Незнайка на луНе

Не Хуайсан открывал глаза с чувством непоправимого. Впрочем, как и каждое утро у него последнее время начиналось с ощущения что он что-то натворил, не сделал или сделал не так. Потянулся, сладко морщась от легкого тянущего ощущения по всему телу, мышцы приятно ныли и были расслаблены, низ живота привычно подводило от ежеутренней мужской активности и Хуайсан не стал отказывать организму в акте любви к себе. Вытянув ноги, он аккуратно и скользяще провел ладонью вниз по животу, обвел пальцами пупок и опустился ниже, цепляя кончиками пальцев головку, и уже привычно готовясь растереть выступивший предэякулят, но. Он рывком сел, откинул с дурным предчувствием с себя одеяло и, в замешательстве застыв, уставился на белесые и розовые разводы на своих бедрах. –обжигающая горло настойка, настолько крепкая, что после первого же глотка его повело в сторону брат, зло–презрительно смотрящий на него…снизу вверх? из-за плеча, стоящий в коленопреклоненной позе, раскрытый, взмокший, с вытекающим из него семенем. его, Не Хуайсана… ? …Толчок в грудь раскрытой ладонью, жесткая блокировка всех каналов Ци, длительная блокировка меридианов, так нежно любимая в Гу Су, и вот, бешено сверкающий глазами прекрасный дикий зверь повержен и лежит у него в ногах. Только ни слова не говорит, удивлен. Ну, конечно удивлен, Не Хуайсан слаб, Не Хуайсан ничего не может и ничего, ничего не знает. Не знает, как быстро перевернуть на живот обмякшее тело, не знает, как распустить завязки на шелковистом ханьфу, не знает, не знает… поэтому просто задирает верхний и нижний халаты на спину, до лопаток, спускает с накачанных бедер нижние штаны, поддевает под живот сзади на себя, приподнимая бедра и оставляя брата прижиматься грудью к каменным плитам. И не знает, как дышать, разглядывая сложившуюся картину. –Не Хуайсан все–таки обхватил пальцами требующий внимания член, сильно, почти жестко сжимая и захлебнулся стоном, выгибаясь в дугу на кровати и поджимая пальцы на ногах. …Ощущение чужого члена в ладони, такого горячего, упругого, налитого… возбужденного! А на кончике языка — солоно, терпко, мускусно шибающее в нос. Младший Не с оттягом лизнул тяжелую мошонку снизу вверх, кончиком языка обвел сморщенное, напряженное колечко мышц, с наслаждением ощущая как тело под ним конвульсивно вздрогнуло, и сжал ладонь на члене, ближе к головке, прислушиваясь к стону–рыку. Нет, так не. Не то. Не то. Ему мало. Но где взять смазку Не Хуайсан не знает, и как сделать так, чтобы брат его потом не убил — тоже не знает. Поэтому просто делает глоток теплого вина из стоящей рядом на столе бутыли и просто разводит ладонями ягодицы, раскрывая перед собой желанное тело, просто прижимается губами к анусу, вливая в шокировано-обмякшее тело теплую терпкую жидкость. И еще глоток. Еще один пошлый откровенный поцелуй, и еще… Глоток себе, глоток брату. Иступленная дрожь… -…сотрясающая его тело, рука, бешено двигающаяся на возбужденном до крайности члене, посторонние запахи, запах чужого семени, это все заставляет теряться в себе, превращая процесс утренней дрочки в практически священнодействие. …Хуайсан подцепил кинжалом брата собранные на спине в гармошку одежды, разрезая и стягивая их вниз, и замер, наслаждаясь эстетикой открывающегося зрелища. Розовые винные потеки по пошло выставленным вверх ягодицам, тяжелый мощный, с пульсирующими венами корень Ян, столь явно требующий к себе внимания, что это выглядит практически угрожающе, раскрытое пульсирующее нутро, пьяный, соловый взгляд кофейных глаз. Не Хуайсан не знает, как дальше держаться, поэтому практически сдирает с себя одежды, не справляясь с руками, роняет запрятанный в рукаве пузырек с ароматным маслом для веера, и вдруг остановившись, медитативно наблюдает за крутящейся на полу бутылочкой из тыквы–горлянки. Вот. …Бьющееся под ним тело в пьяной хмельной горячечной страсти. Брат — конечно же! — понял к чему идет, но встретил вторжение смазанных маслом пальцев в свое нутро только рыком-стоном. Не Хуайсан старался быть аккуратным, нежным, но животные феромоны, исходящие от прекрасного поверженного воина — туманили разум, и вот он сам с отчуждением наблюдает за тем, как внутри его брата двигаются уже четыре его же пальца, исступленными резкими толчками, внутрь, проминая, натирая до красноты нежную кожу, и наружу — заставляя анус еще больше раскрываться навстречу следующему вторжению. Резкий аромат мускуса, смазки, секса — бьет в голову похлеще выпивки и Не Хуайсан последний раз толкнув пальцы подползает ближе. Дурея от собственной безнаказанности, берет в руки свой член, и головкой обводит раскрытый цветок, не слушая сигналов паникующего, тела одним слитным движением проникает внутрь на всю длину, замирая с широко раскрытыми глазами и просто несколько секунд пялясь в пространство. Память отказывает. …ощущение намотанных на руку чужих волос, тесноты, обхватившей его член, неистовые исступленные толчки в горячее тело под ним, покрытая испариной напряженная мускулистая спина, и стоны. Не его, короткие и тонкие, а длинные, грудные, глубокие… -Не Хуайсан выгнулся и последний раз толкнулся в свою ладонь. Оргазм был такой силы, что видеть окружающее мешали искры из глаз. -Тебе все мало, Хуайсан? И он, черт бы его побрал, не знает как остаться в живых.