имя любимое мое.

      пожалуй, в жизни юры музыченко было два демона и они оба требовали кормежки вовремя. как только очередная бредовая мысль возникала в голове, один из демонов точно кричал «покорми меня», надоедал в каждой черте и штрихе, будь то новая песня, идея для видео или даже визуализация прочитанного, спетого или услышанного.       на званый ужин надо было выбрать лишь одного демона, и они оба не нравились и нравились юре одновременно. потому что, как только он поддавался этим демоническим силам, он терял контроль. и вернуть его он не мог обратно.       с одной стороны стояла нормальная жизнь, анечка и лиза, которых он не мог оставить несчастными, как только они бы поняли, то муж и отец был бы потерян для них. и все это казалось сюрреалистичным раем, на который он сам не признавал свое право. что юра не может быть таким счастливым, что прекрасная женщина готова прощать ему все, не требовать высоких слов наедине и не задавать вопросы, которые лишь загонят юру в очередную дыру самокопания.       со вторым демоном он готов был устраивать званый ужин постоянно. это его любимое мужское имя, но при этом сам паша не замечает, насколько он опасен для юры, насколько он катастрофа. зато он знает, что он в ошейнике у юры, что он всегда рядом с ним.        юра сам не понимает, в какой момент личадеев становится его демоном, требующим постоянного внимания, по мнению юры. сам паша лишь делал то, что ему было позволено.       для юры он алогичен, абсолютно непредсказуем, что у юры возникает истерический смех от очередной бредовой задумки паши, которую они обязательно выполнят.       и юра остается собой, так как подчиняет всех демонов, кормит, холит и лелеет. потому что главное блюдо на каждом званом ужине – он сам.       и имена своих демонов он знает прекрасно.       и он давно обречен.