Мы попрощались ровно в полночь.

Россия, почти полночь.

И каждый раз, когда я закрываю глаза на рассвете - ее рядом уже нет.

Полночь? Да... почти полночь, а я снова схожу с ума в этом чертовом ночном клубе, название которого забуду ровно в пять, пропуская сквозь себя яркие краски шикарного рассвета. - Приятель, - слышно где-то позади, - ты ушел в себя! И я не обращаю внимание на рыжеволосого парня, сидящего рядом. Его зеленые, болотного цвета, глаза прожигают меня взглядом, и я невольно морщусь, покрываясь льдом. Он, конечно, не в восторге, хотя уже и привык. Александр кривится и закатывает глаза, чертыхнувшись один раз. В клубе жарко. Я чуть ли не задыхаюсь, то ли от волнения и предвкушения сегодняшней встречи с ней, то ли от злости и жарищи, которая образовалась всего за несколько часов. Глупые люди, как букашки, лезут в это помещение вновь. Я сравниваю здание с рукавичкой и усмехаюсь. - Скука! - Слишком громко восклицает девушка, только что вошедшая в закрытую зону, где сижу я со своей компанией. Белла надела красивое серебристое, которое не вписывается в эту атмосферу. Оно явно не подходит для таких мероприятий, но я опять молчу, не сболтнув ничего лишнего, потому что женские капризы мне совсем не по душе. Топнув ногой, она привлекает внимание всех присутствующих, и довольно улыбается, как ребенок, будто нашла молочную шоколадку, которую долго искала в заначке у старшей сестренки. Вот только на ребенка она уже не похожа. Ее пышные формы часто вынуждают томно вздохнуть, отвернувшись к белой стенке, но я не маленький и понимаю, что в этих пышных формах ничего нет, кроме ужасного характера, писклявого голоса и надменной, фальшивой улыбки, способной разрушить множество судеб и жизней. Пустышка, признаться честно, самая настоящая пустая кукла с идеально сделанной внешностью и черными кудрями. Ее тонкие, бледные, руки повидали столько наркотических запрещенных веществ и от этой мысли я, почему-то, вжимаюсь в кресло, не решаясь с ней заговорить. Когда-то мы вместе сидели в притоне и баловались дрянью, только я смог взять себя в руки и вовремя отступить, а вот она - к сожалению, нет. Да, не решаясь с ней заговорить, я поднимаю большую ладонь вверх в знак приветствия. Моя рука дрожит, но, вроде бы, такой расклад событий ей не нравится. Где-то я слышал, что Изабелла мной заинтересована и, наверное, очень жаль, что я интересуюсь другой пепельноволосой принцессой, в которой нет грязи. - Эй, Изабелла, сколько лет, сколько зим... - хриплый голос Дениса дрожит, но он хорошо держится. Ему неинтересно, что она ответит, поэтому блондин заливает виски в организм и кивает на место возле себя. Черт возьми, я же сижу с ним. А ровно через минуту девушка падает к нам, прихватив за собой черную женскую сумочку, в которой обычно ничего нет, бутылку красного полусладкого и свертки. Кривлюсь. Мне становится мерзко и я, сделав глоток дорогого виски со льдом, резко поднимаюсь с места и, отряхнувшись, выхожу из этой зоны. Голубые, больше схожие на грязные лужи, глаза Беллы сверлят мою спину в черной толстовке сзади, и, даю слово, ее взгляд собственницы образовал во мне две огромные дыры с кровью. Ее не волнует рядом сидящий Денис, который так давно влюблен в нее. И я уверен, что ему не принадлежит сердце пустой куклы с идеально сделанной внешностью и черными кудрями. Белла - это очередная жертва наркотиков, в которой одни запрещенные вещества и ни капли человеческих чувств, а ведь когда-то она еще была человеком и я не помню, когда в последний раз мог обнять ее в своей кровати. Она знала, что из наших отношений ничего не выйдет, но решила попробовать. Попробовала и обожглась, обжегся и я. Мы встречались, вечно спорили и постоянно расходились, но что-то нас связывало и мы каждый раз просыпались вместе на рассвете. И только потом до меня дошло: нас связывал страшный омут зависимости. И, вообще-то, я не имел право ее осуждать, но если бы я знал все наперед, то обязательно ее обошел стороной. Вне зоны очень красиво и непонятно одно: почему именно ночной клуб? Почему не ресторан или кафе для подростков, которые обожают делать уроки именно в маленьких уютных кафешек. Из красивого здания, способного изменить мою жизнь в лучшую сторону, превратилось в страшную забегаловку, что-то на подобии приличного места для различных мероприятий и праздников. На разрисованных стенах множество никому ненужных картин странного и привычного для меня стиля. Там зачем-то мучают цветы на молочных колонах возле столиков, они завяли и выдохлись без воды. И рыбок здесь тоже мучают в огромном стеклянном аквариуме возле лестницы, ведущей на третий этаж. Я понимаю, что интерьер важен везде, но это слишком, когда вянут цветы и плавают вялые тельца рыбок. Каждый столик украшен по-своему, потому что этим занимались самые первые посетители. Представьте себе, одним из двадцати деревянных столиков занимался и я. Наверное, поэтому он значительно выделяется на фоне остальных мест. Он разрисован постельными оттенками красок и обклеен рандомными наклейками, которые не несут особого смысла, но все это кажется красивым и странным. Здесь можно отдохнуть днем и хорошо устать вечером. Бармен тоже красиво украсил свое законное рабочее место. Скажу больше: каждый высокий стул, где сидит та самая принцесса, разрисован по-своему. У каждого стула есть наклейка, стиль и своя история создания. Нет, наверное, я лгал, ночной клуб, название которого я уже забыл, не дожидаясь шикарного рассвета, действительно красив и, довольно-таки, чист. И мне нравится это здание, но только днем. Почти в полночь это здание забирает во мне все живое, заставляет оборачиваться назад и бежать от самого себя, потому что именно здесь я встречаюсь с ней. Думал, мне все это снится, но это происходит вновь и вновь. И как только я закрываю глаза на шикарном рассвете - ее уже нет. Не обнимает меня никто так крепко и не целует так трепетно. Нет родных пепельных волос с розовым оттенком. Никто больше не заботится обо мне и моих прокуренных легких. Никто не слушает грустные и веселые, выдуманные мной истории. Не спорят со мной больше о мелочах. И не доверяют секретов, угрожая своим пальчиком. Никто не бегает со мной в закрытом магазине и по открытой крыше в три часа ночи, кроме нее. Никто не спрашивает, как у меня дела, даже если я не даю ответа. Но, она знает, что я дам ответ и когда-то все наладится. Каждый раз я хватаю ее за руку и мы бежим к автомобилю, марка которого меняется постоянно в моем сознании. Мы мчимся по дороге на огромных скоростях и с невероятным ощущением свободы. Девушка смеется, как маленький ребенок, когда я открываю окна и ее прекрасные волосы, волнистые пепельные волосы, так красиво развиваются на ветру. Ее серые глаза спрятаны за черными линзами, но уверен на сто процентов, что она обладатель самых завораживающих светлых глаз, пропитанных добром. Ее бледная, в отличие от Беллы, чистая кожа заставляет таращится на нее в открытую и я забываю про руль. Мы лежим на лужайке подле глубокого озера, но принцесса никогда не купается, а я бы хотел запечатлеть этот момент в голове, своими глазами. Мы никогда не делали снимки, но мои глаза - это лучший фотоаппарат и мне удается снять каждый момент в теплых оттенках своим проникновенным, холодным взглядом. Я бы хотел научить ее многим вещам, как она научила меня верить в чудеса и по-настоящему жить, чувствуя на себе происходящее. Она научила меня ждать и любить, крепко сжав ее тело в мужественных руках. Я верил во все, что с ней связано, но мне не верил никто. Они считают за глупость мои выдуманные истории, но истории реальны, мои чувства настоящие. Проблема в том, что ее никогда не замечают в городе. Я удивляюсь, насколько эта крошечная, вечно сонная, принцесса может быть тихой и не всегда заметной. Спрашивал у всех, но ее никто не знает. Скорее всего, девушка постоянно разная, а для меня всегда одна. И слушая других, я хотел отбросить в сторону, забыв об этом, ссылаясь на страшные сны и галлюцинации от успокоительных и снотворных. Но, не отбрасываю. Каждый раз, когда хочу это сделать, я смотрю на нее - и мне хочется жить. Но, каждый раз, когда я закрываю свои темные, как ночь, глаза на рассвете - ее уже нет. И все знают, что у меня голубые глаза, но кого это по-настоящему волнует?