Эй, мистер полицейский!

Какое-то время они едут молча. Очень недолго, потому что Неро начал сильно нервничать. Мысли довели его до предистерического состояния, а в голове билась паника. Сколько бы он не бахвалился, сколько бы не был засранцем, ловко рассекающим по крышам, он боится. Так сильно боится… Но даже не того, что его везут в участок, а того, что это делает Данте. Совершено спокойно, без тени сомнения. Не задумываясь. Вздохнув, Неро нехитрыми манипуляциями и тихой возней смог вытащить руки из-за спины, протащив их под задницей и перешагнув через них — гибкость позволяла. Данте всё ещё молчал и просто рулил, тем самым только нагнетая. Видимо, он о чём-то задумался, раз не спросил, что он там возится сзади. Раз ему все равно хана, юноша начал осматривать машину, но ни одной вещи, которая говорила бы о самом Данте, он не нашел. Жаль. Взгляд сам собой опустился на самого полицейского, останавливаясь на открытой шее. Только сейчас до него дошло, что он сидел в одной рубашке с короткими рукавами — куртка покоилась на переднем пассажирском сидении. «Он сильно разозлится, если я полезу к нему?» — с любопытством подумал Неро, сглатывая. Да какая, нахрен, разница? Его уже везут в полицию, что случится, если он немножко потрогает его перед прощанием? Ему вряд ли ещё предоставится такой шанс. Пальцы сами, опережая мысли, потянулись вперед. Данте вздрогнул, когда прохладные подушечки коснулись кожи в районе шеи, легко, но ощутимо погладив. По позвоночнику прошелся целый табун мурашек, оседая тяжелым горячим возбуждением в паху. «Чертов пацан, не мог подождать чуть-чуть, » — прикрывая глаза, думает Данте, слегка поведя плечом. Неро размышляет над тем, что сейчас происходит. Мужчина молча позволил ему делать то, что он делал, не препятствуя вообще никак. Он даже, кажется, подставлялся, и юноша не мог не воспользоваться этим. Ладонь смелее легла на шею, большой палец погладил под мочкой, остальные поползли дальше, едва касаясь кадыка, но почти сразу минуя его и пролезая под майку. Он успел только коснуться, лишь кончиками ощутить волосы на его груди, даже губу закусил от напряжения, как машина резко свернула куда-то. Руку он был вынужден убрать, его мотнуло в сторону, и он завалился обратно на сидение, тихо вскрикнув. Хлопнула дверь машины, но через несколько секунд открылась другая, пассажирская, где пытался встать Неро. Сидение где-то внизу продавилось под чужим весом, пахнуло знакомым одеколоном. На затылке ощутилось дыхание. — Напросился. — Низким голосом произносят сверху. Неро поворачивается и в темноте едва различает жадный взгляд, такой, какой всегда хотел видеть. Он не настолько пьян, это точно не глюк, поэтому он первым подается вверх и вперед, поднимаясь на сцепленных «браслетами» руках. Губы слепо и торопливо тычутся в щетинистый подбородок, в скулу, в шею — туда, куда дотягиваются, пытаясь охватить всё и сразу, подарить ласку каждому сантиметру этого прекрасного лица и тела. Он прикусывает кожу, жадно лижет, словно Данте сейчас отберут у него. И наконец Неро улавливает сдавленных вдох, будто сквозь зубы. Мужчина прекращает его детские поцелуи, хватает за затылок и притягивает к себе, обхватывая за талию. Их уста соединяются, а язык Данте без сопротивления проникает внутрь, оглаживая небо и десны. Мальчишка кусается, но так чертовски нежно, что он сам плавится как подросток в первый раз, делая прикосновения губ более чувственными. Дыхание перехватывает у обоих, страсть, столько времени скрываемая и сдерживаемая, слетает с тормозов. Данте понимает, что ему рвет крышу, когда он с оттягом целует и облизывает Неро под челюстью, подлезая пальцами одной руки под его одежду, оглаживая спину и сжимая второй задницу. Он так долго гонялся за этим засранцем и вот, наконец, его награда, так что, он собирается взять от этого всё возможное. Во всяком случае, пацан ведь так выпрашивал. Правда, для него это будет скорей всего наказанием, ведь у него нет ни смазки, ни презервативов. Во-первых, боль. Во-вторых — он будет кончать в него. О да, ещё как. Чтобы потом стекало по бедрам. Они быстро меняют позиции, находя более удобное положение, и Неро, наконец, осуществляет еще одну свою мечту, касающуюся Данте — садится на его бедра. Ощущает их напряженность, чувствует внушительную выпуклость между его ног и трется о неё своим возбуждением, в удовольствии закатывая глаза под сдавленные стоны. Свои и его. Вещи Данте полетели на переднее сидение, Неро пока остался в своей майке, в виду наличия сковывающих наручников. Поцелуи посыпались на его плечи, ключицы и грудь под оттянутой майкой, затем вернулись на шею, беспощадно засасывая и прикусывая мягкую кожу, оставляя краснеющие следы. Мальчишка так приятно замирал в эти моменты, что он вполне мог сойти с ума от возбуждения. Неро лишь тихонько, почти нежно, царапал его грудные мышцы, восхищался и гладил, пожирая глазами человека напротив, пока наконец не перекинул руки ему за шею, запрещая куда-либо уйти или передумать. Но Данте и не собирался, жадно рванув его штаны на себя, стаскивая их настолько, насколько позволяло положение, оставив красные нетерпеливые полосы от собственных ногтей на бледных бедрах. Одна из рук властно легла на оголенную ягодицу, крепко сжимая. Взгляд опустился вниз, на стоящий колом член мальчишки, едва прикрытый светлым пушком. Кадык судорожно дернулся. Во рту пересохло от желания как следует отсосать этому малышу. — Данте… — тихо прошептал парень, размякший и перевозбужденный. — Ты ещё столько раз произнесешь моё имя, — самодовольно, но также тихо шепнул ему мужчина, поднимая взгляд и пальцами прикасаясь к его искусанным губам, — открой ротик. Юноша послушно открывает рот, впуская внутрь пальцы. Данте наблюдает за тем, как старательно он их вылизывает, как щедро смачивает немного вязкой слюной, начавшей течь с уголков губ до подбородка. Мужчина хищно улыбается, вытаскивая пальцы из разочарованно застонавшего рта, тут же заменяя их своими губами и языком. Следующее прикосновение было к дырочке между этих прелестных булочек, которые мелькали перед ним сегодня весь долбанный день. Знал бы этот мальчишка, сколько ночей он мечтал всадить ему до упора, чтобы больше не бегал и не дразнил взрослых. Мечты сбываются. К удивлению Данте, там было упруго, мягко и расслаблено. Первый палец вошел без проблем, даже с легкостью и потому, оттянув одну мягкую половинку в сторону, он протолкнул второй палец, слизывая с припухших губ первый чувственный стон. — Почему ты такой растянутый? — Немного недовольно хрипит Данте. Пальцы, будто мстя заранее, обхватили член юноши, пережимая у основания, а те, что были внутри него, резко толкнулись до конца, срывая тихий всхлип с уст Неро. Мужчине не нравилась мысль о том, что этот пацан мог потрахаться с кем-то и потом прийти к нему. Неро попытался собраться из желеобразного состояния в более-менее осознанное. Открыл глаза и туманно, но прямо, заглянул в глаза напротив. То, что он хотел ему сказать, было даже более смущающе, чем все ещё чувствующиеся медленные движения пальцев внутри. — Каждый раз… перед тем, как увидеться с тобой… я делал это сам… вдруг повезло бы. В конце он закусывает уголок губы и будто бы виновато и одновременно смущенно отворачивается. Данте внезапно проталкивает в него третий палец, и юноша с жалким тихим звуком заваливается на него, упираясь лбом в голое горячее плечо. В мозгу у Данте в этот момент взорвалась атомная бомба. Этот малыш каждый раз бегал и вилял своей попой перед его носом, будучи каждый раз подготовленным к сексу с ним. Одна только мысль, что этот мальчишка был готов подставить ему свою задницу, стоило только поманить, заводила до звенящей боли в яйцах. И было также откровенно приятно, что кто-то ждал его, что в нём нуждаются. Чутье подсказывало, что это не только об интимном, но и о чём-то большем. Он медленно убирает руку с его ствола, гладит мимолетно головку указательным пальцем и соблазнительно улыбается в ответ на сдавленное мычание. — Ммм… хорошая детка. — Слышится довольный голос Данте. Даже не видя его, Неро знал, что мужчина улыбается. Представлял до малейших деталей в своей голове, как это выглядит. Вот бы хоть раз увидеть воочию. Или ощутить на себе, как он улыбается именно ему, а не кому-то. — Помоги мне стянуть штаны, и я награжу тебя. Пальцы выскальзывают из него, и Неро с разочарованием чувствует пустоту, которая быстро переходит в предвкушение, стоит ему взяться за форменные штаны Данте. Несколько движений, и он стянул их до колен, вновь с удобством устраиваясь на бедрах, но уже с ощущением трущегося о задницу ствола, о котором он столько мечтал. Данте приподнимает его, плюет во вторую руку и растирает слюну по своей эрекции. — Это все ещё наказание, малыш. — Негромко произносит мужчина, будто давая возможность отказаться. — Данте… хочу. — Как-то уж больно беспомощно шепчет в ответ Неро, прислоняясь лбом к его лбу. Руки упрямо сжались на спинке сидения, бедра нетерпеливо двинулись вверх-вниз, зависая над головкой члена, массируя её ягодицами. Глаза мужчины прикрылись от удовольствия и чувства влажного скольжения. Ощутив поцелуй в щеку, он вслепую поймал губы Неро, втягивая его в медленный, тягучий как патока поцелуй. Вылизывая его рот с оттягом, с расстановкой, никуда не торопясь. Ладони осторожно легли на бедра юноши, мягко поглаживая, но вскоре одна ладонь исчезла, и в растянутый проход ткнулась горячая головка. Пацан даже не дернулся, наоборот, вроде, расслабился. Надавив ему на бедро одной рукой, он начал насаживать его на себя, второй ладонью гуляя по груди под майкой, переходя на искусанную шею и обратно, цепляя соски. Бархатные узкие стенки охотно распирало, но Данте не торопился, чтобы не причинить боли. Боль — это последнее, чего бы он хотел сейчас для него, несмотря на угрожающее высказывание. Но парень словно специально, будто проверяя его выдержку, тихонько всхлипнул и негромко, коротко простонал ему в рот, дрожа всем напряженным телом. Мужчина приоткрыл глаза, наблюдая за покрасневшим и возбужденным парнем, отмечая про себя, что он очень красивый. Особенно в этот момент. Такой уязвимый и доверчивый. Неро чувствовал, как в голове шумит. Ощущения были невероятные. Небольшая боль, смешанная с удовольствием от осознания того, что это первый раз с человеком, а не с игрушками. Что эти прикосновения, поцелуи и секс — с Данте. С тем, кого любит уже чертовых два года. Не войдя до конца, мужчина приподнял его, затем начал неторопливо опускать обратно. И так снова, и снова, и снова, потихоньку входя всё глубже, пока наконец он не сел на него полностью. Оторвавшись от губ, он припал к шее, кусая и одновременно совершая толчок вверх. Неро тихо проскулил, Данте ощутил бедрами, как его колени задрожали. Ему нравится это чувство. Он снова двинулся вверх, затем ещё, постепенно наращивая темп, наслаждаясь симфонией тихих жалостливых стонов в самое ухо. Мальчишка обнял его за шею, двинулся вниз на очередной толчок, а затем раздвинул ноги шире, и Данте внезапно озверел, толкаясь сильно и грубо. Звонкий, оглушающий стон был ему наградой. Мужчина надавил Неро на бедро, начиная двигаться резче, почти не давая ему приподняться и замолчать, чтобы не затыкался и продолжал постанывать, ведь у него такой приятный голос. Вторая ладонь обхватила его член, двигаясь в такт с проникновениями. Как жаль, что они не в его квартире, не на его огромной кровати. Но всё ещё впереди. Неро быстро освоился и уже вскоре начал двигаться ему навстречу, подмахивая и подвиливая бедрами, не прекращая словно в забытье шептать его имя. Делал он это с такой самоотдачей, что крыша Данте просто помахала ему ручкой, он мог лишь поощрять его поцелуями и ласками, пока этот малыш объезжал его. Страстный и горячий, сколько же энергии в нём, оказывается, было спрятано. Вот от чего ты раньше отказывался, глупый лейтенант! — Давай, детка, двигайся вместе со мной. — Горячо шепчет ему на ушко он. На одну из ягодиц Неро вдруг прилетел оглушающий шлепок. Парень вытянулся по струнке, от неожиданности схватив в кулак белоснежные волосы, едва не ударившись о крышу машины и внутренне сжимаясь, из-за чего застонал уже Данте. Судорожно выдохнув, тот ускорился, не заботясь о том, попадает ли он в ритм со своим партнером. Так хотелось разрядки. Несколько секунд хаотичных движений, ещё один шлепок, и Неро с всхлипом кончает в чужую ладонь, одновременно ощущая, как от переизбытка эмоций по его щекам прокатились слезы. Мужчина тут же слизал их, не прекращая толчков. — Данте… не в меня… — хрипло и тихо просит Неро. — Нет уж, победитель диктует правила. — Фыркает Данте, крепко схватившись за его бедра, чтобы не пытался вырваться. Резко дернувшись вверх, он, нисколько не жалея, кончил в него, для верности ещё хорошенько притиснув эту задницу двумя руками на свой член. Чтобы глубоко и надолго. Неро снова ощутил удовлетворение и какой-то микро-оргазм, закатывая глаза из-за непослушания своего любовника. Когда тот говорил таким тоном, он готов был сделать и позволить что угодно. Наконец машину перестало качать из стороны в сторону, больше не разносились стоны и влажные шлепки, попеременно с шепотом и вскриками. В салоне было слышно лишь сбившееся дыхание их обоих. — Зараза… — негромко, задыхаясь, произнес Неро, не торопясь подниматься с чужого плеча. — Не думай, что это всё. Юноша отпрянул, широко распахнутыми в удивлении глазами смотря на Данте, расплывшегося в самодовольной улыбке. Внутри дернулся его член, как бы тоже недвусмысленно намекая на продолжение. Мужчина отлип от спинки сидения, обхватывая талию мальчишки одной рукой, и твердо произнес ему прямо в губы: — Спиной ко мне. Живо. Легонько чмокнув его, он откинулся обратно как ни в чем ни бывало. К Неро стремительно вернулся красный цвет, заливая лицо и грудь. Гулко сглотнув, он поджал губы и, весь дрожа, приподнялся, чувствуя, как медленно и неохотно из него выскальзывает ствол Данте. С помощью дополнительной пары рук, он аккуратно повернулся спиной и кое-как сел на его колени, после чего тихо спросил: — Т-так? Надо же, какой робкий. И где же его былая наглость? Непокорный, язвительный, дерзкий, но стоило хорошенько помассировать его изнутри, как он сразу стал податливым. Снова выпрямившись, Данте прижался к его сгорбленной спине, тем самым выравнивая ее. Руки прошлись по бедрами вниз, касаясь коленей и останавливаясь на болтающихся штанах. Одна рука исчезла, несколько секунд была заминка прежде, чем он достал ключик и открыл замок на наручниках Неро, забирая их и бросая куда-то на сидение вперёд. Следующим движением он стянул с него майку и бросил туда же. — Не совсем. Сними обувь и штаны. Неро потер слегка саднящие запястья. Эти штуки действительно немного мешали. После этого он торопливо стащил с себя остатки вещей и перекинул их на переднее сидение, чтобы не потерять. Он же не хочет доставить неудобства Данте и оставить что-то в его машине? — Молодец. А теперь осторожно… — тихо говорит мужчина, придерживая его и помогая закинуть первую ногу на сидение. Оказав помощь и со второй, он, будто оценивая, прошелся ладонью по всей спине, останавливая руку на талии, а взгляд — на раскрытой дырочке. Будь они в постели, он давно бы засунул в неё язык и показал бы пацану, что такое на самом деле грехопадение. Молча, без лишних слов, он погладил головкой влажные ягодицы и неспеша вошел. Неро в этот момент положил руки на спинку сидения впереди, предвкушая ещё один раунд и начиная снова возбуждаться. Он тоже хочет взять от этой ночи всё, ведь больше судьба не подкинет такого сюрприза. Данте снова двигался медленно, гладил руками нежно и ласково, слегка щипая за соски и трогая головку члена едва ощутимыми касаниями пальцев. Разжигая пламя в себе и в нём. Теперь ему открывался другой, но не менее прекрасный вид на изогнутую спину, и сейчас он видел, как его эрекция исчезает между ягодиц Неро, как он жадно засасывает его и принимает, начиная снова тихо постанывать. Мужчина придерживался одного неторопливого темпа, доводя мальчишку в большей степени руками до оргазма, и пацан сам больше не торопился, но зато как чувственно и медленно он двигал бедрами, ммм. Данте касался его везде, щекотал, нажимал, скользил, прерывался ненадолго и целовал спину, с ухмылкой ощущая чужие мурашки. Кто знал, что его потный и долгий день кончится таким приятным сюрпризом. Кажется, он поймал нечто большее, чем маленького преступника. От этой мысли его руки становились ещё более чуткими, а поцелуи на коже — более пылкими. Закончив на такой нежной ноте, мужчина снова излился в него, даже не услышав и слова протеста. Смирился? Пусть хоть это будет его наказанием. Хотя спорно называть его таковым. Парень снова сидел к нему лицом и пытался восстановить дыхание, пока Данте лениво гладил ладонями его бока. Какой он, оказывается, уютный и теплый. И так хорошо в руках помещается. Пусть он тоже парень и достаточно крепкого телосложения, но не крупнее него точно. «Надо будет поболтать с ним по душам и разрулить его дело без последствий. Потом, не сейчас. Такой момент…» — с улыбкой думает Данте, наглаживая влажную от пота спину юноши, мечтая сейчас утащить его в свою квартиру, а затем и в постель. Неро же, отойдя от алкоголя, второго оргазма и ласки, наконец вспомнил кто он, где он и с кем всё это делает. Голову поднимать не торопился, делая вид, что всё ещё пытается отдышаться и прийти в себя, уткнувшись в его плечо. В мозгах начали судорожно метаться мысли, но он постарался остановить большинство из них, чтобы не ошибиться сейчас. Паниковать будет потом, не здесь. Он не хотел уходить, ему было так хорошо с Данте, но он не мог остаться. Теперь, когда наручников нет, он имеет возможность сбежать. Хотя он так и так бы сбежал, даже если бы мужчина не доверился ему и не отстегнул «браслеты». Да и что он здесь будет делать? Данте получил то, что ему предложил Неро, Неро взял то, что ему дал Данте. Зачем ещё оставаться? Надеяться на что-то? А, собственно, на что? Что ему спишут преступления и отпустят? Что Данте влюбится в него, и у них будет любовь-морковь? Глупо, они живут во взрослом ужасном мире. Здесь такого не бывает. — Данте. — Тихо произнес он, с большей нежностью, чем хотел бы, выпрямляясь. Мужчина успевает лишь нахмуриться и напрячься, но разве мог он успеть? Юноша нажимает на определенную точку на шее, пережимая сонную артерию, и мужчина быстро отключается. — Твою мать… правда, прости. — Шепчет он, в суете пытаясь выбраться из тачки. Он хоть и голый, но и на улице не день. Давно уже ночь, ни зги не видать. Значит, и его причиндалов тоже. Достав свои вещи и по-спартански быстро одевшись, Неро максимально быстро поковылял прочь, пытаясь держаться прямо. — Блять, моя спина… — Кряхтит он, придерживая поясницу ладонью, словно она сейчас отвалится. Нужно игнорировать это и быстрее добраться до своей халупы. Там он и ляжет, и отдохнет, и немного самобичевания позволит себе. Данте скоро очнется, это ненадолго, так что нужно поторопиться и не попасться ему на глаза.

…

Местом, которое он называет «дом», являлись два уцелевших старых вагона в заброшенной ветке метро. Неро со временем оборудовал их, обставил, заменил разбитые стекла, выдрал все сидения и поручни, создав собственное пространство, притащил кучу нужных вещей типа обогревателя. Руки у него всегда были откуда надо, так что, когда ему стукнуло восемнадцать, и Неро свалил из ада, по ошибке называющегося детским домом, вышел он оттуда не с голой жопой. Вечные подработки помогли ему скопить деньжат, чтобы обставить собственное жилище, а некоторые связи с людьми дали возможность воспользоваться инструментами. Они же и подогнали ему собственный генератор, чтобы в его подземном бомбоубежище был свет, а там и бойлер для горячей воды. За ней он, кстати, не мотался до ближайшей колонки. Когда он тут осваивался и осматривался, нашёл рядом запертую дверь. Убрав замок, он обнаружил за дверью уборную, видимо, когда-то сделанную для персонала. Проверил краны и слив в унитазе — работает. Каким-то хером, но работает, и это было клёво, потому что минус головная боль касаемо туалета и «откуда блять брать воду». Мало ли, при каких обстоятельствах закрыли метро, могли забыть, забить и далее по списку. Вот уже два года пользуется и ни копейки не платит за коммуналку. По сути, он вообще бомж, какие с него взятки? Но чтобы её пить, все равно заливает в фильтр. От греха подальше. Таким образом он построил свою крепость, в которую не проберется никто. Даже его приемный отец. О том, что касается его детства, и рассказывать особо нечего. Мать не помнит, умерла ещё когда он был головастиком, но зато отличнейше помнит отчима, с которым жил какое-то время прежде, чем Неро забрали в детский дом, лишив козла родительских прав. Классическая ситуация, когда взрослый нажирается до поросячьего визга и колотит ребенка. Ничего нового, просто будни. Выйдя из приюта, Неро вообще даже подумать не мог, что будет жить в метро. Что-то вроде: «все, я буду жить под землей, ебись оно всё конем». Отнюдь нет. Просто его однокомнатную квартиру, которую ему выделило государство, оккупировал отчим, очень сильно желавший от него денег. Прочухал, что малец зарабатывает, а сам сидит себе дома на средства своей барышни, да как говорится, в хуй не дует. Когда Неро отказал ему пару раз, он припёрся с друзьями. Знатно его тогда отмудохали конечно. Вынесли только что купленный телек и забрали часть денег, которые смогли найти — остальные были на сберегательном счете. Слава богу, думал он тогда. В итоге, было принято решение очень быстро тикать из этой хаты. Второго такого инцидента и новых шрамов ему не надо было. Где-то на голове был один особо серьёзный, скрытый волосами, от удара чем-то тупым. Он не видел, но зато хорошо ощутил. Соседи тогда такую панику развели — ужас, даже копов вызвали. Тогда-то и началась эта тупая влюбленность, что переросла в любовь к Данте. Два чертовых года, просто охренеть. Прошло так много времени. Уже позже он узнал, что отчима посадили на долгих двадцать лет. Это и поставило точку в спокойной жизни Неро. Доковыляв, наконец, до своего родного убежища в потемках, парень забрался по протоптанной дорожке внутрь подземки, дошел до вагона и открыл замок на двери (никогда не помешает лишняя предосторожность), заползая внутрь. Дверь он всегда тоже за собой закрывал. К слову, не сказать, что это страшное или мрачное место, даже наоборот, смахивает на светлый постапокалипсис. С одной стороны завал, с другой — его вагончики, а за ними, остальная, погребенная под камнями, часть старинного поезда. Таких уже давно не выпускают, конечно же. Атмосферно у него тут было. Днём мягкий солнечный свет из пробитой сбоку сверху дыры освещал все пространство вокруг, а ночью сюда заползала луна. От старости много чего поросло травой и прочей растительностью, и он считал это такой же частью этого места и его дома в целом. Но, тем не менее, помещение было надежным — железный каркас старого метро сделали на славу, впрочем, как и сам поезд, так что на башку ночью ничего не обвалится случайно. Все это до сих пор сохраняло свою таинственную красоту, немного также напоминая киберпанк. Ему очень нравилось, даже больше, чем обычная квартира. Но было здесь частенько одиноко и тоскливо, было в этом что-то… жалкое. Он словно отброс, жил под землей и ютился на краю мира, вдалеке ото всех. Будто крыса, которая приспособилась к отстойной жизни. И, черт возьми, это не далеко от правды. Был ли у него выбор? Он не миллионер, чтобы покупать новые квартиры по щелчку. Посветив себе фонариком на телефоне, он ушел в конец и включил генератор, врубая свет. Тут же зажглись теплые лампочки и гирлянды, освещая пространство. Этот вагончик, он называл его «первым», содержал в себе прихожую, кухню и столовую одновременно. Тут и небольшой холодильничек, который он собственноручно пер сюда на старенькой тележке, тут и плитка газовая — незаменимая вещь, к слову, и хватает надолго. Столик, стульчик, микроволновка, столовые приборы, посуда, кастрюли. Все, что нужно одинокому человеку. Внутри «дом» напоминал те передвижные машины-дома на колесах. На каждом окне аккуратные чистые шторы, на полу ковер, который собирал всю грязь до того, как он доползет до «второго» жилого вагона. Юноша осмотрелся. Всё на месте, осталось таким же, как и было перед его уходом. Изменилось только то, что было у него внутри. Неро поморщился, когда ощутил, как очередная порция спермы стекает прямо на белье. И тут же криво улыбнулся, вспоминая произошедшее минутами тридцати ранее. Так сейчас не охота топать под душ. Там вроде и воды не так много осталось, надо будет завтра набрать. Кривясь, парень взял из холодильника початую бутылку виски, по пути открыл небольшое окошко на полную, направляясь в конец, перешагивая через генератор и открывая двери во второй вагон. Там у него была вроде как койка. Так было удобней в зиму и в стратегическом плане. Поэтому он все оборудовал здесь, в первой половине второго вагона. Соорудил каркас из деревянных ящиков, кинул аж два матраса сверху, подушки, одеяло и вуаля — двухместная кровать. Рядом стоял недешевый обогреватель, а где-то в закромах ещё спрятано и небольшое нечто, уж не помнит, как называлось, но все его ласково называют «ветерок». Штука такая, которая теплый воздух гоняет, похожа на тот же обогреватель. В общем, похер. Главное есть, и он вооружен на случай холодов, да и ещё как. Не во всех квартирах так тепло, как бывало у него в вагонах. Оставив дверь открытой и разувшись на пороге, он ступил на теплый толстый ковер, взглядом отыскивая тапки. Найдя их, вдел ноги и пошаркал к своей кроватке. Поставив виски на пол рядом, он стянул с себя майку, стащил штаны и, наконец, противное мокрое белье. «Чертов Данте.» — думает он, улыбаясь и одновременно сглатывая тяжелый комок в горле. Рука тянется к пульту от телевизора на тумбочке в углу. Включив его, он зарывается в другую тумбочку — с бельем, носками и всякими принадлежностями, — что стояла под передвижной длинной вешалкой с кучей его шмоток на «плечиках». Ну, как в магазинах стоят. А что, удобно и компактно. Голышом он топает во вторую часть вагона, меньшую, закрытую цветной шторочкой. Там у него была мордоумывальная. Тоже руку приложил, и теперь хоть смеситель с душем есть. Ну, и дырки в полу, чтобы вода уходила, само собой. Когда он закончил со своей текущей задницей, то смог спокойно обтереться и одеться в домашнее. Включив обогреватель, ибо по утрам иногда бывало прохладно, он залез под одеяло, чтобы попялиться в телек. Но мысли его были далеки от глупых шоу. Виски составил ему компанию, перекочевав в бокал, а оттуда, обжигая градусом глотку, прямиком в желудок и кровь. Чего он, блин, добился в итоге? У него был секс с Данте, с любовью всей его блядской жизни, и это было лучшее, что с ним случалось. Он думал, что одного такого раза ему будет достаточно, что он сможет существовать дальше, если все-таки добьется этого мужчину, и они переспят. Что Неро испробует его, получит немного любви, сможет со спокойной душой забыть, перестать преследовать и провоцировать. Но правда в том, что ему теперь мало кусочка, ему хотелось забрать его всего. Неро такой жадный. Но разве он может? Реальность такова, что Данте — успешный полицейский, за ним ухлестывают даже парни, и он пользуется огромной популярностью у женщин. У него двухкомнатная большая квартира, мотоцикл и тачка в гараже. А в качестве главного оружия — белоснежная, сражающая наповал улыбка и море харизмы, не говоря о прекрасной репутации. А он кто? Он-то кто? Никому не нужная безродная дворовая псина. Крыса, что живёт в заброшенной подземке. Считай на помойке, хоть и хорошо украшенной. Но это не отменяет того, что он фактически живёт на улице. Разве можно позариться на такого? — Ну и дебил. — Вслух произносит он, горько усмехаясь и залпом допивая содержимое своего бокала. Слезы как-то сами полились и наконец пришла долгожданная истерика. Давно он не плакал так отчаянно, навзрыд. Жалея себя, словно ребенок, зарываясь носом в подушку. Завтра обязательно опухнут глаза, но ему так плевать. Хоть таким образом облегчить душу, а то и рассказать некому. Всё строить из себя важную шишку приходится, непоколебимого хулигана, что рисует на стенах города и ведёт за собой такую же толпу бесстрашных засранцев. Знал бы он, как Данте был зол, когда очнулся. Уже слегка замерзший из-за того, что вспотел и очень-очень недовольный, в виду: а) поступка пацана; б) отсутствия пацана. Разъяренный будто бык, он вылетел из тачки, пытаясь дозваться до мальчишки — вдруг что-то пошло не так, вдруг чего-то не понял, вдруг не ушел, а всего лишь пошутил. Тупо, несмешно, и все-таки. Но этого маленького глупого вандала нигде не было. И мужчина сорвался. Потом придется объяснять начальнику, какого хрена на полицейской тачке отсутствует бампер и почему так дико помят багажник. Но это такие мелочи. Как хорошо, что Данте предусмотрительный и прицепил пацану в задний карман жучок. Губы расползлись в зловещей улыбке, а в голове уже зрел многоэтапный план, который он со вкусом начнет осуществлять уже завтра. С этим пиздюком он был готов к любому повороту и не прогадал, черт его дери. Достав из бардачка сигареты с зажигалкой, он неторопливо прикурил, облокачиваясь бедрами о капот машины как есть, в расстегнутых штанах, почти с членом наружу и с голым торсом. Редко он курил, конечно, но сейчас отдельный случай. Вытащив из кармана телефон, он заглянул в любопытную программку и криво усмехнулся — красная точка остановилась в глухом районе в тридцати минутах отсюда и не сдвигалась. Попался.