***
Он хорошо помнит тот день, когда они познакомились. Очаровашка Сильвия, энсин Тилли, которая едва ли могла с первого раза запустить процедуру инициализации, которая тогда волновалась сильнее, чем школьница на выпускном экзамене, которая совсем не умела держать язык за зубами и болтала без передышки, развлекая Криса своей непосредственностью. Впрочем, держать язык за зубами Сильвия так и не научилась. Конечно, это не касалось чего-то по-настоящему важного («секретных секретов», как называла их сама Тилли), но говорить тысячу слов в минуту она могла и сейчас.***
Кристофер никогда не забудет тот день, когда Сильвия прибежала к нему вся в слезах, ведь на неё это было так непохоже. Малышка Сильвия, озорная девчонка, оплот позитива в этом тёмном-претёмном космическом царстве — и вдруг ревёт похлеще горбатого кита в период спаривания. — Я потеряла её, понимаете, сэр? А мы ведь дружили. А у меня ведь не так много друзей. Аириам, она была очень хорошей, а теперь она умерла, и… — дальнейших слов Пайк не смог разобрать за новой чередой всхлипываний. — Я всё понимаю, энсин. Каждый из нас когда-то терял друзей и родных. Мы служим в Звёздном флоте, летаем в глубоком космосе, а космос бывает очень опасен. Но время лечит, и боль однажды пройдёт, обещаю. Я об этом позабочусь. Кристофер не соврал. Он действительно впоследствии позаботился: и о Сильвии, и — совсем чуть-чуть — о себе. А тогда напоил её горячим глинтвейном и уложил спать. Это был первый раз, когда Сильвия уснула в его постели, а он, как истинный джентльмен, отправился тогда спать на диван.***
Кристофер навсегда сохранит в памяти их роковой поцелуй — в чём-то вынужденный, но во многом почти неизбежный. Межгалактическая конференция, планетарная звёздная база. Четырнадцать куполов, каждый со своим климатом, каждый со своей атмосферой. Они заблудились. Кто-то перепутал маршрут, неправильно задал координаты — и их забросило не туда. Среди льдов и заснеженной пустоши они были совсем одни. И, пока все офицеры «Дискавери» суетились, чтобы их разыскать, они могли рассчитывать лишь на себя. В одну из тех долгих минут, когда от холода сводило конечности, а зубы начинали выстукивать свой собственный ритм, Сильвия вдруг сказала: — Капитан, поцелуйте меня. Я знаю, что это странная просьба, и, возможно, мы не очень-то западаем друг на друга, но неизвестно, когда нас найдут, и найдут ли вообще, поэтому… Я просто хочу запомнить… Он взял её ладони в свои, поднёс к лицу, согрел — насколько это было возможно — своим дыханием, а потом прижался к ней тесно-тесно, поцеловав, как в последний раз, со всем чувством, на которое только был способен, со всем теплом, которого им обоим так не хватало, а когда поцелуй закончился, негромко шепнул: — Почему вы решили, что я на вас не западаю? Это был, как Кристофер понимает теперь, момент истины. Точка невозврата в отдельно взятом инопланетном пространстве. И, несмотря на то что на корабль они возвратились, эта самая точка осталась.***
Кристофер невероятно смущается, когда речь заходит о сексе. В его богатом воображении слово «секс» означает, что Сильвия где-то неподалёку. Их первый секс был случайным. — Вечеринка! Все любят вечеринки! — Сильвия радовалась, словно ребёнок, получивший давно желанный подарок на Рождество. — Вообще-то нет, не все, — осадил её кто-то — наверное, Стамец, сейчас Пайк уже и не вспомнит. — Но как же можно их не любить? — Сильвия скрылась в толпе, не оставив оппоненту ни шанса. Спорить с ней было абсолютно бессмысленно: мало кому удавалось переспорить упрямую Тилли. Она растворялась в огнях танцпола, плыла на волнах музыки, она двигалась в ритме диско и была удивительно гармонична в этой среде. Пайк наблюдал за ней со стороны, предпочитая не вмешиваться. Он считал вечеринки обычным явлением, но не любил лезть в самую гущу событий. А Сильвия отрывалась. Безлимитный доступ к разнообразным напиткам и всевозможным закускам явно был ей по душе. Андорианский эль и земной мохито, денобуланские сосиски и пежута с лимоном — Тилли хотела попробовать всё. — Капитан! — громко позвала она через весь зал, искромётно подмигивая. — Капитан Пайк! — Ну же, идите, сэр, она ведь теперь от вас не отстанет, — сочувствующе усмехнулась коммандер Рино. И Пайк пошёл. Сильвия желала танцевать, причём исключительно в обществе капитана. Кристофер дважды пытался уклониться от её навязчивого внимания, но ничего не вышло. Сильвия продолжала настаивать. Она обнимала Пайка за шею, вплотную прижималась к нему, пила с ним на брудершафт (не то чтобы Пайк был «за», но публика очень просила) и танцевала, отчаянно танцевала. Когда стихли финальные звуки заключительной песни, а большая часть экипажа уже разбрелась по каютам, стало ясно, что Сильвия сама не дойдёт. — Кому-то придётся её проводить, — опять подсказала Рино. — Коммандер Рино права, сэр, — поддержал её откуда-то взявшийся Стамец. — Не думаю, что кто-нибудь, кроме вас, сумеет увести Тилли отсюда. Варианты закончились, не начавшись. — Где расположена её каюта? — Идите за мной, капитан, я покажу. Стамец дождался, пока Пайк выведет протестующую Тилли из зала, и пошёл вперёд. — Вот здесь поверните направо, третья каюта с краю — её. — Благодарю, лейтенант-коммандер. Удачного вечера. — И вам, сэр. Дверь каюты с тихим шипением отползла в сторону и так же тихо закрылась, когда двое оказались внутри. Она поцеловала его первой. Отличница Тилли, рыжеволосая бестия, разве мог он сопротивляться? Разве мог он перед ней устоять? Метафорическая земля ушла из-под ног, андорианский эль удачно дополнил картину. Почувствовав её ладонь у себя между ног, Кристофер сперва дёрнулся, но затем сам прижался сильнее, только успев процедить сквозь зубы: — Какого чёрта ты делаешь? — А на что это похоже? Она смеялась, чертовка, наблюдая за ним и его падением. Доблестный капитан Звёздного флота, которого так легко соблазнить. Пайк почти не дышал, когда она обхватила ладонью твердеющий член. Пайк зашипел, когда она коснулась губами головки. И едва удержал равновесие, с трудом оставшись стоять на ногах, когда она насадилась ртом глубоко, почти до самого горла, и ещё, и ещё… Но тогда этого было мало. Пайк опрокинул Сильвию на кровать, желая получить ещё больше. — У тебя охуенные пальцы, — выдохнула она, раздвигая пошире колени. — Ты это уже говорила, — мгновенно отреагировал Кристофер, поочерёдно пуская их в ход. — Мой капитан, — застонала она, когда пальцы сменились членом. — Скажи это снова. — И всё-таки ты на меня западаешь. Тогда она разрешила ему кончить в неё, а после они долго лежали в обнимку, стараясь не думать, что когда-нибудь наступит утро.***
Кристофер знает, что мир не вращается вокруг Тилли. Ему просто хочется к ней возвращаться — снова и снова. Она не задаёт ненужных вопросов, давно не старается произвести на него впечатление. Она — его яркая искорка, созвездие хаоса среди размеренных капитанских будней. И конечно же, он на неё западает — с того самого первого дня, с первой встречи. И, сам не зная, из-за чего, Кристофер её просто любит.