Что не так с Ли Минхо

      После ужина, несмотря на просьбу Джисона остаться, Минхо уехал домой, в пустую квартиру. Родители его были довольно обеспеченными, имея возможность дать сыну все, чего он только мог пожелать. Отец являлся заместителем генерального директора косметической компании, а мать — врачом-кардиологом. Еще когда Ли учился в старшей школе, они решили, что ему будет намного комфортней жить отдельно, и подарили ключи от квартиры практически в центре Сеула, куда Минхо съехал незамедлительно.       Когда он в первый раз перешел порог своего нового дома, квартира была довольно светлой, чистой и теплой, пустые полки так и тянули заполнить их предметами интерьера, книгами. Но, как тогда, так и сейчас, полки остались пустыми. Темные шторы скрыли дневной свет, пустые стеллажи покрылись слоем пыли, а лампы работали только в части квартиры — необходимой для жизни кухне, ванной и в углу спальни.       Единственное место в квартире, по которому можно было сказать, что здесь кто-то живет — заваленный пледами и одеялами угол спальни, рядом с которым расположился рабочий стол, за ним стопка скетчбуков и маленькая сумочка с карандашами, растирками и прочими художественными принадлежностями для черно-белой графики. Сама квартира была довольно холодной, так что, вернувшись домой, Минхо сменил свое пальто на объемный, растянутый вязаный свитер, в котором всегда ходил дома, и прошел в спальню, где сел в угол на пледы, укрываясь одним из них. Он включил тусклый светильник, достал из рюкзака упаковку с таблетками и стал читать инструкцию. Парень выдавил на ладонь две таблетки, разглядывая белую пленку.       — Поможет ли это… — Он взял их другой рукой и положил под язык. — Если поможет… Нет… Пусть это поможет… Если Джисон будет счастлив… Если я смогу быть так с ним, то оно должно помочь…       Парень тяжело вздохнул, потянулся к столу и стянул с его края тяжелый и толстый скетчбук. Минхо перевернул чистый лист, провел по нему пальцами, словно подпитывая от бумаги энергию, покрутил в руке карандаш и, стараясь воссоздать по памяти образ нового и единственного друга, начал рисовать портрет. Линия за линией на листе появлялись знакомые очертания небольших круглых глаз, пухлых щек и открытой улыбки. Страница за страницей вскоре весь скетчбук заполнился портретами беловолосого паренька, похожего на суетливую белочку, а вместе с тем Джисон заполнил больное сердце юноши, что не может отпустить свое прошлое, от которого старательно бежит всю свою жизнь.       Шли дни, пары сменялись друг за другом, пачка таблеток постепенно пустела, а Джисон садился каждый раз на сантиметр ближе и ближе к Минхо, надеясь однажды коснуться его руки. Так прошел месяц. К тому времени сакура отцвела, а яркое солнце стало согревать землю, позволяя зеленой траве подтянуться к небу.       Хенджин наконец смог вдохнуть полной грудью, вспомнив, каково это — чувствовать запахи. Особенно запах своего истинного. И хотя он уже знал, что это так, после подставы со стороны Джисона и проведенной вместе с Феликсом недели, Хван был счастлив самолично удостовериться в том, что Феликс теперь принадлежит ему, а он Феликсу. Разделяя радость Хенджина, Джисон скрывал свою досаду, не имея возможности ощутить на себе тот же восторг, гадая только, когда Минхо перестанет пить блокаторы. Он чувствовал, что это должно произойти скоро, будучи уверенным в том, что его влюбленность, в которой не так давно он смог сам себе признаться в полной мере и окончательно, но, как говорится, скоро — понятие растяжимое.       — Как ты себя чувствуешь? — Джисон подошел к парню, заслоняя собой прорывающееся сквозь жалюзи майское солнце.       — Спасибо, таблетки немного помогают. — Минхо поднял взгляд, пряча руки в карманах, давая заметить на своем лице печаль.       — Ты выглядишь не очень. Тебе точно лучше?       — Ты сидишь уже слишком близко, а я не кричу. Думаешь, я не заметил, что расстояние между нами уменьшилось ровно на имеющийся метр? — Минхо попытался улыбнуться.       — Тебя что-то тревожит. В эмоциональном плане. Так ведь?       — Все хорошо. — Ли встал со своего места, собирая в сумку учебные принадлежности.       — У тебя еще есть таблетки? Мне купить еще?       — Я сам куплю. У меня есть деньги. Негоже омежке так тратиться. Тем более… Чем ты вообще увлекаешься?       Джисон пожал плечами, задумавшись над вопросом.       — Ну… Точно не флористикой. По правде говоря, я особо ничем не увлекаюсь. Гуляю с Хенджином и его друзьями, учусь, слушаю музыку, читаю криминальные хроники и… Пеку печенье по маминому рецепту? — Джисон полез в сумку, все еще посмеиваясь со своего ответа. Он достал еще одну коробочку. — Вот. Возьми еще эти. Я не стал давать тебе их сразу, опасаясь бурной реакции.       — Антидепрессант? По-твоему у меня депрессия?       — Вот поэтому я не дал сразу… Ну… Вообще, скрытая депрессия вполне может быть побочным эффектом. И тебе не нужно так реагировать. Пожалуйста. Возьми. Врач говорит, что сейчас это необходимо тебе. В последние дни ты очень вялый и часто шутишь про суицид… Я переживаю… И… Давай погуляем?       Минхо взял таблетки и сжался.       — Нет. Нет, гулять я не пойду. У меня много домашки и прибраться в комнате надо… Конечно, Джисон сразу понял, что это лишь отговорки, да и Минхо осознавал, насколько нелепы его попытки откосить от прогулки. Но Хан понимал причину и не собирался давить. Он лишь мягко улыбнулся и кивнул.       — Ладно. Тогда увидимся послезавтра на паре.       — Подожди. Я… Хотел поблагодарить тебя. И за таблетки и за твою помощь. Поэтому…       — Ли Минхо. Хан Джисон. — перебил голос профессора. — Покиньте, пожалуйста, аудиторию. Мне нужно закрыть ее.       Минхо кивнул ему и спешно вышел, слыша, как немного неуклюжий Джисон бежит за ним, споткнувшись о шов линолеума.       — Постой. Что ты хотел сказать?       — Хотел сказать спасибо. Ну все. Не мешайся под ногами, дай пройти.       — Вижу, тебе и правда лучше. Такой холодный. — Джисон не смог сдержать улыбку.       — Мне действительно лучше, Джисон. — его теплый взгляд заставил бабочек Джисона вспорхнуть, от чего тот заметно покраснел. — Что такое, Хан Джисон?       — Не смотри так на меня. Прошу…       Альфа лишь усмехнулся и направился к лестнице, старательно обходя всех людей, пока Хан с болью в груди и задыхающимся от чувств сердцем наблюдал за этим. Он остался так стоять и после того, как Ли скрылся за углом третьего этажа, погружаясь в мысли. Но в реальность вернула неожиданная вибрация телефона. Хан, все еще отходя от туманного состояния, потянулся к телефону и разблокировал экран, на который тут же вывелись только что пришедшие сообщения.       «Хорошо, погуляем. Но там, где нет людей.»       «Ты можешь сам выбрать место и время.»       «Ли Мин Хо.»       Джисон с минуту пытался осознать, что он прочел. Когда шок спал, сменившись радостью, парень сжал руки в кулаки и невысоко подпрыгнул, выкрикнув радостное «YES!». Эйфорию прервала очередная вибрация телефона. Хан спешно открыл сообщения.       «Чего светишься?!»       «Дурак. Это не свидание. Ты мне не нравишься.»       Джисон посмотрел по сторонам, замечая, что коридор уже опустел, все студенты разошлись по аудиториям. Не найдя Минхо, он поднял взгляд вверх, встречаясь взглядом с парнем. Он стоял на третьем этаже, одной рукой оперевшись на перила, другой рукой Ли держал телефон и ей же махал Хану, широко улыбаясь. Джисон опустил голову, краснея от неловкости, и убежал на первый этаж. Новое сообщение пришло почти сразу же, не успел омега минуть последние ступеньки.       «Да ладно тебе. Хоть раз ты действительно улыбнулся из-за меня.»       Несколько дней Джисон только и думал о том, куда можно пойти с Минхо, чтобы ему было комфортно. Каждая идея отметалась, а следующая казалась глупее предыдущей.       — Может… Стоит обращать внимание не на место?       — А на что же? — Джисон поднял задумчивый взгляд к потолку, покручивая между зубов чупа-чупс.       Хенджин пожал плечами и провел пальцем по ряду стоящих на полке пластинок, выбирая наугад подходящую. Он достал пластинку с фотографией группы AC/DC, повернул ее к Джисону и, получив отрицательное мычание в ответ, поставил ее на место, заменив ее на Kansas. Хенджин установил пластинку в проигрыватель и поставил иглу. Хван посмотрел на год издания альбома и резко повернулся к Джисону.       — Время.       Джисон чуть нахмурился, не сразу поняв, при чем тут время.       — Время… Ну конечно… Мы же можем пойти гулять ночью! В это время людей на улице практически нет. А, значит, ничего, а точнее, никто, не будет мешать! Черт! Ты иногда бываешь невероятным!       Хан бросил в Хенджина яблоко. Старший засмеялся и, поймав фрукт, тут же лишил его целостности, откусив практически четверть. Он широко раскрыл глаза и промычал, узнав любимую песню. Хенджин развел руки в стороны, прокрутил несколько раз головой, путая золотые волосы, отросшие до плеч. Джисон лишь усмехнулся причудам друга и продолжил издевательство над конфетой. Хван упал на диван, закинув ноги на бедра Джисона.       — Думаешь, он твой истинный?       — М… — Джисон кивнул и вытащил конфету изо рта. — Видел бы ты, как он сегодня на меня посмотрел… Сердце тело покинуло… Меня уже начинает раздражать, что он знает точный ответ, а я не знаю. И не могу даже понять, он что, играет со мной? Он не отрицает, когда я спрашиваю у него, истинные ли мы. Но и не подтверждает. Каждый раз увиливает, отшучивается.       — Ну… Теперь ты можешь понять меня. Я испытывал ровно это же, пока цветение не закончилось.       — И… Как у вас с ним? — Джисон погладил голень Хвана.       — Он… Хочет, чтобы я познакомил его с родителями. Я думаю, еще рано.       — Рано? — Хан ударил друга по тому же месту, что только что ласково гладил. — Вы провели вместе его гон и твою течку!       — Он не укусил меня еще.       — Укусит.       — А если нет?       — Есть причины этого не делать? — Джисон привстал, наклонившись к Хенджину.       — Нет. — Хван отстранился от младшего и укусил яблоко.       — Тогда познакомь.       — А ты?       — Что? — Хан выгнул бровь.       — Познакомишь Минхо со своими родителями?       — Как только он даст мне понять, что он мой. Сразу.