Она так похожа на неё...

      Три тысячи лет…       Он провел три тысячи лет в саркофаге в виде мумии в чертовой пирамиде. Интересно, осталось ли в его царстве хоть что-то? И до сих пор ли существует это царство?       Три тысячи лет никто не смел тревожить его сон. Это посмела сделать только она… Выйдя из своего саркофага, царь наткнулся на перепуганную чуть ли не до чёртиков девушку. О, ещё бы: не каждый день встретишь живую мумию!       Первое, что привлекло внимание мумии царя — глаза. Серые, наполненные страхом глаза. И лицо… Невольно в голове всплыло воспоминание. Женский голос испуганно и одновременно гневно кричал:

«Ненавижу! Ты никогда не попадешь в Мир Мёртвых! Останешься ходячим трупом, не знающим покоя! Да не пройти тебе Суд Осириса!»

      Он не забыл её, а ведь она давно мертва…       Мара… А ведь она могла стать царицей Аль-Симары… Но она была не чистокровной египтианкой — в ней присутствовала и греческая кровь. Мара рассказала Всемамбе свою историю, историю своего появления на свет. Ее мать была греческой царевной, но над ней надругался египетский захватчик и привез в Египет. Но ее серые глаза, светлая кожа и каштановые волосы привлекали внимание царя.       Мара отвергала его много раз. И много раз юной деве сходило это с рук, но однажды…       — Мара, прекрати упрямится, — обходя девушку, молодой царь внимательно осматривал ее, — Ну же, соглашайся. Стань моей царицей, будем править вместе. Я положу весь мир к твоим ногам.       Однако такое предложение Всемамбы ее мало впечатлило. Чуть приподняв правый уголок губ, Мара гордо подняла подбородок, глядя на него будто-бы с высока.       — Я никогда не буду твоей царицей.       И тут терпение царя лопнуло. Подойдя к ней максимально близко, Всемамба схватил ее за шею, сжав пальцы. Мара болезненно поморщилась, начав царапать его руки, чтобы освободиться или хоть немного ослабить хватку. Стоит ли говорить, что это ну никак не помогло? Хотя и так уже сказали.       — Кем ты себя возомнила, Мара, что смеешь отказывать своему царю? — он произнес это сквозь сжатые зубы, от чего голос походил на шипение змеи.       — Ты не умеешь любить… — едва не теряя сознание произнесла она, — И ты… не мой… царь…       Всемамба отстранился, резко отпустив ее и сероглазая красавица тут же упала на колени, кашлея и протирая горло. Однако царь был слишком разгневан.       — Убить её.       Мара резко подняла на него испуганные глаза. Это последний её взгляд который он видел, выходя.       Её крики были слышны, наверное, всему Египту. И её слова, что он никогда не попадёт в Мир Мёртвых, оставаясь живым мертвецом. Эти предсмертные слова обернулись для него вечным проклятьем. Но тогда он этого ещё не знал.       — Божественный царь… — спуста некоторое время после окончания криков к фараону подошёл стражник.       — Где её тело?       — Его отнесли в храм, где оно будет подвергнуто бальзамированию, Повелитель земли египетской.       И он, не теряя времени отправился туда. И увидел её. Тело только готовили к бальзамированию, но Всемамба приказал всем выйти, после чего подошёл к той, которая заставляла его сердце биться, даже находясь мертвой.       Такая холодная…       Царь провел подушечками пальцев по ее щеке, а затем осторожно по следу на шее. След от верёвки… Он убил ту единственную, которую любил, а она, умирая, прокляла его на всю оставшуюся вечность…       — Мне очень жаль, Мара… Но ты сама виновата в этом. Я мог положить весь мир к твоим ногам. Вот, чем закончилось твоё упрямство…       И, поцеловав её в лоб, царь ушел. А через полгода и сам скончался.       И вот она вновь перед ним. Испуганная, дрожащая. Ровно как и в тот день, когда её жизнь оборвалась. Но он понимал — это только тело. Её душа в Загробном Мире. Мире, куда он не может попасть из-за её проклятия! Мумия, крехтя, медленно направилась к девушке.       — Пожалуйста, не трогайте меня… Отпустите и, клинусь, я никогда не вернусь!       Даже голос не изменился… Мёртвое сердце будто вновь начало биться. А девушка всё не могла прекратить дрожать от страха.       — Kabish Mara…*       Бедняжка уже в стену взималась. А мумия все не прекращала приближаться. Когда же он приблизился и начал внимательно вглядываться в её лицо, девушка зажмурилась. Сердце стучало с такой силой, что казалось ещё немного и просто выпрыгнет из груди.       — Etha ka anh… E mh le kabish reke… Ladhe ime onho…** — едва не простонала мумия, уткнувшись носом в шею девушки.       — Saygu… Ka le mxish reke…***       Она больше не боялась. Дрожи не было, сердце билось нормально. И — О, Великий Ра! — она наконец согласилась! Спустя три тысячи лет, но она согласилась. Это была его Мара… Он знал это. Теперь его царица навсегда останется с ним…