Искоренителя вызывали?

      — И какие у нас планы на каникулы? — радостно спросил Грег, когда мы уселись в его любимом кафе.       — У нас? — уточнил я.       — Ну да! У нас! Мы же Гарри, Гермиона и Рон!       Тейлор, которая даже в нашей компании до сих пор оставалась до ужаса тихой и скромной, слегка покраснела. За полтора года травли и изоляции она как-то отвыкла от простого, человеческого общения и потому постоянно смущалась от непосредственности и дружелюбия Грега.       — Вечером я с родителями иду на благотворительный вечер, который устраивает мэр, — сказал я.       — Оу, круто!       — Не вижу ничего «крутого». Кучка богачей соберётся и будет старательно вылизывать друг другу задницы. Потребуется вся моя воля, чтобы вытерпеть это.       — Тейлор, а ты что планируешь?       — Ну… рождественский ужин с папой, наверное…       — И у меня так же. Завтра День Подарков, давайте пойдём куда-нибудь!       — К слову об этом.       Я достал из рюкзака две обвязанных ленточками коробки. Пожалуй, это был первый раз, когда я кому-то что-то дарил. И сам бы я в жизни не догадался купить эти подарки, если бы не помощь родителей, которые просто затаскали меня по магазинам, расспрашивая всё про Грега и Тейлор.       И их можно было понять — первые люди, которых я в этой жизни мог бы назвать друзьями, ставшие такими совершенно внезапно для меня.       — Не открывать до завтра, — сказал я, вручая коробки одноклассникам.       — О-о-о! Чувак, не стоило, — расплылся в улыбке Грег.       — С-спасибо, — отказываться Тейлор не стала и приняла коробку с улыбкой, бережно прижав её к груди.       Я так в их компании совсем размякну. Серьёзно, как люди вообще выносят все эти положительные эмоции, которые им даёт общение с другими людьми?! Из хорошего я могу отметить только то, что в компании Грега и Тейлор меня хотя бы ненадолго покидали мрачные мысли о будущем.       — Свой подарок получишь только завтра, — решительно заявил Грег, и девушка ему поддакнула.       Я давно заметил, что с Ведером Тейлор ладит куда лучше. Они буквально постоянно вместе, во многом благодаря тому, что я всё-таки держался на некотором расстоянии. Похоже, я наблюдал за зарождением чего-то большего, чем дружба, и я даже был рад за этих двоих.       — А двадцать седьмого пойдём в торговый центр! Вроде бы там будет выступать «Sunny Day»…       Ну хорошо. Наверное, я заслужил право на некоторый отдых, хотя бы на новогодние каникулы.       ***       Время от времени «элита» Броктон-Бэй, хотя я бы не сказал, что у умирающего городка такая может быть, собирается вместе, чтобы провести какой-нибудь благотворительный вечер или просто «повеселиться» в кругу себе подобных. Как и полагается, каждая такая сходка обставлена с блеском и шиком, присущим высшим кругам правящего класса.       И да, на такие вечера попадали только «особые» люди, имеющие богатство и власть. Как сюда попал я? Так мои родители были не последними людьми в Медхолле, который так-то обеспечивал работой и, следовательно, деньгами чуть ли не весь город. Само собой разумеется, что таких важных персон не могли не пригласить на рождественский благотворительный вечер.       Вечер проходил на крыше одного из небоскрёбов города, галереи Форсберга. С высоты двадцать шестого этажа открывался прекрасный вид на весь город.       Богатейшие и влиятельнейшие люди Броктон-Бэй в этот вечер решили посоревноваться в богатстве нарядов, как это традиционно у богачей и принято. Женщины надели свои лучшие вечерние платья и самые дорогие украшения, а мужчины — костюмы от лучших кутюрье. Даже меня родители заставили надеть один из таких костюмов, строго чёрного цвета с белой рубашкой и красным галстуком.       А ведь я сроду такой одежды не носил.       Когда мы прибыли, праздник уже был в самом разгаре. Живой оркестр играл лёгкую, приятную музыку. Столы ломились от различных изысканных закусок и выпивки, а гости уже разделились на группки по интересам и вели ничего не значащие беседы.       В центре зала, как и полагается, находилась богато украшенная урна, куда щедрые гости складывали свои пожертвования, чаще всего в виде чеков. В конце вечера предполагалось, что будет произведён подсчёт набранной суммы для поддержки малоимущего населения города, гости похлопают друг другу, довольные своим «богоугодным» деянием, и все разойдутся по домам, забыв о «малоимущих» до следующего благотворительного вечера.       Пока мои родители обменивались любезностями с коллегами по работе, я, улучив момент, скользнул к краю крыши. С неё, как я и предполагал, открывался прекрасный вид на центр города: сверкающий Бульвар простирался прямо под моими ногами. И даже поздней ночью по нему будут ходить туристы, увеселительные заведения не закроются ни на минуту, и на Бульваре круглые сутки будет идти веселье.       Даже кейпы-злодеи крайне редко атакуют Бульвар, так как его охраняет не просто полиция, а специально нанятые наёмники. И кейпы-герои частенько патрулируют именно Бульвар.       А чуть дальше, буквально на расстоянии вытянутой руки, расположились Доки — тёмные и зловещие, особенно с такой высоты. И прямо сейчас там, скорее всего, кого-нибудь убивают и насилуют. Там живут люди, которые «не вписались в рынок», а следовательно, были никому не нужны. Да, на словах мэр и прочая «элита» заботились о них, вон даже благотворительностью занимаются. А на деле всем было насрать.       Я слушал мысли собравшихся людей и не находил для себя ничего нового: банальная мелочность, жадность, эгоизм, тщеславие, извращенность. Я был чужой на этом «празднике жизни». Сейчас я бы с огромным удовольствием променял этот вечер на компанию… да даже тех же зергов. Или, чёрт возьми, на компанию Грега и Тейлор с их идиотской игрой. Они, в отличие от этих, были хотя бы честны и искренни.       Собравшихся на крыше небоскрёба я бы не назвал даже отбросами общества.       Это хуже отбросов, это лучшие люди города.       Нельзя сказать, что прям все были законченными сволочами на этом вечере. Были и вполне приличные люди, вот только таких было меньшинство.       И присутствовали также герои — и Протектората, и Стражей. Они были в своих костюмах, официально для «охраны», хотя и без них хватало охранников. А по факту кейпы «торговали лицом». И если старшие герои действительно изображали, что охраняют мероприятие, младшие откровенно отдыхали, как и полагается детям — весело о чём-то болтали, танцевали. Многие почтенные матроны не отказывались покружить по залу в компании молоденьких юнцов-кейпов.       Не все, конечно, кейпы были в масках. К примеру, я видел, как Триумф в своей гражданской личности ведёт беседу с группой каких-то подростков, сыновей крупных бизнесменов. Готов спорить, разговор шёл о девушках. И я мог бы присоединиться к ним, возраст и комплекция позволяли претендовать на место среди них, но не хотел.       — Алан, — меня мягко взяла за руку Оливия. — Скорее пойдём, представлю тебя мистеру Андерсу.       Макс Андерс — глава Медхолла, босс моих родителей. Один из богатейших и влиятельнейших людей Броктон-Бэй. Определенно, знакомство с ним будет полезным.       Андерс оказался высоким белокурым мужчиной в самом расцвете лет. Внешне он чем-то мне напоминал Менгска, только Макс был более утончённым, но таким же внушительным.       И это, наверное, было неудивительно, ведь под личиной бизнесмена Макса Андерса скрывался злодей Кайзер, лидер Империи 88. Вот уж действительно удивительная встреча, Броктон-Бэй тесен.       — Мистер Андерс, — отец, говорящий с боссом, заметил наше с матерью приближение, — а это мой сын, Алан.       — Рад знакомству, — улыбнулся Кайзер, протягивая мне руку.       — И я тоже очень рад, сэр, — абсолютно искренне ответил я, пожимая руку главному нацисту США и не в силах сдержать улыбки.       — Родители очень много рассказывали о тебе, — поделился со мной кейп, — и только хорошее.       Забавно, но он был искренен в своей извращённой радости. В его глазах я был отличным экземпляром арийца: спортивный, превосходно учусь, довольно умён и полностью здоров. Именно таким, в его представлении, должен быть «истинный ариец». Будь воля Кайзера — он бы всех подростков переделал по моему шаблону. И в первую очередь — собственного сына, с которым Андерс сейчас меня и сравнивал мысленно.       И сравнение было отнюдь не в пользу бедного Тео Андерса.       Как же мне хотелось сейчас кинуть в лицо этого ублюдка свою стандартную фразу про еврея и коммуниста, чтобы его рожу перекосило…       — Я стараюсь их не разочаровывать, сэр.       — Но не всегда получается, да? — беззлобно подмигнул мне Кайзер. — Я слышал, тебя на месяц отстранили от занятий в школе… За то, что ты вступился за девушку и при этом… сломал руку другой.       На обеих ему было наплевать. Но вот то, что я защитил белую от чёрной — это имело для него огромное значение. Прямо здесь и сейчас Кайзер, как он думал, производил первоначальную вербовку меня. Он хотел выставить себя в выгодном свете, чтобы я запомнил это.       — Я должен сказать, — наклонился ко мне Андерс, игнорируя неловкость моих родителей, — что бить девушек, а тем более ломать им руки, это скверно. И что так нельзя поступать. Но знаешь что? К дьяволу! Ты поступил как настоящий рыцарь и защитил слабого. Это достойно восхищения.       Грубая лесть, которая, без сомнений, сработала бы на обычном подростке. Много ли парню моего возраста надо? Пара приятных слов от такого «большого человека» — и первый кирпичик в фундамент фанатичной преданности становится на своё место.       — Спасибо, сэр, — я добавил в голос как можно больше искренности и благодарности, чтобы Кайзер счёл свою задачу выполненной.       — Не стоит, мой мальчик, не стоит. Надеюсь, в будущем я услышу ещё много хороших вещей о тебе от твоих родителей.       — Обещаю, сэр.       После краткого знакомства я был отпущен, а мои родители остались в компании главного нациста.       Ощущение было, будто в бочку с дерьмом окунулся. И вот об этом человеке они дома говорили с таким восторгом? Мол, и прекрасный бизнесмен, и семьянин, и такой внимательный, заботливый, уверенный лидер, ведущий Медхолл к процветанию.       А на деле — обычный придурок, голова которого забита банальной нацистской хернёй.       Нет, Макс Андерс был безусловно талантливым и харизматичным человеком. Но какой в этом смысл, если свои таланты он пустил на гнилое дело? Хуже того, он был искренне убеждён в превосходстве белой расы над всеми остальными, хотя история уже много раз показывала всю несостоятельность этих идей.       Впрочем, ничего удивительного в возрождении нацистов и их процветании сейчас не было. Тогда, в начале двадцатого века, нацизм тоже поднялся по всей Европе именно во многом благодаря сложившемуся после Первой Мировой кризису. А в моей истории фашизм встал во главе Земли, создав сначала Лигу Объединённых Держав, а потом Объединённый Земной Директорат.       Жаль, что я не могу поменять человеку цвет кожи. Было бы забавно сделать Кайзера негром, пускай бы он тогда поговорил про «арийцев».       Отойдя на приличное расстояние от Андерса, я подхватил с ближайшего столика бокал с шампанским. Почему-то захотелось чего-то алкогольного, но не крепкого. Шампанское вполне подойдёт, тем более буквально все его и пили.       Напиток оказался вполне на уровне, и я с удовольствием потихоньку его пил, посматривая по сторонам и ища знакомые лица.       Тут была и Призрачный Сталкер, и я не удержался отсалютовать ей бокалом, когда она посмотрела в мою сторону. Её мысли тут же пронзила ненависть, но виду она не подала и даже положение тела не сменила. И она даже не предположила, что мне известна её настоящая личность.       Оружейник тоже обнаружился ближе — он стоял в стороне от праздника, на возвышении, и от него я собирался держаться подальше. Кто знает, что за программы встроены в его броню — быть может, там анализатор голоса есть? Не хотелось бы так глупо попасться этому напыщенному «герою».       Остальные герои Протектората, кроме Триумфа, расположились по периметру, но они вовсе не были отчуждены от происходящего так, как Оружейник. Бесстрашный и Скорость, к примеру, вполне общались с гостями, отвечали на вопросы, давали автографы и фотографировались. Батарея и Штурм тоже были в гуще внимания, в основном, конечно, Штурм — прямо сейчас он рассказывал какую-то смешную историю из своей жизни, и гости вполне искренне смеялись. А вот Батарея для вида сохраняла серьёзность и периодически одёргивала муженька.       Мисс Ополчение, по примеру своего командира, стояла чуть в стороне, но с лёгким интересом смотрела на танцующих. Была она в своей привычной военной форме, с флагом США, закрывающим лицо, и тихо играла с зелёным ножом, созданным её силой. Забавно, но её мысли в чём-то были похожи на мои — её так же не радовал весь этот напыщенный бомонд, жирующий в то время, пока большая часть города сидит без нормальной работы.       Насколько я знал, Мисс Ополчение была курдкой и выросла она как раз в разгар конфликта курдов с турецкими властями. Значит, с детства она видела ужасы войны. И это нас в какой-то степени роднило… Она была ребёнком-солдатом, как и я.       А, к чёрту. У меня уже есть целых четыре кейпа-«союзника», так что куда мне ещё падать?       Отставив в сторону бокал, я решительно направился в сторону Мисс Ополчение, впрочем, сделав вид, что я просто прогуливаюсь. Моё приближение она заприметила почти сразу, но вида не подала.       Она стояла, облокотившись на перила ограждения крыши, и я пристроился в нескольких шагах от неё. На Ополчение почти не обращали внимания гости, они были заняты куда более «доступными» и «популярными» героями, даже возле Оружейника крутилось несколько шишек. Меня же полностью устраивала небольшая буферная зона вокруг женщины.       — Добрый вечер, — сказал я, привлекая её внимание.       — Приветствую, — вежливо ответила она.       — Я Алан. Алан Янг.       — Мисс Ополчение, — скорее из приличий представилась она.       — Я… ваш фанат, — немного покривил я душой, так как ничьим фанатом я не являлся. Просто физически я не мог фанатеть от инопланетных паразитов. Но если бы мог, Мисс Ополчение была бы на первом месте.       Серьёзно, из всех паралюдей Протектората она была самой вменяемой и сносной.       — Это приятно слышать, — под маской улыбнулась она. — Ты хочешь автограф или, может быть, селфи?       В обязанности кейпов на вечере входила вся эта «работа с публикой». Да и в повседневной жизни тоже. Так им велел пиар-отдел. Если фанат хочет автограф — дай ему его, это благоприятно скажется на имидже. Хочет селфи — сделай селфи, если это не помешает несению службы.       — На самом деле, — на волне вдохновения понёс я, — я не собираю все эти автографы и фотографии. Если честно, я хотел пригласить вас на танец.       Мисс Ополчение с удивлённым выражением лица повернулась ко мне полностью. И мне бы полюбоваться на её выразительные глаза, но взгляд то и дело натыкался на американский флаг. Интересно, в другой известной мне истории США сделали очень многое, чтобы задавить курдских повстанцев в Турции. В этом мире этих событий не произошло.       Стала бы Мисс Ополчение носить этот флаг, если бы и здесь американцы влезли в разборки курдов и турок на стороне последних?       — На танец? — с сомнением переспросила женщина, осматривая себя снизу доверху и особо остановившись на военных берцах. — Я не в платье.       — Разве это может помешать? Рождество же, надо веселиться.       Мисс Ополчение внимательно посмотрела на меня, словно ища во мне фальшь. Она пыталась решить — действительно ли я хочу пригласить её на танец из симпатии или это просто попытка «потрогать героя»? Да и мой возраст её немного смущал. Пусть я и выглядел не на пятнадцать, Мисс Ополчение-то была гораздо старше. Хотя по мне, тридцать лет — самое оно для женщины.       Я встал прямо и протянул женщине руку.       — Позвольте? — спросил я, внутренне радуясь, что родители в своё время заставили меня посетить несколько уроков танцев ещё в начальной школе.       Теперь хоть не опозорюсь.       После некоторого сомнения Мисс Ополчение всё же подала мне руку и я повёл её на площадку для танцев. Как раз играла подходящая, медленная музыка.       Взяв руку женщины, вторую я положил ей на талию, и мы закружили в танце. И Ханна, как было настоящее имя Мисс Ополчение, прекрасно танцевала, в разы лучше меня. Но я хотя бы на ноги ей не наступал, и то радость.       Приходилось смотреть на неё снизу вверх, так как она была всё же немного выше меня, но меня это не смущало.       Гости, разумеется, тут же обратили на нас внимание, и кое-кто даже зааплодировал. Громче всех хлопал и смеялся Штурм. Он же подговорил нескольких своих фанатов начать снимать всё происходящее на свои телефоны, чтобы потом выложить в сеть.       — Я где-то слышала твоё имя, — неожиданно сказала кейп, так как продолжать танцевать в тишине было всё-таки неловко.       — Могу предположить, что это связано с соревнованиями по стрельбе, — ответил я. — Пару лет назад я жил в Техасе и регулярно посещал профессиональное стрельбище вблизи Далласа. Там же проходили ежегодные соревнования, в которых я участвовал и побеждал.       — Точно, теперь я вспомнила. Алан Янг, молодой талант. Говорят, ты стрелял настолько метко, что каждая пуля попадала в отверстие от предыдущей.       — Всё врут, они просто очень кучно ложились.       — Очень впечатляющий результат для… сколько тебе тогда было? Тринадцать?       — Именно. Жаль, что вас на эти соревнования не допустили.       — Я же кейп. А кейпам нельзя участвовать в спортивных мероприятиях, если их сила даёт им какое-то преимущество.       — Да, и всё равно жаль. Из-за любви к стрельбе я и… стал вашим фанатом.       Почти полная правда.       — Хотелось бы с вами посоревноваться, да закон не позволяет.       — Может, когда-нибудь твоё желание и исполнится, — улыбнулась Ханна. — Соревноваться не обязательно в рамках официальных мероприятий.       — Я был бы просто счастлив.       Никаких шансов у Мисс Ополчение нет, это факт. Но потягаться силами всё равно было бы весело, я думаю. Особенно если играть по-честному и использовать исключительно собственные навыки, без псионики. Да, пожалуй, надо подумать над организацией такого. Но потом, года, может, через три, когда мой возраст уже не будет так смущать Мисс Ополчение... Куда-то меня не туда понесло, что за идиотские мысли? Она кейп, человек с инопланетным паразитом внутри… Но красивая.       Сейчас я был полностью поглощён танцем. Даже под слоем военной формы я левой рукой чувствовал мягкую, приятную на ощупь кожу Ханны. Её большие, выразительные глаза сейчас неотрывно следили за моим лицом и… Чёрт, неужели я начинаю влюбляться? Или это просто реакция подросткового организма на близость самки?       Скорее второе, я как-то пропустил из-за своих забот половое созревание и успешно подавлял потребности тела. И вот вам результат, я нахожу сексуально привлекательной своего врага. Надо пойти в Доки, снять несколько проституток почище и закрыть навсегда эту тему с спермотоксикозом за одну ночь.       Танец закончился, и я нехотя на шаг отступил от Мисс Ополчение. Гости вокруг нас, а следили уже абсолютно все, дружно аплодировали. Особенно выделялся мой отец, который был даже очень горд моим «успехом», и Штурм, который был просто вне себя от радости, настолько его повеселила моя выходка и реакция Ханны.       Уверен, уже через час на ПЛО загрузят видео, как Мисс Ополчение танцует со мной. И начнутся бесконечные обсуждения, срачи и теории.       Я проводил Ханну до её места и, не удержавшись, поцеловал ей руку, вызвав новую волну оваций и вздохов «ах, какой галантный джентльмен». Почему-то всё это сильно «умилило» людей, особенно женщин.       — Надеюсь урвать ещё один танец до окончания вечера, — сказал я Ханне, получив в ответ слабую улыбку. По её мыслям было понятно, что Мисс понравился танец и моё «галантное» поведение, всё же она была женщиной, которой иногда хотелось почувствовать «сильную мужскую руку» и простые ухаживания.       — Парень, ты мой герой, — весело сообщил мне Штурм, хлопнув по плечу.       Я было улыбнулся в ответ, ведь вечер-то оказался не таким уж и скучным, но стоило мне переключится на мысли окружающих, как улыбку стёрло с моего лица.       Оружейник знал.       Я всё-таки привлёк его внимание, и технарские программы, встроенные в его броню, в автоматическом режиме просчитали меня, дав ему знать, что по росту, весу и комплекции я подхожу под параметры Фантома. После этого ему оставалось лишь настроить микрофон, записать мой голос и сравнить его с имеющейся записью голоса Фантома.       Результат Оружейник получил вполне очевидный.       Пускай прямых доказательств не было, а имеющиеся были в лучшем случае косвенными, но лидер Протектората был уверен на сто процентов, что я Фантом. Разыскиваемый за убийство нескольких десятков человек преступник.       Его уверенности было достаточно для задержания, а много ли потребуется времени СКП, чтобы в своих застенках меня расколоть? Даже без «форсированных методов допроса» лично я смог бы вытащить нужную информацию из любого «призрака» где-то часа за два. А кто его знает, что для допроса используют местные Технари? Детекторы лжи, сыворотки правды? Старый-добрый паяльник в жопе?       Был шанс соскочить — родители наверняка обеспечат мне лучшего адвоката в городе, да и Кайзер, узнав, кто я, подключится. Но смысл? Расследование и последующий суд растянутся на месяцы, если не годы, и всё это время я буду под пристальным наблюдением, если даже выпустят на свободу.       К тому же, у кейпов были образцы моих тканей — их сняли с тех игл, через которые дрон ударил меня током во время сражения с Протекторатом, если верить мыслям Оружейника. Что покажет ДНК-тест? Известно что. Шансов отвертеться не было.       …Может, оно и к лучшему?.. Жаль было только родителей, которым предстояло пережить не самые лучшие дни, месяцы, а то и годы.       Между мной и Штурмом возникла алебарда Оружейника.       — Эй, — возмутился всё ещё веселый кейп, — что за шутки?       — Фантом, — игнорируя Штурма, обратился ко мне Оружейник, — ты арестован по обвинению в убийстве сорока двух человек. Ты можешь хранить молчание. Всё, что ты скажешь, может быть использовано против тебя в суде. Ты имеешь право на адвоката… А сейчас ты спокойно пройдёшь со мной в отделение СКП.       Пока Оружейник говорил, площадка погружалась в молчание. Даже музыканты перестали играть. Наконец где-то раздались несмелые смешки, которые постепенно переросли в громкий хохот.       Не смеялись только я, Оружейник, Мисс Ополчение и Призрачный Сталкер.       Я и Оружейник не двигались с места, и его алебарда всё так же была направлена мне прямо в грудь.       Смех стал постепенно стихать, когда до людей дошло, что это была вовсе не остроумная шутка от этого биоробота в человеческом обличье.       Подняв руку, отчего Оружейник напрягся, я снял и выбросил в сторону цветные линзы, посмотрев на стоящего передо мной врага своими настоящими, светящимися зелёным светом, глазами.       — СКП? — переспросил я. — Говорил же: я не кейп.       — Алан? — вперёд выступила моя мама, но её перехватил один из охранников, которому помогал и отец. — Алан, что происходит?       Её губы уже тряслись, и было видно, что она на грани истерики. Её мозг отказывался принимать то, что говорил Оружейник. Оливия просто не понимала: как её добрый, хороший мальчик может оказаться массовым убийцей?       Такова реальность, жизнь ебёт всех.       — Мэм, оставайтесь на месте, — поднял свободную руку Оружейник. — Он крайне опасен.       — Это мой сын! — закричала не своим голосом мама, уже откровенно рыдая. — Что вы вообще говорите?! Не смейте трогать моего сына!       Блядь. Даже не думал, что будет настолько тяжело. Но… иногда приходится чем-то жертвовать.       — За это, — я кивнул в сторону убивающейся матери, которую уже еле сдерживало сразу трое охранников, — я буду убивать тебя очень и очень медленно, ёбанная ты тварь. Так трудно было подождать и сделать всё без лишнего шума?       Оружейнику было трудно. Он жаждал славы, жаждал нового признания как одного из величайших героев Америки. И он просто не смог сдержаться. Формально, Оружейник был прав: я действительно был опасным преступником, и его действия юридически были оправданы…       Но слушая рыдания матери, я почему-то не думал о юридической стороне вопроса. Я думал лишь о том, что эта грёбаная машина ради своего эгоизма причинила боль той, что стала для меня матерью. И пусть небо упадёт на землю, солнце встанет на западе и сядет на востоке, пусть моря наполнятся кровью и из космоса прилетит Иисус — я Оружейника никогда не прощу.       Я найду его, где бы он ни прятался, и убью. Чего бы мне это ни стоило.       — Сдавайся, — сказал он, — сопротивление бесполезно.       Это произойдёт не сегодня, нет. Чтобы убить его так, как я хочу, потребуется много времени и тихое место. Так что сегодня эта инопланетная тварь останется жить.       Меня уже окружили остальные герои, даже Стражи. Особенно довольно выглядела Сталкер, что не удивительно — такая же поехавшая сука, как и Оружейник. И даже странно, что они не ладят.       Мисс Ополчение, хоть и призвала оружие, не спешила его направлять на меня.       — Ты вообще понимаешь, что сделал? — спросил я у лидера Протектората. — Ты развязал мне руки. Раньше меня сдерживала личная жизнь: школа, друзья, семья. Теперь меня нихрена не сдерживает. Что, по-твоему, произойдёт дальше?       — Дальше ты отправишься в тюрьму, убийца.       — С Рождеством, грязный ублюдок. И счастливого Нового Года.       С этими словами я подпрыгнул на пять метров вверх, и, сделав сальто, перемахнул через край крыши. Если кейпы и хотели меня остановить, сделать это они не успели — я уже падал прямо вниз, на Бульвар. Столкновения с землёй не произошло, я «прыгнул» на ближайшую крышу.       Вечер завершился совсем не так, как я планировал. Теперь моя личность была известна всем, а через пару минут она, благодаря ПЛО, станет известна абсолютно всем.       Больше всего я жалел о том, что придётся испытать моим родителям, но, к сожалению, я ничем не мог им помочь.       И рождественских подарков мне в этом году не видать — я себя очень плохо вёл.       И собираюсь ещё хуже.