Адский pain

Обычными прохладными вечерами, когда солнце уже покидает горизонт, случаются драки, о которых впоследствии говорит вся школа. — Хён, ты не рассказывал мне этого! Точно, я бы запомнил! — Рассказывал, я помню! — Нет, нет, нет, Гуки... Не говорил. Чонгук придерживает калитку, пропуская своего Омегу вперёд. Он укутан в теплый клечатый плед, ибо Хён, ночь, никто не увидит, а Чонгук как всегда в спортивных штанах и дутой куртке от Адидас. Машин совсем нет и небо звёздное, а воздух свежий. Самое то для прогулки. Они гуляют по еле освещённым дворикам спальных районов, проходят через заставленные стоянки и узкие дороги. Вот ещё одна такая же. Чонгук держит Тэхёна за руку, придвигая поближе к себе и в дали видя свет от ярких фар. Машина всё ближе, а Тэхён придерживает Чонгука за рукав, мол Подождем, Хён и машина останавливается прямо перед пешеходным с совсем тихим скрипом тормозов, рычит вызывающе промерзший мотор. Шаг, второй. Тэхён тянет Чонгука уже в перед, потому что Быстрее, пропускают же. Холодный ветер продувает насквозь, а чонгуковы ладони тёплые совсем непонятным образом. Они вырываются на середину, как вдруг раздается громкий сигнал. — Уебок, нахрена сигналить, если пропустил?! — бурчит себе под нос Чонгук, не отрывая взгляд от контрасных полосок на полу. У него проблемы с контролем гнева, да и в школе он известен как тот, кто и по стене размазать может, а потом извенятся заставит. Такой вот Чонгук и хрен кто поверил, когда Альфа, ничего не огласив, начал целовать губы не слишком популярного омеги прямо в университетских коридорах. Альфа кидает секундный взгляд на водителя, но его ослепляет яркий свет жёлтых фар. Ну и похер. Омега выходит на тротуар, дотягивая Альфу за рукав куртки, и улыбается, так как только он может. Только ему Чонгук готов всё отдать за этот блеск в глазах, пусть даже вызванный обычными фарами машины, которая почему-то с места не двигается. И глаза погасают. Какого? Машина перестает дерзко рычать и Чонгук как-то резко оборачивается, закрывая собой малейшую возможность Тэ увидеть, что происходит. Хлопок дверцы, и Тэ замечает, как Чонгук ноги на ширину плеч расставил, явно не дружественно. Рука Тэ ложится на плечо Альфы и тот неожиданно делает шаг назад, очутившись в зоне комфорта Омеги. — Я не напугал вас, мальчики? Чего же под машину бросаетесь?— голос раздается достаточно близко в метрах двух, а может трёх. Такого расстояния до Чонгука маловато, чтобы чувствовать себя в безопасности, но он то об этом ещё не знает. Чонгук вдыхает холодный воздух, тут где-то запах Тэ мелькает, но он сосредотачивается на запахе алкоголя, явно доминирующим над природным запахом вышедшего из машины мужчины. Чонгук скидывает завивающую челку с глаз и носом хмыкает, ибо Блять, он Альфа, пьяный, пока не врежу не отстанет же. А он ведь обещал, Детка, я постараюсь больше не ломать никому нос... Он постарается. Тэ выглядывает из-за плеча Чонгука, совсем немного, когда мужчина щурясь смотрел как раз на него. — А ты, красавица, чего по сторонам не глядишь? Он пошатываясь делает шаг вперёд, оказываясь слишком близко к Чону, но его держат холодные руки его Омеги, а значит, он в импровизированных наручниках, что сдерживают его от лишней крови. А он уверен, кровь тут совсем не лишняя. — Расслабьтесь вы! Может поужинать хотите? Я угощаю, — он смехом заливается, таким ущербным и наглым. Пивом дешёвым воняет и водкой. Угощает он. Чонгуку окончательно хочется врезать, выбить из него последнее дерьмо и всё, что уже успело сгнить в его моральных ценностях, в его-то на вид тридцать пять. Ну и кто победит? Пьяница около сорока или регулярно посещающий качалку, немного больше двадцати — Чонгук. На улице холодно, хочется согреться, подвигаться, ударить кого-нибудь. Альфа уже соскучился по этому ощущению, когда костяшки в кровь сбиты и плечи победно ноют. Он даже скучает по разбитым губам или крови из носа. Скучает по адреналину кипящему внутри раскаленного молодого тела. Но с Тэхёном ему спокойно и хорошо. Пусть раздражает своей тревожностью и желанием всем угодить. С Тэхёном хорошо. Вдвоём, а не втроём. — Блять, во-первых, какого хуя ты бухущий за руль сел, во-вторых, отвали! Чонгук все ещё стоит, закрывая собой напуганного Тэхёна, а Тэхён гордится своим Альфой, что не полез набивать морду зазнавшемуся уроду как пару месяцев назад. Пока что не полез... — Обращайся ко мне Хён!— выдаёт мужчина пошатываясь. Чонгуку ещё никто такого не говорил. Его все называли Хёном, несмотря на то что были старше, его уважали, а этот. Он нагло подкатывает к его парню. Пьяный в стельку, как он вообще позволил себе говорить с Тэ, а уже тем более сидеть за рулём. Он ведь действительно мог лишить их жизни из-за ебаного алкоголя в его крови. Чонгук закипает, цедит сковзь зубы Чёрт возьми и скидывает ладонь Омеги со своего крупного плеча. Он горячее с каждой секундой, плечи, кажется, становятся шире, а взгляд суровее. Он не идеальный и вот так за раз отказаться от всех своих изянов, к сожалению, невозможно, как бы он не пытался сдать вид, что изменился ради Тэхёна. Завтра все будут обсуждать очередную драку в ночь с сентября на октябрь. Омега хватает Чонгука за рукав, в привычном жесте, но слышит только тихое Нет, Тэ! По всему району, кажется, слышен громкий бой барабанов и звон колоколов. Настоящий Чонгук вернулся. В своей самой лучшей форме, ждёт нападения или готовится к нему. Он напрягает скулы, а брови сдвигает к переносице. На руках уже выступили синии дорожки из вен, а костяшки побелели от сильно сжатых кулаков. Как Чонгук скучал по этому. Он знал изначально, что хочет заехать этому уроду кулаком по челюсти и, кажется, сейчас тот самый момент. Выдох и кулак проходится по щетинистому лицу мужчины. Удар, один, другой, и Чонгук уже не может остановиться. Яркая кровь окрасила его руки в грех, но он не знает слова «стоп». Он коленом ударяет окровавленного мужчину вбок, и тот быстрым взглядом смотрит на Чонгука. Его лицо всё в крови, губы в мясо? Что Чонгук творит? Что будет с Тэ? Омега бросит его из-за очередной драки? Он ведь так его любит. Чёрт, стоило сдержаться. И кровавый кулак ударяет ему прямо в нос. Чонгука частенько били и это не новость ему, что ломать нос больно. Губы обливаются кровью и во рту расцветает горький вкус железа. — Чонгук! — застывшего на месте, его оттаскивают в сторону, обычно такие слабые руки. — Чонгук~и! — он хватается своими холодными невинно-белыми ладонями за руки Чонгука и тоже пачкается в крови. Стоит перед ним, успокаивает, пока с подбородка красные капли оставляют разводы, капая на серый асфальт. — Он слабак! Идем, я проведу тебя до дома,— слышится пьяный голос сзади. И Тэхёну в первый раз хочется быть как Чонгук, врезать мужчине, но Тэхён лишь думает о том, как бы вызвать ему скорую. Этот парень не хило так нарвался на проблемы. — Ну же, красавица, он сдался, а значит я выиграл тебя! И всё, Тэхён больше не Тэхён. Он разворачивается нелепо двигаясь в сторону пьяного мужчины. — Дьявол! — Выдает Чонгук, он вытирает тыльной стороной ладони кровь с носа и губ, моментально оттаскивая походившего на булку, укутанного Тэхёна. — Идём, детка. Уже похуй на кровь. Он пачкает плед, обхватывая Тэхёна левой рукой, пачкает Тэхёна, когда касается губами щеки. Они оставляют мужчину одного посреди ночной улицы с парой следов крови на земле. Чонгук шмыгает носом, пока по подбородка стикает кровь. Завтра они поедут к врачу. — Я больше никогда в жизни тебя не прощу! — бурчит Тэхён, поворачивая голову на Чонгука. Это он. Безбашенный и агрессивный и, наверное, зря Тэхён пытается его изменить. — Это последний, малыш. — Угу. Тэхён хмыкает по-доброму. У Чонгука проблемы с контролем гнева, да и в школе он известен как тот, кто и по стене размазать может, а потом извенятся заставит. И Тэхён любит его таким, с разбитыми костяшками на руках и испачканной в крови курткой. А обычными прохладными вечерами, когда солнце уже покидает горизонт, случаются драки, о которых в последствии говорит вся школа.

***

Первый — Чонгук дрался, говорят его Омега бросит из-за этого... Второй — Нет, нет, он же из-за него дрался! Третий — Его, этот, как его там... Тэхён! Вот он тут не причем, его вообще там не было! Мне говорили это стрелка была из-за новенького, что нагнал на него! Четвёртый — А я слышал, что он с Омегой какой-то дрался...