Неожиданный поворот.

Люси шла в церковь. Ее руки, сжатые в нервные кулаки, покоились в карманах, губы были упрямо сжаты, а ноги несли ее со скоростью обеспокоенной черепахи, на которую охотился ягуар. Чтобы это представить, надо заранее приподнять брови, ибо черепахи так быстро не ходят. В ее светлой головке бродили не самые светлые мысли: «что с ним не так?» — вот самый часто задаваемый вопрос звучал в ее голове. Причем с довольно-таки неприятным эхом после себя, ибо она не могла найти на него ответ. «что он так подскочил то? … Он же Демон… не может быть таким… таким…» — Люси со злостью пнула камешек и он попал прямехонько в автомобильную шину, заставив ее тихонечко зашипеть, выпуская воздух, а Люси озадаченно открыть рот и ускорить шаг. «таким обеспокоенным?» — прозвучал вопрос, и Люси вздохнула. Она не понимала этого непредсказуемого Демона. То он вел себя как хладнокровный убийца, то как взвинченный пацан с ущемленным самолюбием, то… Дальше Люси вообще не хотела думать, ведь получалась такая хрень, которая правдой быть не может. Ну не может Демон быть таким… Человечным? … Открытым? … Чувственным? … Почему? … Почему он не хотел ее отпускать? … и этот его возглас… «, а если случиться что-нибудь с тобой, то Я себе этого не прощу!» — прозвучал в голове его голос и она, тряхнув головой, лишь сильнее стиснула зубы и ускорила и без того быстрый шаг. Неожиданно ей на голову что-то капнуло и девушка, недоверчиво подняв лицо к небу, получила еще одну каплю прямо себе под нос. Люси моргнула и в то же мгновение дождь полился как из ведра. Медленно запустив и выпустив из себя воздух, Люси лишь сильнее нахохлилась и неожиданно замедлила шаг. Да, она очень торопилась успеть, ведь неизвестно, когда эти Демоны умудрились схватить Мари и с какой целью… А еще она точно не знала в какой именно заброшке искать Мари, т.к тот Демон не сказал в какой именно… Люси снова подняла лицо к небу, закрывая глаза, чувствуя как холодные капли стучат по ее горячему лицу. Но попытаться все же стоит. Люси открыла глаза и посмотрела на чугунную кованную ограду расписного храма, отрешенно заметив, что на ней узор в виде виноградной лозы. Осторожно, будто боясь зашла во внутренний двор и несмело взошла по ступеням. Всегда она чувствовала некую робость, когда входила в храм, или церковь. И всегда, когда входила не в «свою» церковь, у нее в селе, а в другую, она чувствовала перед Господом некую вину, по разным причинам. То она нечаянно забудет, что идет в церковь и наденет штаны. Или забудет платок. Или как сейчас — чувствовалась вина… что она не такая уж и хорошая верующая. Что она, наверно, самая худшая из всех на земле. Но она знала что Он ее любит такую, какая она есть. И это заставляло сдерживать невольные слезы. Ведь она не понимала, как можно любить ее такую? С кучей грехов… Неизменно, входя в любую церковь, она всегда шептала тихое: — - прости… — и виновато склонила голову. Как сейчас. В храме было тихо. Видимо, служба еще не началась, или уже закончилась. Ее шаги отзывались гулким эхом в высоких потолках, пока она глазами искала кого-нибудь, кто мог ей помочь. Нашлось быстро — маленькая, сухонькая, тоненькая как палочка бабушка в пестром платке и грубой юбке, протирала шваброй мраморный пол. — - здрасти… извините, можно ли у вас взять святую воду? — несмело окликает ее девушка. Бабушка поднимает свою голову и смотрит на нее. Неожиданно, она расплывается в доброй, понимающей улыбке: — конечно, милочка, сейчас. — она откладывает в сторону швабру и идет куда-то вглубь храма. Немного поколебавшись, Люси несмело идет за ней. Доходят до боковой ниши, в которой у стены стоят большие бидоны со святой водой, рядом пластиковое ведро с ковшом и пластиковые бутылки. Бабушка, подойдя к бидонам, открывает один и зачерпнув ковшом воду, наливает ее в ловко подставленную бутылку через невесть откуда взявшуюся воронку. Люси несмело стоит поодаль, нервно потирая пальцы и разглядывая иконы, читая надписи на старославянском. — родным воду понесешь? — спрашивает бабушка, улыбаясь своей доброй и искренней улыбкой. Девушка расплывается в ответной, но слегка смущенной улыбке: — подруге. Она ей может помочь. — вот это правильно, — довольно кивает бабуля, передавая ей бутылку. — надо приучать молодежь к этому, а то живут со своим царем в голове, не думая о последствиях. — закончила она, возвращаясь к свой работе. Люси поддакнула ей, говоря напоследок: — спасибо… до свидания! — до свидания, милочка, — добродушно отвечает бабушка, а Люси покидает храм. На улице все еще идет дождь. Люси вздыхает и крепко сжимая в руках бутылку, нерешительно мнется на крыльце. Она все еще не знает, где находиться в Мари. Решив поразмыслить логически, девушка негромко рассуждает вслух: — он сказал, что где-то неподалеку. Заброшка. Окей. А какие у нас рядом заброшки? — спрашивает она саму себя, стараясь держаться бодрячком. — их у нас две. Одна со стороны общаги, а другая где-то рядом. — кивает и решает сначала проверить ту что рядом, смело выходя под дождь, хлюпая кроссовками по лужам.

***

Что же в это время делает Оледже? Вам же интересно узнать, как он там? ;) Что ж — дождь застал его на все той же крыши многоэтажки, но он даже не обратил на это внимание. Он изо всех сил предавался тому, что пытался изгнать из своей головы образ Люси, и смириться, что скоро ее не станет. Он не имел надежды. Даже не пытался надеяться, что Люси все же как-то сможет победить ораву жестоких Демонов, освободить свою подругу и остаться в живых. Даже не пытался что вы. Он не пытался наверно минут 30. Ну с натяжкой 35. Пока вдруг отчетливо не понял — она реально не справиться. Она реально не останется в живых. Демон моргнул, понимая, что просто полчаса просидел без движения, оставив Люси самой разбираться с тем, что начал он. Ведь его «дружки» не просто так сцапали Мари. Он подозревал, что они все-таки вычислили его, и теперь пытаются красочно «отметить» это. То есть просто напросто удостовериться, что он жив и вполне себе здоров, кивнуть и с миленькой улыбочкой пырнуть ножом в живот, спокойно наблюдая предсмертные судороги. Это так, фигурально выражаясь. Ведь Демоны не могут так легко умереть. Может умереть его чисто физическое тело, но душа то все равно вернется в Ад. И уж тут его погоняют, ведь добыть новое тело не так уж и просто. Особенно нормальное. Особенно красивое. Особенно без дефектов. Оледже встрепенулся, послав в этот миг все свое начальство в Рай. (потом все же исправился и послал в море со святой водой. Так надежнее) и сорвавшись с места, то есть с крыши, полетел вниз. Нет, он не дурак, чтобы вот так быстро терять свое тело. Просто забыл, что сидит на многоэтажке, и пока допетрил уйти в астрал, чуть не поцеловался с землей, чего бы ему очень не хотелось. Чертыхнулся пару раз в астрале и почуяв след своей книги и тюрьмы на многие столетия, с удивлением заметил, что Люси все-таки взяла ее с собой. Спрашивается — зачем? По привычке, или же намеренно? Но раздумывать он не стал, а быстро переместился туда, успев как раз к развязке событий.

***

Повезло ли Люси, или нет, она не знала. Ведь первая же заброшка, оказалась той самой. Это было понятно по подозрительному свету, лучившемуся из некоторых щелей. Ах да, и крики Мари она узнает где угодно. «крики?!» Люси пулей залетела туда, даже не поняв, как очутилась внутри. Запомнилось лишь картинка внешнего вида заброшки, миг, и вот она уже внутри, в некотором ступоре смотрит на разворачивающиеся действия. Мари сидит привязанная к хлипкому стулу в самой середине комнаты. Вокруг нее стоят трое личностей довольно-таки неприятного внешнего вида. Больше смахивают на каких-то бомжей, а не на страшных Демонов. Но когда она устремляют на нее взгляд. Все трое. Одновременно. Люси захотелось взвизгнуть, но крик застрял в горле и она его сглотнув, лишь крепче сжала горлышко бутылки. Их глаза. У одного они были полностью черные, будто нефть, у другого белые, без зрачка, как жидкий белок яйца. У последнего они были жутко красные, и если бы она всмотрелась чуть внимательней, то заметила б в них пляшущие огоньки адского пламени. Но он не вглядывалась. Ее отвлек отчаянный крик Мари, и переведя на нее свой взгляд, Люси испытала жгучую, несвойственную ей ненависть. Мари была заплаканная, ее дорогущая тушь потекла по лицу некрасивыми кляксами, губа кровоточила, а в сам рот было что-то вставлено, как кляп. И ее глаза. Они были огромные, испуганные, жалкие. Люси поджала губы и медленно, но довольно-таки угрожающе произнесла: — советую вам отпустить ее и дать нам уйти. Троица переглянулась и мерзко расхохоталась. У Люси табун мурашек прошел по спине, от этого скрипучего, противного, будто дверь не смазывали лет 100 и решили открыть, смеха, пробирающего до костей. — иди домой… девоч-ч-чка… — прошелестел тот, у кого были черные без белков глаза, скалясь в противной ухмылке на его костлявом лице. — тебе тут не место, — зашипел белоглазый, делая к ней шаг. Третий же ничего не сказал, но так глянул на нее, что у нее язык присох к гортани и она еле смогла ее оттуда отцепить: — я уйду. После того-как заберу ее!!! — она так сжала бутылку, что так хрустнула и Люси, цепенеющими пальцами отвинтила крышку. — знаете что это такое? — вопросила она, поднимая бутылку над собой. — вода! — зашипел белоглазый, шарахаясь за спину красноглазого. — святая! — черноглазый повторил его маневр, а красноглазый вдруг открыл свой рот, показавшийся Люси безразмерный и вдруг заговорил тягучим, завораживающим, низким и бархатистым голосом: — ну же, не делай глупости… выброси эту бутылку… — казалось этот голос проник во все существо девушки, отзываясь больным эхом, заставляя тормозиться время, и двигать конечности сами по себе. Люси стиснула зубы, т.к перед ней все поплыло и перед затуманенным сознанием высветились яркие строки, которые она прошептала немеющими губами: — Господи… Иисусе Христе… Сыне Божий… Помилуй Мя… Грешную… — откуда-то послышался шип, полный боли и давление слегка ослабло. Девушка ухватилась за эту мысль как за соломинку. — Господи… Иисусе Христе… Сыне Божий… Помилуй Мя Грешную. — шептала она, пока не почувствовала, как губы постепенно слушаются ее и смогла немного оглядеться. Трое ужасный типов стояли как и прежде — двое пряталась за красноглазым, тот сверлил ее взглядом, но все они морщились, будто от ультразвука, разъедающего звук и мозги. Люси слегка встрепенулась и завела: — Да Воскреснет Бог, и Расточатся Врази его… Демоны зашипели громче, но ни один не сдвинулся с места, продолжая сверлить ее ненавидящим взглядом. Люси не выдержала и крикнув: -… Во Веки Веков! Аминь! — ливанула воды из бутылки. В этот же миг, на пути святой воды оказался Оледже, пытающийся сориентироваться в пространстве. Время будто замедлилось. Вот Демоны с офигевшими лицами смотрят на летящую на них воду. Вот Оледже, появляющийся перед ними и удивленно сужающий зрачки, еще не поняв, что происходит. Вот уши режет пронзительный крик Люси: — Оледже! — его хватают за рукав и тянут в сторону. Время возвращается в свой привычный темп. Вода достигает троих демонов и на весь город раздается их жуткий вопль, от которого закладывает уши, а сами они растворяются, будто кусочки сахара в чае. Оледже летит куда-то в сторону. Миг, резкое столкновение, моргание ресниц и он вдруг понимает, что врезался в Люси, которая все еще держит его за рукав и на ее лице проступает сначала смятение, потом удивление и вдруг волнами накатывает злость: — дурак! — кричит она ему прямо в ошарашенное лицо, отпускает его и ласточкой летит к Мари, тут же принимаясь развязывать ее. Когда же она вытащила кляп из ее рта, послышался сдавленный всхлип и хриплый голос: — Люси… — сейчас, сейчас… подожди еще немного… — бормочет девушка, путаясь в узлах и начиная злиться на себя, за свое промедление. Издает досадливый звук, сжимает кулаки. Раздается негромкий щелчок, и путы сами с собой спадывают с Мари, пока та летит на Люси, которая тут же обнимает и прижимает к себе, решив поговорить с нелогичным Демоном потом. Мари нервно всхлипывает, прижимаясь к Люси, начиная сдавленно жаловаться: — они… *всхлип*… написали… *всхлип*… что это Макс, а сами… *всхлип*… привезли сюда и связа-а-а-али-и-и! — она не может сдерживаться и просто уже рыдала на груди Люси. У той же разрывалось сердце от этих рыданий и она как можно нежнее приобнимала ее за вздрагивающие плечи, гладила по волосам и не переставала шептать: — все хорошо… все позади… их больше нет… все хорошо… хорошо… Оледже в неком ступоре смотрел на все это и его вдруг уколол маленький укольчик зависти к Мари, но он лишь стиснул зубы и кулаки и бросив: — что ж… вы и без меня справились. Думаю я тут лишний. — и быстро заскочил в книгу, чтобы не мучить себя видами в астрале. Люси лишь тяжело глянула им вслед и вздохнув, и приобняв Мари, неспешно повела ее к выходу, надеясь, что все закончилось.