***
— Эй, — индифферентно начал Шото, обращаясь к Тойе, чтобы привлечь его внимание. Парень изучающе метался взглядом по окружающей местности, будто Шото прозрачный. — Не «эй», придурок, у меня есть имя, вообще-то, — огрызнулся тот. — Ум, — он помедлил, — и какое же? — Я не обязан отвечать на любые твои вопросы, — Тойя нахмурился пуще, недовольно изогнув губы, чуть вскидывая вместе с этим острый подбородок. — Ты в курсе, что ещё минут двадцать и твои органы начнут отказывать из-за обморожения? А у твоих друзей, может, раньше, — злодей кивнул в сторону одноклассников. Их движения ограничили причудой с шарами вместо волос, а сейчас обездвижили полностью льдом. И что они должны делать в такой ситуации? — Не воспользуешься причудой? Губы Тодороки дрогнули вниз. Этот чёртов ублюдок прав! Но… Если Тойя немного поднапряжётся, рискует заработать серьёзный ожог. Так он станет не просто бесполезным в защите, но и обузой. Но сейчас не та ситуация, чтобы так мелочиться, нет? Если он распределит весь жар равномерно по всему телу, то сможет быстро расплавить лёд, а сработав ещё быстрее, — сможет освободить близлежащих одноклассников. Кажется, это брюнетка с шипами и груда мышц (их имена благополучно вылетели из памяти Тойи). Они смогут помочь. Тодороки, правда, так бы и сделал, но остановился, заметив, как зеленовласка с придурком в охапку подходит к своей злодейской свите. — Берём Шимуру-куна с собой! — как-то довольно воскликнул Изуку, сбросив того на землю, горделиво вздохнув. — Хоть и весит всего-ничего, а нести так далеко — сложно… Кажется, это тот самый момент, когда необходимо приводить план в действие, пока эта злодейская псина отвлеклась и обернулась на своего лидера, как какой-то парень с причудой тени, кажется, Шуя (запомнил его имя только потому, что его квирк скрутил Тодороки), замерев в груде льда, с нездоровой хрипотой покашлял, тем самым привлекая внимание, но злодеи не уделили этому жесту должную заинтересованность, а вот Тойе показалось, что он отрицательно мотнул головой. Что это значит? Этот парень хочет, чтобы Тойя повременил с освобождением всего класса? Он рехнулся? Это их шанс! Но заметив настойчивый взгляд, который так и говорил: «Нет! Подожди», Тодороки злостно поджал губы, отворачиваясь. — Ты уверен? — настороженно уточняет Шото, будто надеется, что после этого вопроса лидер передумает и признает, что просто поспешил с решением. — Полностью, — тот кивнул, поставив руки в боки. И сколько ему лет? — Причуда Шимуры-куна очень пригодится. Гигант, — он привлёк внимание махины, который резко обернулся, оторвавшись от созерцания переломанного тела Двенадцатого, — займись вторым героем, — Деку указал на Сотриголову. Айзава разбирался с последней десяткой злодеев. Ещё удар с помощью лент и минус двое. Гигант молча направился к Сотриголове. — Тодороки! Сигнал. Тот самый, который Тойя нетерпеливо ждал. Всё сработано быстро. Достаточно быстро, чтобы выбить злодеев из колеи и привычного им темпа: Ширакумо, управляя компактным облаком лишь одной незамороженной рукой, использовал причуду будто попрыгунчик, что серая тучка влетела в зеленовласого, отталкивая на добрых пять метров, а потом во второго, при этом не теряя своей формы. В это время Шуя очень вовремя пустил в ход свою тень: копия ловко подхватил бессознательное тело Шимуры. Деку уже вскочил и почти успел схватить Тенко за ногу, как его чуть не опалило синее пламя. Шото вовремя среагировал и блокировал поток огня льдом. В его разноцветных глазах Деку на мгновение заметил блеск, который доводилось наблюдать единичные разы. Эта жалкая схватка с этим мальчишкой с огненной причудой заставляет Шото испытывать эмоции, которые даже Изуку видел всего пару раз на несколько секунд! Большая часть класса стояла на ногах, готовая к бою. Эти девятнадцать подростков на полном серьёзе кинулись бы в драку, с честью защищаясь, наплевав даже на запрет, не разрешающий им выступать против злодеев, если бы Всемогущий, наконец, не пришёл. За пару мгновений он оказался рядом, и мощным лобовым ударом отбросил Гиганта так сильно, что тот влетел в комплекс ураганов. Ещё бы пару минут сражений и, вполне вероятно, что Айзава потерпел бы поражение. Ещё мгновение и герой стоит щитом перед детьми, отгораживая от злодеев. Всемогущий по-настоящему скалится, сдерживая свой гнев от всей дерзости этих моральных уродов. Где-то сзади слышались копошения других героев и приказы, кажется, Полночи, чтобы класс немедленно покинул поле битвы. — Всё хорошо. Я здесь. На секунду Тенко очнулся, но хоть и не чувствуя надёжной опоры, одного взгляда на мощную спину из детства было достаточно, чтобы понять, что всё хорошо.***
Первое, что Тенко почувствовал — чёткий запах медикаментов и тепло. Стало ясно, что это палата. Разлепить глаза удалось только с третьего несчастного раза, а если точнее, то глаз, потому что на правом чувствовалась повязка: веки слишком тяжелые, усталость хоть и не сильная, но вялость даёт о себе знать после… А что, собственно, произошло? Нормализовав зрение, Тенко увидел Хану. Старшая сестра распласталась на стуле подле кровати, тихо посапывая с запрокинутой головой, но хрупкая рука сжимала ладонь парня. Она спала тревожным, поверхностным сном. Её выдавали периодические подёргивания. За просторами комнаты слышались негромкие обрывки предложений. Голос был мирный и принадлежал мужчине. — Я понимаю ваше семейное положение, но ради вашей безопасности и безопасности Шимуры-куна необходимо предоставить охрану и сойтись на месте жительства, иначе будет опасней и сложнее для нашей работы. — Мы понимаем, — до боли знакомый голос сейчас был сочувствующий и спокойный. Тенко дрогнул, услышав отца. Хана отчего-то дёрнулась, резко проснувшись, свободной рукой сонно протирая глаза. — Тен… — голос дрогнул, и она громко сглотнула, — Тенко! — девушка обеспокоенно улыбнулась, сжимая руку брата сильнее. Он видел, что она на мгновение порывалась обнять его, но вовремя осеклась. На как никогда звонкий голос пришли и взрослые. Мама с отцом зашли первые, а следом и врач с офицером полиции. Полицейского Шимура узнал только по значку, который он нервно зажимал в руке; на самом был медицинский халат, а во второй руке длиннополое светло-коричневое пальто. — Шимура-кун, как ты себя чувствуешь? — поинтересовался доктор. Тенко не сразу ответил: — Эм… — он поджал губы, — Нормально?.. — Голова болит или кружится? Позывы рвоты? Недомогание или усталость? — продолжил мужчина, достав из кармана фонарик. Он заранее предупредил и посветил в глаза, проверив зрачки. Его голос был размеренным и спокойным, будто только благодаря ему Тенко смог сконцентрироваться и ответить что-то вразумительное. — Ничего из этого, кроме усталости. — Ну, это благодаря Исцеляющей девочке. У тебя было сотрясение мозга и лёгкие ушибы, не считая пореза, но с её помощью всё хорошо. Сегодня-завтра отдохнёшь, а потом сможешь вернутся в школу, — он сделал короткую паузу. — Ты помнишь, что с тобой произошло? — Не особо. — Извините, Макамото-сан, разрешите мне дальше ввести Шимуру-куна в курс дела? — сейчас вмешался полицейский. Как ни странно, чтобы узнать Тсукаучи-сана, некогда обычного рядового из детства, ему не составило труда. Тенко смутно его помнил и до сегодняшнего дня практически и не задумывался о нём, но стоило раз увидеть, как в сознание всплыло его молодое лицо и типичная униформа защитника порядка. — Да, конечно. Извините, не уделите мне ещё пару минут? — обратился врач к родителям. — Хотелось бы обсудить состояние вашего сына. Котаро утвердительно кивнул, ответив коротким: «Разумеется». А мама, перед тем как скрыться вместе с Ханой и остальными за дверьми, быстро посмотрела на Тенко. У неё всегда обеспокоенный вид, но сейчас он был испуганным. Кажется, она плакала. — Шимура-кун, — начал полицейский, привлекая внимание юноши, — меня зовут Наомаса Тсу-… — Тсукаучи-сан, — перебил Тенко, беззлобно усмехнувшись его реакции: мужчина на мгновение заметно опешил и удивился. — Я вас помню, — он кивнул, аккуратно принимая полусидячее положение. Голова заныла. — Десять лет назад мы встретились на улице. Я тогда был весь в крови, а потом ещё и разбил вашу кружку. — Затем пришёл Всемогущий. Ты глядел на него, будто впервые видел, — продолжил за него мужчина. — Я в самом деле видел его впервые. Они молчали с полминуты, дублируя былые воспоминания и уловили не очень тёплую ностальгию. — Это в самом деле ты, — протянул мужчина, изучающе рассматривая юношу. Беспорядочные, чуть-чуть вьющиеся от матери чёрные волосы, едва ли открывающие обзор на морщинистую от аллергии кожу. Та же родинка под губой и, ей-богу, Наомаса же припоминал, думал, что кто-то знакомый, но вспомнить семью и проблемного ребёнка спустя десяток лет он не мог. Сейчас этот «ребёнок» на него совсем не походил: в противовес уродливой коже, выразительные черты лица, лёгкая сутулость; его взгляд говорил миру, что жизнь для его шестнадцати немало потрепала, но он готов к любому дерьму, а лицо выражало смертную усталость. — И не вспомнил бы, — закончил Наомаса с воспоминаниями. Он присел на стул, оперевшись руками на колени. А когда Тенко потянулся к глазу с повязкой, одёрнул словами: — Не трогай. Тебе хорошенько досталось. — А что произошло? — спросил, наконец, Шимура, почёсывая шею. — На тренировочный комплекс напали злодеи. По сравнению с другими тебе досталось больше всех, с твоими одноклассниками всё в порядке. Злодей по имени Деку или Мидория Изуку лидер группировки заинтересовался тобой. Припоминаешь что-то из этого? — Не очень. — Согласно показаниям твоих одноклассников, у вас завязалась битва и он нанёс удар ножом, — полицейский указал на свой правый глаз, — врачи говорят, что ещё несколько миллиметров и ты его лишился бы. Порез достаточно глубокий, шрам останется на всю жизнь, — Тенко понимающе кивнул. Либо его это не волновало, либо он в своём состоянии, не до конца осознавал его слов. — Многие злодеи были пойманы, но, судя по всему, они были расходным материалом: Деку слишком просто отпустил их. Его же самого и других злодеев, которые, скорее всего, более приближённые к нему, схватить не удалось. Что более важно на данный момент, так это твоя безопасность, Шимура-кун. Деку хотел похитить тебя. Попытайся вспомнить, пожалуйста, те события. Тсукаучи замолчал, выжидающе глядя на Тенко. Шимура прикрыл глаз, поджав губу, руками закрывая лицо. От любых напряжённых действия и попыток размышлять мозг упрямо ныл, не позволяя что-либо припомнить. Картины со словами полицейского строились и, кажется, Шимура находил сходства, но деталей он не помнил. — Я правда не могу вспомнить. По вашим словам я вспоминаю, но большее сказать не могу. Наомаса громко вздохнул. — Не напрягайся сильно, тебе ещё рано. Исходя из этого, мы обязаны тебя защитить, — он сделал паузу, будто подбирая слова. — Твой отец рассказал, что ты переехал на квартиру твоей бабушки с дедушкой и теперь живёшь один, верно? — Да, — Тенко не стал углубляться в детали. — Полиция предоставляет тебе защиту, но нельзя исключать варианта, что злодеи не нападут на твою семью, чтобы использовать её в своих целях против тебя. Будет удобнее и безопаснее, если ты вернёшься домой. — Я понимаю, — кивнул он, отводя взгляд от мужчины. Пальцы на шее дрогнули. Не хотелось бы, конечно, но это необходимо и ради мамы, Ханы, бабушки с дедушкой… — Хорошо. За вашим домом будет установлен патруль и надлежащая охрана. По дороге в Юэй за тобой будут наблюдать, но будь осторожен. Хоть злодеи и отступили, но мы мало о них знаем. До этого о Деку почти ничего не было известно. — Я понял. И… Я хорошо себя чувствую. Когда я могу вернутся домой? — Твоё состояние стабильно, Исцеляющая девочка тебя подлатала, поэтому сегодня ты можешь поехать домой, а послезавтра идти в академию. Твои школьные вещи здесь, не забудь. Тебе помочь чем-то? — Нет, — Тенко мотнул головой, не торопясь поднимаясь с кровати. Натянув на спину портфель, он с мужчиной вышел из палаты. Недалеко на кушетке сидела мама с Ханой, а отец стоял напротив, скрестив на груди руки. Сейчас Тенко не мог понять, что он испытывает. Лицо было как обычно холодным и беспристрастным, а взгляд не проницаем. Его маска не читаема. Тенко встал ближе к Хане с Нао. Тсукаучи сказал, что проводит их до выхода. На прощание они поклонились и распрощались, но Наомаса, перед тем как уйти, дал Тенко свою визитку со словами: «Если что-то вспомнишь — звони в любое время».***
Всю дорогу домой никто не посмел нарушить тишину. Это по-своему напрягало, но Тенко постарался абстрагироваться и не обращать на это внимание. Он ожидал, что отец сразу же набросится на него, стоило только полицейским уйти; начнёт эти препротивные «серьёзные» разговоры и всё в том роде, но нет. По приезду домой, юноша тут же заприметил новую машину на обочине недалеко от дома. Раньше он её здесь не видел и возникало два варианта объяснений этому: либо это новые соседи, либо те самые полицейские, что будут патрулировать и охранять Шимуру. И наиболее вероятно второе. Стоило Тенко зайти домой, как на него тут же набросились как на добычу дедушка с бабушкой. — Тенко, господи, мы так волновались за тебя! — воскликнул дедушка. Бабушка отставила стакан с водой (а рядом стоял пузырёк с корвалолом. Неудивительно, она часто его пила), присоединяясь: — Как ты себя чувствуешь? — Я в порядке, — он незаметно цыкнул. — Чего вы все так завелись-то? — Потому что на тебя напал злодей! — не выдержала Хана, резко сокращая расстояние между братом. — Настоящий злодей! Обычно голосистая Хана сейчас с трудом выговаривала каждое слово. Чувствовалось, что она потрясена и напугана, будто это её атаковали. — Хана права, Тенко, — подтвердила мама. Её голос дрожал, будто она снова заплачет. Сейчас они все были дома, и им теперь нет необходимости сдерживаться. Родственники окружили Шимуру-младшего, кроме отца: он стоял поодаль, оперевшись о дверной косяк арки в гостинную, наблюдая за всей текущей ситуацией будто сталкер. Это настораживало. Тенко ожидал от него совершенно противоположной реакции: он ведь глава семейства и чаще всего улаживал подобного рода ситуации и был в своей манере эмоциональным человеком. — Ты будто не понимаешь, что с тобой произошло, — продолжала сестра, — Тенко, я понимаю, что ты получил травму, у тебя сотрясение мозга и, возможно, шок… — Я в порядке, — перебил парень, чуть нахмурившись. Ему не нравились эти прелюдии и семейные разборки. Уже презирал заранее, а малейший намёк на них ненавидел. Ему хватило по горло ещё в детстве. Заметив этот недобрый жест, Хана переняла настрой брата и повторила действие, так же нахмурившись в защитную реакцию. — Тогда ты тем более должен осознавать всю ситуацию! Почему ты с таким наплевательством относишься к этому? Что с тобой не так? — Тенко, ты чуть не лишился глаза, — мама заплакала. Она будто металась между двумя огнями: понимала, что своими слезами только подливает масла в огонь, и ей следовало бы успокоится и, наверное, быть такой же стойкой как сын, чтобы не усугублять, но ей, в отличии от Тенко, очень сложно давалось сдерживать эмоции. Женщина закрыла лицо ладошками, отрицательно мотнув головой, мол забирает свои слова назад. Только после слёз жены, Котаро, наконец, подал голос: — Тенко, если ты хотел стать героем из-за своего юношеского максимализма, чтобы доказать мне что-то, то прекращай. Ещё не поздно восстановиться в обычную школу… Отец, кажется, хотел сказать что-то ещё, но подбирал слова, чтобы не обострить ситуацию. Тенко поспешил его перебить: — Это не наплевательское отношение, Хана, а спокойствие. И обойдись в следующий раз без: «Что с тобой не так», ладно? — юноша быстро посмотрел на сестру. Она едва дрогнула и поджала губы, отводя взгляд в знак своей неправоты. — Я в порядке и я нормальный. Это спокойствие мне стоило годы тренировок, чтобы держать эмоции под контролем. То, что произошло в комплексе — уже прошло. Сейчас важно настоящее. Всё, что в наших силах — это прекратить истерики и сосредоточиться, — Тенко подошёл к матери, с небольшим трудом оторвал её руки от лица и сжал в своих больших, тёплых и немного мозолистых. Почему-то он внезапно вспомнил их разговор перед тем как уйти из дома. Накануне он ещё крупно поссорился с отцом, но они оба вели себя как ни в чём не бывало. Это по-своему раздражало Тенко, но закрыть глаза было легче, особенно если это они делали ради кого-то. — Ограничить походы на улицу и быть предельно осторожными, пока другие разбираются с проблемой, не доставляя им ещё больше неприятностей. Я… Мы ничего тогда не могли сделать и избежать нападения не удалось бы. Да, я был самонадеян, но сейчас я это понял и буду исправляться. Я не собираюсь уходить из Юэй, — Тенко перевёл сдержанный взгляд на отца. — И я пошёл туда не ради детской забавы или доказать кому-то что-то в порыве юношеского максимализма. Я стану героем, чтобы предотвращать такие ситуации. И если я зачем-то понадобился этому злодею, то тогда я тем более не должен отступать! Он выдохнул. Тенко видел тяжёлый взгляд отца. И сейчас он понял, что мужчина правда надеялся вернуть всё на круги своя. Возвратить хотя бы те отношения, что у них были до той ссоры, хотя бы их. Но упрямство Тенко только раззадорило Котаро. Нужно что-то сказать. Никто из них не намеревается отступать, но нужно предотвратить его всплеск. Гордость отцу была сильным порогом, но терять сына он, видимо, не хотел, что потребовало перешагнуть через себя. Тенко знает, как это тяжело. Несмотря на всю неприязнь к отцу, Котаро оставался его кровью. Он не был папой, но был родным человеком, если не духовно, то физически и даже эти хрупкие узы он должен ценить, несмотря ни на что. А осознание того, что Котаро стремиться к этому, Шимура-младший зажёгся тем же. Помириться за один вечер не удастся, но даже перемирие пойдёт. Обстановку он сгладил, но атмосфера по-прежнему была напряжённой. Было необходимо всех успокоить. Тенко вспомнил бабушку. А потом слова отца: «Ради того, чтобы спасти парочку незнакомцев, они причиняют боль собственной семье». — Я не буду отступать. Я хочу стать героем, но жертвовать собой я так же не намерен. Поэтому я буду усердно тренироваться, чтобы избежать всех возможных неприятностей. Осела неловкая пауза. С последнего ужина за столом всей семьёй прошло не так уж много времени, но для всех присутствующих это было как будто в другой жизни. События минувшего дня сделали Тенко взрослее, в Юэй он встал на путь героя и это ментально чувствовалось. Слова подростка были правильными и как никогда уместными. Ими он смог успокоить отчаявшихся людей и не просто вернуть им былой настрой, а вселить своеобразный боевой гражданский дух. Сейчас они были готовы защищаться всеми подручными средствами в случае внезапного нападения. Он знал, что говорил и, самое главное — верил в свою же речь и придавал ей смысл. Это первоначальное качество героя. Тенко повзрослел, тогда как Хана по-прежнему оставалась юной мечтательной девушкой. Вся семья в этом убедилась: разница с братом и сестрой была в два года, но они теперь жили в разных мирах. Тенко был рад своему внезапному взрослению, но не другие: каждый боялся либо за сына, брата и внука, либо страшились, что он потянет их за собой как утопленник, вовлекая в неприятности. Но судьба не спрашивала их мнения на этот счёт. Прежней обычной семьи больше не было, остались только люди, скорбевшие о спокойном прошлом, но вынужденные принять долг и ответственность, разделить и теперь служить опорой молодому герою, потому что для шестнадцатилетнего ребёнка — тяжелая ноша. Отец незамедлительно ушёл. Тенко так и не понял, что он испытывал и не смог прочесть его эмоции. Юноша аккуратно, почти нежно проводил мать с бабушкой к дивану, принуждая сесть. Мако он подал стакан с корвалолом. — Прости, Тенко. Ты прав. И… Я всё ещё на твоей стороне, — неловко выдавила Хана. В голосе проскальзывала скорбь и чувство вины. Последнее она сказала почти шёпотом. Было неловко говорить это перед взрослыми, потому что этими словами они делились с глазу на глаз, но она будто боялась, что это её единственный шанс, и Тенко услышит её только сейчас. — Без разницы. Сейчас это не важно. — Ты так повзрослел, — высказался дедушка. — Я уверена, что ты станешь нашей гордостью, — одобряюще кивнула Нао. Глаза всё ещё были влажные, но она старалась улыбаться. Не считая Котаро, все в семье поддерживали Тенко, но эта чудесная женщина оказывала на него волшебное влияние. Мама будто была единственным человеком на планете, способным поднять его на ноги одними банальными словами поддержки, даже если Тенко будет изнемождён от усталости. Он больно прикусил губу, сдерживая себя. Мать потянула его за руку, всё ещё сжимавшую её хрупкую ладонь, усаживая рядом. Нежно зачесала пальцами мешающие пряди назад и за ухо. — Твоя аллергия, — будто неверяще протянула та, сменяя тему. — Боже… Родные тут же подсели ближе. — Она зудит? — Нет. — мотнул Тенко. — Господи, она спадает. Все дружно глядели на лицо юноши: морщины постепенно разглаживались.