Отбегался

Брок отмокал под прохладными упругими струями в своей крохотной, совмещенной с санузлом душевой. Да и кто бы после насыщенных выходных и длинного-длинного трудового дня в самом защищенном офисе почти шпионской организации не расслабился? Вот и Брок бдительность потерял. Не успел дернуться, как оказался вжат лицом в кафель, с вывернутой в болевом рукой. Этот металлический шелест ни с чем не спутать. Зимний. Ну, не так обидно за чуйку. - Блядь, Барнс, вконец ебанулся? Душевую не попутал? Свали, нахер, отсюда. Зимний потянулся и хлопнул по рычагу, отрубая воду. Бедра бархатисто коснулось тяжело качнувшееся, пышущее жаром твердое. Голый Зимний. Просто отлично. Барнс фыркнул и свободной рукой провел по его пояснице вниз, погладил между ягодиц. - «На хер» я тебе организую без проблем, командир, - выдохнул-проурчал на ухо насмешливо, наблюдая, как покрывается мурашками смуглая шея, - вот прямо сейчас и займусь. - Сука, не смей. Ненавижу… - Втянешься, - перебил, как отрезал. Два пальца без малейшего сопротивления словно провалились в скользкое и горячее, к ним легко присоединился третий. Брок зашипел рассерженным котом, Барнс присвистнул: - Да тут, никак, Стиви уже успел отметиться? Не пожалел смазки на твою вредную задницу, - он вытащил пальцы и резко втолкнулся чуть ли не на половину длины своего конского члена, жестко зафиксировав рукой бедро. - Это я удачно зашел. Никаких «перевести дух» и «дать привыкнуть». Брок сбился, забыв, что хотел что-то сказать, охнул на первом движении, зажмурился, задышал открытым ртом, попытался вырваться, но боль от захвата быстро его утихомирила. Барнс сразу взял довольно резвый темп, ритмично работая бедрами, не затыкаясь: - С первой тренировки тебя хотел. Не понимал ни хрена, но хотел. Как увидел растяжку... Ей-богу, вот эту дерзкую жопу спасали только супрессанты. Все, отбегался. Наш теперь. Обязательно трахну тебя в вертикальном шпагате: пока я буду драть, не давая согнуть и опустить ногу, Стиви подстрахует и будет тебе отсасывать... О, еще вставшим на мостик выебу. И чтоб никакой одежды. Прям вижу, как твой член от каждого моего толчка по напрягшимся кубикам пресса перекатывается, пачкая живот смазкой. У тебя голова будет в такт мотаться, руки-ноги ослабнут, но я под спину поддержу, не дам упасть. Так, выгнувшись в мостике, и кончишь. Тело наконец притерпелось к по-механически точным размеренным движениям, чуть снизив чувственную нагрузку и позволив хоть как-то воспринимать действительность. - Ммм... Зря ты, командир, так долго и себе, и нам голову морочил. Я успел дать волю фантазии и обстоятельно подумать, где, как и в каких позах буду заваливать тебя при первой же возможности. Вот как сейчас. Поплывший Брок собрал в кулак остатки мозгов и метнул убийственный взгляд из-за плеча, стараясь передать все, что он думает об этом заявлении. - Ну-ну, я, может, поверил бы, но твой стояк опять тебя выдал, - Барнс навалился всем весом, продолжая тарахтеть в ухо. - Пока ты на ринге своих пиздил и в партере порнографию творил, вспоминал, как мы тебя с члена на член вчера передавали. Представлял, какой после ночи податливо-мягкий, как примешь с небольшим усилием, обхватишь… Еле вечера дождался. А ты уже вон какой растраханный. Долго Стиви у тебя отчеты сегодня принимал, а? - Да уж, сука... не за пять... минут в душевой натянул и... кончил. - Вот язва, - прозвучало до странного одобрительно. - Ладно, будут тебе, Детка, пять минут, да таких, что без рук спустишь, - Барнс, не вытаскивая члена, освободил из захвата не успевшего возмутиться Брока, отшагнул вместе с ним от стены, надавил между лопаток, вынуждая чуть наклониться и прогнуться глубже, упереться ладонями. Тут же впился бионикой в ягодицу, а живой рукой собрал в кулак волосы на макушке и потянул на себя, запрокидывая ему голову, открывая доступ к шее. - Постарайся сильно не орать, чтобы тебя спасать не примчались. Несколько раз коротко вскрикнув от первых «пристрелочных» толчков, Брок с силой закусил губы. Совсем не издавать звуков у него не вышло, тихое мычание все равно прорывалось. Ебарь-террорист постепенно ускорялся, задвигая щедро отмеренное природой плавно-безжалостными движениями, целенаправленно проезжаясь всей длиной строго по простате и резко выдергивая член из Брока чуть ли не до уздечки. Душевую наполнили шлепки влажной кожи о кожу. Звонко-пошлые, перекрывающие собой все - и шумное, надсадное дыхание, и хрипы, и редкие, сдавленно-вымученные стоны. В отличие от Барнса, жадно на него пялившегося и с детским восторгом комментирующего натянутые жилы на шее, пульсирующую венку на виске, упрямо кривящийся сжатый рот, мелкие капельки испарины над верхней губой и румянец, пробивающийся даже через смуглую кожу, Брок не то что стонать, нормально выдыхать не успевал, кажется, только вдохи делал. Грудная клетка под натиском влажного воздуха будто все ширилась, захлестывало бьющими через край ощущениями. Он чувствовал себя воздушным шариком, который накачивают и накачивают гелием до отказа, того и гляди лопнет, и не взлетал к потолку только из-за по-собственнически крепкой хватки. Виртуозно водя по хрупкой грани между болью и удовольствием, Барнс, казалось, вот-вот снимет Броку скальп, сломает пополам, пронзит насквозь. В какой-то момент он, полностью сосредоточившись на ритме, заткнулся и, рыча, четко отмерял дюймы, разгоняясь, каждым выверенным поступательным движением высекая не успевающие гаснуть, скапливающиеся в теле бенгальскими огнями колкие искры. Короткое вибрирующе-низкое «Детка!» выбросило Брока в обжигающе белый мир - перед глазами метель, не слышно ни одного звука, легкость такая, будто он все же умер, и голова кружится, как у пьяной выпускницы на детских каруселях. Брок дернулся, попытался освободиться. - Куда собрался? - миролюбиво поинтересовался Баки. Он обнимал Брока бионикой за талию, удерживая вертикально, и намывал, спокойно ожидая, пока тот придет в себя. В ответном мате нецензурными по смыслу были даже предлоги. - Ш-ш-ш, не нужно шифроваться, не с нами. Я прекрасно вижу, от чего у тебя крышу рвет, - Баки улыбнулся светло и, не обращая внимания на трепыхания, потискал напрягшееся в руках тело как плюшевую игрушку, коснулся губами виска. - Все хорошо, Брок, мы прекрасно знаем, что ты сильный. Детка, я скручу и выебу тебя столько раз, сколько ты захочешь, и позабочусь после. Без ущерба авторитету. Порядок? - Ты - ебаный пиздец, Барнс, - прохрипел Рамлоу, проигнорировав вопрос. - Скотина, говорил же, - он обессиленно уперся лбом Барнсу в плечо, - я, блядь, охуеть как ненавижу ебаться в казенных душевых. Барнс глубокомысленно огладил его задницу, но смолчал. - Когда раздеться-то успел? - совсем другим тоном поинтересовался Брок. - Так в кабинете, заранее. Я, вообще-то, трахать тебя шел. - Тут, вообще-то, офис, и агенты стадами бродят. Трахать он шел. Еще и кончил в меня, еблан. - А нехрен было выкобениваться, - отбрил беззлобно песец всея Щита и ехидно добавил. - Ты еще Стиву пожалуйся. Барнс осторожно сполоснул разомлевшего, демонстративно недовольного Брока и ловко обтер полотенцем. - К слову, о нем… Пол как-то совсем неожиданно оказался где-то внизу, а голый Барнс, даже не глянув на шмотки, вынес на руках из душа такого же голого, но пиздец растерявшегося Брока, мимоходом отметившего, что дверь оставалась приоткрытой. А потом стало не до возмущений. В кабинете на сдвинутом ближе к входу в санузел диванчике, широко расставив ноги, сидел пылающий щеками Капитан, мать его, Америка и, облизывая яркие губы, пережимал у основания налитой, побагровевший член, торчащий из расстегнутых форменных штанов мемориалом Вашингтона. Он даже не пошевелился на их феерическое появление, только дышал тяжело да жрал темными провалами глаз. - Смотри, Детка, как завелся наш Капитан! Зрелище на миллион, а? О, Брок смотрел. И охуевал от привалившего счастья. Их тараканы действительно сочетались идеально. Это все теперь - его. Они оба. - Не смог устоять, - протянул Роджерс, - к тому же меня пригласили, - и хулигански подмигнул, намекающе кивнув на двери в душевую. По телу прошла волна возбуждения, член дернулся. Без сыворотки точно не обошлось, но Брок, ебливая душа, и сам не смог бы остаться равнодушным. Особенно когда Барнс, словно пушинку, развернул его на весу спиной к себе, подхватил под колени, прижав, и двинулся к диванчику, на ходу разводя длинные смуглые ноги и приговаривая: - Давай покажем Стиви мою красавицу. Он сейчас пристроится, раздвинет твои сладкие половинки, и мы ме-е-едленно насадим тебя на его член. Буду держать тебя, пока он работает тазом, загоняя по основание. Кэп, одобрительно застонав, сильнее сполз по дивану, устраиваясь головой на низкой спинке, приспустил штаны, полностью высвободив из белья член вместе с мошонкой одним движением широченной ладони. Мелькнула паническая мысль, что по закону подлости сейчас кто-нибудь обязательно вломится в кабинет, но вымелась из головы, потому что Барнс с Броком в руках устроился над роджерсовскими бедрами, и суперы с легкостью единого организма стали выполнять озвученное. - Детка… - Стив нежно огладил припухшие края натруженной дырки, сплюнул на пальцы, размазав влагу по члену, вошел головкой и, убедившись, что не выскользнет, кивнул Баки. Долбанные модификанты, они делали это синхронно - Барнс стал плавно опускать его вниз, Кэп ухватил руками ягодицы и потянул в стороны, раскрывая сильнее. Брок заскулил. У него снова крепко стояло, его брали, не спрашивая, заполняя до отказа. От демонстрации такой превосходящей силы, больше похожей на стихию, сладко екало в груди и захватывало дух. - Тобой... невозможно насытиться, наваждение… какое-то, - распаленный Роджерс оказался пиздецки горячим, толкался в него мелко, как в лихорадке, снова пережав основание своего члена, свободной рукой играя с Броковой мошонкой, оттягивая яйца, гипнотизируя жарким взглядом упруго поддающиеся толчкам мышцы. В голове билось только одно - орать в голос нельзя. Барнс, сволочь, не затыкался, подливая масла в огонь: - Вот так, сладенький, отпусти себя. Давай, еще чуть-чуть. Хорошо же? Я сейчас тебя устрою на нем поудобнее и, пока Мелкий будет изображать мустанга в галопе, займу твой рот, - он укусил Брока за ухо, пообещал, - спущу прямо в глотку. Хочу посмотреть на ваш грязный поцелуй со вкусом моей спермы и как ты себе при этом, подпрыгивая на члене, дрочишь. А когда Стиви в тебя кончит - вылижу обоих как следует, и поедем домой. По-моему, отличный план. Ответить Брок был не в состоянии, только угукнул невнятно, под напором размашистых движений без поддержки Барнса просто проехавшись голой кожей по форменной куртке и растекшись по мощной груди, заткнутый хозяйничающим во рту капитанским языком. Все усилия уходили на то, чтобы не свалиться в оргазм до того, как на смену агрессивному поцелую губ нетерпеливо коснется солоноватая, блестящая от предэякулята головка. Он под пытками не признается, но с этими двумя до конца жизни и без всяких «пожалуйста, потерпи, как только накопленная сыворотка действовать начнет, станет легче» готов чудеса терпения проявлять - и в шпагате, и на мостике, и что там еще Барнсу в голову взбредет. А в ближайшие выходные и вовсе будет «терпеть» со страшной силой, потому что после переезда к суперам («это не обсуждается, Брок») ему обещали показательное выступление «Роджерс в эрекционном кольце на бионике» с последующим участием в интерактиве «трахнем, наконец, Мелкого в два члена - с войны хотели попробовать, но ты тогда еще не родился, а больше ни с кем делиться его задницей я не согласен». Хотя еще в пятницу Броку мнилось, что он - пятая нога у собаки, старый, похотливый до членов сатир, слишком извращенный для двух чистых, толком и не живших мальчишек, воспитанных в прошлом веке. Вот кто бы ему раньше сказал, что эти две трепетные нимфы возьмутся за него так, что за трое суток «давай попробуем» (в ночь с пятницы на вторник, ага) его залюбят до идеально невменяемого состояния, моментально впитавшись под кожу, подпустив к себе ближе чем полностью, легко поняв про него самое потаенное, показав, что нет фигуры устойчивей треугольника. Да он бы ленточкой обмотался и лег поэффектнее, а не носился от них как черт от ладана, пока к стенке не приперли. Так что да, отбегался. И сумку для переезда соберет, и давать будет где их накроет, и тюбик зубной пасты закрутит молча. Любовь вообще - страшная штука.