Поцелуй как двойное решение проблем

      Се Лянь открыл глаза и увидел знакомую обстановку - сегодня он проснулся в резиденции Хуа Чэна, но совсем не помнил, как туда попал. Хозяина этого поместья в комнате не было, но на столе рядом с кроватью лежала записка, прочитать которую Се Лянь не смог, ведь, как ему было известно, искусством каллиграфии Сань Лан не владел в полной мере. Можно было лишь разобрать отдельные слова "извини", "сделать", "вечер" и "кухня", поэтому Се Лянь решил, что это могло значить что-нибудь наподобие: "Извини, мне нужно кое-что сделать до вечера. На кухне есть еда".       Прибрав себя в порядок, Се Лянь отправился на кухню, чтобы посмотреть, что же оставил для него заботливый князь демонов, но вместо этого заметил там самого Хуа Чэна, сидящего за столом и с каким-то странным удивлением в глазах встречающего его взглядом. - Сань Лан, я думал, что ты отправишься по делам, - с улыбкой начал диалог Се Лянь, подходя к соседнему креслу возле стола.       Хуа Чэн продолжал все так же удивленно смотреть, будто не слыша его слов. - Сань Лан, почему ты так удивлен?       Се Лянь был немного озадачен. Неужели Хуа Чэн не знал, что он ночевал в его резиденции? Но кто, кроме него лично, мог впустить его сюда?       Наконец, Хуа Чэн с некоторой опаской произнес: - Гэгэ... ты не помнишь, что произошло вчера? - Кажется, не помню. Что-нибудь серьезное? - Се Лянь отвечал непринужденно и легко. - И ты, конечно же, не читал записку. - Прости, Сань Лан, но твой почерк все еще не совершенен, я мог понять ее неправильно.       Выражение лица Хуа Чэна стало заметно спокойнее. Он вышел из-за стола, чтобы налить чая для себя и сидящего за столом, попутно сказав: - Это я должен извиняться за свою бездарность, - послышался звук наливаемой в чашки воды, - Гэгэ, я в самом деле рад, что ты ничего не помнишь, иначе мне было бы не обойтись одними извинениями.       Се Лянь невольно задумался над тем, что же могло произойти такого, за что он мог бы не простить Хуа Чэна, но не смог придумать ни одного возможного варианта. Он пришел к выводу, что даже его убийство не станет непростительным, но ведь он был жив, и к тому же Сань Лан никогда бы не совершил подобного. Скорее всего, Хуа Чэн снова преувеличивает. - Разве есть что-то, за что я не могу простить Сань Лана? - Се Лянь вновь улыбнулся, - Но если и вправду случилось что-нибудь неприятное, можешь просто забыть и не рассказывать об этом.       Хуа Чэн вернулся на место перед ним, поставив на стол две фарфоровые чашки с ароматной жидкостью. Он пододвинул одну из них Се Ляню, который попытался сделать это сам, из-за чего случайно коснулся руки Хуа Чэна и тут же отдернул ее. - Гэгэ и вправду думает, что не может быть обижен на меня? - он перехватил пытавшуюся отстраниться руку Се Ляня, нежно и аккуратно схватив ее за пальцы, и посмотрел ему в глаза в ожидании ответа.       Се Лянь был немного смущен подобным жестом, но пытался не показывать этого, поэтому отвел взгляд, взявшись за ложку освобожденной рукой, чтобы размешать чай. - Если хочешь проверить это, можешь рассказать все мне, и увидишь, что я и не подумаю обижаться.       Вместо ответа Хуа Чэн молча поднялся со своего места и медленно подошел к Се Ляню, снова схватив его руку вместе с ложкой так, что несколько капель брызнуло на его рукава. Второй рукой он бережно вытащил ложку и вернул ее на место, затем наклонился к изумленно смотрящему на него наследному принцу и, осторожно, но с силой притягивая к себе за руку, поцеловал его. Се Лянь попытался отстраниться, но Хуа Чэн обнял его второй рукой, не давая отодвинуться ни на миллиметр, продолжая целовать его все глубже. Пальцы руки, которая до этого сжимала запястье, теперь переплетались с пальцами Се Ляня, а сам он был до ужаса смущен, но уже осознал, что не может вырваться, поэтому просто зажмурился и мысленно пытался успокоить себя. Сердцебиение участило свой темп до такой степени, что могло резонировать со взмахами крыльев бабочек. Жо Е, обматывающая его руку, медленно переползала на руку Хуа Чэна, который не обращал на это внимания.       Он, наконец, высвободил Се Ляня из плена своих губ, продолжая удерживать его за талию, видимо, боясь, что он решит сбежать, не дав ему понять, насколько все-таки он сейчас в состоянии его простить за такое поведение. Хуа Чэн смотрел ему прямо в глаза, но Се Лянь не спешил делать того же по отношению к нему. Румянец на его щеках, казалось, был цвета одежд Хуа Чэна, или же это было лишь эффектом отражения от них света. Он смотрел куда угодно, лишь бы не на человека перед собой, частота дыхания почти сравнялась с частотой биения сердца, воздуха было слишком мало в этом скромном пространстве между ними. - С... Сань Лан.. воздух, - сбиваясь, прошептал Се Лянь, - мне нужен воздух, - повторил он чуть громче, свободной рукой легко подталкивая Хуа Чэна в грудь.       Хуа Чэн выпрямился и потянул его за руку, на которой Жо Е уже успела принять привычное спокойное положение. Он подвел Се Ляня к приоткрытому окну, распахнув его посильнее, затем отпустил его руку и встал рядом, опираясь на стену спиной. - Что скажешь, Гэгэ? Ты все еще готов меня простить, просто выслушав извинения? - на его покрасневших губах появилась провокационная усмешка, но тон был мягким. - Нет... - Се Лянь пытался сделать голос жестче, но не отступающее смущение и одышка брали свое.       Хуа Чэн открыл рот, чтобы что-то сказать, но был прерван раньше. - Прежде всего я выслушаю объяснения, - Се Лянь продолжал уже более уверенно.       Хуа Чэн на несколько секунд закрыл глаза. Вероятно, ему тоже непросто давались подобные действия, он долго готовил себя к этому шагу, но так же испытывал некоторую неловкость и неуверенность. В конце концов в этой комнате Се Лянь был не единственным, кто провел восемьсот лет в одиночестве, не имея никакого опыта в любовных делах. Недолго помолчав, Хуа Чэн заговорил: - Вчера вечером мы с гэгэ разделили несколько бокалов вина. Вероятно, поэтому гэгэ ничего не помнит, - Хуа Чэн подошел к окну, - Ваше Высочество наследный принц, однажды вы сказали мне кое-что очень важное. После этого я не мог забыть о вас ни на секунду.       Се Лянь с каждым словом был все больше заинтересован, он уже почти забыл о своем смущении, но следующая фраза вновь заставила его краснеть. - Вчера ты спросил меня, кто же тот загадочный человек, в которого я давно влюблен. Я всегда считал, что гэгэ невероятно умен и проницателен, поэтому мне не хотелось слышать от него таких глупых вопросов. Я решил, что поцеловать гэгэ будет лучшим решением, ведь это станет и ответом, и способом заставить молчать.       Хуа Чэн говорил сдержанно, но с каким-то странным оттенком обиды в голосе. Его взгляд впервые был направлен не в глаза собеседника, а в пол.       Се Лянь стоял, отвернувшись к окну, скрывая свое слегка покрасневшее лицо и пытаясь охладиться. Он уже успел породниться с чувством смущения, слушая такое откровенное признание Хуа Чэна, но не мог найти слов, чтобы ответить ему. Что он должен был сказать? Потребовать извинений или сказать, что все в порядке, и перевести тему? Сейчас это было все равно что наплевать в душу дорогому человеку.       Да, Сань Лан действительно был дорог ему, Се Лянь уже давно считал его самым близким в мире другом, но настолько ли близким, чтобы испытывать к нему чувства такого рода? На этот вопрос он пока еще не знал ответа. Хуа Чэн несомненно был красив, умен, у него было больше миллиона достоинств, и пульс учащался в геометрической прогрессии, когда расстояние между ними сокращалось, а во время поцелуя и вовсе сердце чуть не замерло от перенапряжения. И мурашки покрывали все тело, когда этот князь демонов случайно или нет касался его руки, а еще тот случай в гробу... Все эти мысли молниеносно проносились в голове Се Ляня, заставляя прийти к какому-то очевидному выводу, и он был сделан. Осталось только озвучить свое решение, что было невероятной проблемой. - Гэгэ, ты злишься на меня за это?       Хуа Чэн, наконец, поднял взгляд и увидел приближающиеся к нему шаги. Се Лянь так и не смог придумать ответ, но он точно не был зол на него, поэтому решил воспользоваться придуманным Хуа Чэном способом, заткнув его поцелуем. Он обхватил Хуа Чэна за плечи и притянул к себе, не встретив сопротивления. Этот поцелуй не был таким долгим, но в груди от него снова что-то вздрагивало. Се Лянь почувствовал пару рук, бережно охватывающих его талию, в этот раз они не держали его, а лишь слегка дотрагивались до одежд.       Се Лянь прекратил поцелуй и посмотрел в глаза напротив, они были полны противоречивых чувств, но ярче всего в них светилось желание, исполнить которое Се Лянь еще не был готов, даже если одна его часть тоже испытывала подобное. Он облегченно вздохнул, поняв, что Хуа Чэн также не намерен продолжать. - Гэгэ, прости за глупый вопрос, - Хуа Чэн улыбнулся. - Твой вопрос вовсе не был глупым, просто он мне не понравился - возразил ему Се Лянь, - но все-таки что было в записке? - Если я скажу, гэгэ снова придется поцеловать меня. - Тогда лучше не стоит.       Записка гласила: "Гэгэ, извини за то, что сделал с тобой вечером. Если гэгэ готов ответить на мои чувства, я буду ждать на кухне".