Швея

Это всего лишь пузырек воздуха в янтаре жизни; пространство для скованных крыльев, тоскующих по тому, чтобы их расправили вновь. Это непроизвольное умение ее рук, точно такое же, как способность уговорить розы расцвести; знание, с которым словно были рождены ее пальцы. Это осторожный язык иголки, нитки и ткани. Она делает стежки медленно: столь крохотные и изящные, что их почти незаметно. Она купила ткань уже очень давно, но та выглядит новехонькой всякий раз, как Анфи достает принадлежности для шитья. Замысел платья — нечто далекое, страстная тоска, и ткань кажется чуть ли не слишком драгоценной, чтобы к ней притрагиваться. Но только чуть. Каждый месяц она распарывает швы, отпарывает пуговицы и начинает заново. Ткань не красная, как пятно позора, как злой пояс-шрам, отделанный по краям бисеринками крови. Она не белая с зеленым, как неуместное сочетание оттенков ее школьной формы; всё эти цвета — выбор её брата. Она, эта ткань, цвета первой весны. Она — чистого цвета непритязательности; цвета совсем новой, с иголочки, девушки.