Сигаретный дым.

Чёрные волосы под каре и бездонные серые глаза с синим отливом. Холодная, отрешённая, неуправляемая. Женская изящная фигура в чёрной однотонной футболке и рваных джинсах безмолвно слонялась по пустой квартире, где, несмотря на включённый свет и отопление, стояли мрак и холод. Тонкая талия, худые руки и ноги, пышная грудь и ягодицы, небольшие щёки, вздёрнутый носик и пухлые, мягкие губы. Добрая, улыбчивая, открытая. Эту девушку можно было назвать идеалом. Прекрасные внешние данные в сочетании с приятным характером. Ложь за ложью, они продолжали плести сети болезненных, но дорогих сердцу отношений. Кто она для него? Девушка с мягким и покладистым характером, невинная, чистая. Как и он. Самый добрый и любящий парень, с красивой и милой улыбкой, сладкими словами, трепетными прикосновениями и нежной близостью. Мин Юнги никогда не грубил и не причинял неудобств. Всегда воспитанный и осторожный, культурный и вежливый. Он слишком идеален для настоящей её. Кто она на самом деле? Бунтарка, неформал, сумасшедшая девица, привыкшая к борьбе и спорам. Скрывать скверные словечки за лучезарной улыбкой и лживой вежливостью, прятать агрессию за лёгкой обидой и притворяться порядочной девушкой; она слишком устала так делать. Она устала ему вечно врать. Маска, что так долго сидела на чистом лице, дала трещину под напором эмоций. Он любит не её, Юнги полюбил фальшивку, которую девушка так профессионально и правдоподобно преподнесла ему. Рвано вздохнув, девушка прошла на балкон. Сунув ноги в домашние тапочки и поёжившись от дуновения вечернего ветра, она примостилась у перил и, достав пачку сигарет, выудила одну, прикуривая. Горький дым проник в лёгкие, слегка обжигая горло и язык, тем самым распространяя приятную слабость и некоторое спокойствие. Выдохнув клуб табачного дыма, девушка слабо улыбнулась, моментально стирая непрошенную слезу с щеки и, шмыгнув носом, вновь затянулась. Шуга не знал об этой вредной, но необходимой для неё привычке. Она терпела и подавляла желание курить, когда была с ним, казалась леди, а сейчас… Мысли роились в голове, девушка уже давно приняла нежеланное решение и собиралась с силами, усмиряя тягостные чувства. Передёрнувшись от прохлады, она кинула окурок в пепельницу и, печально осмотрев ночной город, зашла в тёплые объятия квартиры. Долгие и монотонные гудки отдаляли Лан Мао и Мин Юнги от решающего разговора. Глупо решать что-то по телефону, бесчестно и не совсем правильно. С каждым новым гулом звонка в женское тело просачивался страх, и, несдержанно вздыхая, она нетерпеливо и нервно мерила комнату мелкими шажками. — Да возьми же ты, чтоб тебя, — прорычала девушка, повторно набирая номер парня. Глухие гудки уже порядком злили и, сбрасывая, она вновь начинала звонить и вслушиваться, ожидая услышать любимый голос. Чуть шепелявый, возможно сонный или хриплый, но всегда приветливый и любящий. Он ещё больше задевал Лан и добавлял желания сбежать от него и от себя, избавиться от вранья и начать всё с начала. Но нужна ли успешному мужчине такая, как она? Ничуть не изящная, грубая и бестактная? Наверняка нет. — Алло, — глубокий тембр пробрал мурашками Мао, заставляя напрячься и выровнять дыхание, — милая, что случилось? Почему так поздно звонишь? Мне приехать? — взволнованно начал Мин, ожидая ответа. Он был напряжён и малость взволнован количеством пропущенных, хотя зачастую девушка не беспокоила его навязчивостью и не звонила больше одного раза. Неведение раздражало Шугу, он никак не хотел серьёзных разборок с Мао, боялся, что она поменяет мнение на его счёт и узнает о дьявольской личине, скрытой за сахарной маской. Двуличные, увязшие во лжи, запутавшиеся в собственных сетях и страхе разоблачения. Неисправимые глупцы. — Нам нужно поговорить, — непривычно холодно и серьёзно начала Лан, скрывая дрожь и боязнь. — Выслушаешь? — спросила девушка, словно у Юнги был выбор. Она всячески оттягивала тему и уже сотый раз передумала расставаться с тем, кто делал её по-настоящему счастливой. А её ли? Впрочем, Мао готова была притворяться вечно, только бы Мин был рядом. Лишь с ней. — Да, конечно, — немного неуверенно и опасливо ответил парень, сжимая кулаки. Юнги ненавидел такие моменты, когда нет ни малейшего представления о происходящем. Он не знал, что творится в голове у его возлюбленной, но на интуитивном уровне прекрасно понимал, что его ждут не самые приятные вести. — Нам нужно расстаться, — твёрдо, без единой запинки отчеканила Лан, а внутри Мина всё перевернулось от её железного тона и самой фразы. Вздох мужчины ясно дал знать, что он не намерен заканчивать разговор и требует объяснений. Шуге сейчас хотелось приехать и разнести всё, выбить из девушки слова, но он, сдерживая гнев, смиренно молчал и ждал. — Ты не подходишь мне, — эта фраза из женских уст буквально выбила его из колеи. Не подходит? Спустя год? Более полного бреда он ещё не слышал. — Юнги, пойми, я не такая, какой кажусь, а ты слишком, — она запнулась, подбирая слова, — слишком хороший и добрый для такой оторвы, как я, — на последних словах мелодичный и ледяной голос дрогнул, выдавая Мину всю тяжесть принятого решения и правильность его выбора. Оторва? Ну, не дура ли? Он всё это время играл в пай мальчика, не решаясь открыться и испугать хрупкую девочку, а она устала от идеального парня. Её слова выводили Шугу из себя, но вместе с тем радовали и дарили надежду на безудержное продолжение. Им следует правильно познакомиться… — Скажи мне это лично, малышка, — грубо и хрипло проговорил Юнги, сбрасывая вызов. Не думая, он схватил ключи от машины и, спустившись на лифте, покинул здание общежития, а после и двор, выезжая на большой скорости. Ярость стирала все тормоза и затуманивала разум, отчего мужчина ещё упорнее давил на газ. Стрелка спидометра зашкаливала, а вид за окном машины превращался в размытые линии. Казалось, прошло меньше минуты, как взбешённый парень уже поднимался к своей девушке, мигом преодолевая ступеньки, широкими шагами переступая то одну, то две. С небольшой одышкой представ перед дверью изученной квартиры, мужчина рукой опёрся о деревянную поверхность, переводя дух и малость успокаиваясь. На устах юноши застыла лёгкая полуулыбка, отпечатывая сладость нахлынувших воспоминаний. Эта квартира… Она знала их лучше, чем кто или что-либо. Их редкие ссоры, размышления и порывы признаться. Эти стены слышали всё: разговоры, мысли, стоны… Эта двушка была тем местом, где их проблемы стирались, уступая место нежности и блаженству. Моменты близости, в которые они могли открыться, но образы безупречных и невинных сдерживали настоящие порывы страсти, сдерживали их настоящих. Мелькнувшая мысль о предстоящей ссоре и расставании заставила Шугу стиснуть зубы и, откинув прошлое, с решимостью нажать на звонок. Противная трель прошлась по квартире, проникая и на балкон приглушённым звоном. Лан, удивлённо глянув в глубь квартиры сквозь стекло дверцы, удручённо вздохнула. Она не убивалась и не плакала после высказанного, не ждала понимания и вовсе не жалела о содеянном. Лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Под раздражающие звуки звонка и ударов об несчастную дверь, Мао докурила очередную сигарету и, привычно выкинув окурок, покинула балкон. Не думая о внешнем виде и растрёпанных волосах, девушка размерно прошла к двери, даже не заморачиваясь о том, кто мог оказаться снаружи в ночное время. Кто-то настойчивый и терпеливый, не желающий уходить и требующий объяснений. Мин Юнги уже нервно, теряя надежду, продолжал давить на звонок и с силой бить по несчастной двери. Парень слегка опешил, когда преграда неожиданно исчезла, пропуская его внутрь помещения, но удивление быстро исчезло, уступая место злости. Шуга резко и грубо схватил Мао за руку, усиливая хватку. Он непонимающе, с едкой обидой всматривался в недовольные глаза полные холодного безразличия. Наглая. Лан Мао даже не дрогнула при виде Шуги, ничуть не растерялась и не расстроилась. Она подло притворялась жестокой и бесчувственной, скрывая бурю в глубине души. Ненависть к себе душила, но девушка не собиралась ничего менять. Она противна сама себе, пока продолжает врать и мило улыбаться. Лицемерная, глупая, влюблённая… Мао рывком, без подготовки оборвала сети дорогих отношений, словно хрупкую паутину меж двух ветвей. Собственными руками, не посоветовавшись с компаньоном по плетению. Дёрнув рукой, девушка удручённо шикнула, не способная вырвать её из железной хватки. — Больно, — безэмоционально отчеканила Лан, вновь дёргая рукой. Мин, выдохнув, высвободил руку из оков и, развернувшись, прикрыл дверь. Он чувствовал вину, но задетые чувства и ощущение использованности оправдывали его действия, вновь побуждая к грубости. Лан потирала ноющую руку и, сведя брови к переносице, буравила Юнги испепеляющим взглядом. Он раздражал, мешал, нравился. Ей было непривычно больно и тошно от происходящего, а угрюмый парень подливал масла в огонь. — Зачем ты пришёл? — Хороший? — начал Юнги, делая неспешные шаги навстречу Мао. Девушка также медленно отступала, осторожно обходя тупики и переходя в зал. Опасный, хищный взгляд мужчины настораживал. Было в нём что-то такое, что безумно цепляло, притягивало и отталкивало одновременно. Лан ещё никогда не видела его таким. Куда делся плюшевый мальчик с сахарной улыбкой? Откуда этот демон с пугающими глазами и наглой ухмылкой? Всегда ли он был таким? Мао ничего не знала. Они не знали друг друга. — Что ты имела в виду, Мао? Что значит «слишком хороший»? — сорвался Мин, рывком нагоняя девушку и хватая за плечи. Маленькие женские ладони легли поверх его рук, поглаживая и сдавливая. Она не была напугана и растеряна. Такой Мин Юнги разжигал в девушке новые чувства, что-то неизведанное и желанное. Он бесился и кричал, был груб и своенравен. Мао хмыкнула и опустила глаза, изгибая губы в мечтательной улыбке. — Плюшевый и добрый, — начала девушка, — идеальный и безупречный, ты своим поведением толкал меня на ложь и притворство, — монотонно говорила Лан, поднимая глаза цвета бушующего моря к тёмным омутам мужчины. Она не собиралась убегать. Уверенная и решительная. — Я хотела быть хорошей для тебя, такой же безупречной, но, — она запнулась, подбирая слова. — ты полюбил не меня. Руки парня чуть ослабли, смягчая хватку. Он глупо улыбнулся и, не спрашивая, как это обычно бывало, решительно и настойчиво впился в желанные губы. Ответ не заставил себя ждать, и пара разгорячённых тел нетерпеливо двигалась в спальню, попутно скидывая мешающую одежду. Шуга, не дойдя до цели, прижал обнажённую девушку к стене, начиная поспешно и жадно покрывать поцелуями каждый миллиметр любимого тела. Мин собственнически оставлял болезненные отметины багрового цвета на ключицах и груди Мао, выбивая из неё громкие стоны, полные желания. Бессовестные и несдержанные, они более не ограничивали себя. Оперевшись на мужские плечи, девушка слегка оттолкнулась и резво обвила мужской торс ногами, обнимая за шею и изгибаясь от ласк умелых губ. Возбуждение парня упиралось во внутреннюю сторону бедра Лан и, придерживая Мао, мужчина отстранил её тельце, резко входя в девушку. Довольный рык смешался с мелодичным стоном, сопровождая первые толчки. Контраст холода каменной поверхности и жара распалённой кожи дарил приятные ощущения, а парящий запах табака пьянил. Они вовсю наслаждались друг другом, радуя выкриками и гортанными стонами. Остановившись, Мин прерывисто дышал, не выходя из женского лона. Ненасытная бестия досадливо и недовольно простонала, шаловливо бродя руками по накаченной спине и одновременно выцеловывая шею Юнги. Сдавленно шикнув, парень, сдерживая порывы желания и страсти, преодолел расстояние до кровати и, опустившись на мягкую поверхность, вжал возлюбленную в ложе. Жаркий поцелуй и резкие толчки новым потоком вырывали совместные стоны. Кровавые царапины на спине парня и алые засосы с синеватыми отметинами на женском теле стали итогом бурной ночи. Новое знакомство с любимым человеком. Стены впитали их чувства, сохраняя новые воспоминания. Они, наконец, открылись и узнали настоящих себя. Настоящих друг друга. — Ранимая девочка, — начал Юнги, когда Лан встала, — я не хотел задевать твои чувства и сдерживал себя, — хрипло говорил парень. Мао, подобрав его рубашку, накинула её на нагое тело и прошагала к окну, присаживаясь на подоконник. Выудив из пачки сигарету, она прикурила и выпустила клуб дыма в распахнутое окно. Едкий и неприятный запах заполнил комнату, белыми линиями доходя до парня, в расслабленной позе наблюдающего за девушкой. — И всё же курение после секса — привилегия мужчин, — хмыкнул Мин, поднимаясь и забирая сигарету из тонких пальцев. Первая затяжка, и дым разлетается по комнате пьянящими нотками табака, вторая затяжка, и окурок летит в окно, а мужские губы накрывают женские. Горький поцелуй с нехваткой кислорода — отличное завершение конфликта.