Ученица сельской ведьмы

Ученица сельской ведьмы. Темноволосая охотница. Острая на язык и улыбчивая, она похожа на свою наставницу. Та тоже всегда знает, что сказать. Ная действительно хорошо стреляет, и Айри не раз говорила ей это. Выслеживая кабанов, она прячется в ветвистых кустах, направляя жертве наконечник стрелы точно в голову. Девушка стреляет быстро и метко, без труда натягивая тетиву. Ная привычная к этому, но все равно устает. Постоянные вылазки изматывают ее. Иной раз Эстера, старая знахарка, выйдя из своего кургана, жалеет ее, отправляя за травами свою нерадивую внучку. Тогда охотница отдыхает. Она греет руки над котлом, неразборчиво шепча заклинания. Искры сыплются в воду. — Опять ты мне суп портишь! — ворчит ведьма, подкидывая в воду кабанье мясо. Не всегда ей зелья варить все же. Надо и ужин готовить. — Молодая ты негодница! Чем колдунствовать, лучше бы делом занялась. А то станешь такой же старой каргой. Ная неловко смеется, но пускать искры не перестает. Наконец, собравшись с силами, она зажигает в своей руке огонь. Эстера за ее спиной улыбается, но вместо похвалы снова говорит про суп. А то зазнается ученица. Одинокая жизнь девушку не страшит. Знай себе охоться, да болтай с Айри, разгоняя тоску. — Такого видела… Волосы светлые, совсем как солнце! — щебечет внучка знахарки, поправляя свой острый шлем. Косы она старательно прячет от чужих взглядов. — Он новый в деревне. И… и у него нож есть! Не из камня. Металл. — Наблюдала? Смотри, бабка твоя вне себя будет, — лениво цедит Ная, водя пальцами по своему запястью. Залечивает ожог. — Красивый, говоришь? Может, из разбойников? — Да что ей… Нет, он не разбойник! Одежда у него… странная. Я как-то слепоту навела, поближе подобралась. Ткань белая-белая! И в крови вся… «Неужели и он не с Гипата? Совсем как… Эстера рассказывала». Знахарка редко говорит о своем прошлом. Смеется, что сразу родилась такой. С Наей в ученицах и Айри во внучках. Но все равно каждый разговор с ней покрыт завесой тайны. — Дочь у меня была красавица. Жили мы с ней в деревне, когда еще староста хороший был. Отец ее, погань болотная, сгинул в Мертвом городе. Дурак молодой. Он не отсюда был. Рассказывал о других землях. Металл носил. Видали наряд мой? Это снежного тигра шкура. У нас такие никогда и не водились. Его рук работа. С себя снял. Мне отдал, когда впервые увидел. Влюбился… Потом родилась мать Айри, а после он умер, оставив меня с ней. Знала бы, что и она пропадет… тьфу ты! Так ведьмами и становятся. От одиночества, — смеясь, говорит Эстера. «Смеется, старая!» Ная слушает ее скупую на слова историю, подбрасывая в огонь волчьи хвосты. Дым застилает небо. «Видать, дочь ее ушла в иной мир. Умерла ли? Или… тоже встретила человека не отсюда? Таится… Не зря Айри прячет волосы». Зак охотнице сразу понравился. Шутливый парень, сумевший обойти все ловушки, он определенно заслуживал уважения. Не зря Айри наблюдала за ним все это время, сбегая из пещеры. Но в то же время веяло от этого человека чем-то темным. Непонятным. И даже Эстера иной раз говорила об этом. Хотя, казалось бы, какое ей, старой знахарке, дело до путника? Она не имела дел с деревенскими долгие годы. — Проклят он, девочки. И проклятие это — крест его. Что-то не дает ему покоя. И настигнет его. Айри влюбляется, собачкой бегает за Заком. Но в поход он все равно берет Наю, держащуюся в стороне от его дел. «Быть может, это судьба». Стрелять приходится все чаще. Пальцы девушки стерты в кровь, и она все время ощущает гнетущее присутствие влюбленной упрямицы, таскающейся за ними по кустам. Пламя уже не пылает на кончиках пальцев. Оно огненными потоками выливается из рук охотницы, сжигая все на ее пути. Кролики, волки, олени — все живое умирает в мучениях, если этого требует Зак. Но он не требует. Ему нет дела до всех этих существ. Он идет вперед. И в безмолвной ярости влюбленная Ная сжигает пристанище гоблинов. — Нам не по пути. Знаешь… где-то там моя возлюбленная. И она ждет меня, — объясняется Зак перед Айри, пока охотница колдует над котлом. Эстера хмурится ей и, отводя в сторонку, тихо шепчет: — Настоящая колдунья одинока… Он оставит тебя. Это не его мир. Он покинет тебя. Его ждет Ингос. А тебя — всепоглощающее пламя. Невероятное пламя. — Ингос… — вторит девушка, не слушая знахарку. Зак действительно оставляет ее, не говоря ни слова на прощание. Просто не приходит в один день. Быть может, он действительно отправился дальше. Быть может, нет. Ная не знает. Она сидит на земле, и глаза ее пылают. И сердце ее тоже пылает. Лук в руках тлеет, рассыпаясь пеплом. «Теперь я знаю, какая боль заключена в моих желаниях». Рядом с ней присаживается Айри, снимая с головы шлем. У нее черные, словно уголь, волосы. Таких здесь нет ни у кого. Даже у Эстеры нет. И они вместе смотрят в пламя костра. До следующего утра.