Операция Хэ

      Разбивая свою душу на куски, Темный Лорд наивно полагал (наивно полагающий Темный Лорд это, конечно, оксюморон, но Волдеморт в принципе уникум же), что таким образом обеспечил себе полную защиту от смерти. Фактически, стал бессмертным! Первым истинно бессмертным, не то что задавака Фламель, с его философским камнем, или вампир какой, боящийся солнечного света. (Ага, а Герпий Злостный, что изобрёл сей способ, просто погулять сходил. п/б) М-да… Семь! Семь крестражей!!! Семь якорей!!! Семикратная защита!!! Семикратная гарантия!.. Все фестралу под его фестралий хвост!       Волдеморт, отработав ритуал возвращения тела с дурачком Петтигрю, был полностью уверен, что в следующий раз, не приведи Мерлин, конечно, чтобы он случился, вполне сможет справиться и без помощников. Без помощников, без посредников, без пребывания в теле немощного младенца, без проявления слабостей перед сорат… слугами. Единственное, что ему не нравилось, так это внешность. Но исправить ее без попутного возвращения всех кусочков души невозможно, так что довольствовался тем, что было. Ему казалось, что он предусмотрел все. Но! Поттер! Поттерррррр!!!       Не зря Снейпа от этой клятой фамилии корежит, как от Круцио. Гарри Поттер — Мальчик-который-выжил, чтоб он сдох! Гоблины, тоже, те еще твари… Божии. Вызвали Волдеморта в Гринготтс и ошарашили новостью с ультимативным требованием: мол, ты, твое Темнейшество, обязан, и это даже не обсуждается, освободить мальчишку Поттера от осколка своей души. Ибо ему, этому поганцу, надобно в Наследие вступать, а тут помеха досадная, в виде подселенца. Ну и что, что крохотный? Убрать! Иначе откат, да такой, что небо с овчинку покажется. (И ладно бы гоблинский откат, денежный, а то Магии! п/б) Вот после принятия Наследия, хоть что друг дружке понаподсаживайте, а до того убрать и не сметь! Еще и ехидно при этом скалясь про меж собой, описание ритуальчика подсунули, чтобы в Наследнике Поттере точно ничего лишнего не осталось.       Когда Волдеморт, вернувшись в Малфой-мэнор, развернул пергамент да прочитал то, что в нем написано, едва не разнес древний замок. Теперь ему стали понятны противные ухмылочки зеленошкурых гадов. Ритуал… Сука! Ведь знал же, что вернуть один из крестражей будет непросто, но такого не предполагал. Эти выродки подземельные предлагали ритуальный секс, и ему, Волдеморту, отводилась роль принимающей стороны. Мало того… Блядь!!! Мало того, что нижний, так еще и куча условий была прописана, которую непременно нужно было соблюсти. (Чтоб жизнь медом не казалась. п/б)       Во-первых: все крестражи должны в этот эпический момент находиться рядом с, прости Мерлин, ебущимися. И не просто рядом, а касаясь кожи Волдеморта. Он, Темный маг, Темный Лорд, Гроза магического мира: в диадеме на лысой башке, с кольцом на пальце, с медальоном на шее, с чашей в одной руке, с заветной тетрадкой в другой, и чтобы змея кольцами по телу. Холст. Масло. Пиздец.       Во-вторых: Гарри-отец-его-оленевидный-Поттер должен испытать во время ритуала первый после совершеннолетия оргазм. М-да… Волдеморт прекрасно отдавал себе отчет, что он, так скажем, на любителя. Ага, на любителя несвежих зомби, инфери и прочих умертвий. Надежды на то, что Поттер некрофил, было исчезающе мало. Тут эрекции бы добиться, не то что оргазма. А зельями, что для изменения внешности, что для… гммм… поднятия настроения пользоваться было нельзя.       В-третьих: и это, пожалуй, самое сложное, принимающая сторона тоже должна была, нет, не получить удовольствие (спасибо Вселенной за малые милости), а провести ритуал соединения с крестражем во время соития, подгадав его окончание к призрачному оргазму Поттера. (А главное, не перепутать, какой крестраж к себе тянуть. п/б)       Покрутив пергамент, Волдеморт решил, что без помощников в этом деле ему не обойтись. Он очень плохо представлял себе, как, каким таким волшебным образом, да на каком кривом фестрале нужно подъехать к Поттеру, чтобы тот согласился на ритуал. Нет, он, естественно, тоже по идее должен быть заинтересован в избавлении от подселенца. Но кто этих геройских гриффиндорцев знает?! Упрется, как мул, и сам подохнет, и Волдеморта с собой утянет ради Всеобщего Блага, естественно. Благо, у самого ужасного мага столетия было две руки — правая и… правая, как бы странно это ни звучало, Снейп и Малфой. (Ага, было у него две руки и обе левые, а росли они как раз слегка пониже спины — п/б.) Один — гениальный интриган, второй — столь же гениальный манипулятор. Кто из них кто, Волдеморт еще не решил, да и вообще, это к делу не относится. Факт в том, что именно им он решил задать эту неразрешимую задачку.       Задумавшись над очередными счетами, Люциус Малфой пропустил появление Темного Лорда в своем кабинете, увидев его лишь в тот момент, когда свернутый в тугой рулон пергамент шлепнулся на его стол.  — Мой Лорд, — Малфой встал и склонил голову.  — Люциус-с-с, мне нужно, чтобы ты, мой преданный сл… соратник, подготовил ритуал. Описание в пергаменте. Если будет необходимо, то позови Северуса. И… Я рассчитываю на ваше молчание.  — Мой Лорд, могу я узнать, откуда вы взяли описание ритуала? — Малфой уже потянул было руки к пергаменту, но тут же отдернул их, да еще и за спину спрятал, для надежности, видимо, когда услышал ответ:  — Гоблины дали. Волдеморт, бросив последнюю фразу, стремительно покинул кабинет. А зря. Если бы он хоть на пару мгновений задержался, то увидел бы, как Малфой заключает злосчастный рулончик в магический кокон и вытирает пот со лба. (Батюшки-светы! Никак боНба! — п/б)       Приглашение на «файв-о-клок ти» от Малфоя значило проблемы, а столь срочное — тем более. Записка была не на гербовом пергаменте, а на клочке маггловской бумажки в клеточку (где только взял!), принесенная не филином, а неприметной сипухой, да и накорябана была так, что каллиграфический почерк сноба Малфоя едва угадывался. Если бы не оттиск печати в уголке, то Снейп был бы уверен, что это чей-то дурацкий розыгрыш. Он потер переносицу, взял на всякий пожарный случай походную аптечку и шагнул в камин.   — Нападение, ограбление или изнасилование? — спросил Снейп, усаживаясь в кресло у чайного столика, после привычного кивка другу в виде приветствия.  — Как бы это помягче сказать… пиздец, — ответил Малфой, занимая соседнее.  — Кому?  — Если не выполним задание, то нам. А вообще, пиздец, Северус, наш шеф того…  — Кого?  — Не кого, а куда. С ума сошел, — хмыкнул Малфой.  — Ближе к делу, Люциус, — Снейп взял чашечку и отпил глоток превосходного Эрл Грея. (Ну его же на чай пригласили, да… Хотя виски было бы уместнее. п/б)  — Дело в том, друг мой дорогой, что гоблины ДАЛИ нашему Лорду описание ритуала, который мы с тобой и должны подготовить.  — В смысле — дали? — Снейп едва не подавился чаем. «Дали» и «гоблины» в его голове даже в одном предложении не стояли рядом. Гоблины настолько скряги, что бесплатно в горящий дом не плюнут, а тут вдруг дали.  — В прямом, — Малфой улыбнулся, — дали безвозмездно, то есть — даром.  — Проклятие или яд?  — А вот с этим нам и предстоит разобраться, помимо самого ритуала, естественно.       Два адепта темной магии с палочками наперевес, в наколдованных головных пузырях и костюмах из драконьей кожи, медленно подходили к адскому подарочку, выписывая замысловатые пассы и проговаривая зубодробительные формулы. Злосчастный пергамент был разложен заклинаниями на небольшом столе с мраморной столешницей и прижат по углам малахитовыми пирамидками. В ход пошли самые сложные заклинания, самые редкие зелья, самые заковыристые чары. С несчастных темных магов к концу сеанса сошло семь потов, но тайна пергамента была разгадана.  — Затейники, однако, эти гоблины, — хмыкнул Малфой, устраиваясь в кресле с бокалом коньяка в руке.  — Да, сексуальный приворот это не шутки. — протянул Снейп, садясь в соседнее кресло: коньяк был пригублен и оценен довольным кивком, — Не любят они наше Темнейшество, ох не любят.  — Самое странное, что Повелитель ничего не понял.  — Слишком тонкое вмешательство. Он и так был зациклен на Поттере, а они лишь немного сместили акценты.  — С чего ты взял, что вторым участником ритуала будет Поттер?  — А, ты же не знаешь. Наш Повелитель сделал из мальчишки крестраж, и, по плану Дамблдора, земля ему камнями, должен был собственноручно прибить его.  — Не понял, Поттер Повелителя или…  — Или, Люциус, или. Я, значит, клялся защищать и оберегать это поттеровское отродье, а добрый директор его под лордову Аваду запланировал подставить. Все умрут — Лорд, Поттер и я до кучи от отката, зато магическая Британия возблагоденствует и возрадуется. Мат в три хода, так сказать. (Так и слышится недосказанное: а потом воскреснет наш старичок и начнет пожинать лавры. п/б)  — Лирика все это. Меня другое интересует… Ритуал готовить будем или есть менее травматичный вариант?  — Люциус, разве мы можем ослушаться приказа, ммм?.. — вкрадчиво проговорил Снейп. — Будем, обязательно будем. Только пару штрихов от себя добавим.       Малфой тонко улыбнулся и удовлетворенно качнул головой. Глядя на жутко довольного зельевара, он заранее сочувствовал Поттеру и соболезновал Повелителю, но, имея такие козыри на руках, грех было бы не воспользоваться ситуацией. М-да… — Поттера нужно подготовить к столь знаменательному событию. Сам этим займешься, Север? — после пары минут тишины спросил Малфой.  — Нет. Готовить его нельзя. Он же гриффиндорец, ему противопоказано давать время на раздумья. Огорошить новостью и потребовать немедленно сделать требуемое, а то вывернется, — покачал головой Снейп. — Я к нему пойду прямо перед ритуалом. ***       Темный Лорд стоял в классической позе — раком и… получал удовольствие? Да нет. Быть того не может. Он извернулся и посмотрел себе за спину. Первое, что он заметил, были руки. Смуглые, костистые какие-то, с неровными обгрызенными ногтями. Эти руки уверенно держали его за бедра, то сжимаясь крепче, то почти отпуская. Волдеморт еще сильнее изогнулся и увидел свои ягодицы — бледные и тощие, а между ними член, который то входил до упора, то выходил до головки. Волдеморт опустил голову вниз и заглянул себе между ног. Вот его член, висит себе, покачивается, пытается выглядеть заинтересованным происходящим с тыла процессом. Тогда чей это поганый отросток там, сзади? Он снова извернулся, посмотрел на чужой (точно чужой, его светлый, можно даже сказать, бледный, а этот вторженец — темный) член, увидел чужой живот, грудь, тощую и явно юношескую, шею с острым кадыком, а над ней довольно скалящуюся морду поганца Поттера. Тот лихо подмигнул, поправил пальцем сползающие очки и сказал:  — Ты про ритуал-то не забывай, Темнейшество. И с оттягом шлепнул его по ягодице. Темный Лорд хекнул от неожиданности, снова глянул на Поттера и неожиданно кончил, во всю мощь голосовых возможностей оповестив об этом окружающий мир. ***       В хозяйской спальне Малфой-мэнора было тихо. Прекрасная леди Малфой спала, устроив белокурую головку на широком плече лорда Малфоя. Он же нежно приобнимал жену за тонкую талию. Идиллия. Пастораль. Хоть картину пиши. И эта пастораль была вдребезги разбита трубным ревом получившего удовольствие лося:  — Ааааааууууууыыыы!!! — и громогласным — Пооооттеееееерр!!! — разнесшимся многократным эхом по коридорам Малфой-мэнора. Лорд Малфой, схватив палочку и, пытаясь разом натянуть халат и обуть непослушные тапочки, поскакал к дверям спальни. Леди Малфой, растрепанная и перепуганная спросонок, но от этого не менее прекрасная, поминая Мерлина и Моргану, истово крестилась на всякий случай. А что? Магглам же их Бог помогает, может и от магов в темный час не отвернется?       Но больше ничто не нарушило ночную тишь, а вызванные домовики клялись, стучась лбами об пол, что ничегошеньки не случилось, что гость просто сон «нехороший» увидел, вот и кричал, и что никто не пытается взять штурмом поместье. Услышав про «нехороший» сон, Малфой взял себя в руки и довольно улыбнулся, про себя благодаря гоблинов.       С трудом успокоившись, лорд и леди вновь улеглись в постель и, выпив успокоительное, постарались уснуть. ***       Проводить ритуал было решено в павильоне, что стоял в глубине парка: зеленый от старости кованый бронзовый каркас с мутным от времени остеклением, да и место тихое, удаленное — все полностью соответствовало нуждам магов. Из павильона волшебными силами домовиков была вынесена ветхая мебель и выметена вся пыль и паутина. Снейпу и Малфою оставалось лишь подготовить его к предстоящему действу. Низкий устойчивый столик был вынесен на середину павильона и… А вот дальше все застопорилось.  — Люц, а в какой, так сказать, позе наш Повелитель предпочитает… Гммм…  — Проводить ритуалы? — невозмутимо закончил вопрос Малфой.  — Именно это. Да. Так в какой? — всегда непробиваемо-невозмутимый Снейп едва удерживал серьезное выражение лица, но уголки губ его выдавали предательским подрагиванием.  — Не имею представления. А ты как думаешь?  — Аналогично. Кто пойдет уточнять?  — Ты? — спросил Люциус.  — Лучше ты. Твой дом, твой гость, да и задание дали тебе. Я только помощник, — идти спрашивать, в какой позе поганец Поттер будет драть Его Темнейшество, категорически не хотелось.  — Ну, вот и поможешь, раз ты помощник, — парировал Люциус, которому тоже не улыбалось получить профилактический Круцио за неуместный вопрос.  — Может, для начала, хотя бы сформулируем вопрос? — предложил Северус.  — Предлагай, — сказал Малфой, вздрагивая от едва удерживаемого смеха. Ситуация была… М-да…  — Ну, например: Ваше Темнейшество, не подскажете, на какой странице Камасутры указана желаемая вами позиция?  — Или: как нам расположить рунный круг, чтобы он во время процесса был у вас перед глазами? Причем, оба предложения были произнесены с самыми нейтральными выражениями на лицах, что только добавляло комичности ситуации. Удержаться и не заржать обоим удалось лишь титаническим усилием воли.  — Напишем и пошлем с совой? - предложил Северус.  — С домовиком. Пусть подкинет в кабинет.  — Да-да, а сами спрячемся, — кивнул Северус и помотал головой, возвращая серьезный настрой — ритуал же готовят, — Ну, все, хватит. Вместе пойдем.       Волдеморту нужно было отдать должное, он даже вида не подал, что его смутил или разозлил вопрос. Он с каменным выражением лица (хотя, его нынешнее, если его можно так назвать, личико, вообще не могло похвастаться богатой мимикой) сказал:  — Коленно-локтевая будет лучшим выбором, — отпустил их взмахом руки. Едва за ними закрылась дверь, как в нее прилетело что-то увесистое и разбилось с жалобным дзынем.  — Ваза, — сокрушенно предположил Малфой, — династии Шань-Инь (Хорошо не Вань-Лянь, та ещё раритетнее. п/б). Единственный сохранившийся экземпляр.  — Уж лучше она, чем мы, — «посочувствовал» Снейп, — Мы, знаешь ли, тоже в единственном экземпляре каждый. На этой оптимистичной ноте маги вернулись в павильон. Им еще рунный круг на «столе любви» вручную вырезать. ***       Темный Лорд лежал на спине с широко раздвинутыми ногами, держась руками за колени. Между бледных и тощих ляжек бодро стоял такой же бледный член (бледная поганка меж двух осинок — п/б), а юный негодяй Поттер интенсивно сновал своим поганым удом в горящей огнем, румяной и натруженной заднице. Видеть над собой радостную рожу героического гриффиндорца и понимать, что он, с твоего попустительства, сейчас тебя же и… к-хм… сношает, Волдеморту было бы обидно, наверное, если бы не было так хорошо. И не просто хорошо, а: — Аххххууууыыы!!! — Темный Лорд, получив увесистый шлепок по ягодице, оповестил об обрушившемся на него оргазме окружающий мир громовым ревом, который прорвался сквозь заглушающие чары и снова разбудил мирно спящих лорда и леди Малфой. (Прямо Кинг Конг, а не Тёмный лорд! п/б)  — Дорогой, я так больше не могу, — леди Малфой нервно металась по спальне от окна до двери и обратно. Белокурые локоны были в беспорядке, пеньюар небрежно запахнут на талии, а домашние туфельки были из разных пар. Все это фактически кричало о том, что она пребывает в полном смятении. — Вторую ночь подряд нас будит этот неандерталец своим ревом. И не смей мне говорить, что это кошмары! Я не наивная дурочка!  — Милая…  — Помолчи! Личная жизнь должна оставаться личной. Я не знаю, кого таскает наш гость в свои покои, но не позволю превращать наш дом в филиал борделя!  — Дорогая…  — Помолчи! А если бы наш сын был дома? А? Мальчик так юн и невинен! Хорошо, что он у Ноттов, иначе и насмотрелся, и наслушался бы этими непотребствами. Люциус едва сдержался, чтобы не фыркнуть. Как же, невинный Драко — спешите видеть!  — Родная, — скороговоркой проговорил Малфой, — это просто подготовка к ритуалу, осталось потерпеть несколько дней, и все закончится.  — К ритуалу? — Нарцисса гневно прищурилась и подозрительно оглядела мужа. — Может, мне стоит посетить пару ваших собраний, а? Если даже простая подготовка к ритуалу подразумевает под собой… м-м-м… это, то боюсь представить, что происходит на этих ваших сборищах!  — Милая, это все гоблины! — воскликнул Малфой и тут же понял, что выбрал неверный аргумент. Да, Нарцисса выглядела нежной, хрупкой блондинкой, но фамильный темперамент не обошел ее стороной, даже совсем наоборот. И если Белла была совершенно несдержанна и давала выход ярости регулярно, то Нарцисса будто копила ее в себе, взрываясь не часто, но сокрушающе-разрушительно.  — Гоблины?! Гоблины?! А кентавров с русалками, или, не приведи Мерлин, гигантов с троллями вы тоже к себе на собрания приглашаете? А может, дементоров, а? Вот уж с кем взасос целоваться! Люциус натянул одеяло повыше, заметив палочку в руке супруги:  — Пять минут — и я все тебе объясню! Это не то, о чем ты подумала. Ну же, милая.  — Три. И если ты не дашь внятных пояснений, то пеняй на себя.       После долгих объяснений и клятвенных заверений в вечной любви и нерушимой верности брачным обетам, а также подтверждения информации от Снейпа, срочно разбуженного, а оттого злого и язвительного, Нарцисса сменила гнев на милость.  — Сны, да?  — Да, родная. Гоблины ему так подсуропили, а мы немножко добавили.  — Не боишься, что Он обо всем догадается? Обоим попадет.  — Если все пойдет по плану, то нет.  — Хорошо, но я в таком дурдоме жить категорически отказываюсь. Завтра же отправляюсь во Францию.  — Как скажешь, родная. Люциус тихонько облегченно выдохнул. На этот раз гроза обошла стороной, кажется. Он удобно улегся и уснул со спокойной душой. Нарцисса, дождавшись пока муж заснет, аккуратно откинула одеяло и направила кончик палочки на пах мужа, прошептав что-то тихонько — Блэковский темперамент требовал сатисфакции, не вовремя вспомнившееся родство с последним Поттером взывало к возмездию, а временное половое бессилие заставит муженька понервничать. (И поделом! Все знают, как тяжело дается истинной леди поддержание идеального облика, а тут вторая ночь без сна! Да и страховка на время отсутствия не помешает, знаем мы эти собрания у Лорда. п/б)       Дальше все пошло, как по накатанной. Леди Малфой отправилась во Францию подлечить нервы покупками в магических бутиках. Драко, оставаясь в счастливом неведении, гостил у Ноттов. Люциус и Северус готовили ритуал, занимаясь художественной резкой рун по дереву. А Волдеморт эротически мечтал о Поттере. Причем делал это так громко и с таким самозабвением отдаваясь пороку, что Малфой подумывал просить убежища у Снейпа в Хогвартских подземельях, ибо спать в доме, где тебя каждую ночь, а иногда и не по одному разу, будят порнографическими стонами, было совершенно невыносимо. (За что боролись, на то и напоролись. п/б)       Но всему наступает конец. Казавшееся таким далеким тридцатое июля вдруг наступило. Оставалось навести последние штрихи, да доставить Поттера в мэнор для… хмм… ритуала, чем и занялся заслуженный дважды шпион. Идти в дом на Гриммо ему не очень-то и хотелось, но Поттер этим летом жил именно там, так что выбора не было. Были сомнения, что его впустят, как же, ненавистный Снейп, убивший Дамблдора, но… Вот именно, выбора не было. Да и Империо с Конфундусом никто не отменял. Выслушать себя Северус по-любому заставит, выбора-то не было. Он взялся за дверной молоточек и уверенно постучал.  — А, Снейп, заходи, — Поттер встретил его у дверей — заспанный, растрепанный и босой. Он почесал живот, задрав футболку, подтянул великоватые штаны, все норовящие сползти с тощей задницы, и пошел на кухню.  — Добрый день, мистер Поттер, — Снейп, пройдя за ним, аккуратно присел на стул, дождался, пока мальчишка нахлебается молока, и вперился в него немигающим черным взглядом.  — Че хотел? Или ты просто соскучился?  — Не хамите и не тыкайте мне, Поттер. Мы с вами на брудершафт не пили, — зашипел Снейп, вскипая от такой наглости и беспричинной фамильярности.  — За чем же дело стало? Алкоголь не предлагаю, но молочка можем хряпнуть.  — Обойдусь. Я, вообще-то, к вам по делу…  — Знаю я твое, ой, простите, ваше дело. Вот, держи. Поттер выставил на стол небольшую фигурку из поделочного камня.  — Что это? — Снейп одним пальцем отодвинул от себя это произведение сомнительного искусства. (Или сомнительное произведение искусства, тут что пнем об сову, что совой об пень - однофигственно. п/б)  — Крестраж, который из меня гоблины вынули, дорого, правда, взяли, так что передай… те Волдеморту, что он мне должен будет. Северус покрутил фигурку, подозрительно напоминавшую небезызвестного гриффиндорца, и спросил:  — С чего это такая щедрость? Вы же должны спать и видеть, как убиваете Волдеморта.  — Ну, убить я его всегда успею, а вот подохнуть самому во цвете лет мне не хотелось бы. Гоблины, гады подземельные, Обет с меня взяли, что кусок души я верну его владельцу. И, так как самому мне не с руки встречаться с Его Змеемордым Темнейшеством, ты, звиняй… те, вы поработаете почтовой совой.  — Нахал! — покачал головой Снейп. Поттер вынул из кармана штанов мятую бумажку и зачитал:  — Это еще не все. Если Волдеморт не присоединит этот кусок к себе, то через сутки все крестражи самостоятельно соединятся и самоуничтожатся.  — Может вы, Поттер, еще и знаете, как это сделать?  — Помазать статуэтку кровью и сжать в ладони, не в задницу же ее совать! Остальные крестражи должны находиться рядом. Да что я вам объясняю, у меня пергамент с описанием есть.  — Гоблины дали? — подозрительно спросил Снейп.  — Ха! Как же, дали! Кучу денег содрали, — ответил Поттер и умчался за пергаментом... ***       Темный Лорд сидел на исчерченном рунами столике, посреди старого павильона, держа в руках статуэтку и пергамент с описанием ритуала. Вот вроде бы и крестраж к нему вернулся, и задницу (кстати, помытую, смазанную и готовую к ритуалу) подставлять не пришлось, а ощущение было такое, что его поимели в особо циничной и извращенной форме. А все Поттер!!! Конец