Хриплый шёпот. Тихий стон.

- Разреши остаться…, - шёпот срывается куда-то в потолок. Моё дыхание поднимается вслед за ним и за сизыми лентами дыма, что щекочет ноздри. Сигареты всегда крепкие, с тяжёлым вкусом. Откуда я это знаю? Дитрих всегда целует меня после того, как насладится никотином. - Нет. Хриплый шёпот, теперь уже его, солью на мои открытые раны сыпется. Отворачиваюсь, всматриваюсь в небо за окном. Что я здесь забыла? Почему неизменно прихожу, раз за разом возвращаюсь к старому дому, поднимаюсь по разваливающейся лестнице, открываю неожиданно крепкую деревянную дверь и прохожу в единственную отремонтированную комнату? Почему не могу отказаться от коротких встреч? От этого наслаждения, которое дарит мне случайно встреченный несколько месяцев назад мужчина. *** Наше знакомство. До сих пор удивляюсь, как хватило духу подойти к стоявшему у парапета на набережной незнакомцу. И тем более, сказать то, что я сказала. Даже не сказать – едва ли не умолять, смотря прямо в глаза. - Переспи со мной. Вот так прямолинейно и коротко, что почему-то не оттолкнуло, наоборот вызывая заинтересованность во взгляде карих, почти чёрных глаз. - Не боишься? – спросил мужчина, рукой в перчатке касаясь моей щеки. И тогда я заметила сначала один шрам, рассекающий переносицу и часть лба, и второй – от щеки до шеи. - Нет, - почему-то сорвалось с губ, хотя я и насторожилась. - Обидел кто? – незнакомец подхватил пальцами золотистую прядку. Я кивнула, не в силах отвести взгляд: - Да. Мужчина поднёс мои волосы к лицу, едва касаясь губами. Сердце грохнуло в груди, в ушах стоял шум. "Беги!", орал внутренний голос, но я продолжала смотреть в карие глаза. - Иди домой. Я не сразу поняла, что незнакомец сказал это мне. Он смотрел на меня снисходительно, как на мокрую дворняжку, и вся моя хвалёная кукольная красота не имела для него значения. Сделала, шаг назад, постепенно приходя в себя. Что же я творю? Развернулась и побежала, не оборачиваясь, но спиной ощущая тяжёлый пристальный взгляд. Пока доехала до дома, думала умру: сердце бешено стучало, горло сдавило, воздуха в лёгких не хватало. В квартиру ввалилась словно пьяная, сбросила платье на тумбу, сумку рядом. В душе простояла не менее получаса, стараясь смыть с себя ощущение взгляда почти чёрных глаз. Без сил рухнула на постель, прячась под одеяло, надеясь, что дрожь пройдёт. Мне снился хриплый шёпот, ласкающий, будоражащий. И шершавые ладони, скользящие по телу, под которыми я выгибалась. Жарко, бесстыдно, с тихим стоном умоляя дать мне больше, касалась широких плеч, раскрывалась навстречу, зная, что получу то, о чём прошу. И получала, отдаваясь, принимая, хрипло выкрикивая имя… Проснулась я с бешено колотящимся сердцем, возбуждённая, неудовлетворённая и совершенно не понимая саму себя. Постаралась мыслить адекватно. Вчера меня бросил парень, который мне совершенно не нравился, но наши родители отчаянно старались нас свести. Мы попробовали, но ничего ожидаемо не вышло. "Бесчувственная кукла", так он меня назвал. Посмотрела в зеркало, касаясь собственной кожи, такой бледной, почти прозрачной. Усмехнулась, ведь действительно похожа на куклу. Длинные золотистые волосы, ни разу в жизни не знавшие красок, огромные голубые глаза, пухлые губы. И фигура тоже на зависть многим, ни капли силикона, ни одной операции: грудь, талия, бёдра, длинные ноги. И вроде бы не дура, как из анекдота про блондинок, но всё равно - жертва собственной внешности. И своих желаний, как теперь становилось понятно. Почему? Почему этот незнакомец так врезался в память? И откуда эта тяга к мужчине, которого я видела впервые в своей жизни? Понимала, что верни я вчерашний день - не ушла бы. И что тогда? Кому и что я хотела доказать этой своей выходкой? Что не бревно? Весь день прошёл так, словно накануне я пила, а теперь мучилась похмельем. Работа валилась из рук, мысли постоянно прыгали с одного на другое. А ночь снова принесла сон, где я пылала в сильных руках, где кричала от наслаждения, отдаваясь незнакомцу со шрамами на лице. Сошла с ума, я просто сошла с ума, ведь ничем иным до сих пор не могу объяснить те две недели, которые превратились в мой персональный Ад на земле. Несколько раз я приходила на то место, бродила вдоль реки, ожидая, что встречу его. На что надеялась, глупая? Зачем мне этот пугающий незнакомец? И я почти смирилась, что больше никогда его не увижу, почти смирилась. Он шёл по дорожке парка навстречу мне. Я замерла, не веря своим глазам, ошарашенная внезапным осознанием: сейчас или никогда. Ускорила шаг, намеренно вильнула, сталкиваясь с ним, едва не упала. Он не дал, придержав за локоть. Чёрные глаза, которые каждую ночь смотрели на меня с похотью во сне, сейчас внимательно изучали моё лицо. - Возьми меня, - сказала, понимая, что ещё чуть-чуть, и я просто упаду на колени. - Снова обидел кто-то? - хриплый прокуренный голос, выгнутая бровь. - Ты. Ты меня обидел, - говорила, судорожно хватая ртом воздух. - Дьявол! Снишься мне. Целуешь жарко. Берёшь раз за разом. Ненавижу тебя и хочу до дрожи. - Как скажешь, - усмехнулся мужчина, резко притягивая к себе. - Сама так решила. Прикосновение его губ к моим, вкус тяжёлых сигарет, язык с острым кончиком, сплёлся к моим. Стон вырвался мимо воли, и плевать на прохожих, которые укоризненно смотрели в нашу сторону. Помню, что ехали в такси, и я едва не скулила, пытаясь унять огонь своего желания. Помню, как он нёс меня на руках по лестнице куда-то наверх. Ещё в коридоре мы снова начали целоваться. Холодные простыни вызвали мурашки, а глазами я неотрывно следила, как мужчина раздевается. Стащила с себя дурацкое платье-футляр и бросила куда-то в сторону, избавилась от белья. Кожа к коже, и болезненные до сладких спазмов поцелуи в шею. Я выгнулась под смелой лаской мужских пальцев, почти как во сне, но только ярче и более чувственно всё ощущалось. - Пожалуйста… Он на мне, я под ним - податливая, зовущая, способная ответить на его пыл. Черноглазый Дьявол брал предложенное раз за разом, и я уже не сдерживалась: кричала, стонала, обнимала за плечи. - Имя… Мне нужно твоё имя, - простонала, практически задыхаясь, уже на грани. И Дьявол шепнул мне ответ на ухо, прикусывая кожу на шее, двигаясь ещё быстрее. Всего ещё несколько минут или вечность, и я выгнулась навстречу, выкрикивая имя, понимая, что сама себе подписала приговор. *** Я снова вернулась, наплевав на гордость, которая робко подняла голову. Полгода странных отношений, где были только упоительные ласки и молчание. Дитрих и Хелена. Словно герои дешёвого пошлого романа, что продаются на площади у фонтана. На мой настойчивый стук дверь неожиданно открыла молодая женщина, прижимающая к груди простыню. Я сделала шаг, назад, рукой сжимая горло. Как же так? Как же так?! - Девушка, эй. Что с вами? Я не могла ответить, только смотрела на ту, которая стала заменой мне. Моего роста, более хрупкая, темноволосая. Так вот кого в итоге выбрал Дьявол, которого я по ошибке посчитала своим. - Детка, кто там? - пробасил мужчина, вышедший из той комнаты, которая стала моим раем. Высокий, плечистый, голубоглазый...блондин. Он смотрел на меня, не мигая. Женщина обернулась: - Эдгар, я не знаю, кто это. Она пришла сюда. Она что, твоя ещё одна подружка? Здоровяк минуту меня рассматривал, а затем хмыкнул, положив ладонь на плечо шатенки: - Дитрих уехал. Утром. Он снимал здесь комнату. Надежда, ожившая было, заскулила. Слёзы катились по щекам, мир расплывался. Он уехал, он просто взял и уехал. Ну а что я, собственно, хотела? На что ещё могла рассчитывать самая обычная кукла? Из плоти и крови, но Барби, в которую можно поиграть и выбросить. Еле выбралась на улицу из подъезда, дважды упала, но кое-как добралась до остановки и поймала такси. Меня трясло и слёзы всё капали и капали. Господи, какая же я дура! Слепая, которая возомнила, что сорокалетнему скрытному мужику нужна такая молоденькая идиотка. Двадцать три года, а мозгов действительно как у курицы. Дома я пролежала до самой ночи, погрязнув в отчаянии и сожалениях. Вспоминала сладкие ночи и хриплый шёпот, обещавший Рай. Мой собственный рай длиною в полгода со вкусом тяжёлых сигарет на губах. Несколько раз проваливалась в дрёму, но просыпалась, и истерика шла по кругу. А под утро меня стошнило. *** Я смотрела на начальницу. Неприятно стоять на ковре и выслушивать всю ту помойку, которую выливала на меня эта суровая женщина. - Ты с ума сошла! Лучший флорист - и в разгар сезона в декрет. Ты же свою карьеру в унитаз сейчас спускаешь. Одумайся, Хелена! Ты молодая, ещё сможешь родить. Давай я тебе сейчас дам номер одного врача хорошего… - Заявление, - протянула я листок. - Подпишите. - Что? - начальница аж посинела. - Ни за что. Ты сейчас же начнёшь мыслить адекватно и поедешь в клинику… Она говорила, и говорила, и говорила. А мне было так наплевать. Совсем наплевать и на всех. Родня хотела от меня того же - срочный аборт и немедленно замуж. Ни за что. Моя жизнь, а значит моё право решать, как поступить. - Я записала вас на аудио, - не моргнув глазом соврала. - И сейчас отнесу эту запись в полицию. Скажу, что вы меня шантажировали и вообще нарушаете права человека. В итоге заявление было подписано, а я спешила уже в другое место, ведь предстояло продать квартиру. Решение далось мне тяжело, но спустя месяц, после того, как Дитрих уехал, а я узнала, что беременна, поняла, что не смогу в городе. И дело даже не в том, что всё напоминало о мужчине, не только. Люди и их предвзятость. Но ничего, я ведь здорова, беременность протекает нормально, а работу - найду. Пока ехала к дому, который вскоре перестанет быть моим, держала ладонь на животе. Осечка для мужчины, для меня же - хоть какой-то смысл в этой жизни. Моя маленькая тайна, которая конечно же раскрылась, но уже тогда, когда поздно делать операцию без причинения вреда самой женщине. *** Вдохнула свежий июльский воздух, который бывает только в предгорье. Спустя год после переезда я не пожалела о своём решении оставить большой город и уехать на границу страны. Кто-то скажет, что трусливо сбежала, кто-то покрутит пальцем у виска, что бросила всё ради ребёнка от мужчины, которого едва знала. Для меня же это бегство оказалось спасением. Да, работы в малюсеньком городке было мало, но я занималась теперь не только цветами: плела корзинки, расписывала посуду под заказ, немного шила, а наличие Интернета позволяло удалённо работать с оформлением мероприятий в ближайших городах в качестве консультанта. Многому пришлось учиться, было много ошибок. Но люди здесь оказались намного добрее, да и в чужую жизнь никто не лез, пусть жили здесь все довольно тесно, зная друг друга. Но я справилась, как умела, справилась. Три месяца назад родилась Хельга, моё маленькое ласковое солнышко с золотистыми волосами и карими, почти чёрными глазами. Такими, как у её отца, который никогда не узнает о том, что где-то в этом мире у него есть крошка-дочь, что сердце глупой куклы по-прежнему бьётся ради Дьявола по имени Дитрих. *** Он стоял на пороге маленького домика, словно сошедшего с картинки в какой-нибудь детской книжке. Всюду цветы, самые разнообразные, дурманящий аромат. Что он забыл здесь, в этом городке? Зачем как обезумевший перевернул половину страны в поисках маленькой девчонки, которая стала его наркотой, с которой он пытался соскочить и не смог? Уехал же тогда, думая, что переболеет,что найдётся замена. Не нашлась, несмотря на то, что после Хелены у него было ещё несколько женщин. Ничего серьёзного, не более, чем короткие интрижки. А по ночам снилась она: со своими голубыми глазами в пол лица, припухшими губами. Хелена, кричащая его имя на пике наслаждения, отдающаяся так, словно в последний раз. Плюнул ведь на всё, вернулся обратно, пытался найти её, но опоздал. Хелена уехала, никому не сказав куда. Хорошо спряталась девчонка. А может, и не пряталась? Просто уехала туда, где её никто не знает. Рука в перчатке застыла у дверного молотка, Дитрих нахмурился. Что он ей скажет? Лучше оставить в покое эту молоденькую женщину, позволяя ей жить. Но мужчина продолжал стоять на пороге, глубоко задумавшись. И стучать не понадобилось: Хелена открыла сама. В простом домашнем платье, голубом, как её яркие глаза, с распущенными волосами, так похожими на золото. Лишь лёгкий здоровый загар теперь прикрывал бледность кожи. И она смотрела на него. Без ненависти, без злобы, лишь с неверием и непониманием. Забыл всё, что собирался сказать, о чём собирался спросить. В пару шагов оказался в доме, закрыв ногой дверь, не отрывая взгляд от женщины, которая снилась ему, которая молчанием своим и покорностью пробралась куда-то в душу, хотя её туда не звали. Хелена отступила на шаг, запуская реакцию. Дитрих оказался быстрее и схватил женщину за горло, слегка придушив, притянул к себе, всматриваясь в глаза. Целовал так, как тогда, впервые, в парке весной. И Хел ответила: яростно, дико, прильнув всем телом. Почему она потянула его в гостиную вместо спальни не понял сперва, да и ему было всё равно. Лишь бы снова подчинить эту строптивицу себе, заклеймить, теперь уже навсегда. И после, лёжа на диване и прижимая к себе Хел, рассказал ей, что искал её. Долго искал и нашёл. Рассказал, что порвал со своим прошлым, как и она со своим. Что она ему нужна. Хелен молчала, лишь время от времени водила ладонью по его животу и груди. Внезапно женщина взглянула на часы на полке и резко куда-то подорвалась. Дитрих встал, натянул штаны и потянулся к рубашке, когда услышал короткий детский плач. Рубашка выпала из рук. Быстро преодолев расстояние до спальни, застыл на пороге, медленно моргнув. На широкой постели сидела Хелена и держала у груди ребёнка. Неужели женщина, которую он уже привык считать своей, выскочила тут замуж и родила? Информатор не говорил, что она замужем. И ни слова о ребёнке. Дитрих уже собирался задать вопрос, но внезапно сонные глаза открылись. Мужчина замер, заметив карие, почти чёрные глаза...как у него самого. - Хельга, - грустно сказала Хелена. - Она твоя дочь. Наша дочь. Если считаешь нас своей ошибкой, то лучше уходи. Женщина отвернулась, укрывая себя и девочку за занавесью золотистых волос. Спряталась от него, ожидая, что снова исчезнет, хлопнув дверью. - Я приехал, чтобы остаться, - хрипло прошептал Дитрих. - Так оставайся, - тихо ответила Хелена.