Закат Тьмы: Новый Рассвет

*Миррэй Фианит* *** Когда свет и тьма заходятся в танце, начинается новая жизнь - новый рассвет. Рассвет, что наперекор всему и вся всегда сулит изменения к лучшему, и они обязательно произойдут, надо только в них поверить… *** *Закат Тьмы* *** * Новый Рассвет* *** *Книга 2* *** *Рассвет 1* *** *Тысяча лет спустя* *** *Возвращение* *** Прикрыв один глаз, и улыбаясь как кот, Сорей смотрел на Миклео. Его возлюбленный парил над ним в порыв страсти. Парил, иногда замирая. Он парил медленно и плавно, скользя по члену. Водопад его волос невесомым облаком устремлялся вверх, равно как и струящаяся ввысь вода. Это происходило каждый раз, когда они делали это у открытого источника. Вода, словно вторя их страсти, закипала и превращалась в пар, а иногда, как сейчас, начинала стремительно течь вверх, нарушая законы физики и гравитации. Сорей продолжал улыбаться. Его собственные волосы, также значительно отросшие и посверкивающие небесной лазурью, закручивались в легкие локоны и поднимались ввысь, стремясь превратиться в невесомый и влажный туман. Его руки скользили по эфемерному, но от этого не менее желанному телу Миклео. Скользили, плавно поглаживая его грудь и ребра. Они трепетно и нежно ласкали его животик, посверкивая искристыми искринками магии, что была разлита вокруг бушующей сверкающей вуалью-дымкой. Миклео, хрустально засмеявшись, запустил руки в свои волосы, буквально взбивая их в снежную пену. Его тело в буквальном смысле начало сиять звездным светом. Он был счастлив. Счастлив и бесконечно свободен. Наклонившись к Сорею, он страстно поцеловал его в губы. Их языки переплелись, затанцевав в танце страсти. Сила текла сквозь их тела. Текла, смешиваясь и объединяя души в единое целое. Ведь после того, как Сорей наконец-то обрел свое истинное имя, они воистину были неразлучны. Стихия, сделавшая их единым целым, продолжала бесноваться. Продолжала играть, поднимая ввысь волны и закручивая призрачные смерчи из радужных протуберанцев искр и всполохов. По озеру шла уже не рябь, на нем кружились водные лебеди и расцветали сотканные из пены и струй воды лотосы. Грот превращался в лунную заводь, пронизанную серебряной дымкой романтики. Повалив Миклео в траву, теперь уже Сорей завис над ним. Завис, делая плавные и постепенно ускоряющиеся движения. Миклео застонал и прогнулся, выгнув животик. Мгновение - и он был расцелован в него Сореем. Переполнившись весельем и искристым счастьем, он вновь рассмеялся, обдавая Сорея иллюзорно-летучей пеной, взбитой в озере колдовскими лебедями. Сорей, склонившись к возлюбленному, продолжил страстно целовать его, покусывая и слегка посасывая налитые и чуть припухшие от поцелуев чувственные губы. Миклео отвечал. Отвечал, играя с языком Сорея и иногда чуть его прикусывая. Ему определенно нравилась эта игра. Она снимала ограничения и давала иллюзию свободы и вседозволенности. Их сердца бились как одно. Бились в унисон, разделяя переполнявшую их тела радость и силу. Брызги воды вокруг сильней заискрились, и над ними в вышине зацвела пестрая, ажурная, как зефирный замок или взбитое парфе из огоньков, изящная радуга. Сладостная истома переполняла ох обоих. А тем временем на лугу один за другим расцветали полупрозрачные цветы, окрашивая землю нежно лилейным, лазурным и лиловыми тонами. Вода в гроте, казалось, становилась на глазах прозрачней и холодней, а водопад, срывающийся вниз с утеса, обретал еще большую мощь и монументальность. Он обретал второе дыхание, еще более яростно шумя и норовя смыть их с берега их персональной Ойкумены. На миг, отстранившись от Миклео, Сорей бросил взгляд на вершину утеса, откуда в грот спускался водопад. Ему внезапно показалось, что он ощутил чье-то неуловимое присутствие, чей-то пристальный взгляд, словно кто-то, облаченный в завесу тумана и в поток эфемерного ветра, нарушил границы его с Миклео домена, зайдя на его территорию. Как оказалось, ему не показалось… На вершине скалы, облаченная в срывающиеся лохмотья тьмы, действительно стояла фигура нарушителя, столь злостно посмевшего прервать их в столь важный момент, нарушив их сладостную идиллию. Ветер трепал полы рваного плаща, а брызги, долетавшие до нарушителя, путались в его светлых, пшеничных и словно пронизанных лучиками солнца локонах. « - Серафим…» - с легкой ноткой грусти, тоски и печали подумал с сожалением Сорей. Подумал, понимая, что занятие любовью все же придется прервать и отложить на потом. Ведь серафимы так просто в их домен не приходили. О том, что они Хранители Света знали все и по пустякам не беспокоили, а значит, дело было не пустяшным и требовало их непосредственного вмешательства и пристального внимания. В связи с чем любовь и весь прочий флер требовалось отложить до лучших времен и заняться работой… Работой, которая, как известно все же не была злом или все тем же серым волком, что даже после хорошей кормежки так и норовил сбежать в лес… Сорей вздохнул и вновь взглянул на скалу. Определенно, нарушитель был серафимом. И от этого легче никому явно не было и ни становилось, все делалось только грустнее и хуже. Определенно лучше не было ни самому Сорею с Миклео, ни нарушителю спокойствия. Ведь придя сюда, он пришел колебать мировой порядок, а за его непосредственное колебание естественная расплата была всегда она - Смерть и никак иначе… Нарушитель же в свою очередь смотрел вниз. Смотрел вниз и ничего не предпринимал… Казалось, он просто проходил мимо и решил полюбоваться красотами мира, но Сорей отчего-то в этом сильно сомневался. Он прищурился и вгляделся пристальней. Что-то в облике чужака и в тумане его окружавшем, его беспокоило и напрягало. Спустя миг он понял - тот был не один. Рядом с ним стоял маленький мальчик. Стоял и тоже смотрел вниз. Светлые с зеленоватым отливом волосы искрились от капель воды. Малыш смотрел на Сорея и улыбался. Улыбался ему с Миклео. У Сорея предательски кольнуло в груди. Все было еще хуже, чем он мог предполагать… Жертв было две… А затем, странное узнавание внезапно мелькнуло в глубине его сознания, посетив его вдруг заглянувшей на чаек феей-крестной, сообщившей, что она принесла дары. Сорей встал, оторвавшись от Миклео. Он встал, не сводя взгляда с парочки на скале. Ему было не по себе и очень, очень грустно. Сердце щемило. Миклео, видя странную реакцию любимого, вопросительно поднял бровь. А затем, проследив взгляд Сорея, тоже встал. Встал, мгновенно облачась в потоки воды, принявшие вид его привычного одеяния. А на утесе тем временем, к еще более вящему ужасу и скорбному отчаянию Хранителей, появились еще четверо серафимов - две девушки и два юноши… Несчастные даже в самом страшном кошмаре не могли представить себе ситуации, в которой бы потребовалось бы столько жертв. Они были в ужасе и терялись в догадках, совершенно не подозревая о том, что все их сомнения, подозрения и домыслы совершенно беспочвенны и не имеют под собой какой-либо твердой почвы. Они не знали, кем были пришедшие и с какой целью они прибыли. И не зная, они подразумевали худшее. Подразумевали, заблуждаясь в корне и при этом, совершено не веря своему счастью. Счастью, что внезапно их посетило, нагрянув аккурат после дождичка в четверг… Странники тем временем все дружно смотрели вниз… Смотрели и улыбались… Сорей тоже улыбнулся. Улыбнулся сначала от безысходности и отчаяния, а затем улыбка полной искренности и радости буквально расцвела на его лице. Расцвела благоуханной розой, стоило ему более пристально вглядеться в их лица. Все сомнения и мрачные предчувствия мгновенно выветрились из его разума, уступив место безграничному и светлому счастью. Радостно закричав и замахав им руками, он сотворил из водопада самый настоящий ледяной мост, ажурными вензелями соединивший берег грота с обрывистым склоном скалы. Он сделал это, приглашая нежданных гостей спуститься в лагуну. Странники его любезное предложение приняли, чему Сорей был несказанно рад, принявшись буквально танцевать сначала на месте, а затем уже и с возлюбленным, буквально закружив того в безумном танце радости. Миклео, в свою очередь не сразу понял в чем дело, почему Сорей ведет себя как безумный, а когда понял, то тоже расцвел в улыбке и рассмеялся, оглашая всю округу хрустальным перезвоном своего нежного голоса, что превратившись в звенящее эхо, принялось танцевать чарующее танго, переплетаясь с громогласным басом водопада. Он плясал с Сореем на пляже. Плясал, будучи переполненным счастьем и небывалой радостью, ведь спустя чудовищную прорву лет, их канувшие в бездну друзья вновь вернулись к ним. Вернулись, вырвавшись из стальных когтей смерти, а затем на вершине появились еще пятеро серафимов - три девушки и два юноши. Постояв немного на вершине, они тоже спустились вниз. В отличие от спустившихся ранее, они все немного сомневались - стоит ли? Но и их волнения были напрасны. Им были рады. Ведь тысяча лет разлуки наконец-то закончилась.