Лечебная мазь

       То, что девочки и мальчики сильно отличаются, Наруто понял очень поздно. Нет, оно понятно, девочек нужно любить. Целоваться с ними, ходить под ручку, показать Саске, что Сакура выберет его, Наруто. В общем девчонки нужны, чтобы гордо заявить: "А мы встречаемся!".       О сексе мальчонка не думал. Слышал, видел, но как-то не впечатлило. Были похабные картинки, что он рассматривал вместе с мальчишками на заднем дворе академии. Он видел журнал мельком, покрутил в руках и передал дальше. Чуть смутило, как-никак вот она, женская грудь. Но бешеного восторга он не ощутил. Ну вот что может десятилетка смыслить в эротике?       Став генином, он тоже не думал о сексе. Когда тебе двенадцать, и все, чем ты занят — упорные тренировки, лишние мысли в голову не лезут. Порой возникало задорное желание поцеловать Сакуру, но оно было выбиваемым все той же Сакурой. Наруто уходил из дома рано, приходил поздно. Уставший, грязный, с ногами тяжелее пудовых гирь, Узумаки мечтал об одном — о сне. И сны ему снились простые. Рамен, Саске побитый им, снова рамен, а иногда и Саске, что съел его рамен.       Когда ему пятнадцать от секса тошнит. Дурацкие книжки Джирайи вызывают легкую тошноту и головную боль. Его оды женскому телу кажутся извращением. И как-то Наруто даже не замечает изменений в Сакуре. Она для него все такая же девчонка, маленькая, дерзкая и громкая. И он все еще где-то на периферии сознания думает: «Поцеловать бы». Но это скорей уже привычка, чем реальное желание.       Беда случается тогда, когда он замирает на месте. Война закончена. Саске побежден и в Конохе. Ему семнадцать, и он дома один на заслуженном отдыхе. Вот-вот сделают руку. Ему бы читать учебники, что дал Шестой. Но… Но в руке совершенно случайно оказывается «Приди, приди рай». То ли это Какаши случайно положил в стопку, то ли это старый экземпляр доставшийся от самого эро-сенсея. Наруто не хотел ее читать, он этих извращенных страниц начитался в приключениях с Джираей столько, что во век не отмоешься.       Это случается как-то само собой. Одна страница, вторая, потом десяток. Сердце начинает биться чуть чаще. Рука затекает, не удобно держать книгу перед собой. Приходиться лечь на живот и положить книгу на подушку. Он приходит в себя, когда уже света от окна не достаточно, чтобы читать. Он переворачивается на спину и прижимает книгу к груди. Он взволнован, очень взволнован, делает глубокие вдохи и старается отдышаться.       Ему стыдно. От прочитанного, от представленного, от самого себя. Он резко задергивает штору. Он уже делал это пару раз, но сейчас все по-другому. В этот раз все слишком ярко. Ему не хочется вставать, но ему нужно найти что-нибудь. Крем или что-то еще. Он находит небольшую круглую коробочку в тумбочке и возвращается на кровать. Открыть коробочку одной рукой трудно, но он справляется. Опускает руку в трусы. Работать левой рукой неудобно, но ему становиться плевать. Он двигает рукой по члену быстро, прикусывает губу и закрывает глаза. В мыслях пустота, просто хочется унять это возбуждение.       Хватает минуты. Он кончает лежа на диване с закрытыми глазами. Возбуждение уходит, и Наруто чувствует себя очень уставшим.В комнате пахнет медом. Узумаки впервые за долгое время засыпает умиротворенным.       Утром хочется повеситься. Его рука, штаны, трусы и низ живота грязные, в сперме и креме. И только при солнечном свете он узнает баночку. Мазь от Хинаты. Новая, принесенная ему еще в больницу.       Наруто проклинает Джираю, проклинает журналы, что купил в магазине, он проклинает видео, что нашел в прокате. Наруто обещает себе что сожжёт все. Выкинет, избавится. А сам прячет все под кровать. Складывает аккуратно и задвигает в самый дальний угол. Он больше не может учиться в доме. Всё, чем он занят дома — мастурбация. Словно у него начался гон.       В попытках скрыться от своей новой мании он начинает гулять по Конохе. Всё, что угодно, только бы не оставаться дома. Он даже обращается к Ируке-сенсею. Признаться кому-то о чем-то столь постыдном трудно. Но он старается, выдавливает из себе слова и не поднимает глаз.       — Понимаете, сенсей? — Наруто сидит на качали возле академии. Ирука стоит у дерева. Он не усмехается над ним, просто слушает.       — Я не удивлен. — Наруто вздрагивает и Ирука продолжает. — Это нормально. Поздно, но нормально. Все через это прошли. Просто мне кажется ты был занят делами поважнее. Тренировки, битвы. Всё это выматывало тебя слишком сильно. А теперь… Теперь ты не занят.       Ирука гладит его по голове и продолжает:       — Расслабься, все хорошо, Наруто. Побудь уже просто мальчишкой. — И Ирука смеётся, по-доброму так, по-отечески.       Что-то внутри Наруто успокаивается, ему же не кажется таким уж грязным то, что он делает. Все так делают. Все так делали. Он такой же, как и все. Все нормально. Он в это верит. Верит ровно до тех пор, пока случайно не встречает команду номер восемь.       — А, пользуешься мазью Хинаты? — Киба появляется из-за угла верхом на Акамару.       — Мазью Хинаты? — Наруто сначала не понимает о чем тот.       — Ты пахнешь ею. Мёд и лаванда.       И вот тут Наруто ощущает насколько все неправильно.       — Я могу сделать ещё. — Практически шепчет Хината, идущая следом за Кибой. — Сколько у тебя осталось?       — На самом дне… — Наруто шепчет, смотря ей прямо в глаза. Его лицо становиться пунцовым, а ладонь влажной. Все очень неправильно. Он не должен так поступать, не имеет права, не после всего, что она сделала для него.       — Я принесу еще, — Хината опускает глаза, и на щеках появляется легкий румянец.       Ему нужно срочно все поменять. Но купленный в магазине крем не подходит. И запах не тот, и консистенция. Наруто крутит баночку целебной мази в руке. Уже почти пустая, осталось только собрать по стенкам. Он должен остановиться, взять крем, не мазь. Разве так поступают друзья? Хината заботиться о нём, и это его плата?       Он растирает мазь между пальцами, в видеомагнитофон уже вставлена кассета, а он полуголый на кровати. И как бы не было совестно, он не сможет остановиться. Наруто уже хочет нажать на кнопку воспроизведения, как слышит звонок в дверь.       — Наруто-кун? — Раздается из-за двери. В голосе столько нежности и заботы, что у Узумаки сводит скулы. Он паршивый друг. Он втирает последнюю мазь себе левое плечо, собирается с мыслями, широко улыбается и открывает дверь.       — Хината! — Наруто правда рад ее видеть. Хината смотрит на него и у нее сбивается дыхание. Она отводит глаза, и бормочет себе под самый нос:       — Вот, возьми. — А в руках баночка целебной мази.       — Ты как раз во время! — Наруто берет баночку из её рук, улыбаясь, зажмурив глаза. Для него самое главное не показать собственное смущение. — Я как раз…       Узумаки осекается. Как раз что? Продрочиваю весь твой труд? Он отвратителен. Наруто замолкает и больше не улыбается.       — Болит? — Хината не поднимает на него глаз. Лишь кивает в сторону перемотанного правого плеча.       — Уже не сильно. — Честно признается парень.       — Я могу помочь. — Наруто не понимает о чем вообще сейчас ведется речь. Помочь? С чем? Почему-то вспоминается фильм в видеомагнитофоне. — Ты же пытался плечо помассировать? Затекает, да? Давай я сделаю!       Хьюго говорит быстро, словно может не успеть закончить. А Наруто вдруг улыбается. Все таки Хината – лучший друг на свете. Ему следует отказаться и от массажа, и от мази. Но они проходят к нему в комнату. Хината снимает толстовку, аккуратно вешает её на стул. Наруто не может свести с нее глаз. И друг он плохой, и человек из него так себе.       Она, красная от смущения, помогает ему снять бинты с плеча. Медленно, дюйм за дюймом сворачивает их в рулон. Нежно проводит по затянувшийся ране. Узумаки думает, что она не должна это видеть, что он не хочет, чтобы она смотрела на него с сочувствием. Он смотрит куда-то поверх её головы, и ему становиться как-то не по себе. От её мягких прикосновений к обрубку, от того, как тяжело она сглатывает и от застывших слез в её глазах.       — Ляг, пожалуйста. — Он повинуется. Ложится на живот, вытягивает левую руку вдоль тела. Он чувствует, как рядом прогибается кровать. А потом от тяжести чужого тела становится жарко. Она сидит сверху, на его спине. И это кажется слишком интимным. Он не представляет, как это вообще могло случиться. Он и Хината, вдвоем, в его доме, в его кровати. В голову начинают лезть глупые мысли.       Наруто утыкается лицом в подушку, стараясь не выдать своего смущения. А она спокойно начинает массаж. Массирует оба плеча, шею, втирает мазь в кожу. Ее движения плавные и нежные, а ладони не по-женски грубы. Он чувствует на них мозоли — результаты упорных тренировок и образа жизни. Она тщательно проминает затекшие мышцы, давит то сильнее, то слабее. Ведет руки от плеч, в низ к пояснице, потом снова вверх.       От этих незатейливых движений тепло разливается по телу, и растет возбуждение. Наруто поднимает руку к голове, цепляется в покрывало, стараясь не застонать.       — Тебе больно? — Она шепчет слишком тихо, слишком сильно вскипает его кровь от звука ее голоса.       — Нет, не останавливайся, в самый раз. — Наруто сглатывает. Ему не хочется, чтобы её движения прекратились. Его кожа покрывается мурашками, а от запаха меда кружится голова. Он пытается как можно сильнее прочувствовать ее руки, запомнить. Разве он достоин такого друга как Хината?       — Я закончила. — Узумаки приоткрывает глаза. В комнате полумрак. Он потерялся во времени. Снова сбил свое дыхание, его щеки красные. Хината слезает с него, опускается на пол. И он не в силах повернуться к ней. Так и лежит отвернувшись к окну.       — Спасибо. — Теперь шепчет он. Ему не стыдно, он хочет попросить продолжить. Он возбужден и взволнован, сердце колотиться как бешеное. — Ты же найдешь выход?       Он не может себе позволить посмотреть на нее.       — Я могу прийти завтра. — Ее голос чуть дрожит. — Сделать разогревающую мазь. Одного раза будет мало. Твоя спина, рука и плечи, они нуждаются в уходе Наруто-кун.       Он шумно сглатывает и кивает. Должно быть, она увидела его кивок, так как он слышит шаги Хинаты, а потом хлопок двери. Он звучит как призыв к действиям, и Наруто проводит рукой по плечам, собирая остатки мази. Опускает руку вниз, в штаны, и повернувшись на бок дрочит.       Через день Наруто сталкивается с настоящей проблемой: не перепутать бы баночки, не взять бы только случайно разогревающую мазь.