Прилипала

Чонин — прилипала. Минхо мысленно произносит эту фразу подобно мантре и прикрывает веки, пытаясь собрать кусочки побитого самообладания воедино. Ли развалился на чёрном кресле, наслаждаясь редкими минутами тишины, но в то же время отмечая крики одногруппников через стенку, что становились все более и более отчётливыми. Что же, если их уже слышно, значит, от спокойствия не останется и… — Минхо-хён! Тяжелая тушка младшего валится сверху, прямо на живот, вдавливая Минхо в кресло. «Какого черта? Он же вообще мелкий и тощий» Тихо ахнув, старший распахивает веки и хочет столкнуть Яна с себя и повозмущаться для вида, но едва начавшуюся тираду оборвала донельзя счастливая улыбка Ина, хитрая, лисья, обладающая своим особым очарованием. Хотя, да ладно, кого Минхо обманывает, его заткнула откровенная наглость младшего: Чонин мало того придавил его органы вместе с недавно съеденным токпокки, так ещё устроился сверху, поёрзав на старшем с той же хитрой ухмылкой, хорошо сокрытой за юношеской радостью. Такой детской и невинной. В прохладное помещение врываются Хенджин с камерой на изготовке или открытым Vapp с прямой трансой, следом влетают Феликс с Чаном, едва не снося кронштейн с вещами, но буквально за ними несётся Джисон и всё-таки сносит собой и вещи, и вешалки, и сам кронштейн. Минхо слабо улыбается — те джинсы были слишком узкими, так им надо. Хан верещит извинения, но не спешит наклоняться — тренировки дают о себе знать. За него делает это Сынмин, и в глазах Джисона читается благодарность, на что Ким лишь ободряюще хлопает по плечу и молчаливо указывает в сторону незанятых диванчиков. Вереницу заканчивают Банчан, оглядывающий масштаб катастрофы, и Уджин с пластиковой тарелкой курочки. «Черт, как же есть хочется» — ненавязчиво мелькает в голове, а подтверждение этому желудок громко урчит, благо это не слышно из-за воплей младших. Но вот Чонин слышит, даже, скорее не слышит, а чувствует это собственной задницей, и переводит скользкий, цепкий взгляд на Уджина, и улыбается лучезарно, после чего тарелка перекочевывает с рук Уджина к тумбочке, стоящей около Яна. — А вот и наш Линоу-хён! — громко возвещает Хенджин, и на лицо наползает улыбка, яркая, счастливая, против воли, словно это не он оттачивал движения до самого утра. — Кажется, наш хён выглядит уставшим, не думаете? — чуть ли не кричит Ин, все также лучезарно улыбаясь, прямым текстом говоря всем свалить, на что Минхо восклицает: — Нет, что вы! Мои Стей, мы сегодня хорошо покушали, правда, немного рано встали, для предзаписи, но вы нас зарядили энергией! — Минхо пытается принять сидячее положение и усадить младшего на колени, потому как тот слишком много позволил, плюс говорить в полулежащем положении неудобно и невежливо. — Надеюсь вы тоже хорошо покушали, — Ли садится на подлокотник мини-дивана и, не глядя, сталкивает Ина в глубокое кресло, отмечая про себя недовольное сопение младшего. Так ему и надо. — И пожалуйста, любите Дабл Нот, мы очень старались! — восклицанием и заканчивает Линоу, под одобрительные возгласы одногруппников. Хенджин переводит камеру на хомячащего снеки Джисона, однако через секунду пакет с чипсами Феликс отбирает с гадким хихиканьем и вихрем уносится из комнаты. Хан на пару с ведущим репортаж Хенджином мгновенно бросаются следом, как и все остальные, оставляя младшего на Минхо. — Свали, мелкий, — бросает Ли и, наконец, сталкивает Яна с кресла и принимает изначальное положение. Это было большой ошибкой. Чонин — прилипала. Минхо убеждает себя в этом раз за разом, разумеется, иначе быть не может. А то, что у Минхо внутри все перетягивается и рвётся при взгляде на мальчишку, это только его проблемы и ничьи больше. Он не может обременять ребёнка своими чувствами. И то, что Ин бросается на Ли с медвежьими объятиями, это лишь показывает его любовь донсена к хёну и благодарность. Чонин — прилипала. Чонин липнет к Джисону с просьбами погулять. Чонин липнет к Хенджину с желанием научиться делать такие же фото, как у него. Чонин липнет к Чанбину, пытаясь быть таким же дарк, как он. Но с Яном это работает в совершенно обратную сторону. Чонин липнет к Феликсу, просто потому что это Феликс. И чертов Ян-прилипала-Чонин ходит хвостиком за Банчаном, едва не засовывая ему в рот голову в желании угодить. Но разве Минхо в праве что-то требовать от младшего? Нет. Вот и все. Вопрос закрыт. — Минхо, — и никакого «хён», в этом нет необходимости. Чонин знает, что Ли не упрекнёт его в этом, и активно пользуется этим. — Чонин, Хенджина здесь нет, нет смысла в том, что сидишь на мне. Снова. — резко обрывает Ли, окончательно развалившись на кресле или мини-диванчике, здесь уже кто на что горазд. Голова удобно упирается в подлокотник, а само кресло согрето Минхо, и последнего клонит в сон нещадно, но единственное, что удерживает старшего сознании, так это Чонин, который, видимо, поставил себе цель довести Ли до трясучки в самом начале дня. — Беги и прыгай на Банчана, аудитория будет явно в восторге, — звучит это гораздо грубее, чем предполагалось, ну да ладно. Плевать. Только вот сорвавшуюся с цепей обиду Минхо скрыть не удалось, что заставило его прикусить язык, дабы не сказать лишнего. Чонин — ребёнок, и он любит его, но если Ян сейчас не уйдёт, то Минхо сделает ему очень больно. — У тебя урезали эфирное время в прошлом шоу, иди, наверстывай упущенное, — второй подход, и Ли цепляет на губы мягкую улыбку, из последних сил скрывая нарастающую ревность. Они — семья, но собственник внутри живет и здравствует, чтоб ему неповадно было. — К черту трансляцию, — сгоряча бросает Ян, упираясь ладонями в грудь Минхо. Ли не узнает своего донсена, он всегда любил общаться со Стей и дурачиться с ребятами. — Знаешь, я устал вести себя, как дурачок, пытаясь добиться капли твоего внимания. — Ян чувствует, как его запястья перехватывают, на что тот резко выворачивает свои руки и, переплетя пальцы, вжимает руки Линоу в подлокотник кресла. — Ли Минхо, ты — чертов эгоист, который не видит дальше собственного носа, так что говорю кратко и понятно: прими мою любовь. Чонин накрывает его губы своими, сминая их грубо и болезненно, так, как выпускник старшей школы, его маленький Нини, целовать не стал бы, но Ян полон сюрпризов. Минхо сильнее сжимает пальцы, слыша хруст собственного самообладания, что превратилось в крошево, и посылает все к черту. Странное, на мгновение настигшее его чувство свободы, сродни полёту, оно выбивает из легких весь кислород, оставляя задыхаться, но Минхо рад. Ли разрывает поцелуй, являя Ину, его маленькому мальчику, его любимому донсену, одну из самых счастливых, поддёрнутых легкой усталостью, улыбок, рывком принимая сидячее положение. Все также, не разрывая замка пальцев, Ли кладет на талию Ина руки, заводя ему их за спину, и дарит младшему нежный, чуть ли не детский поцелуй. Стоит признаться, он давно этого хотел. — Черт, — полузадушено выдыхает старший, расслабляет пальцы, выпуская руки Чонина, и удерживает ладони на тонкой талии, уткнувшись лбом в грудь. Тихий смех младшего прокатывается вдоль комнаты тёплой волной и он влажной ладонью накрывает голову Ли, чуть ероша волосы, и после оставляет мягкий поцелуй меж прядей волос. Чертов ребёнок. Он когда-нибудь его доведёт.