His touch is my salvation

      Жуткий шум в голове с единственным разборчивым словом, которое явно я буду помнить всю свою жизнь. Перед глазами то и дело возникает знакомый до боли образ — психотерапевт Одували.       Я не могу быстро идти, потому что конечности совершенно отказываются слушаться. Ноги кажутся ватными. Но я должна двигаться, должна выйти на воздух, должна покинуть это место.       Влетаю в стену в надежде не потерять равновесие и устоять на уже обессиленных ногах. Чувствую, как сердце бешено колотиться в груди, с силой ударяя о ребра. Мне тяжело дышать — лёгкие разрываются на части от внезапно нахлынувшего жара. Я задыхаюсь. Но мне хочется кричать. Может, хоть звук собственного голоса прекратит этот шум в моей голове.       Выхожу на тот самый мостик ведущий из одного корпуса в другой и начинаю различать стук дождевых капель о стеклянный навес.       Вода.       Но это не приносит того результата, которого я хотела добиться — всё только усугубляется. Шум смешивается вместе со стуком дождевых капель в единое целое, возвращая меня в контейнер. В тот самый. И паника окончательно охватывает мой разум.       Мне страшно. Мне хочется кричать. И я хочу выбраться.       Понимаю, что начинаю терять контроль, и запускаю пальцы в волосы, до боли сжимая их у самых корней, чтобы хоть как-то понимать, что какая-то часть моего сознания по-прежнему находится в реальности. Стискиваю зубы с такой силой, что скулы начинают ощутимо ныть, и начинаю ударять рукой по голове, в тщетных попытках выкинуть всё, что сейчас там происходит.       Кричу.       И нет, я не слышу этого, а чувствую лишь горлом — его дерёт и обжигает, словно расплавленное железо разливается внутри.       Поднимаю голову и тут же сталкиваюсь со множеством дождевых потёков, которые вновь швыряют меня в тот самый контейнер, из которого просто нет выхода. И он наполняется. Хватаюсь за стекло, но не чувствую ничего, кроме гладкой ровной поверхности.       Человек.       За стеклом человек. Я отчётливо вижу его образ. Его белый халат и тёмную кожу. Он приближается ко мне, пронзая взглядом. Теперь я знаю кто это — Одували. Его прежде размытое лицо приобретает чёткое очертание, и я отлетаю к противоположному стеклу, сильно ударяясь спиной о стены своего контейнера.       Боль.       Я начинаю отчётливо чувствовать боль в районе вен на сгибе локтя. Страх и паника объединяются во мне, достигая пика, и из горла вновь вырывается крик.       Кровь.       Животный страх охватывает всё тело, когда я вижу, как мои руки окрашиваются в ярко-красный цвет. Стереть. Мне до невозможности хочется избавиться от всего этого, но кровь только продолжает стремительно стекать по моим рукам, капая на бетонный пол.       — Хватит! — я слышу свой крик. Свой собственный голос.       Я начинаю чувствовать металлический запах, потому что крови слишком много. Она буквально по всюду. Хочу встать, хоть и знаю, что контейнер не позволит, но пол уже прилично залился кровью, и я падаю, сильно ударившись спиной.       Крик, застывший внутри, уже не может покинуть моё тело, и силой начинает давить на грудную клетку.       Я не выберусь отсюда. Никогда.       Чувствую, как кто-то хватает меня за плечи. Снова пытки?       Не понимаю, что происходит, но я не хочу это чувствовать, хочу лишь, чтобы меня не трогали… отпустили, поэтому пытаюсь выбраться из этой мёртвой хватки.       — Эм! — где-то вдалеке слышится мужской голос, но я не могу разобрать, чей он. Но то, как он произносит моё имя, заставляет меня прислушаться.       — Эй!       Чувствую мягкое и тёплое прикосновение к своим ладоням. Пальцы чуть шершавы, но касания непривычно нежны.       В голове заметно начинает проясняться, когда я ощущаю горячее дыхание на своих ледяных пальцах и лёгкое прикосновение ко лбу.       — Т-ш-ш, — голос сменяется шёпотом, и я понимаю, что его обладатель совсем рядом. Пальцы рук сами тянуться вперёд и натыкаются на чуть жестковатые волосы на щеках, тут же сжимая их.       — Дыши, — вновь произносит он, чуть хрипло. — Дыши.       И я окончательно возвращаюсь в реальность, понимая, что это Кэл.       Это он…       И Он рядом.       Прижимаю свои ладони к его лицу и прислоняюсь лбом к его лбу, ощущая, как паника начинает отступать, а страх постепенно рассеиваться, ведь я не одна. И я не в контейнере.       Осознание приходит практически сразу, и истерические рыдания вырываются наружу, в сопровождении сдавленного крика.       Крепко жмурю глаза и сильнее цепляюсь в Кэла, стараясь успокоиться и справиться со всем этим, но новый страх вновь возникает внутри меня. Страх, что он отпустит.       Чувствую, как он вновь обхватывает мои ладони своими, сильнее прижимая их к своему лицу, и его тепло полностью передаётся мне, позволяя успокоить бешеное сердцебиение и крик.       Он не отпустит, я знаю это.       Он не отпустит, пока я сама не попрошу его сделать это.       Кэл нежно прикасается губами к моим ледяным пальцам, которые никак не могут отогреться, и полностью концентрирует моё внимание на себе, окончательно вытаскивая из плена, на всю жизнь оставившего отпечаток в моём подсознании.       — Тише-тише, — едва слышно шепчет он, и мою плотину снова прорывает — слёзы с новой силой начинают скатываться по щекам, но сердце больше не ударяется больно о рёбра, а дыхание постепенно начинает приходить в норму.       Я часто хватаю ртом воздух, стараясь успокоиться, но он отпускает одну мою руку для того, чтобы смахнуть слезу с моей щеки, но этой секунды хватает для того, чтобы мысль об Одувале вновь вернулась в мою голову. Сжимаю чуть жестковатые волосы между своими пальцами и крепко-накрепко закрываю глаза, продолжая соприкасаться своим лбом с его, и не желая отпускать, пока мысли окончательно не придут в норму.       — Флинн был с ним… Флинн был с ним всё это время, — едва слышно выдыхаю я и, открыв глаза, нерешительно поднимаю на него, тут же встречаясь с его обеспокоенным, но понимающим взглядом.       Мысль о том, что мой сын был наедине с таким человеком, как Одувале, вновь заставляет слёзы скатиться по щекам.       — С кем был Флинн? — его голос буквально обволакивает сердце, помогая мне вернуть контроль над собой.       — Флинн был у Одувале, — больной ком встаёт в горле, но я стараюсь говорить, не обращая внимания на свой срывающийся голос.       Кэл по-прежнему касается моих ладоней, крепко обхватив их своими, а я так и продолжаю сжимать и разжимать жестковатые волосы на его лице, лишь изредка заглядывая в его глаза.       Мысли о Флинне то и дело заставляют неподконтрольные, в данный момент, слёзы катиться по щекам, и Кэл явно это понимает, потому что совершенно не сводит с меня своих глаз.       — Хорошо, — выдыхает он и подаётся вперёд, вновь позволяя нашим лбам соприкоснуться. — Идти сможешь?       Киваю — это всё, на что я сейчас способна. И он, чуть приподнявшись, касается губами моей головы.       — Сама встанешь?       — Сейчас… — нерешительно отвечаю я, отпуская его и касаясь холодного пола пальцами, и вновь повторяю: — сейчас.       Кэл терпеливо ожидает, когда я соберусь, совершенно не спуская с меня глаз.       Чувствую, как передо мной образовывается пустота от того, что он встал на ноги, а холодный воздух тут же обдаёт мокрое от слёз лицо. Слабость в конечностях по-прежнему присутствует, но я всё же начинаю поднимать, просто зная, что Кэл рядом и в случае чего он не позволит мне упасть.       Любое движение даётся предельно тяжело, но я всё же потихоньку поднимаюсь на ноги, тут же почувствовав, как Кэл подхватывает меня за локоть, помогая встать и устоять на ослабленных ногах.       Он держит, пока мы стоим в ожидании, когда я вновь смогу совладать со своим телом и эмоциями, окончательно придя в себя.