Парень, что не умеет свободно дышать

Лёгкие будто постепенно перекрывает плотной плёнкой. Каждый вдох, каждый выдох даётся в разы тяжелее, чем обычно, и это пугает. Потому что Джинён ещё не готов прощаться. Джинён отчаянно хватается за улетающий конец спасительного каната, безжалостно сдирая в кровь пятки во время погони; босиком оказалось бежать гораздо неприятнее, чем в поношенных старых кедах. Пак уже и забыл то время, когда злостно ненавидел каждого человека и старался никого к себе не подпускать. Было время, когда разговоры по душам с друзьями на самом деле являлись болтовнёй в пустой комнате наедине с собой. Но парень не чувствовал никакой тяжести одиночества и скуки, нет. Уединение с собой было именно той вещью, которая наполняла его слабые лёгкие воздухом до краёв. И сейчас Джинён дико жалеет, что однажды отказался от этого счастья - дышать полной грудью. Однажды он просто завёл парочку друзей. Тех, что не предают и на все случаи жизни окажутся под рукой - бери, не хочу. И все шло более, чем просто хорошо: вечные посиделки, бесконечные беседы ни о чем, уютная атмосфера. Такое грех не присвоить себе, что Джинён и сделал, жадно хватая его в охапку после. И эта жадность, незаметно от самого парня, тушила греющие душу искорки: друзья постепенно отдалялись, в конце концов исчезая в сером тумане. Грусть накрыла Джинёна плотным одеялом. Все чаще он навязывался людям, получая лишь насмешки в ответ. Пак чувствовал себя прирученым щенком, которого бессердечно выбросили на улицу. Что ему оставалось делать, кроме как проситься назад, в тёплый дом? Попытки сблизиться с кем-то не увенчались успехом, и парень почти отчаялся. И, потерявшись в толпе людей на очередной сходке по интересам, Джинён и не заметил, как наступил своими поношенными красными конверсами на до блеска очищенные чёрные туфли. Едва подняв глаза, Пак почувствовал, как в груди снова чувствуется забытая лёгкость и вдохи ощущались более долгими, насыщенными и глубокими. Эта сытость воздухом была слтшком непривычной. Джинён был счастлив, что обрёл новый источник кислорода. Личный. Выгоревшие блондинистые волосы, мягкая и невероятно обаятельная улыбка, смеющиеся по-доброму лисьи глаза надолго врезались в памяти, как плевки яркой краски на чистом холсте. С появлением Югёма жизнь Джинёна пошла иным ходом. Каждый день - как последний; наполнен радостью, смехом и вагонами адреналина. Югём оказался отнюдь не пай-мальчиком и его характер совсем не сочитался с миловидной внешностью: он всегда жаждил приключений на пятую точку и получал их, совершая абсолютно безумные вещи. Джинён сначала был сбит с толку, когда блондин, схватив того за руку, повёл к ближайшему дереву. Джинён все так же не переставал раскрывать рот от шока, когда Югём в это время ловко забирался на высокую берёзу и, достигнув высоты трёх метров, спрыгнул. Пак визжал, кричал, матерился, видя, как его парень летит спиной вниз и в итоге падает с глухим звуком при столкновении с землёй. И даже обольстительная хитрая улыбка и смешинки в глазах не сгладили гнева и волнения Джинёна. Со временем Пак привык ко всем (практически) выходкам блондина, стараясь не забивать себе голову бессмысленным волнением и махать на них рукой. Прыжки с дерева оказались ещё цветочками. Спуски с девятого этажа по выступам и подокойникам, угон дешёвых тачек и лёгкий бег без одежды в общественном парке оказались куда серьёзнее. Джинён даже полюбил это безумие. Он полюбил Югёма всем сердцем. Все его странности, невероятную улыбку, запах мяты и хитрый прищур. Все это крепко полюбилось шатену. И Югём ответил взаимностью, получая тонну любви Пака и отдавая ему ровно столько же. Джинён быстро привык к своему первому парню. И наверное, последнему. Он не представлял никого другого рядом с собой. Не допускал и мысли, что Югём может молча уйти на рассвете, после жаркой ночи, оставляя Джи в полном одиночестве. Потому что Пак был уверен в его чувствах. Джинён привык и к тому, что лёгкие больше не содрогались в тяжелом длительном кашле и что больше не чувствовалось лишнего давления на них: он мог дышать полной грудью уже длительное время. Те дни, когда Джи задыхался каждую секунду и глаза слезились от недостатка воздуха, остались в прошлом. Для Джиёна официально наступила новая эра, в которой он мог жить полноценной жизнью. Каждый день был наполнен счастьем. Совершая днём бездумные рисковые поступки и иногда попадаясь в руки полиции, парни не прекращали дарить друг другу нежность и заботу, и день перетекал в жаркую ночь с громкими стонами, которые будили соседей. Джинён не забыл бы и тот день, когда Югём украл пистолет у полицейского, что пытался их задержать после очередного сумасшедшего поступка. Он прекрасно помнил, как его парень, не моргнув и глазом, стреляел и метко попадает прямо в лоб мужчине. Помнил и громкие сирены, шум машин и крики людей. Помнил и родную улыбку, но с уже холодным взглядом, от которого мурашки бежали по коже. - Подбери мой рюкзак и садись в тачку, попробуем сбежать от них, - бросил Югём, забираясь в ближайшую иномарку. Джинён не хотел, чтобы все вот так закончилось. Он прекрасно осознавал, что им не удастся далеко уйти, и от этой мысли становилось дурно. Но ещё хуже было от осознания того, что его парень, его лучик света, так безжалостно лишил жизни человека. Отсюда и выводы, что это далеко не первая его жертва, иначе нельзя было так легко убить кого-то. Джинёну внезапно захотелось плакать. Перед ним стоял выбор: остаться и сдаться полиции, либо сесть в машину вместе с Югёмом, не зная, какой будет конец. Но ждать долго не пришлось - патрульные уже окружили парней, ставя оружие на готове. Дальше все пошло, как на плёнке: Югём, не теряя ни секунды, выбежал к Паку, закрыв его собой и снова навел на копов дуло, быстро спустив курок. Прозвучал выстрел. Джинён будто бы потерял все органы чувств одновременно. И время будто тоже остановилось. В груди нарастало ощущение пустоты, что ядом расползалось по всему телу до судорог в конечностях. А в глазах застыли слёзы и немой ужас. Югём не успел выстрелить. Пуля патрульного пролетела насквозь через лоб блондина точно так же, как минутой ранее был убит его коллега. Словно в замедленной съёмке, тело падает, раскинув руки, на сырой асфальт между Джинёном и той самой иномаркой, на которой они могли сбежать живыми и невридимыми. Грудь смертельно раненного ещё вздымалась, но глаза уже мертвенно застыли. Джинёну потребовалось ещё две секунды, чтобы отойти от шока и ужаса и кинуться к любимому парню, к его единственному и неповторимому. Югём пытался раскрыть губы - это было видно по дрожи челюстей, но не смог, и тело в то же время обездвижилось и мёртвая голова грузно упала набок. Раскрытые глаза блондина были направлены ровно вперёд, а со лба скатилась толстая струя вишневого цвета крови, пачкая собой отросшие до скул обесцвеченные волосы. Душераздирающий крик Джинёна перекрыл весь прочий шум. Парень был готов разорвать себя на части от этой боли, от этой внезапно образовавшейся дыры внутри себя. Он хотел кричать сильнее, но не смог испустить ничего больше судорожного хрипа, пропитанного неописуемой болью, ненавистью и скорбью. Он стучал крепко сжатыми кулаками по груди убитого изо всей силы, моля, чтобы он очнулся, чтобы сказал нежные слова и снова улыбнулся. Чтобы был жив и жил дальше. Джинён умолял, надеялся, что все это - сон; который вот-вот прекратится. Но сон не прекращался, ведь кошмар стал явью. Той жестокой реальностью, от которой спасался в собствееном одиночестве несколько лет назад. Лёгкие мгновенно потеряли доступ к кислороду, как и жизнь без Югёма потеряла смысл. Глаза уже неприятно резали от пролитых слёз, но Пак не мог заметить этого, подчиняясь своим внезапным страданиям. Он больше не хотел дышать, если Югёма больше нет с ним. И он не мог. Лёгкие будто наполнялись парами ртути. Лёгкие будто тяжелели и падали на самое дно организма, прекращая брать что-то в себя. Джинён чувствовал, как жизнь покидает тело, а разум мутнел с каждой секундой. Но парень продолжал хрипеть, утонув в собственном отчаянии, пока окончательно не обезумел. Он знал, что спустя минуты умрёт от отсутствия дыхания, но не мог терпеть потерю даже такое ничтожное количество времени. Ведь Югём для него больше, чем просто жизнь. Разжав все ещё тёплые руки блондина трясущимися руками, Джинён взял пистолет. Он наблюдаел секунду, как полицаи в панике бежали прямо к нему, но после безжалостно и без промедления спустил курок. Когда люди в форме добежали до парня, он уже, как и Югём, мертвенно упал на спину, и с виска его, как и со лба блондина, быстро стекла алая струйка крови.