями потекли слезы. Он взял ее за руку, она была ледяной, и пустой. Парень не чувствовал ничего. Ничего, кроме боли, которая вот-вот сожрет его изнутри, оставит после себя глупую пустышку. Которая больше никогда никого не полюбит. Боль, разливается по всему телу, добираясь и до разума, не дает покоя, и будто подталкивает тебя к окну, или к ножу. Леви сидел, держа ее за руку, и все не решался посмотреть в ее лицо. - Если бы я только мог забрать твою боль. - раздалось в уже пустой комнате. Они остались вдвоем. Только он, и одиночество.